ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ

ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ

Крестьянские восстания были подавлены – но память о бушующем народном море навсегда осталась в душах рыцарей. Отныне дворянство чувствовало себя на вулкане, готовом взорваться в любую минуту, – и ему приходилось уважать ту страшную силу, которая заключена в глубине вулкана. Дворяне уже не осмеливались, как прежде, гнать крестьян на барщину; их поля стояли пустыми, и они предлагали их в аренду за малую плату – только б нашлись желающие. Дворяне переманивали друг у друга крестьян и укрывали беглых сервов, а своим рабам предоставляли свободу – лишь бы они не убежали к другим хозяевам. К XVI веку почти все крестьяне Западной Европы освободились от рабства и угнетения; они стали наследственными арендаторами, платившими сеньору небольшой фиксированный ценз. Доходы дворян резко сократились; им приходилось идти в наемники или продавать свои имения ростовщикам – «новым дворянам», покупавшим замки вместе с гербами и титулами. В XVI веке вокруг Парижа уже не осталось поместий старых дворян – все было заложено и продано новым господам. Новое Время предпочитало силе рыцарских мечей силу денег, и новыми хозяевами замков были люди из мира денег, ростовщики и банкиры. Новый мир был совсем не похож на Средневековье, и благородным рыцарям было трудно смириться с этими внезапными переменами: когда-то презренные менялы, которых любой дворянин мог приказать высечь, вдруг приходили к ним с расписками и векселями – и за спинами этих ростовщиков стояла королевская стража. Сила банкиров проистекала из новой финансовой системы, порожденной необходимостью содержать наемную армию. При тогдашней технике ведения дел власти не могли наладить сбор косвенных налогов и сдавали их на откупа – и это давало ростовщикам огромные прибыли. Кроме того, во время войны короли выпускали займы – и поскольку зачастую речь шла об их судьбе, то они обещали огромные проценты. После войны эти проценты приходилось платить – и большая часть налогов уходила в сейфы банкиров. Сила денег была такова, что ростовщики удивительным образом заняли место благородных дворян; они ездили в каретах с лакеями и жили в замках с гербами на флюгерах. Это было действительно Новое Время – правда, в XV веке оно еще только начиналось.

Все перемены, которые принесло с собой Новое Время, были порождены появлением Нового Оружия – большого лука, пушек и аркебуз. Именно лук в руках крестьян не позволил дворянам восстановить барщинное рабство, и именно лук положил конец господству рыцарей на полях сражений. Новое Оружие потребовало создания профессиональной наемной армии, и обнищавшим дворянам не оставалось иного выхода, кроме как идти в наемники. Дворянство стало кормиться войной – не сколько королевским жалованием, сколько грабежом: наемники подвергали беспощадному разорению вражеские города и деревни. Когда война заканчивалась, они зачастую отказывались разойтись и начинали грабить собственную страну; они присоединялись к какому-нибудь претенденту на престол и развязывали гражданскую войну; история XV века была наполнена такими смутами – и первой из них была усобица, вспыхнувшая в 1411 году во Франции.

По условиям перемирия, заключенного в 1396 году, англичане признали свое поражение и сохранили за собой лишь три города на побережье. Казалось, что во Францию вернулся мир, – но в монархии поддержание внутреннего и внешнего мира было обязанностью короля, а Карл VI был не способен управлять страной: он страдал психическим расстройством. Власть оказалась в руках высшей знати, которая сразу разделилась на две партии, вступившие в кровопролитную борьбу – Франция как бы вернулась к средневековью. Глава одной из партий, герцог Бургундский, заключил союз с английским королем Генрихом V, и англичане снова высадились во Франции. Французы по старинке собрали рыцарское ополчение и выступили навстречу врагу; 25 октября 1415 года на равнине близ Азинкура рыцари еще раз пытались атаковать лучников – сначала в конном, а затем в пешем строю; они отважно шли навстречу туче бронебойных стрел, пронзавших шлемы насквозь. Больше 10 тысяч французов пало на поле брани; их вождь, герцог Орлеанский, попал в плен. Так же, как после Пуатье, Франция оказалась беззащитной перед английским нашествием; англичане заняли весь север страны и вместе с бургундцами заставили безумного Карла VI признать Генриха наследником французского престола. Сопровождая французского короля, Генрих торжественно вступил в Париж; казалось, что еще немного и англичане завладеют всей Францией, – однако судьба сделала неожиданный поворот: в 1422 году смерть унесла Генриха V, а затем Карла VI. Сын французского короля, дофин Карл, собрал на юге Франции армию и возобновил борьбу с англичанами; крестьяне создавали партизанские отряды и нападали на оккупантов. Разъяренные сопротивлением завоеватели жгли города и вырезали деревни; всюду виднелись виселицы и пепелища – Франция снова стояла на краю гибели. История повторялась: чтобы выжить, французам нужно было сплотиться вокруг вождя, который повел бы их в бой, которому бы верили и безоговорочно подчинялись. Таким вождем мог быть только король – но дофин Карл был молод и нерешителен, у него не было достойных помощников, и его полководцы проигрывали сражения. После стольких поражений люди уже не верили, что французские солдаты могут противостоять английским лучникам и черпали надежду в самых невероятных слухах. По городам и деревням ходило пророчество о том, что Франция будет спасена Девой, которая придет из дубового леса и покорит народ лучников. Как часто бывает, вера превратилась в действительность: в феврале 1429 года из страны дубовых лесов, Шампани, к дофину Карлу неожиданно прибыла девушка по имени Жанна.