9. Ставка на ядерную бомбу
9. Ставка на ядерную бомбу
Ким Ир Сен понимал, что бесконечно процесс отторжения Южной Кореи со стороны СССР, КНР, других социалистических стран продолжаться не может. На каком-то этапе союзники Северной Кореи пойдут на официализацию связей с РК, которая все более явственно заявляла о себе не только как энергично развивающееся государство, но и как серьезный региональный фактор, без учета которого нельзя обеспечить надежную безопасность и развивать широкое экономическое сотрудничество в Северо-восточной Азии. Ким, естественно, опасался такого развития событий и делал все возможное, чтобы затормозить процесс международно-правового признания Южной Кореи со стороны соцстран, «отложить» его на неопределенное время, выиграть время, чтобы укрепить свой режим.
В силу своего «милитаризованного» склада ума «вождь» избрал не модель модернизации экономики, улучшения материального благосостояния народа (и без того низкий уровень жизни северокорейцев в 80-е годы начал еще более снижаться), а создание такого оружия, которое обезопасило бы его режим. Еще в 50-е годы северокорейцы приступили к изучению теоретических проблем ядерной энергетики. При советском техническом содействии в районе г. Нёнбена был построен экспериментальный ядерный реактор (поставлен под контроль МАГАТЭ). Главная цель — проведение исследовательских работ, обучение северокорейских специалистов. В Дубне проходили стажировку специалисты из КНДР (всего в СССР было подготовлено более 50 северокорейских инженеров). Рассказывают, что посланцы Кима проявляли нескрываемый интерес, желание и упорство в изучении различных аспектов ядерной проблематики. Причем их интерес выходил далеко за рамки мирной направленности ядерных исследований.
Ким Ир Сен неоднократно обращался к советскому руководству оказать помощь в сооружении атомной электростанции в КНДР. Советская сторона под различными предлогами отводила эти обращения. При этом указывала на отсутствие финансовых средств. Аргументом в пользу отказа стало также неприсоединение КНДР к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 года. После настойчивых обращений советская сторона согласилась обсуждать вопрос о сооружении в КНДР АЭС, но при жестком условии, что Пхеньян присоединится к ДНЯО. В декабре 1985 года КНДР стала участником Договора о нераспространении, однако длительное время затягивала подписание соглашения о гарантиях с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ). Предлог — наличие в Южной Корее американского ядерного оружия.
Помимо исследовательского реактора, Северная Корея в районе Нёнбёна развернула сооружение еще двух ядерных объектов, которые вызывали подозрение в том, что Пхеньян продвигается к созданию собственного ядерного оружия.
В декабре 1991 года президент Южной Кореи Ро Дэ У делает важное заявление об отсутствии в РК ядерного оружия. Тактическое ядерное оружие выводится с американских баз в Южной Корее (по северокорейским оценкам, там находилось до 1000 тысяч ядерных боеголовок, по данным американской и западной печати — 700). Это приводит к подписанию межкорейской декларации о безъядерном статусе Корейского полуострова и контрольного соглашения между КНДР и МАГАТЭ (1992 г.).
С середины 1992 года МАГАТЭ осуществляет в КНДР инспекционную деятельность. В сентябре 1993 года инспекторы ставят вопрос о проведении проверок на двух подозрительных объектах в Нёнбёне. Северокорейцы отказываются допустить на эти объекты инспекторов МАГАТЭ, ссылаясь на то, что они являются военными и Агентство не имеет полномочий на проверку военных сооружений.
Совет Управляющих МАГАТЭ принимает несколько резолюций с требованием к Пхеньяну провести инспекции двух объектов. Довольно жесткие заявления в адрес Северной Кореи последовали со стороны США, России, других государств, в которых кимирсеновское руководство призывалось к открытию указанных объектов для проверок Агентством.
