Глава 9

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 9

Еврейские партии. — Организаторы бандгрупп. — Погромы и террор против русского населения.

Все еврейские партии создали хорошо вооруженные бандгруппы боевиков для осуществления погромов русского населения и террора против законной власти. В их организации был положен мафиозный принцип, где-то даже смыкавшийся с иерархическими градусами (степенями) и правилами масонской конспирации. У большевиков наиболее показательные бандформирования боевиков сложились на Урале. Руководил ими Я. М. Свердлов, в свою очередь подчинявшийся Боевому центру при ЦК партии, который возглавляли Лурье Моисей (кличка Михаил Иванович), Шкляев (Лазарь), Эразм Самуилович Кадомцев (Пётр-Павел), Урисон (Виктор), Миней Губельман (Ярославский).

Практически все ближайшие соратники Ленина прошли школу участия в бандитских террористических организациях Именно они — от Камо и Красина до чекистских палачей М. И. Лациса и М. С. Кедрова, составили костяк ленинской партии — организации уголовно-мафиозного типа. Все эти партии организовывали погромы русского народа.

Как в классической мафии, было создано несколько уровней посвящения в тайну организации. Полной информацией обладал только тот, кто находился на верху пирамиды, он согласовывал свои действия с боевым центром. На уровень ниже сидели тайное оперативное руководство и инструкторы боевой организации, на следующем, тоже тайном уровне, — исполнители различных грязных дел, они получали задания с предыдущего уровня и следовали точным инструкциям; в самом низу — «массовка», рядовые члены, которые привлекались к работе, но ничего не знали о характере деятельности высших уровней посвящения.

На практике это организовалось так. При каждом уральском комитете РСДРП создавались три дружины. Одна известная всем, куда входили рабочие, и две тайные. Они так и разбивались на первую, вторую и третью.[96]

Собственно «боевая» работа велась второй дружиной, в состав которой входили так называемые «десятки» (отряды), укомплектованные молодыми людьми, не нашедшими себе другого дела в жизни и ставшими боевиками.

Каждый «десяток» имел свое специальное назначение; отряд разведчиков, отряд саперов (закладывать мины), отряд бомбистов (кидать бомбы), отряд стрелков; при второй дружине состоял отряд мальчиков-разведчиков и распространителей партийной литературы, а также мастерские бомб и другие подобные предприятия. Боевики второй дружины работали в подпольных типографиях, подделывали печати. Во главе каждого отряда («десятки») стоял десятский. Отряды в свою очередь разбивались на «пятки».

Что же делали боевики? Во-первых, совершали погромы и политические убийства полицейских, представителей власти, «черносотенцев», то есть всех неугодных партии лиц. Кинуть бомбу в квартиру, где за семейным столом сидел неугодный человек, было в порядке вещей. Некоторые боевики специализировались на убийствах полицейских и их агентов. Полицейских убивали на постах, устраивали засады в их квартирах. Делали фиктивные доносы и убивали пришедших на обыск полицейских. Во время таких террористических актов гибло немало случайных людей, родственников и близких.

Особая сторона деятельности боевиков — грабежи или, как их называли, «эксы», экспроприации. Грабили кассы, конторы, нападали на транспорт с деньгами. Бомб и патронов не жалели, случайные люди гибли десятками. Легендарный боевик и наставник молодых И. Кадомцев любил повторять:

«Не надо быть храбрым — храбрым нужно быть тому, кто трус»;

«Всякое предприятие надо выполнять с тем спокойствием, с каким хлебаешь ложкою обед за столом»;

«Самое трудное дело замести следы, а совершение акта пустяки».

Боевики тщательно готовились к каждому убийству и грабежу — собирали сведения, чертили планы, готовили ключи, оружие, продумывали все организационные детали.

Занимались боевики и рэкетом, то есть обкладывали богачей данью под угрозой смерти. Кроме того, боевики осуществляли охрану партийных мероприятий и партийных лидеров.

Каждый боевик должен был руководить хотя бы одним грабежом («эксом»), уметь управлять лошадью, паровозом, а позднее и автомашиной, владеть огнестрельным и холодным оружием, знать анатомию человека, чтобы без шума при помощи холодного оружия убить врага, обладать ловкостью и проворством, а также уметь гримироваться. Боевиков постоянно тренировали, учили владеть оружием. От каждого боевика требовали регулярных упражнений в стрельбе из револьвера во всех возможных положениях тела, упражнения в фехтовании и др.

