УКРЕПЛЕНИЕ ПРЕССЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

УКРЕПЛЕНИЕ ПРЕССЫ

Следует известить Ренодо, чтобы, говоря в своих газетах о снятии осады Фонтараби, он определял потери убитыми в пять или шесть сотен и столько же пленными, с десятью захваченными пушками.

Ришелье в послании Шавиньи

Пресса во Франции была создана, чтобы прославлять власть.

Жан-Поль Берто

Год 1631-й стал решающим для Европы в целом и Франции в частности. Во внешней политике приносит свои плоды «тайная» война. Договоры в Чераско подтверждают французское владение Пиньеролью (какой успех для Ришелье!) и возвращают Казале герцогу Мантуанскому, союзнику Франции. Швеция — особо преданная союзница, с которой Франция заключает договор 23 января, — усиливает в империи враждебную Габсбургам коалицию, а ее король Густав Адольф одерживает победу при Брейтенфельде (17 сентября) над знаменитым Тилли. Внутри страны две партии переживают последствия «Дня одураченных». Король, решительно избавившись от влияния «святош», прославляется Бальзаком в небольшом дифирамбическом произведении, озаглавленном «Правитель» (в нем все добродетельно, даже его ошибки). Он окончательно порывает со своей матерью. Его войска занимают Седан. Он осыпает почестями и привилегиями своего первого министра, делая его герцогом и пэром, а также губернатором Бретани. Происпанская партия полностью повержена: оба брата Марильяка в тюрьме, Бассомпьер заточен в крепость, королева-мать и Месье скрываются за границей. И тем не менее в эти решающие месяцы происходит одно событие, возможно, более значимое и более символическое, чем все вышеперечисленные, — открытие 30 мая «Ля Газетт»: привилегия, дарованная Людовиком XIII Ренодо. Теофраст Ренодо (1586–1653), обращенный протестант (1628), родился в Лудене, обучался на медицинском факультете в Монпелье, поселился в Париже в 1625 году. С 1612 года он королевский врач, с 1618-го — главный комиссар по делам бедноты, изобретатель «адресных бюро Франции» (разновидности современных агентств по найму). Будучи долгое время доверенным лицом министра-кардинала, Ренодо в 1631 году получает право на печать листка новостей «Ля Газетт». Это исключительная пожизненная привилегия: «газета королей и сильных мира сего», но задуманная своим редактором-основателем как доступная любому читателю. «Эта еженедельная газета, печатавшаяся в адресном бюро Ренодо, имела сперва четыре страницы, а потом стала выходить на восьми» (Ж. Вейль). Она не переиздавалась, будучи полностью посвященной новостям, вначале в основном иностранным. В первом номере были опубликованы новости о персидском султане, папе, пожаре в Мадриде, Португалии, о городе Ульм, об армии Тилли, о рекрутском наборе Габсбургов и т. п. Позднее Ренодо станет давать больше сведений о Франции; и, наконец, он заполнит обычную газету «необычайными происшествиями». Это будет иметь несомненный успех, о чем свидетельствовали многочисленные подделки.

В обмен на свою монополию «Ля Газетт» прославляет монархию и превозносит монарха. Ренодо, например, пишет: «Нет ничего плохого в действиях короля… Я пишу это сейчас с легкостью, которая тем лучше говорит о заботах, которые Его Величество предпринимает во имя спасения своего народа и покоя своего государства». Иногда он становится лиричным — особенно когда речь идет о восхвалении министра-кардинала. Об этом можно судить по двум пассажам знаменитого выступления Ришелье на заседании парламента 18 января 1634 года.

Согласно Мишелю Моле, «кардинал де Ришелье произнес превосходный панегирик королю и снимал свою шапочку столько раз, сколько называл имя Его Величества. Он произнес свою речь с достоинством, уверенностью и легкостью, которых можно только желать, и с бесподобной грацией». В «Ля Газетт» читаем: «Чем больше он говорил по этому поводу, тем труднее ему было об этом рассуждать; но бесподобное красноречие Его Высокопреосвященства и превосходное знание предмета сделали его речь столь легкой, что он говорил более часа. На протяжении этого времени все проявили доселе невиданное внимание, глаза всего собрания были прикованы к оратору, уши внимали его словам, тела застыли в неподвижности, подобные неким символам, словно их единодушное одобрение, далекое от всяческих подозрений в лести (sic), превратило его в объект их восхищения (sic), настолько умел он обратить гнев в любовь и благорасположение».

