Глава 7 УПРЕЖДАЮЩИЙ УДАР
Глава 7
УПРЕЖДАЮЩИЙ УДАР
Не утихают дискуссии, почему Гитлер напал на Советский Союз в 1941 году. Есть разные версии, и одну из них упорно отстаивает разведчик-предатель Виктор Суворов, утверждая, что Сталин якобы сам планировал войну против Германии. Так ли это?
Причины, обусловившие Вторую мировую войну, всегда вызывали повышенный интерес. Это объясняется, наверное, нестабильностью нынешней обстановки в России и в ряде республик бывшего Союза, военными конфликтами то в одном, то в другом регионе. Люди боятся — может вспыхнуть третья мировая война. Ведь былое равновесие в мире нарушено. Потому и пытаются найти аналоги в прошлом. И это правильно. Надо помнить уроки, преподнесенные историей.
Другая причина, которая заставляет пристально всматриваться в минувшее, это бурный поток информации, обрушившийся на рядового обывателя. Стали известны многие засекреченные ранее документы, появилась армия популяризаторов, чаще всего поверхностных, неглубоких. И вот мы пожинаем плоды их деятельности. Нет недостатка в различных спекуляциях, комбинациях, предположениях.
Что же говорят документы — подлинные, не упрощенные лихими популяризаторами? Вот в них-то гвоздь вопроса. Нет сомнения, что бывшие долгое время недоступными документы, и особенно с той стороны, дали возможность взглянуть иными глазами на уже, казалось бы, известные события. Отсюда ворох сенсационных новостей. Вовсю заговорили о готовившемся ударе Сталина по Германии, о чуть ли не вынужденных ответных мерах Гитлера.
Слухи эти в основном идут из Германии. Там сейчас непростая ситуация. Она все больше напоминает время, наступившее после того, как Гитлер решил порвать с политикой Рапалло.
В 1922 году между Россией и Германией был заключен Рапалльский договор, урегулировавший взаимные претензии по поводу военных убытков, понесенных в годы первой мировой войны. В 1934 году Гитлер стал явно тяготиться заключенными двенадцать лет назад соглашениями.
Нечто подобное потихоньку начинает происходить и в нынешней Германии. Объединение ГДР и ФРГ вызвало небывало мощную волну патриотизма. Молодое поколение, не знающее войны, в порыве подъема национального духа готово пересмотреть в выгодном для себя свете трагические страницы, пережитые отцами, и особенно позор капитуляции 1945 года. Наши люди теперь часто бывают за границей, они невольно впитывают в себя новую для них информацию. Наверное, не случайно именно сейчас на Западе обнародованы некоторые важнейшие документы. Например, нота министерства иностранных дел Германии Советскому правительству от 21 июня 1941 года. Именно из этого долгое время недоступного источника черпают свои сенсационные утверждения сотрудники многих органов независимой прессы.
Безусловно, многие люди, далекие от политики, не обладающие историческим мышлением, испытывают шок, когда узнают, что побудило фюрера отдать приказ вермахту перейти германо-советскую границу. Советское правительство, оказывается, предало и нарушило договоры и соглашения с Германией.
Ненависть большевистской Москвы к национал-социализму оказалась сильнее политического разума. Смотрите, как созвучны нынешнему времени изложенные в ноте объяснения разрыва отношений между двумя державами. Германия, мол, отдавала себе отчет, что взаимопонимание с Советским Союзом вряд ли будет легкой задачей. И прежде всего потому, что советское государство, с одной стороны, относилось к сообществу национальных государств со всеми правами и обязанностями, а с другой — управлялось партией, которая, как секция Коминтерна, стремилась к распространению революции в мировом масштабе, то есть к уничтожению этих национальных государств. И все же, подавляя в себе серьезные сомнения, германское правительство предприняло такую попытку.
Интересно ее объяснение, вполне в духе современных представлений об общечеловеческих ценностях. В ней выражена надежда на отход России от своих доктрин на международной арене, от прежних методов разложения народов. Союз Германии с Россией, полагали в Берлине, будет лучшей защитой от дальнейшего распространения коммунистических доктрин и уничтожения национальных государств в Европе. То есть Германия была единственной страной, которая попыталась удержать агрессивную Россию от осуществления ее идеологических доктрин на территориях других стран. Таким образом, она выступала гарантом мира и безопасности в Европе. Однако Советский Союз в силу своей человеконенавистнической идеологии нарушил договоренности 1939 года, продолжая оккупацию и большевизацию чужих территорий, накапливая силы для военного удара в спину честного союзника.
