Глава 4

Глава 4

Ритуальное убийство Андрея Ющинского. — Дело Бейлиса. — Моральный и физический террор еврейских кругов в отношении суда и свидетелей по делу. — Уничтожение улик и очевидцев. — «Доказанность убийства со всеми признаками ритуальности». — Преследования православных. — Попытки убить И. Лютостанского. — «Еврейское нашествие».

Весной 1911 года весь мир был потрясен новым ритуальным преступлением. Очередной жертвой стал православный русский мальчик Андрей Ющинский тринадцати лет. Его мёртвое тело со множеством ран было найдено в пещере на окраине города Киева. Экспертиза установила, что причиной смерти несчастного ребёнка «послужило острое малокровие от полученных повреждений с присоединением явлений асфиксии вследствие воспрепятствования доступа к воздухоносным путям». «В теле его осталось не более трети всего количества крови» .[40] Эта экспертиза была также подтверждена известным русским врачом профессором Киевского университета П. А. Сикорским, который, «исходя из соображений исторического и антропологического характера, считает убийство Ющинского по его основным и последовательным признакам — медленному обескровливанию, мучительству и затем умерщвлению жертвы — типичным в ряду подобных убийств, время от времени повторяющихся как в России, так и в других государствах. Обескровливания убиваемых, по мнению профессора Сикорского, вытекают из других оснований, которые, быть может, имеют для убийц значение религиозного акта» .[41]

Хотя факт ритуального убийства был установлен с полной достоверностью, М. Бейлис был оправдан за «недостаточностью улик», после того как в течение двухгодичного следствия были подкуплены и запуганы несколько следователей, отравлены трое детей, видевших, как Бейлис тащил Андрея Ющинского на кирпичный завод еврея Зайцева, где произошло убийство.

Как отмечали современники, «в течение пяти месяцев полными хозяевами следствия были противники ритуальной версии и буквально делали от имени следственной камеры всё что хотели: арестовывали одних, запугивали других, подкупали третьих, мистифицировали и печать, и судебную впасть целым рядам ложных, а иногда даже и заведомо ложных сообщений. Однако же, несмотря на все усилия найти убийц среди родственников убитого или среди местных воров, несмотря на террору угрозы и самые энергичные средства уличения — до гримировки заподозренных и фабрикации фальшивых вещественных доказательств включительно, — ничего не обнаружили. Тогда — и только тогда — был привлечен к следствию Бейлис, причем тотчас во всей европейской печати поднялся общий негодующий крик против нового направления следствия. Через несколько дней после привлечения Бейлиса умерли после угощения пирожным, принесенным сыщиком Красовским в отсутствие арестованной матери, дети Чеберяковой, единственные свидетели, показывающие, что видели, как Бейлис тащит Ющинского на завод. Покамест следствие дошло до Бейлиса, произошел целый ряд существенных перемен в местности, где совершено преступление: построен новый забор, сгорело без видимых причин здание, в котором могло быть совершено убийство, — вообще уничтожены все следы последнего. В руках суда осталась одна главная улика — фотографические снимки с исколотого трупа, ранения которого не могли быть объяснены никакими обычными мотивами, кроме ритуальных, да приставшие к одежде убитого кусочки пропитанной кровью глины, показывающей, что убийство произошло не в квартире Чеберяков, где глины быть не могло, и не в пещере, куда труп был принесён уже окоченелым, а в таком глинистом месте, как кирпичный завод еврейской больницы. Если прибавить к этому установленное экспертизой раздевание Ющинского в момент нанесения ему ран в туловище с одеванием трупа после смерти и письмо Бейлиса к жене с рекомендацией Казаченко как нужного человека с просьбой дать ему денег и указать ему, кто из свидетелей показывает против обвиняемого, то этим ограничатся все прямые улики обвинения. Их, несомненно, оказалось очень мало для того, чтобы осторожный суд совести мог обвинить Бейлиса, но их было все-таки вполне достаточно для того, чтобы не прекратить дело в периоде предварительного следствия».[42]

Несмотря на то что ритуальное преступление было совершено кучкой фанатиков-изуверов и вина за него никак не могла ложиться на всех иудеев, как, например, вина хлыстов-изуверов не могла очернить русский народ, весь иудейский мир России и зарубежья встал на сторону М Бейлиса, огульно отрицая обвинения в его адрес, объявляя их» происками» антисемитов, «кровавым средневековым наветом» на «невиновных», «гонимых евреев».