Над молодыми боевиками устраивали проверочные испытания. Так, например, переодетые в полицейскую форму боевики хватали своего «воспитуемого» и производили допрос с применением физических методов. Если испытуемый не выдерживал, его удаляли.

Многие боевики являлись физически очень сильными и меткими в стрельбе. Боевик А. Калинин выжимал руками до 7 пудов, Михаил Кадомцев из браунинга поражал цель на 75 шагов.

Вот только несколько эпизодов из жизни одного из известных уральских боевиков — К.А Мячина (он же Яковлев, он же Стоянович): в 1905 году кидал бомбы в казаков; в 1906 году — подготовка к взрыву казарм, метание бомбы в квартиру руководителя «черносотенцев»; в 1907 году — бросание бомбы в помещение полиции, захват оружия, захват динамита, ограбление почтового поезда с деньгами (взято 25 тыс. руб.), ограбление самарских артельщиков (взято 200 тыс, руб.); в 1908 году нападение на уфимское казначейство, первое миасское ограбление (взято 40 тыс. руб.), убийство палача Уварова, второе миасское ограбление (взято 95 тыс. руб.).

«Убито и ранено со стороны противника, — самодовольно отмечает Мячин, — только при втором миасскам ограблении — 18 человек».

Свою жизнь боевик Мячин закономерно закончил как руководитель группы лагерей ГУЛАГа.

А вот пример деятельности екатеринбургской организации. В августе 1907 года четверо екатеринбургских боевиков, среди которых был один из будущих убийц Царской семьи П. З. Ермаков, совершают вооруженное ограбление транспорта с деньгами, которые везли кассир и шесть стражников. Грабители были в черных масках. Рассказывает сам Ермаков:

«Разделились па две группы… Начали беспорядочную пальбу по сопровождающим — ранили четырёх человек, убили двух лошадей… денег взяли 12,4 тыс, руб., спрятали их и на четвёртый день передали в областной комитет партит».

Вторые большевистские дружины работают в прямой связи с «лесными братьями», возглавляемыми бандитом Лбовым. Эти беспартийные грабители также занимались политическими убийствами и грабежами, творили самосуд, а деньги частично тратили на себя» частично посылали в комитеты разных партий, в том числе большевикам. Кстати, из числа «лесных братьев» вышли несколько участников убийства Царской семьи. Одним из связных между большевистскими боевиками и лбовскими «лесными братьями» была жена руководителя боевиков во всероссийском масштабе Минея Губельмана — К. И. Кирсанова. Прямую связь с Лбовым поддерживал Свердлов. Боевики РСДРП и «лесные братья» проводят ряд совместных операций.

Дороги «лесных братьев» обагрены кровью русских людей. Чтобы понять их методы, приведём несколько примеров.

Летом 1907 года 12 вооружённых «лесных братьев» напали на пассажирский пароход «Анна Степановна Любимова», принудили поставить пароход на якорь, выстрелами убили матроса, полицейского, военнослужащего, смертельно ранили пассажира, тяжело ранили капитана парохода и легко двух пассажиров. Похитили — 30 тыс. с небольшим рублей и два револьвера.

В этом же году «лесные братья» убили на глазах у рабочих директора надеждинского завода Прахова и главного инженера за то, что в результате проведенной ими реконструкции завода часть рабочих пришлось сократить. «Лесные братья» занимались рэкетом богачей, а тех, кто отказывался платить, убивали. Так был убит подрядчик Русских.

Над вторыми дружинами боевиков РСДРП стояли первые дружины (члены этих дружин обладали высшей степенью посвящения в тайны организации), состоявшие из выборной и кооптированной частей (куда руководитель-диктатор мог ввести кого угодно по своему усмотрению). Выборных входило по одному члену из каждого отряда второй дружины, плюс командующий всей боевой организацией, «тысяцкий», избиравшийся представителями 1-й и 2-й дружин совместно. В выборную часть 1-й дружины также входил постоянный представитель партийного комитета. Кооптированная часть первой дружины состояла из разных военных специалистов — инструктора, заведующего мастерскими бомб, заведующего оружием, казначея, секретаря. Выборная часть первой дружины образовывала совет боевой организации, кооптированная — ее штаб. Штаб разрабатывал устав, инструкции, стратегию и тактику «боевых» действий, руководил обучением и вооружением.