Неужели и в самом деле существовал такой план? В ноте говорится: Советский Союз постоянно усиливал концентрацию своих вооруженных сил на широком фронте от Балтийского до Черного морей. Указывалось на переброску крупных контингентов войск к восточной границе рейха, а также к границе с Румынией в Бессарабии и на Буковине. Захваченный в плен генерал Власов на допросах подтвердил: да, Красная Армия готовилась к вторжению в Германию. Однако в ноте только констатируется факт переброски русских войск с востока на запад и концентрации 22 дивизий в Прибалтике. Да еще отмечаются участившиеся случаи пролета русских самолетов над территорией германского рейха. Но, как стало известно, Сталин отдал такой приказ в ответ на нарушения воздушного пространства немецкой авиацией. Правда, потом он свое распоряжение отменил, чтобы не провоцировать немцев.
Некоторые исследователи считают, что летом 1941 года Красная Армия не была готова даже к обороне, не говоря уж о наступлении. Однако военные историки пока не располагают никакими сведениями о разработке плана стратегического наступления на Германию. Скорее всего, его не было, как не существовало и оперативного плана, который хоть в какой-то мере предусматривал бы стратегическое отступление в случае наступления Германии. Имелся лишь общий план обороны, предусматривавший удержание пограничной линии до развертывания основной массы советских вооруженных сил. За это фронтовики до сих пор порицают Сталина.
Стало быть, все действия советского политического и военного руководства в преддверии войны осуществлялись исключительно в целях обороны? В этом убеждала нас официальная историография вплоть до распада СССР.
Весной 1992 года новые российские власти заявили, что Генеральный штаб располагал и другими документами. Речь шла о ряде обнаруженных в архиве Министерства обороны директив, в том числе и рукописных, касающихся подготовки Красной Армией упреждающего удара.
Из семи документов особой важности пока рассекречен лишь один. Он имеет следующее (условное, данное публикатором — полковником в отставке, кандидатом исторических наук Валерием Даниловым) название: «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками».
К остальным шести документам доступ пока еще закрыт. Известны лишь их названия: «План стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией», «План намечаемых боевых действий на случай войны с Германией», «Схема развертывания» на карте 1:1 000 000 в одном экземпляре, «Схема развертывания на прикрытие» на трех картах, «Схема соотношения сил» в одном экземпляре, «Базирование ВВС на западе» на трех картах. Что в этих сверхсекретных документах, неизвестно.
Рассмотрим единственный рассекреченный документ, обозначив его для краткости — «Соображения». Именно он дает основание утверждать о намерении советского руководства нанести упреждающий удар против Германии.
Первая страница документа оформлена на бланке с угловым штампом наркома обороны СССР. На штампе помечено: «…мая 1941 г.». Число месяца не указано. В правом верхнем углу гриф «Совершенно секретно. Только лично. Экземпляр единств.».
Документ адресован Председателю Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталину. Он представляет собой рукопись объемом в 15 страниц на стандартных листах для пишущей машинки. Текст выполнен черными чернилами. Почерк принадлежит генерал-майору А. М. Василевскому, в ту пору заместителю начальника оперативного управления Генерального штаба. Через два года — в 1943 году — автор «Соображений» стал Маршалом Советского Союза.
Внимательное изучение рукописного текста привело к выводу о том, что эти странички кем-то тщательно редактировались. На полях и между строк имеются уточнения и исправления оперативного, стратегического и редакционного характера, внесенные простым карандашом. Почерковеды сделали заключение: это пометки заместителя начальника Генштаба генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина.
Судя по тому, что сведения об организационном составе и количестве войск противника и Красной Армии даны по состоянию на 15 мая 1941 года, документ был подготовлен не позднее этой даты. В пользу данного предположения говорит и то обстоятельство, что в «Соображениях» отражены некоторые положения из выступления Сталина 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий. И еще одно подтверждение — Сталин был назначен Председателем Совета Народных Комиссаров СССР 7 мая. Следовательно, документ не мог быть подготовлен ранее этого числа. Так что вполне обоснованно можно говорить о периоде между 7 и 15 мая 1941года.
Под документом стоят фамилии персон, занимавших внушительные должности, — наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова. Однако их подписи отсутствуют. Не удалось найти и свидетельства того, что текст «Соображений» читал Сталин. Хотя, по мнению военных историков, подобные документы могли готовиться исключительно по его личному указанию. Ведь, по сути, речь шла о фактической разработке плана войны, а в этом вопросе всякая инициатива снизу исключалась. На версии, что Сталин был ознакомлен с «Соображениями», и, более того, указанный документ готовился по его поручению, настаивает известный военный историк Валерий Данилов:
— Сталин нередко давал свое «добро» на проведение того или иного мероприятия, формально не подписывая представленного ему документа. Не исключено, что так произошло и с «Соображениями».