Еврейская и либерально-масонская печать всей своей силой обрушивается на суд и общественное мнение, намеренно искажает факты, фальсифицирует материалы следствия.

Как писал прокурор по этому делу Виппер, «ведь русская пресса только кажущаяся русская, в действительности же почти все органы печати в руках евреев. Я ничего не хочу говорить против еврейства, но когда читаешь еврейские газеты, еврейские мысли, еврейскую защиту, то действительно выступать против евреев — значит вызвать упрёк, что вы или черносотенец, или мракобес, или реакционер, не верящий в прогресс, и т. д. Евреи до такой степени уверены, что захватили в свои руки главный рычаг общественности — прессу, что думают, что никто уже не посмеет возбудить против них такое обвинение не только в России, но даже и в других странах. И до некоторой степени они правы: в их руках главным образом капитал, и хотя юридически они бесправны, но фактически они владеют нашим миром, и в этом отношении пророчество Библии почти на наших глазах сбывается; тяжело их положение, но в то же время мы чувствуем себя под их игом. На это я обращаю ваше внимание потому, что, как я у же сказал, никто не думал, что правительство поставит когда-нибудь это дело на суде, всем казалось, не риск ли это со стороны правительства, многомиллионный русский народ думает об этом риске. Да разве мы можем закрывать глаза на то преступление, которое совершилось в Киеве, хотя бы это и грозило нам неприятностями, мы должны раскрыть; но? с точки зрения евреев, мы не имеем права на это, иначе мы — черносотенцы, мракобесы, реакционеры и желаем крови. Ведь это звучит почти обвинением. Ведь, в сущности, нас станут даже обвинять, что мы поставили процесс, что мы возбуждаем народ против евреев. Отнюдь нет. Меня даже удивляет следующее. Если бы евреи желали защитить Бейлиса, если бы они спокойно отнеслись к этому процессу, то сказали бы: пусть правосудие решит это дело, улик было немного, кроме соображений Красовского, которые я привел, и суд присяжных, которому они верят, увидя, что улик мало, мог оправдать, но евреи сами, сознавая, что Бейлис действительно виновен, вместо того чтобы сказать: пусть правосудие делает свое дело, — старались запутать это дело, помешать правосудию. И поэтому, когда Бейлис был привлечен, они были изумлены: что такое сделали с Бейлисом, как смели судить ритуального преступника в ту эпоху, когда существует Государственная Дума, когда начнутся разговоры и когда могут привлечь к ответственности целый ряд правительственных лиц. Но правительство посмело, и Бейлис был привлечен».[43]

Несмотря на моральный и физический террор еврейских и либерально-масонских кругов, суд довел дело до конца. Однако уничтоженные во время предварительного следствия улики и гибель свидетелей лишили суд юридического основания вынесения обвинительного приговора, М. Бейлис был оправдан за «недостаточностью улик». Тем не менее на суде была признана «доказанность убийства со всеми признаками ритуальности» .[44] Весьма показательно, что, когда еврейские большевики захватили власть, киевские чекисты (они в то время были сплошь евреи) изъяли множество томов этого дела из архивов киевского суда и тут же уничтожили. Одновременно были расстреляны все лица, причастные к этому делу.[45]

Моральный и физический террор иудейско-масонских кругов против русских людей, осмеливавшихся раскрывать преступления, в которых были замешаны евреи, резко усилился в конце XIX — начале XX века. Иудейско-масонские круги организуют преследование и травлю честных русских патриотов, не гнушаясь даже такими методами, как засылка наёмных убийц.