Неоднократно Ришелье приказывал Ренодо публиковать какую-либо информацию или дать опровержение предшествующим утверждениям. Часто в «Ля Газетт» публиковал свои заметки сам король; например, в 1633 году, во время военной кампании в Лотарингии. Людовик XIII обычно забывал упоминать министра-кардинала (он оставил ему внутренние дела и дипломатию, сохранив за собой только военные победы); и Ренодо от себя добавлял одну-две фразы, превознося Его Высокопреосвященство. Когда же сам Ришелье анонимно писал в «Ля Газетт», он никогда не скупился на похвалы своему монарху.

Находясь под пристальным наблюдением первого министра, уважительно принимая советы и заметки Людовика XIII и Ришелье (Ренодо просил передавать ему списки убитых, раненых, пропавших без вести и пленных, а также захваченных и отданных знамен), «Ля Газетт» на деле становится официальной газетой. Публикуемые в ней новости имеют своей целью прежде всего просветить публику, образовать ее, заинтересовать, развлечь порядочных людей и лишь во вторую очередь «восхвалять власть» (Ж.-П. Берто), ту королевскую и монархическую власть, знаменосцем которой является Ришелье.

Пресса по отношению к национальному и международному мнению является лучшим оружием для того, кто желает поддерживать государство. Полемисты составляют вспомогательный боевой корпус. Ришелье искал их начиная с 1617 года и нашел, но никто из них не выказывает по отношению к нему такого рвения и верности, как Теофраст Ренодо. К одним кардинал чрезмерно требователен или в один прекрасный день начинает сожалеть, что посвятил их в слишком большое количество секретов; другие отказываются от своих убеждений, с легкостью переходя в лагерь противника. В первом случае это весьма курьезный персонаж Фанкан; во втором — неистовый памфлетист, аббат де Сен-Жермен.

Франсуа Ланглуа де Фанкан, аббат Болье, являлся разносторонним автором, писателем просвещенным, но без особой оригинальности, как свидетельствует его небольшой труд «Могила римлян» (1626). Будучи каноником и певчим Сен-Жермен-л’Оксерруа, он всегда был готов информировать Ришелье или предложить к его услугам свое перо. Во времена Люиня памфлеты Фанкана были направлены против «партии святош», описывая политику в традициях Генриха IV, то есть «добрых французов». После смерти коннетабля каноник поспешно публикует «Хронику фаворитов», текст с говорящим за себя заглавием. Он авансом работает на будущую политику будущего кардинала; он пролагает ему путь, похоже, излишне благоволя гугенотам. Он является волонтером, «разведчиком» Ришелье, не догадываясь об опасности этой роли, поскольку епископ Люсона, а позднее министр-кардинал может или сможет в один прекрасный день от него отречься, бросить его без малейших угрызений совести. С 1621 года Фанкан берет в привычку засыпать Ришелье мнениями или советами, спонтанными и излишне вольными. Неизвестно, какой из этих текстов вызвал гнев его покровителя. Мы полагаем, что именно их обилие в конце концов вызвало раздражение кардинала, очевидно, кроме того, предупрежденного отцом Жозефом. 4 июня 1627 года Фанкан будет арестован и умрет в Бастилии до конца года. Опала полемиста повлекла за собой опалу его брата Ланглуа д’Орваля, архидьякона Тулона, и даже заключение под стражу другого брата, Венсана Ланглуа — до этого одного из интендантов Ришелье. На самом деле ни король, ни кардинал так и не решились внести во французское право понятие о коллективной ответственности, но — как в античности и во времена Ренессанса — сыграли на возможном соучастии (до или после преступного деяния).

Случай аббата Сен-Жермена особый. В миру он был дворянином по имени Матьё де Морг. Рожденный в 1582 году, за три года до Армана Жана дю Плесси, духовник королевы Марго, затем проповедник Марии Медичи, он до 1618 года писал памфлеты против Ришелье; например, «Манифест королевы-матери, посланный королю» или «Христианская правда о христианнейшем короле». Но вдруг переменил фронт в 1626 году, выпустив в свет «Мнение одного бесстрастного богослова». Он обращался к кардиналу с пылкими письмами: «Одобрите то, что я пишу: что религия получила от вас свободу, король — свою славу, государство — спасение, а я — все свои ценности» (29 ноября 1629 г.). Однако впоследствии Морг вновь присоединится в 1631 году к королеве-матери в Брюсселе[100] и «со всей страстностью на протяжении двенадцати лет будет нападать на Ришелье» (П. Гриллон).