И для такого предположения имеются весомые аргументы.
Вот один из них. В бывшем архиве Политбюро ЦК КПСС сохранился оригинал направленного туда для согласования текста интервью Маршала Советского Союза А. М. Василевского от 20 августа 1965 года.
— В интервью речь идет о том, — рассказывает Данилов, — что во второй половине мая 1941 года Василевский лично привозил в Кремль планирующие документы и материалы по упреждающему удару. В приемной кабинета Сталина он передал эти документы начальнику Генерального штаба генералу армии Жукову, который вместе с наркомом обороны маршалом Тимошенко докладывал их Сталину. Получив «добро», маршал Тимошенко и генерал Жуков развернули широкомасштабную подготовку упреждающего удара против Германии…
По предположению военного историка Данилова, вопросы, связанные с подготовкой и проведением упреждающего удара, могли обсуждаться на совещании у Сталина 24 мая 1941 года.
Действительно, такое совещание в тот день проходило. Об этом свидетельствует запись в журнале регистрации посетителей Сталина. Вот имена участников совещания: В. М. Молотов — первый заместитель Председателя Совнаркома СССР, С. К. Тимошенко — нарком обороны, Г. К. Жуков — начальник Генерального штаба, Н. Ф. Ватутин — первый заместитель начальника Генерального штаба, А. Ф. Жигарев — начальник Главного управления ВВС Красной Армии. Кроме центрального политического и военного руководства в совещании принимали участие командующие западными приграничными военными округами генералы Д. Т. Павлов (Западный), Ф. И. Кузнецов (Прибалтийский), М. М. Попов (Ленинградский), М. П. Кирпонос (Киевский), а также члены военных советов и командующие ВВС этих округов.
Стенограммы этого совещания нет. Да и вряд ли она велась, если на самом деле обсуждался вопрос о возможном упреждающем ударе по Германии, — сверхсекретность темы исключала ведение каких-либо записей.
О чем же говорится в «Соображениях»?
«Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить (последнее слово дважды подчеркнуто генералом Ватутиным. — Н. З.) нас в развертывании и нанести внезапный удар.
Чтобы предотвратить это и разгромить немецкую армию, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить (снова дважды подчеркнуто генералом Ватутиным. — Н. З.) противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».
Советское руководство имело точные данные о количестве сил вермахта — 284 дивизии. По расчетам Генштаба, изложенным в «Соображениях», Германия сосредоточила на границах Советского Союза 120 дивизий. В случае войны Гитлер мог выставить против Красной Армии максимум 137 пехотных, 19 танковых, 15 моторизованных, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий — то есть до 180 дивизий. Еще 60 дивизий развернули бы против Советского Союза сателлиты Германии. Итого — 240 дивизий.
Что мог противопоставить им Советский Союз? Сухопутные силы Красной Армии насчитывали 303 дивизии, в том числе 198 стрелковых, 61 танковую, 31 механизированную, 13 кавалерийских, а также 74 артиллерийских полка резерва Главного командования (РГК).
Как видим, соотношение вооруженных сил было явно в пользу СССР. Кроме того, Германия увязла в войне с Англией. Значительное количество войск Гитлер вынужден был также держать в Африке, Греции, Италии и Норвегии. Ситуация для нанесения упреждающего удара с военно-политической и стратегической точек зрения была самая благоприятная, и Генштаб Красной Армии не мог не видеть этого. Был даже обозначен район начала боевых действий. Для нанесения многообещающих концентрических ударов предназначались Белостокский и Львовский выступы, где сосредоточивались крупные военные силы. «Таким образом, — говорится в „Соображениях“, — Красная Армия начнет наступательные действия с фронта Чижев, Лютовиска силами 152 дивизий против 100 дивизий германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона».
Идея стратегического замысла упреждающего удара сводилась к тому, что войска Юго-Западного фронта (Киевского особого военного округа) наносили главный удар в направлении Краков, Катовице, чтобы отрезать Германию от ее южных союзников. Вспомогательный удар должен был нанести Западный фронт (Западный особый военный округ) в направлении Седлец, Демблин. На войска Западного фронта возлагалась задача сковать Варшавскую группировку вермахта и содействовать Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской. Остальные приграничные округа, преобразованные во фронты, должны были вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии с готовностью нанести удар по Румынии.
Перенацеливание гигантской массы войск с обороны на наступление требует колоссальной подготовительной работы, задействования значительной части имеющихся у государства материальных и людских ресурсов. Без этого невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле, что предусматривалось «Соображениями».