Жертвой подобных преследований стал известный русский учёный, исследователь Талмуда и еврейского быта И. Лютостанский. После второго издания книги Люгостанского «Об употреблении евреями христианской крови для религиозных целей» автор столкнулся с чудовищной травлей и преследованием со стороны иудейских организаций.

Как он сам писал: «Я увидел себя на пути неизбежной гибели — возмутилось всё жидовство с намерением умертвить меня. Пять раз было покушение на мою жизнь; я принужден был странствовать из города в город, как Вечный жид. Везде заводили против меня кляузные уголовные дела, выставляя ложных свидетелей из евреев, и суд обвинял меня, отчего я принужден был оставить коронную службу учителя в Пултуской прогимназии и бежать. В г. Варшаве евреи напали с ножами, чтобы покончить со мной; я лежал в крови, был изуродован; к моему счастью, я был спасен на улице христианами. Еврей-виновник скрылся; два соучастника-еврея были осуждены на три месяца в тюрьму» .[46]

Гражданин Великой России в своей стране вынужден был уходить от наёмных убийц, оплаченных тайными иудейскими организациями, чуть ли не каждый день ночуя в новом месте. В этих ужасных условиях Лютостанский не прекратил своей научной работы о подрывной деятельности иудеев против христиан.

Чтобы закончить свой ценнейший труд, он сделал вид, что отказывается от своей предыдущей работы об употреблении евреями христианской крови.

Как он впоследствии сам объяснял, «доведённый до крайности от жидовских преследований, ради страха иудейска, с целью обеспечения своей жизни я написал брошюрку, якобы евреи не употребляют христианскую кровь для религиозных целей. Напечатанная брошюрка разослана была для 300 казённых раввинов. О выпуске брошюры не было ни одной публикации, а также не было ни одного экземпляра в продаже. После чего унялось немного открытое преследование жидовства против меня, улеглись разъяренные страсти иудеев. Подобного рода лавировкой, как заяц на ловле, удалось мне продлить жизнь свою, пока кончил преднамеченное мною дело — второе издание «Талмуд и евреи» в 6 томах и третье издание, дополненное, «Об употреблении евреями-талмудистами христианской крови». Так как приближается к концу моё земное жизненное пилигримство, то смерть уже не так страшна, тем более одинокому отшельнику. Сам Спаситель умерщвлен жидами, все Святые ученики Его и тысячи подвижников Христианства понесли мученическую смерть от варварских рук жидовских. Между тем всё-таки смерть страшна в глазах человека; для человека нет на свете дороже жизни. Апостол Пётр как много любил Учителя своего — И. Христа, однако ж ради страха иудейски в один день трижды отрекся от своего Учителя. Галилей ради страха смерти пред судьями отрекся от своей дорогой идеи, что Земля вертится. Но, коль скоро судьи удалились и опасность миновала, Галилей, ударив ногой в землю, сказал: «А всё-таки Земля вертится и вертится».

Если такие святые люди и знаменитые гении ради страха прибегали к таким изворотам, то что же может быть предосудительного в крайности воспользоваться we примером. Действовал тоже и я с целью довершения моей идеи».[47]

Лютостанскому удалось закончить свою работу. Она стала одним из выдающихся научных трудов в этой области, обобщив все современные итоги изучения преступной деятельности иудейских организаций.

О длительной тяжбе Лютостанского с иудейскими организациями говорит, в частности, следующий документ:

ПРИГОВОР

1897 года ноября 24-го дня. По Указу Его Императорского Величества, Варшавская Судебная Палата, в заседании 1-го Уголовного Департамента, в котором присутствовали:

Председательствующий И. К. Пистолькорс.

Члены: И. Р. Ленц,

А. И. Смирнов.

В присутствии Тов. Прокурора Судебной Палаты К. И. Кесселя.