Северокорейцы продолжали упорно противостоять увещеваниям международного сообщества, приводя при этом различные аргументы в защиту своей позиции. В частности, пхеньянские эксперты подняли вопрос о необходимости осуществления международного контроля за использованием ядерных материалов, которые будут получены в результате демонтажа ядерных боезарядов по Договору СНВ между Россией и США. Выражалась обеспокоенность в связи с тем, что высвобождаемый плутоний может по различным каналам уйти в другие страны и использоваться там в «неблагоприятных» целях, а это мол, приведет к расползанию ядерного оружия и т. д.
Пхеньян обвиняет Россию и США в том, что они «злоупотребляют» своими особыми правами в качестве ядерных держав, создают препятствия в работе МАГАТЭ, что чревато развалом системы ядерного нераспространения. По утверждению кимирсеновских экспертов, это и есть проявление «двойного стандарта», который может привести к необходимости пересмотра Договора о нераспространении ядерного оружия.[56]
Ответом Пхеньяна на настойчивые требования допустить МАГАТЭ на строящиеся объекты в Нёнбёне стало заявление правительства КНДР 12 марта 1993 года о прекращении членства Северной Кореи в ДНЯО. «Создавшиеся сегодня исключительные обстоятельства, — отмечалось в заявлении, — поставили нас в такое положение, что мы не можем больше выполнять обязательство по Договору о нераспространении ядерного оружия.
Правительство Корейской Народно-Демократической Республики заявляет, что в качестве меры, направленной на защиту высших интересов страны, вынуждено выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия.
Выход из ДНЯО является естественной самооборонной мерой, принимаемой в ответ на ядерные поджигательские происки США и несправедливые акции определенных кругов Секретариата МАГАТЭ, направленные против нашей Республики.
Эта наша принципиальная позиция, — говорится далее, — будет неизменной до тех пор, пока США не устранят ядерную угрозу против нас и Секретариат МАГАТЭ не возвратится к принципам самостоятельности и справедливости».[57] Одновременно с заявлением последовало введение на всей территории Северной Кореи полувоенного положения. Вооруженные силы были приведены в состояние повышенной боевой готовности. В стране, где миллионная армия, все мужское население, юноши и девушки были мобилизованы и направлены на военные сборы. Повсюду можно было видеть стройные шеренги шагающих ополченцев с деревянными автоматами.
Реакция международного сообщества на столь, прямо скажем, деструктивный шаг Кима и его окружения была абсолютно негативной. Практически все страны выразили озабоченность действиями Пхеньяна. МИД России в своем заявлении отметил, что Москва не может быть безучастной к любому шагу, который ведет к подрыву международного режима ядерного нераспространения.
В мае 1993 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию в связи с выходом КНДР из ДНЯО, в которой содержался настоятельный призыв к Пхеньяну вернуться в Договор и продолжить сотрудничество с МАГАТЭ. Примечательно, что против резолюции не выступили даже ближайшие друзья КНДР Китай и Пакистан. При голосовании они воздержались. В Северной Корее резолюция Совбеза ООН была расценена как вмешательство во внутренние дела и посягательство на суверенитет КНДР. Одновременно северные корейцы дали понять, что готовы обсуждать и решать ядерную проблему с Соединенными Штатами.
В июне 1993 года Пхеньян и Вашингтон провели официальные переговоры, итогом которых стали следующие договоренности: КНДР приостанавливает вступление в силу решения о своем выходе из ДНЯО, а США дают обязательства не вмешиваться во внутренние дела Северной Кореи и не угрожать ей применением силы.
В феврале 1994 года КНДР и США достигли «пакетной договоренности» — отмена американо-южнокорейских маневров «Тим спирит» в обмен на согласие Пхеньяна принять инспекции МАГАТЭ и возобновить межкорейский диалог. Однако северные корейцы опять «встали в позу» и не разрешили контролерам Агентства провести инспекции в полном объеме, что привело к срыву выполнения «пакетной договоренности».