Вот отдельные мероприятия, которые предполагалось осуществить. Произвести скрыто отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса. Под видом выхода в лагерь произвести скрытное сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточив все армии резерва Главного командования. Скрытно сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и приступить к развертыванию авиационного тыла.
Уже упоминавшийся выше военный историк Валерий Данилов полагает, что для исполнения плана были предприняты конкретные шаги. Вот его аргументы. С конца мая 1941 года начался призыв 793 тысяч человек для «прохождения больших учебных сборов». С середины мая началось выдвижение четырех армий и стрелкового корпуса из внутренних округов к рубежу Днепра и Западной Двины. В приграничных округах соединения подтягивались на расстояния 20–80 километров от госграницы. Сосредоточение намечалось завершить с 1 июня до 10 июля. В середине июня из Забайкалья и с Дальнего Востока началось перебазирование в европейскую часть страны нескольких авиационных дивизий.
Сторонники версии подготовки Сталиным упреждающего удара по Германии в подтверждение своей правоты приводят следующие аргументы. Со второй половины мая мероприятия по перегруппировке и стратегическому развертыванию войск заметно активизировались. 27 мая западные приграничные округа получили указания о строительстве в срочном порядке фронтовых полевых командных пунктов. С середины июня выдвижение войск к западной границе еще более ускоряется. В течение 14–19 июня командующие западными приграничными округами получили директивы о выводе с 21 по 25 июня фронтовых управлений (создавались на базе штабов и управлений военных округов) на полевые командные пункты. 19 июня последовал приказ о маскировке аэродромов, воинских частей, важных военных объектов, окраске в защитный цвет танков и машин, рассредоточении авиации.
Иные исследователи объясняют разработку плана упреждающего удара не столько необходимостью борьбы с возраставшей угрозой гитлеровской агрессии, сколько далеко идущими планами и коммунистическими амбициями для устранения власти капитализма на пути к мировой революции. В подтверждение этого вывода они ссылаются на директиву Главного управления политической пропаганды Красной Армии «О политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами Красной Армии на летний период 1941 года», направленную в войска 15 мая.
«Многие политработники и групповоды политзанятий, — говорится в директиве, — забыли известное положение Ленина о том, что „как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот“. О войнах справедливых и несправедливых иногда дается такое толкование: если страна первая напала на другую и ведет наступательную войну, то эта война считается несправедливой, и, наоборот, если страна подверглась нападению и только обороняется, то такая война якобы должна считаться справедливой. Из этого делается вывод, что якобы Красная Армия будет вести только оборонительную войну, забывая ту истину, что всякая война, которую будет вести Советский Союз, будет войной справедливой».
Вот, мол, вам и идеологическое обоснование необходимости нанесения упреждающего удара и последующих наступательных действий!
Обнародованные в прессе «Соображения» вызвали жаркие споры. Копья скрестились прежде всего по юридическому статусу обнаруженного архивного документа. Крупные военные, знающие толк в штабной работе, утверждают, что это обычный черновой набросок, каких в любом оперативном органе разрабатывается немало, прежде чем рождается план или директива. Следовательно, «Соображения» не имеют юридической силы. О черновом варианте свидетельствует и то, что документ не подписан ни наркомом обороны, ни начальником Генштаба.
Некоторые живущие ныне военачальники, участники Великой Отечественной войны, склонны рассматривать «Соображения» как запасной вариант, созданный в Генштабе на всякий случай. Политическое и военное руководство делало ставку на оборону страны, но при этом допускало, что при определенных обстоятельствах и в определенное время не исключается и идея упреждающего удара, что говорит о предусмотрительности Кремля, учете им многовариантности возможного развития военно-политической ситуации и в итоге — о готовности принять адекватное решение при любом, даже самом неожиданном, повороте событий.
И третья гипотеза: советское руководство не сомневалось, что нападение Германии будет отбито еще в приграничных боях, Красная Армия могучим ударом опрокинет агрессора и перенесет боевые действия на его территорию. Отсюда директивы по воспитанию личного состава войск в наступательном духе, мероприятия по наращиванию сил и средств в полосе советской западной границы. Именно этими мотивами и вызвано появление «Соображений», а вовсе не намерением Сталина первым напасть на Германию.
О военных приготовления Гитлера к вторжению в СССР Сталин знал из разных источников. До сих пор главными из них считаются данные советской внешней разведки. Кто только ни цитировал резолюцию генсека на сообщении такого надежного источника Лубянки, как обер-лейтенант Шульце-Бойзен по кличке Старшина, служившего в министерстве авиации под началом самого Геринга: «Т-щу Меркулову (нарком госбезопасности СССР. — Н. З.). Может, послать наш „источник“ из штаба герм. авиации к е… матери. Это не „источник“, а дезинформатор. И. Ст.».