При и. о. Секретаря К Ф. Дьячане.

Слушали: апелляционное дело об Ипполите Лютостанском, обвиняемом в оскорблении частного лица. Рассмотрев дело в пределах отзыва, согласно 889-й ст. Уст. Уг. Судопр., и допросив указанных апеллятором новых свидетелей, Палата находит, что судебным следствием в обеих инстанциях вполне выяснились враждебные отношения к Лютостанскому местных евреев города Пултуска, возникшие вследствие издания им, Лютостанским, нескольких сочинений антисемитического направления и достигшие таких размеров, что евреи прямо грозили выжить Лютостанского из Пултуска, а при встрече с ним на улице преследовали его разными неприличными выходками. При таких обстоятельствах Палата не может отнестись с надлежащим доверием к показаниям евреев-свидетелей: Сруля Гольдберга, Арона Орловского и Менделя Шафрана, допрошенных по ссылке частного обвинителя Цайбуля Виногрона, на коих основано обвинение Лютостанского. Посему, признавая апелляционный отзыв заслуживающим уважения, Палата определяет: подсудимого Лютостанского признать по суду оправданным и судебные по делу издержки принять за счет казны, а обжалованный приговор суда отменить.

Подлинный за надлежащими подписями.

С подлинным верно:

За Помощ Секретаря А Дуплицкий.

Преследования русских людей иудеями, моральный и физический террор против них, засилье еврейских дельцов и журналистов вызывали среди православных чувство негодования и тревоги. Лучшие русские умы предупреждают соотечественников об опасности, которая грозит России в результате «наступления иудейского племени».

Та опасность, о которой в XIX веке предупреждал русское общество писатель В. В. Крестовский в статье «Жид идёт!», в XX веке ещё более остро показана в статье М. О. Меньшикова «Еврейское нашествие».[48] Привожу её с некоторыми сокращениями.

«В Государственной Думе затевается хуже, чем государственная измена, — затевается национальное предательство — разрешение целому иностранному народу сделать нашествие на Россию, занять не военным, а коммерческим и юридическим насилием нашу территорию, наши богатства, наши промыслы и торговлю, наши свободные профессии и, наконец, всякую власть в обществе. Под скромным именем «еврейского равноправия» отстаивающие его русские идиоты в самом деле обрекают Россию на все ужасы завоевания, хотя бы и бескровного. Подчёркиваю слово «ужасы»: вы, невежды в еврейском вопросе, вы, политические идиоты, посмотрите же воочию, что делается уже в захваченных евреями христианских странах. Посмотрите, в каком состоянии находится народ тех славянских стран, которые опаршивлены еврейским населением, хотя бы стран давно конституционных, Поглядите, как изнывает русское племя — такое же, как и мы, — в австрийской Галиции, Поглядите, в каком унижении и нищете русское племя той части России, которая когда-то была захвачена Польшей и отдана на съедение паразитному народцу. Ведь то же самое, а не что иное вы готовите и для Великой России, единственной страны в Христианстве, еще не вполне доступной для жидовства…

Вы подготовляете нашествие… десяти миллионов азиатского, крайне опасного, крайне преступного народа, составлявшего в течение четырех тысяч лет гнойную язву на теле всякой страны, где этот паразит селился!.

Евреи одолевают русских, но одолевают не энергией и талантами, а фальсификацией этих качеств.