За второй шла третья дружина, в состав которой входили «партийцы-массовики», члены парткомитета («комитетчики»), а также примыкающие к партии рабочие. Третья дружина была школой военного обучения, которым занимались боевики второй дружины, каждый из которых был обязан подготовить пяток из третьей дружины.

Как отмечалось самими боевиками, «такой структурой достигалась конспиративность и гибкость массовой военной организации, тысяцкий знал только десятских, десятские — только своих пяточников. Благодаря этому в течение 4-х лет уральские боевые организации не знали ни одного случая провала».

Подготовка и прием боевиков в первую и вторую дружины были обставлены чрезвычайно строго. За поступающего в них боевика ручались два старых члена организации. Поручители отвечали за своего «крестника» головой. В случае каких-либо серьезных отступлений от устава приговор совета приводился в исполнение над «крестником» его поручителями. И, конечно, таким приговором была только смерть. Боевик даже со своими мог говорить только то, что нужно, а не то, что можно. В уставе боевику постоянно напоминалось, что «боевик имеет оружие не для того, чтобы скрывать его, бросать при опасности, а для того, чтобы убивать врага» (а враг был, как правило, безоружный соотечественник, мыслящий иначе, чем боевик).

В случае крайней опасности устав рекомендовал живым не сдаваться. Конспирация охватывала все стороны жизни боевика. С недоверием смотрели даже на того боевика, который проходил обучение в третьей дружине. На случай, если кто-то из руководителей будет убит или попадет в тюрьму, имели двух заместителей сотского, десятского, пяточника.

Боевики были хорошо вооружены. Получали оружие из Финляндии и Бельгии. А поскольку у боевиков имелись свои мастерские по изготовлению бомб, взрывчатые вещества всегда были в запасе.

Хорошо были вооружены и «лесные братья». Один из будущих организаторов и исполнителей убийства великого князя Михаила Александровича В. А. Иванченко заведовал в этой шайке оружием.

«Оружие, — писал он, — получали из-за границы — бельгийские браунинги, маузеры и в последний день (перед арестом. — О.П.) я получил 75 партизанских винтовок без ложи…»

Куда же расходовались средства, добытые грабежом и убийством людей?

«Деньги, — рассказывают бывшие боевики, — передавались парторганам, для издания газет, содержания боевых шкал, для отсылки в центральные учреждения партии. В течение 1906–1907 годов было отослано в областной комитет 40 тыс. руб., в ЦК партии (передано через А. И. Саммера) окало 60 тыс. руб.».

На эти деньги областной комитет на Урале издавал целых три газеты; «Солдат», «Пролетарий» и газету на татарском языке. Деньги поступали также на поездку делегатов на лондонский съезд, на содержание школы боевых инструкторов в Киеве, школы бомбистов во Львове, а также на держание границ (Финляндия и Западная Россия) для провоза литературы и провода боевиков, членов партии за границу.

Политика большевистского лицемерия проявлялась на примере грабежей («эксов») боевиков очень наглядно. Официально, на словах, большевики осуждали эти грабежи, а на самом деле поддерживали их и всячески поощряли.

Очень интересно свидетельство Керенского, который был адвокатом на процессе по делу об экспроприации Миасского казначейства.

«Официально Ленин и большевистская печать, — пишет Керенский, — заклеймили экспроприации как «мелкобуржуазную практику» левых социалистов-революционеров и максималистов.

«Как же так, — спросил я Алексеева (главаря миасского грабежа, — О.П.), — выходит, вы проводите экспроприации, хотя это противоречит взглядам вашей партии?»

«Очень просто, — ответил он, — по этому вопросу у нас в партии имеется специальная договорённость. Перед тем как проводить экспроприацию — примерно за две недели, — мы выходим из партии, заявляя о своем несогласии с её политикой. Это даёт нам полную свободу для проведения акции… Через две недели мы подаём заявление о восстановлении в рядах партии, «осуждая» свои ошибки, и нас немедленно восстанавливают»».