К донесениям разведки мы еще вернемся, а сейчас обратимся к недавно рассекреченным документам дипломатической переписки СССР 1940–1941 годов с другими странами. Речь пойдет о тех предупреждениях и сигналах, которые советские дипломаты телеграфом и диппочтой слали из Германии и других европейских стран.
5 декабря 1940 года на имя полпреда СССР в Германии В. Г. Деканозова поступило анонимное письмо на немецком языке. Неизвестный автор предупреждал полпреда о намерении Гитлера «будущей весной напасть на СССР» и уничтожить Красную Армию «многочисленными мощными окружениями». Он приводил следующие доказательства:
«Большая часть грузового автотранспорта Германии отправлена в Польшу под предлогом недостатка бензина.
Интенсивное строительство бараков в Норвегии для размещения наибольшего количества немецких войск.
Тайное соглашение с Финляндией. Финляндия наступает на СССР с севера. В Финляндии уже находятся небольшие отряды немецких войск.
Право на транспортировку немецких войск через Швецию вырвано у последней силой и предусматривает быстрейшую переброску войск в Финляндию в момент наступления.
Формируется новая армия из призывников 1901–1903 гг. рождения. Под ружьем находятся также военнообязанные 1896–1920 гг. рождения. К весне 1941 г. германская армия будет насчитывать 10–12 миллионов. Кроме того, трудовые резервы, подразделения СС, СА и полиция составят еще 2 миллиона человек дополнительно, которые будут вовлечены в военные действия.
Верховное командование разрабатывает два плана окружения Красной Армии.
Первый план. Удар от Люблина по реке Припяти (Польша) до Киева. Другие части наступают из Румынии в районе Буковины в направлении реки Тетерев.
Второй план. Удар из Восточной Пруссии в направлении Мемель — Вильно — Березина — Днепр до Киева. Южное продвижение, как и в первом случае, из Румынии…
Из Албании хотят отрезать СССР от Дарданелл. Гитлер будет стараться, как и в случае с Францией, напасть на СССР силами, в три раза превышающими ваши».
Еще в письме сообщалось, что Германия мобилизует весной будущего года 14 миллионов человек, а ее союзники — 4 миллиона, итого — 18 миллионов. По мнению автора, СССР, чтобы противостоять агрессии, должен иметь к весне 1941 года армию не менее чем в 20 миллионов человек.
Подлинник письма с переводом на русский язык Деканозов 7 декабря 1940 года направил Молотову. В приложении к письму отмечалось, что помощник советского военного атташе по авиации в Берлине
Н. Д. Скорняков, которого полпред ознакомил с письмом, подтвердил: все пункты соответствуют действительности.
На письме Деканозова стоит резолюция: «Тов. Сталину — для сведения». Стало быть, Иосиф Виссарионович ознакомился с этим документом.
И не только с этим. Советские дипломаты из западных столиц пересылали в Москву все сведения, касавшиеся неизбежной войны Германии с Советским Союзом. Поражает разнообразие жанров: от годовых посольских политотчетов до специальных докладов о разного рода слухах и сплетнях, касавшихся «предстоящих столкновений СССР с Германией». Полпредство в Германии докладывало в Кремль даже о частных телефонных звонках и письмах неизвестных немецких граждан, предупреждавших о подготовке Германии к войне с СССР.
В первой половине 1941 года предупреждения о готовящейся Гитлером агрессии хлынули в Москву потоком. 28 марта полпред Деканозов сообщил телеграммой Молотову о том, что по городскому телефону позвонил неизвестный и сообщил — приблизительно в мае начнется война против России.
31 марта новая телеграмма: «30 марта в полпредство явился один неизвестный и, вручив письмо на имя полпреда дежурному, удалился». В письме, которое тут же перевели, было сказано: «В ближайшее время начнется нападение на Советский Союз. Германская армия стоит наготове. Германское верховное командование разработало следующий план окружения: одновременное продвижение из Восточной Пруссии и Румынии. Из Восточной Пруссии — по линии Мемель, Висла, Березина, от Борисова до Тетерева и со стороны Румынии — из южного и юго-восточного пространства у Черновиц на север до Тетерева и Березины. Как и во Франции, реки должны играть роль опорных пунктов. По тайному соглашению между Финляндией и Германией, Финляндия выступит вместе с ней, поддерживаемая германскими войсками из Норвегии. В момент наступления на Советский Союз итальянские, испанские и венгерские войска одновременно приводятся в движение. В общем, надо считаться, по меньшей мере, с общим наступлением 15 миллионов человек. Пошлите, пожалуйста, это письмо Сталину. Я уже два раза писал Вам. Ввиду того, что я не знаю, получили ли Вы эти письма, я пишу это третье письмо».