В социальной борьбе происходит то же самое, что на рынке. Попробуйте выдать чистый высокопробный товар в местности, захваченной евреями: на другой же день в еврейских лавочках явится с виду совершенно ваш же товар, только на треть дешевле, и вы будете разорены. Публика не в силах разобраться в фальсификации — она не догадывается, что пьёт поддельное вино, сфабрикованное из дешёвых ягод и спирта; публика может хворать и даже умирать отравленной, но все-таки она идет на приманку — идет к жидам, а христианин купец со своим высокопробным (и поэтому дорогостоящим) товаром гибнет. Во все свободные профессии, во все области интеллигентного труда евреи вносят ту же сокрушительную силу подлога, подделки, обмана, симуляции и фальсификации, причем все они — в катальном заговоре против христиан, все составляют тайную могущественную конспирацию, поддерживая все низкие ухищрения друг друга системой стачки. Это сущая клевета, будто русские уступают евреям потому, что евреи будто бы даровитее и трудоспособнее русских. Это наглейшая клевета, опровергаемая на каждом шагу. Ни в одной области евреи не дают первостепенных талантов; как народ азиатский и желтокожий, евреи органически не способны подняться до гениальности, но они вытесняют все средние таланты не слишком трудной подделкой под них. Не одна русская буржуазия уступает еврейской — тоже самое мы видим всюду на Западе, где только евреи водворяются в значительном числе. Не одной России угрожает еврейский феодализм. Во французской палате об этом феодализме недавно провозгласил Жорес, которого нельзя упрекнуть в националистическом шовинизме. Во Франции не восемь миллионов жидов, как у нас, а всего пока около 100 тысяч, но эта великая страна агонизирует, чувствуя, что насквозь проедена еврейством и что приходится или совсем изгнать их, как в прошлые века, или погибнуть в социальной чахотке. Характерная история с евреем Бернштейном в Париже на этих днях показывает, до чего унижена благородная страна в своем гостеприимстве и в какой острой степени начинает чувствовать свою ошибку…

Подобно чуме и холере, которые суть не что иное, как нашествие низших организмов в царство высших, в жизни народов отмечено страшное бедствие внешних вторжений. Зайдите & храмы, прислушайтесь, о чем ежедневно молит двухтысячелетняя Церковь: об избавлении от глада, труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменных и междоусобной брани. Последние поколения позабыли многое трагическое в своей истории, но устами Церкви говорит многовековой опыт. Если опасно бурное нашествие соседей, вроде потопа, то еще опаснее мирные нашествия — невидимые, как зараза, С бурными вторжениями народ борется всем инстинктом самосохранения. Напор вызывает отпор, и чаще всего война оканчивается — счастливая или несчастная — уходом врага.

В худшем случае побежденный платит контрибуцию и остается хозяином у себя дома. Не то внедрения мирные, вроде еврейского: туг инстинкт самосохранения очень долго дремлет, обманутый тишиною. Невидимый враг не внушает страха, пока не овладевает всеми центральными позициями. В этом случае враг, подобно чахотке или малярии, гнездится в глубочайших тканях народного тела и воспаляет кровь больного. Мирное нашествие остается — вот в чём ужас пораженного им народа.