Естественно, деньги, запачканные кровью, передавались в партийную кассу, на содержание все того же административного и репрессивного аппарата.

Душой террористических большевистских организаций был Ленин, который лично следил за проведением многих бандитских операций. Как писал Г В. Плеханов: «В Ленине поражает его неразборчивость в средствах, особенно обнаруживающаяся в 1905–1907 годах» ,[97] а также мотивы «личного честолюбия» .[98]

Грязные бандитские приёмы, которые использовал Ленин в политической борьбе, в частности были обнародованы Л. Мартовым в его книге «Спасители или упразднители» (1908). Здесь была открыта связь Ленина с уголовниками, а также использование уголовных методов для получения денег.

В 1903–1904 годах разгорелся скандал, связанный с тем, что Ленин утаивал письма, адресованные меньшевикам, в которых порицалась его позиция. Как рассказывал Плеханов: «Ленин не отрицал этого факта, заявив, что интересы дела требовали этого». «Я убеждён, — считал Г. Плеханов, — что даже самые предрассудительные и преступные с точки зрения закона действия совершались им ради торжества его тактики» .[99]

Образцом деловых отношений между большевиками и другими бандитскими формированиями являются связи большевиков с бандой Лбона. Бандиты даже снабжали своих большевистских соратников деньгами, а иногда и исполняли их поручения. В ряде случаев даже кадры большевистских боевых организаций подбирались из числа лбовцев. В 1907 году лбовская шайка заключила договор о поставке оружия с военно-техническим бюро при ЦК РСДРП, состоявшим из большевиков. По-видимому, такие поставки осуществлялись большевиками многократно. На этот раз оружие надо было поставить на 7 тыс. руб. Деньги были заранее переданы в большевистское бюро и попали в руки к Ленину, который и оружия не дал, и с деньгами расстаться не захотел. Разгорелся скандал. За границей появилась прокламация, подписанная неким «Сашей», который обвинял большевиков в присвоении денег, принадлежащих лбовцам. Ленинская печать, с присущей ей правдивостью, заявила, что в утверждениях «Саши» нет ни слова правды. Тогда «Саша» призвал в судьи других социал-демократов. При разборе дела попытка большевиков присвоить деньги «честных уголовников» сорвалась. В поддержку справедливости выступил старый революционер Л. Мартов[100]..

Не успел утихнуть скандал с присвоением большевиками денег бандитской шайки, как разгорелся другой — об участии большевистских боевиков, в том числе крупных партийных функционеров, в ограблении государственного казначейства в Тифлисе. Конечно, это ограбление являлось далеко не первым. Но в этом случае ленинцев снова поймали за руку с поличным, когда они пытались разменять украденные 500-рублевые кредитные билеты за границей, за что как уголовники получили срок и провели длительное время в тюрьмах Германии и Швеции.

А тут как назло новый прокол. Берлинская полиция захватила склад оружия и бумаги, которая предназначалась для изготовления трёхрублёвых кредиток. Экспертиза Имперского банка подтвердила этот факт. И снова в тюрьме оказался целый ряд большевиков-ленинцев.[101]

В результате успешной операции русской полиции большевистские налетчики были схвачены за руку сразу в пяти городах Европы: Берлине, Мюнхене, Стокгольме, Цюрихе и Париже. В последнем с поличным захвачен организатор незаконных операций в Западной Европе, соратник Ленина иудей М. М. Литвинов, имевший при себе несколько краденых банкнот. При расследовании дела обнаружилось, что один из ленинских соратников, руководитель особо грязных дел, Красин использовал германскую социал-демократическую газету «Форвертс», чтобы переправлять в Россию не революционную литературу (как он это им говорил), а специальную бумагу, необходимую для изготовления фальшивых трехрублевых купюр.[102]

Известный случай с ограблением большевистскими боевиками казначейства в Тифлисе в июле 1907 года представлялся в духе ленинского лукавства. Чтобы не нарушать партийные резолюции о неучастии членов РСДРП в ограблениях, его участники на время вышли из состава местной парторганизации. Совершив ограбление в 200 тыс. руб., они собирались вновь вступить в партию, предварительно передав деньги ленинскому руководству. И все бы им сошло с рук, если бы при размене денег за границей они не попались. Поднялся скандал, и ЦК РСДРП назначил расследование, которое производил Кавказский областной комитет РСДРП. Областной комитет установил целый ряд лиц, принимавших участие в ограблении, принял постановление об исключении этих лиц из рядов. РСДРП, то есть «принимая во внимание, что они уже вышли из состава местной организации, — объявил недопустимым их принятие в какую-либо другую организацию партии».