В мае Деканозов пересылает Молотову еще одно письмо. Тоже анонимное. Оно содержит призыв к русским «не ждать, пока Гитлер нападет на Россию». «Сейчас настал самый решительный момент для нападения России на Германию. Германия расставила повсюду войска, направленные против России».
«Почему Вы не нападаете на Германию, или Вы ждете, пока Адольф Гитлер, эта бестия, опередит Вас, как он это делал повсюду? Повсюду он был решительнее и быстрее, чем Англия и Франция, отсюда и его успехи. Не имеет никакого смысла выжидать дальше!» Вариации на эту тему звучали в сотнях анонимных писем, которые получало советское полпредство в Берлине и которые оно аккуратно пересылало в Москву.
Это невероятно, но аналогичные письма, только с вопросами к германскому руководству, почему оно не нападает на Россию, которая готовится к войне с Гитлером, поступали в германские посольства практически во всех европейских столицах. Как будто кто-то сознательно стравливал две державы, заключившие в августе 1939 года договор о ненападении, подкрепленный рядом соглашений об экономическом и торговом сотрудничестве. Как будто кто-то сознательно науськивал одну страну на другую, подбрасывая сведения, которые разжигали взаимную подозрительность.
Рассекреченные архивы «Штази» — государственной безопасности бывшей ГДР, куда попали документы абвера и гестапо, — располагают точно такими же предупреждениями в адрес руководства гитлеровского рейха об агрессивных намерениях Советского Союза.
И еще одно странное совпадение: первые сигналы неизвестных граждан в советское полпредство в Берлине о военных приготовлениях Гитлера и, наоборот, в немецкие дипломатические миссии в странах Западной Европы об агрессивных намерениях Сталина в отношении Германии начали поступать в декабре 1939 года, спустя три месяца после того, как между Берлином и Москвой был заключен столь неожиданный для Европы договор. Как будто эти письма пеклись в одном центре, встревоженном неожиданным союзом двух мощных государств, укреплением их влияния в мире.
Можно представить чувства, которые испытывал Сталин, читая разностороннюю информацию, стекавшуюся к нему из самых различных источников, включая дипломатические, военные и разведывательные. Кто стоит за предупреждениями о намерениях верхушки фашистской Германии в отношении СССР — действительно друзья или спецслужбы недружественных стран?
До последнего времени преобладала первая точка зрения. Тонны бумаги исписаны историками, генералами, дипломатами, военными писателями и журналистами, убеждавшими в том, что друзья СССР в Германии и других странах часто с риском для себя письменно, устно, по телефону, а некоторые неоднократно, предупреждали о надвигавшейся войне. И что Сталин, будучи создателем административно-деспотической системы в нашей стране, укрепленной жесточайшими репрессиями против собственного народа, будучи сориентированным единожды на тесное сотрудничество и дружбу с фашистской Германией, с поразительным упорством отказывался внимать наполненным тревогой предупреждениям о предстоявшей германской агрессии.
Было ли это высокомерной оценкой поступавшей информации как «слухов», «дезинформации», «подтасовки фактов», «нечистоплотной возни»? Сегодня на этот вопрос отвечают уже не столь однозначно и уверенно, как в былые годы.
Слово главному консультанту Службы внешней разведки России генерал-лейтенанту Вадиму Алексеевичу Кирпиченко. Время беседы — ноябрь 1997 года.
— Вадим Алексеевич, насколько соответствует действительности утверждение, что разведка своевременно предупредила Сталина о дате нападения Германии на Советский Союз и что Сталин проигнорировал эту информацию? Удалось ли нашим разведчикам получить план «Барбаросса», который, как утверждают, был у него на столе уже через десять дней после принятия, и почему Сталин проигнорировал предупреждение Черчилля о готовившемся нападении Гитлера?
— Дискуссия на эту тему велась долгие годы — по существу, с момента разоблачения на ХХ съезде партии культа личности Сталина. Сейчас мы вынесли окончательное обоснованное решение на этот счет. План «Барбаросса» советская внешняя разведка не получала, но было много других материалов, которые полностью снимают вопрос о том, знала ли разведка истинные планы Гитлера и сообщала ли о них Сталину. Сталин исходил из того, что Гитлер не начнет войну на два фронта и будет продолжать воевать против Англии. Это было его глубокое убеждение. В то же время Сталин знал, что Гитлер готовится к войне против СССР, но думал, что она начнется позже, и старался всеми силами оттянуть ее начало на год-полтора. Отсюда его рекомендации не поддаваться на провокации, проявлять хладнокровие.