В мае 1994 года инспекторы все же были допущены в радиохимическую лабораторию, завершив тем самым ранее начатые инспекции. Однако северные корейцы без участия контролеров МАГАТЭ произвели перегрузку топлива на 5-мегаватном реакторе. Это, по мнению экспертов Агентства, привело к тому, что была безвозвратно утеряна возможность определить, использовался ли этот реактор в прошлом для наработки оружейного плутония.
И снова возникла кризисная ситуация. США поставили вопрос о введении санкций против КНДР. В июне 1994 года МАГАТЭ заявило о прекращении технического содействия Северной Корее в осуществлении ряда проектов. В ответ Пхеньян заявил о выходе из соглашения с Международным агентством по атомной энергии.
С целью поиска выхода из кризиса важную инициативу представила Российская Федерация. 24 марта 1994 года МИД России сделал заявление, в котором предлагалось провести международную конференцию по безопасности и безъядерному статусу Корейского полуострова с участием России, США, Китая, Японии, КНДР, РК, а также представителей Генерального секретаря ООН и генерального директора МАГАТЭ. Цель форума — попытаться найти комплексное решение проблемы ядерного нераспространения в Корее и устранить преграды на пути его воплощения в жизнь. Такое комплексное решение могло бы включать осуществление следующих мер:
— содействие денуклеаризации Корейского полуострова;
— гарантии невмешательства во внутренние дела обоих корейских государств и их суверенитета;
— осуществление мер доверия в военной области на полуострове;
— замена соглашения о перемирии 1953 года мирным договором;
— нормализация двусторонних отношений между государствами-участниками конференции (КНДР—США, КНДР—Япония).
По мнению российской стороны, реализация предложенных к рассмотрению на многостороннем форуме мер позволила бы укрепить режим ядерного нераспространения на полуострове, предотвратить сползание к конфронтации.
Российская инициатива сыграла свою позитивную роль. Наряду с усилиями СБ ООН, МАГАТЭ идея созыва международной конференции способствовала спаду напряженности вокруг ядерного вопроса КНДР, стимулировала возобновление северокорейско-американского диалога, который завершился женевскими договоренностями.
В середине июня 1994 года бывший президент США Дж. Картер встречается в Пхеньяне с Ким Ир Сеном. В ходе встречи «великий вождь» излагает следующую позицию Северной Кореи. КНДР согласна приостановить свою ядерную программу в случае:
1) возобновления северокорейско-американских переговоров;
2) предоставления КНДР возможности заменить графитовые реакторы на легководные;
3) официальных гарантий, что КНДР не станет объектом ядерной атаки со стороны США.
Ким Ир Сен пообещал:
1) не выходить из ДНЯО;
2) не высылать из Северной Кореи инспекторов МАГАТЭ до тех пор, пока со стороны США предпринимаются «добросовестные усилия для / урегулирования ядерной проблемы».
3) установленное на северокорейских объектах оборудование МАГАТЭ остается в рабочем состоянии.
Ким Ир Сен предложил:
1) подписать трехстороннюю декларацию (КНДР, РК, США), в / которой указать, что ядерное оружие не будет развернуто и применено против кого-либо на Корейском полуострове;
2) заключить с Южной Кореей соглашение о сокращении вооруженных сил Севера и Юга на 100 тысяч человек с каждой стороны;
3) сократить численность американских войск на юге в той же пропорции, как и войска КНДР и РК;
4) США, РК, КНДР выводят все воинские подразделения и вооружение из демилитаризованной зоны;
5) КНДР и РК открывают свои границы для взаимных поездок граждан Севера и Юга;
6) северокорейские и американские представители приступают к поискам мест захоронения трех тысяч военнослужащих США, пропавших на территории КНДР в годы корейской войны;
7) провести встречу Ким Ир Сен — Ким Ен Сам (согласие президента РК Ким Ен Сама есть).
Предложения Дж. Картера и американской администрации.