Однако Ленин не был бы Лениным, если бы позволил исключить из партии преданных ему людей, хотя бы и уголовников. В августе 1908 года Пленум ЦК РСДРП, где преобладали ленинцы, постановил:

1. Отменять постановление Кавказского областного комитета об исключении экспроприаторов из партии, то есть вернуть этим «ликвидаторам», покинувшим организацию для совершения «экса» (ограбления), право быть принятыми вновь в какую-либо организацию.

2. Пленум осудил тех членов партийного руководства за излишнее «расширение рамок расследования» и предал партийному суду Мартова и ещё одного члена РСДРП за разглашение партийной тайны.[103]

Разгорелась серьёзная партийная дрязга. Пламенные революционеры обвиняли друг друга во всех грехах. Мартов соглашался на суд, но так же, как Ленин в 1907 году, требовал личного назначения половины судей. Однако, как он сам пишет:

«Моё требование не было уважено, и я вновь ответил ЦК, что подтасованного суда не признаю и что на попытку меня опорочить… немедленно буду реагировать опубликованием той моей бумаги, в которой так убедительно доказано, что Ленин и КО занимаются в интересах «диктатуры пролетариата и крестьянства покровительством бандитизму»».

В конце концов Ленин понял, что шум вокруг этого дела ему может только повредить, и поэтому его замял, а Мартову, чтобы успокоить, предложил место в центральном органе партийной печати.[104]

Методы борьбы, применяемые эсеровской партией, мало отличались от большевистских, но с особым уююном на убийство русских государственных деятелей. Только за декабрь 1906 года эсеровской бандгруппой, которую возглавляли Азеф и Савинков, были убиты граф Игнатьев, петербургский градоначальник фон дер Лауниц, главный военный прокурор Павлов.[105]

В деревне эсеры сколачивают дружины (бандгруппы) для осуществления на местах аграрного и политического террора «в целях устрашения и дезорганизации всех непосредственных представителей и агентов современных господствующих классов».

Аналогичные банд группы начинают создаваться даже в городах для проведения «фабричного террора». Проповедуется личная вооруженная инициатива. Один из руководителей эсеров Брешко-Брешковская призывает:

«Иди и дерзай, не жди никакой указки, пожертвуй собой и уничтожь врага!»

Каждую свою статью в это время Брешковская заканчивает призывом:

«В народ! К оружию!» [106]

«Бей! Бей крепче! Требуй земли и вали, бей чиновников царских, капиталистов и помещиков!» — призывали эсеровские агитаторы.

Чтобы воздействовать на крестьянство, эсеры образовали Крестьянский союз партии социалистов-революционеров, объявив его законным представителем трудящегося крестьянства. Эсеры из этого союза шли на прямой обман, заявляя крестьянам, что якобы представляют все крестьянство и выбраны особыми сельскими и волостными комитетами. Однако в руководстве этого союза не было ни одного крестьянина. Как рассказывали свидетели, члены этого псевдокрестьянского союза не останавливались даже перед подлогом. Перед сбором подписей на составленных заранее в желательном для революционеров смысле приговорах волостных и сельских сходов агитаторы этого союза нередко предлагали крестьянам подписывать не те бумаги, которые были действительно прочитаны на сходках и которые, не заключая в себе ничего преступного, были крестьянами одобрены.[107]

В самый разгар злодейских убийств русских государственных деятелей раскрывается настоящее лицо руководителя Боевого террористического центра Евно Азефа. Оказывается, он, находясь на службе в полиции, использовал свое положение для борьбы с Русским государством. Руководство полиции, считая его своим агентом, в течение ряда лет не знало, что в эсеровской партии именно Азеф руководил всей работой по организации политических убийств.