По словам В. А. Кирпиченко, Сталин, прекрасно зная об антисоветских настроениях англичан, предупреждение Черчилля воспринимал как политическое давление и запугивание, как желание спровоцировать нападение Германии на Советский Союз. И конечно, Сталин верил в силу своей дипломатии. Не идеализируя договоренности с Гитлером, он все же считал, что это соглашение поможет на год-полтора отложить начало войны. Исходя из этой концепции, Сталин и воспринимал разведывательную информацию.
Справилась ли разведка со своими задачами? На этот вопрос главный консультант Службы внешней разведки ответил так:
— Ни в разведке, ни в госбезопасности тогда не было информационно-аналитической службы. Она была создана только в конце 1943 года. Поэтому мы не могли отсеять дезинформацию от достоверных сведений. А дезинформация у Гитлера велась на высоком уровне, глубоко и квалифицированно.
Зная о настроениях Сталина, гитлеровцы пытались создать каналы доведения дезинформации до генсека, и один такой канал, по словам В. А. Кирпиченко, действовал достаточно успешно.
— Разведка называла разные сроки нападения Гитлера на Советский Союз, и Сталин перестал верить этим датам и срокам. Повторяю: если бы в разведке была информационно-аналитическая служба, которая докладывала бы день за днем Сталину, Молотову, Ворошилову сводки о подготовке Гитлера к войне, если бы эти сводки были связаны между собой, то это был бы поток информации, от которого никто не мог бы отмахнуться. К сожалению, докладывалась не аналитическая информация, а текущие сведения от разных источников. И уже наверху ей давались оценки. Таким образом, виновата не столько разведка, сколько та система, в которой разведка не имела самостоятельного статуса, была подразделением внутри системы госбезопасности и даже не имела статуса самостоятельного управления в системе НКВД.
— Подводя итоги работы разведки накануне войны, можно сказать, что у нее были большие достижения. А с какими задачами, Вадим Алексеевич, она не сумела справиться?
— Отсутствие информационно-аналитической службы и ее слабость в первые годы существования — это главные упущения разведки. Возможно, и сами руководители разведки недодумали, да и руководители страны тоже. Периодически выходили решения по разведке, но глубокого проникновения в ее дела и нужды не было. С точки зрения сегодняшнего дня, трудно представить, как можно работать без подобной службы, ибо только такой анализ информации позволяет выделить, что главное, что второстепенное, а что просто является дезинформацией. Необходимость срочно приобретать источники информации приводила к быстрому включению в агентурную сеть непроверенных людей, что также дорого нам обошлось…
Немало интересного рассказал мне скончавшийся в 1998 году полковник внешней разведки Владимир Леонидович Пещерский, специализировавшийся на германском направлении. Он, в частности, внес ясность по поводу разгромной резолюции Сталина на донесении Старшины — обер-лейтенанта штаба германской авиации Харро Шульце-Бойзена. Да, вождь в грубой форме выразил недоверие информации, переданной ценнейшим источником из Берлина. Однако обвинять Сталина в том, что он преступно — по последствиям — отвергал сигналы о надвигавшейся войне, нет оснований. В случае со Старшиной Сталин, несмотря на ругательный отзыв, тем не менее вызвал к себе наркома госбезопасности Меркулова и начальника внешней разведки Фитина, приказав им перепроверить сообщение и доложить снова.
Известен еще один случай, когда Сталин не поверил сообщению резидентуры о готовившемся нападении Гитлера на Советский Союз. Речь идет о сотруднике парижской резидентуры Разведупра Красной Армии Треппере, которого Сталин якобы велел примерно наказать. Однако происхождение этого утверждения неясно. Не исключено, что его придумал сам Треппер. После войны он был арестован и осужден.
Все. Других случаев не зафиксировано.
В. Л. Пещерский знал немало фактов, когда наряду с достоверной информацией руководству страны докладывались ложные, отвлекавшие и сбивавшие с толку сведения.
— Однозначно объяснить это невозможно, — говорил он. — Прежде всего сами немцы развернули небывалую по масштабам и формам кампанию дезинформации. На ее удочку попались все разведки западных стран. Сотрудники и агенты внешней разведки, вскрывая секретные сейфы за кордоном, обнаруживали в них те же данные, которые уже поступили из других источников. Многократное перекрытие ложной информации создавало иллюзию ее правдоподобности.