В случае отказа КНДР от выхода из ДНЯО, ее согласия на проведение всех необходимых инспекций МАГАТЭ и ее обязательства не использовать отработанное ядерное топливо США предпримут следующие действия:
пойдут на возобновление с КНДР переговоров, обмен представительствами и предоставление Северной Корее экономической помощи;
окажут содействие в строительстве легководного реактора (ЛВР);
установят дипломатические отношения с КНДР после проведения инспекций МАГАТЭ двух «подозрительных объектов» и снятия всех подозрений в разработке Северной Кореей ядерного оружия.
Предложения Кима и Картера стали основой тех договоренностей, которые были достигнуты в октябре 1994 года в Женеве и зафиксированы в Рамочном соглашении.
Если давать общую оценку итоговому документу, то, прежде всего, нужно отметить его компромиссный характер. В обмен на обязательство КНДР оставаться в ДНЯО и демонтировать свою ядерную программу США поставят Пхеньяну два легководных реактора и нормализуют отношения с КНДР. Однако уже в 1994 году были видны слабости и несовершенство Рамочного соглашения.
Во-первых, зафиксированные в документе обязательства Северной Кореи в связи с контролем МАГАТЭ за ее ядерной деятельностью носили не универсальный, а выборочный характер и зависели главным образом от выполнения Вашингтоном своих обязательств. А ведь хорошо известно, что нормы гарантий МАГАТЭ носят безусловный характер.
Во-вторых, Рамочное соглашение создавало прецедент для других стран, которые вознамерятся выторговать себе особый статус в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия.
В-третьих, заключенная КНДР и США сделка наносила ущерб интересам России, которая имела Соглашение с КНДР (1985) о строительстве АЭС на легководных реакторах. Россия в силу нарушенных Пхеньяном обязательств прекратила сотрудничество с ним в мирном использовании атомной энергии, в то время как США и РК приняли решение построить в КНДР АЭС на ЛВР. В дальнейшем стало известно, что ни США, ни РК не имели намерения привлечь Россию к сотрудничеству в рамках КЕДО (Организация развития энергетики на Корейском полуострове), специально созданной для управления процессом строительства в КНДР двух легководных реакторов.
Администрация Б. Клинтона и после подписания Рамочного соглашения продолжала внимательно изучать северокорейскую ядерную деятельность, искать новые варианты ее окончательного разрешения. В США была создана специальная комиссия экспертов во главе с бывшим министром обороны У. Перри, который посетил Пхеньян и провел переговоры с северокорейской стороной. Состоялись также его встречи в Пекине, Токио и Сеуле. Результатом проведенной работы стал доклад У. Перри о политике США на Корейском полуострове.
Комиссия Перри предложила продолжать линию на «вовлечение» КНДР, предоставление ей экономических и других льгот в обмен на нераспространение ОМУ, ее «открытие» внешнему миру, проведение внутренних реформ, установление стабильного диалога с Южной Кореей.
Кроме того, в докладе выдвигался перечень условий, которые должна соблюдать Северная Корея, а именно — не производить испытания межконтинентальных баллистических ракет, строго соблюдать Рамочное соглашение, сделать абсолютно «прозрачной» свою ядерную программу, не допускать «военных провокаций» против Южной Кореи.
В случае, если Пхеньян откажется от соблюдения этих условий, предлагалось осуществлять «давление» на него, вплоть до осуществления силовых акций.
По рекомендации «Комиссии Перри» был создан трехсторонний координационный орган в составе США, РК и Японии, на который возлагались мониторинг за северокорейской ядерной деятельностью, выработка рекомендаций и координация усилий трех государств по ядерному вопросу КНДР. Однако процесс политического разрешения северокорейской ядерной проблемы был прерван с приходом власти в США республиканского президента.
В начале 90-х годов еще не было известно, что Пхеньян обладает «потенциалом ядерного сдерживания». Однако выход КНДР в 1993 году из Договора о нераспространении ядерного оружия свидетельствовал, что Северная Корея, была близка к созданию «оружия сдерживания». Ким Ир Сен, как очевидно, сделал ставку на ядерную бомбу, как средство выживания режима, ибо другие средства (в частности, реформы) вызывали серьезные опасения из-за возможности потери власти и разрушения тоталитарного режима.