В 1908 году Азефу уже не удается скрывать свое высокое положение в партии эсеров как руководителя Боевой группы. У полиции возникает серьёзное подозрение, что она стала жертвой чудовищной провокации! И в этот момент антирусские силы выводят маньяка-убийцу Азефа из-под удара, представив его как заурядного полицейского агента, дав ему возможность бежать. Известный масон А. И. Браудо организует на квартире другого масона Е. Е. Кальмановича встречу бывшего директора Департамента полиции А. А. Лопухина[108] с членом эсеровского ЦК Аргуновым, на которой бывший полицейский сообщает эсеру сведения о службе Азефа в полиции.

Ни одна из «прогрессивных» газет не осудила этой чудовищной провокации еврейских экстремистов против правительства. Некоторые органы леволиберальной печати бесстыдно пытались даже использовать ее в борьбе с Царской властью. А были и такие, которые представляли Азефа справедливым национальным «мстителем за угнетённое еврейство». Случай с Азефом ещё раз обнажил чудовищность средств, используемых еврейскими погромщиками, и в который раз привлек внимание к еврейскому вопросу.

Несмотря на обвинения царского правительства в антисемитизме, многие законы Российской империи относительно евреев на практике не соблюдались. Прежде всего это касалось черты оседлости. 22 мая 1907 года правительство особым циркуляром запретило местным властям водворять в черту еврейской оседлости тех евреев, которые в годы первой революции и раньше расселились вне ее. Евреи являлись арендаторами и владельцами многих объектов сельской недвижимости. Еврейские организации создали целый ряд специальных банков для оказания дешёвого кредита, причем правительство всячески покровительствовало этим банкам, выделяя им ресурсы из средств Центрального банка. Преобладающая часть населения России таких льгот не имела.

В западных губерниях, несмотря на протесты простых русских людей, местная администрация не назначала базары и однодневные ярмарки в дни еврейских праздников, в субботы, когда евреи по своей религии не могут торговать. Суббота соблюдалась свято, и торговля переносилась на воскресенье.[109]

Практически не применялась так называемая процентная норма при приеме в учебные заведения. Многие данные говорят о том, что в большинстве учебных заведений эта процентная норма (5 % — по доле евреев в общей численности населения) превышалась в два и более раз.

Чтобы пресечь преступное противостояние евреев Русскому народу, русское правительство совершенно правомерно запрещает сионистское движение. Правительствующий Сенат указом от 1 июня 1907 года разъяснил, что сионистские организации, обнаруживающие стремление к национальному обособлению еврейских масс с целью активной борьбы с существующими условиями правовой жизни еврейства и, следовательно, ведущие к обострению национальной вражды с коренным населением, должны быть признаны запрещенными.[110]

Вместе с тем в России продолжает действовать ряд еврейских обществ. К их числу принадлежало общество «ЕТО (Еврейское территориолистско-эмиграционное общество), вышедшее из сионистской организации и поставившее своей целью организацию колонизационного центра для евреев-эмигрантов, приобретения для этих целей какой-либо территории прежде всего в США.[111]

Несмотря на многие льготы и послабления со стороны русского правительства, еврейское население продолжало быть самым значительным источником формирования антирусских сил. К 1907 году число евреев, вовлеченных в борьбу против русского правительства, даже увеличилось. Многие эсеровские и большевистские бандгруппы боевиков возглавлялись евреями.

Огромной общественной силой стала еврейская печать. Даже Витте, относившийся к еврейству с большой симпатией (он был женат на еврейке), с раздражением отмечал, что «вся полуеврейская пресса, типичным представителем которой является Проппер (еврей-издатель газеты «Биржевые ведомости». — O. П.), вообразила, что теперь вся власть в их (хуках, а потому самозабвенно нахальничала…»

В 1906 году еврейские националистические круги принимали все возможные меры, чтобы осложнить положение русского правительства, сорвать получение им во Франции денежных кредитов. Учредитель саратовского отделения Всероссийского Союза достижения равноправия евреев Кальманович организует через своих французских братьев встречу делегации кадетской партии с французским министром Клемансо.[112] Однако тогда их попытка сорвалась.