— Владимир Леонидович, как вы относитесь к данным неизвестного происхождения? Имеются в виду анонимные звонки, письма и так далее…
— Это один из признаков дезинформации…
И тем не менее разговоры о том, кто и как развязал советско-германскую войну, не прекращаются. Появляются все новые и новые «доказательства» того, что ответственность за мировую катастрофу несет СССР.
В ноте германского МИД Советскому правительству от 21 июня 1941 года, с которой начинается эта глава, «найдено» очередное подтверждение готовившейся Сталиным войны против Германии. В ноте фигурирует документ, якобы обнаруженный в советской миссии после оккупации немцами Белграда. Документ русского происхождения, в нем написано: «СССР отреагирует лишь в подходящий момент. Государства оси еще больше распылили свои вооруженные силы, и поэтому СССР внезапно нанесет удар по Германии».
Странно, зачем такие документы хранились в посольствах? Для кого? Странно и то, что подобные документы находили после оккупации города. Что это за документ? Его название? В ноте нет ответа на эти вопросы. Скорее всего, это обыкновенная фальшивка.
Ряд современных немецких ученых считает, что Сталин не мог строить планов нападения на Германию. Во всяком случае, в 1941 году. Красная Армия не была тогда в состоянии это сделать. Гитлер и его генеральный штаб рассматривали ее как противника, с которым удастся покончить без особых затруднений. А вот признаки того, что Сталин все силы направил на то, чтобы иметь возможность противопоставить военному превосходству Германии соответствующую мощь, налицо. Где и когда он нашел бы применение этой мощи, трудно сказать.
Напрашивается вопрос: а не могло ли быть третьей силы, которая выигрывала в этом противостоянии, умело пугая Сталина немцами, а Гитлера русскими? В политическом завещании, написанном перед самоубийством, фюрер указал: не соответствует действительности, что он желал войны. Этот документ недавно опубликован у нас, с ним можно познакомиться и узнать, кого Гитлер считал виновным в развязывании Второй мировой войны. Имени Сталина или кого-нибудь из русских там нет.
Вернемся еще раз к теме соблюдения советской стороной договоренностей 1939 года. В ноте МИД Германии сказано: Советский Союз вел против нее, а также против дружественных ей или нейтральных стран разведывательную и подрывную работу, что противоречило подписанному договору. Так, в Румынии с целью создания антигерманских настроений коммунистическая пропаганда в листовках, переправляемых из СССР, обвиняла Германию во всех трудностях. В Югославии пропаганда велась против заключения пакта Белграда с империалистическими правительствами в Берлине и Риме. Советские коммунисты призывали братьев по классу во Франции, Бельгии, Голландии, Греции и в других оккупированных Германией странах Европы оказывать сопротивление завоевателям. То есть, говоря нынешним языком, вмешивались во внутренние дела других государств. Правда, можно поставить вопрос и по-другому. Вспомним, сколько ушатов грязи вылили на Сталина в эпоху гласности публицисты: дескать, предал идеалы социализма, интернационализма, пролетарской солидарности, пойдя на пакт с Гитлером и отказавшись от дальнейшего сближения с демократическими странами Западной Европы.
Однако все было не так просто. Коммунисты вели с фашизмом непримиримую борьбу по всему фронту. А наши демократы в конце 80-х костерили Сталина за закрытие в Москве дипломатических представительств Югославии, Греции, Бельгии, Норвегии. Мол, этим фактом признавалась оккупационная политика Германии и даже больше — СССР полностью смирялся с его вытеснением с Балкан. Как бы не так! Сталин искусно маневрировал, шел на всевозможные компромиссы, лишь бы оттянуть вооруженный конфликт с Гитлером. Красной Армии не хватало вооружения, недостаточной была и боевая выучка.
А что другая сторона, придерживалась ли она договоренностей? На эту тему тоже много сказано. Противники ведь обычно обвиняют друг друга — так было всегда в истории. Безусловно, в меморандуме германского МИД немало спорного и лживого. Создавался-то он в пропагандистских целях. К сожалению, до сих пор нет его глубокого осмысления и научного анализа, а основанные на некритическом восприятии легковесные компилятивные статейки заменяют серьезные публикации.
Сколько раз уже было в истории, когда целые народы уподоблялись пакетам акций в руках международных денежных воротил и финансовых заговорщиков. Подлинные виновники в развязывании кровопролитных войн всегда в тени, всегда в неге и роскоши. А нам, простакам — чтобы занятие было! — бросают кость: грызитесь между собой, спорьте, кто кого хотел отдубасить первым, Сталин Гитлера или наоборот.