Из всех племен старого материка мы, славяне, кажется, самые несчастные в отношении нашествий. Мы поселились как бы в проходной комнате между Европой и Азией, как раз на пути великих переселений. Почти вся наша история есть сплошная драма людей, живущих на большой дороге: то с одной стороны ждешь грабителей, то с другой. Ещё до татарского ига мы пережили на исторической памяти ряд нашествий с севера, с юга, с запада и востока: остготы, варяги, печенеги, хазары, половцы, литва, тевтоны — кто только не трепал нашей завязывавшейся и множество раз раздираемой государственной культуры! Затем татары, крымцы, поляки, шведы — нашим предкам приходилось отбиваться на все четыре стороны света. Не прошло ведь еще ста лет со времени колоссального вторжения Наполеона с силами двадцати народов! По закону истории, «что было, то и будет»: нам и в будущем со всех сторон угрожают нашествия — и со стороны восходящего солнца, и со стороны заходящего. Тем, казалось бы, необходимее держать в памяти вечный завет единства нашего и внутренней цельности. Но именно для того, чтобы расстроить железное строение расы, чтобы сокрушить внутреннее сопротивление, русские идиоты и предатели устраивают предварительно мирное нашествие иноплеменных, проникновение к нам в огромном числе чужих, неперевариваемых, неусвояемых элементов, которые превратили бы наше великое племя из чистого в нечистое, прибавили бы в металл песку и сделали бы его хрупким, Россия велика, завоевать ее трудно, однако она уже бывала завоевана — и целиком, и частями. Не забудем, что Западная Россия всего полтораста лет, как вышла из польского плена, а Червонная Русь ещё до сих пор под австрийским ярмом. Не забудем, что все славянские державы, кроме России, погибли от внешних нашествий, которым предшествовали во многих случаях внутренние. Не забудем, что единственная великая (кроме России) славянская держава — Польша погибла от внешних нашествий, подготовленных еврейским мирным вторжением. Урок ужасающего значения, до сих пор плохо нами усвоенный. Бездарные польские короли сами назвали в Польшу паразитное племя, сами вклинили между христианскими подданными этот антихристианский, глубоко враждебный христианской совести народ. Мудрено ли, что в течение нескольких поколений польские жиды развратили рыцарскую знать, вытеснили собою сердцевину нации — третье сословие и налегли, точно могильной плитой, на простонародье. Развращенная, расслабленная Польша была охвачена тем воспалением, которое всюду вносят с собою паразиты. Куда бы евреи ни проникали, они со времен фараонов и персидских царей всюду возбуждают внутренний раздор, раздражение сословий, стремление к бунту и распадению. То же случилось с Польшей, то же идет и в России, на глазах наших. Евреи раскололи польскую нацию на несколько непримиримых лагерей и подготовили тысячелетнее славянское царство к упадку. Нет ни малейшего сомнения, что тот же гибельный процесс идет и с еврейским нашествием на Россию.

«Жиды погубят Россию!» — горестно пророчествовал Достоевский, но Бог наказал нас, русских, глухотой и каким-то странным ослеплением. Не слышим подкрадывающейся гибели и не видим её!

Исподтишка, таинственно, из-под полы колено Гессена и Винавера просунуло в Гос. Думу проект о снятии черты еврейской оседлости. Рассчитывают застать и законодательство наше, и общество врасплох. И что вы думаете? Весьма возможно, что предательский закон проведут и собственными руками подпишут смертный приговор России! Всё это возможно потому, что элементарными ошибками полна наша история. Не одна Москва сгорела от грошовой свечки — вся великая страна, подобно слону, поскользнувшемуся над пропастью, в состоянии погибнуть от минутной оплошности, если сложатся для этого роковые условия. Говорят: а почему же в других странах снята черта оседлости? Почему на Западе евреям дано равноправие? На что я отвечу: там потому это сделано, что евреев сравнительно очень мало. Будь у нас 60 тысяч евреев, как в Англии, или 100 тысяч, как во Франции, может быть, и у нас не было бы еврейского вопроса» хотя уже 100 тысяч евреев достаточно, чтобы внести в такую архикультурную страну, как Франция, самое плачевное разложение. Там, где евреев сравнительно много, как в Австрии и Германии, все мыслящее общество уже сознает гибельную ошибку допущенного равноправия, и там начинается упорная борьба с еврейским нашествием. Антисемитизм — явление новое в либеральной Европе, но обещает могучий рост. Мы собираемся дать евреям равноправие как раз в то время, как на Запале ставится вопрос об отнятии этого равноправия. Вот почему — сказать кстати — евреи так лихорадочно хлопочут о том, чтобы им была открыта Великороссия: они чувствуют, что недалёк момент, когда их погонят из всех культурных стран, как это не раз бывало в их истории, и они подготовляют себе убежище в тех странах, которые ими еще не вполне отравлены. Не только в Европе, но даже в Америке в течение всего нескольких десятилетий евреи сумели приобрести отвращение к себе, а местами и ненависть…

Пора проснуться народу русскому: он накануне великого несчастья, может быть, самого страшного в своей истории! Не какая-нибудь шайка авантюристов — на Россию двигается целое многомиллионное племя, самое авантюристское, какое известно в истории, самое преступное, самое тлетворное из всех! Даже нескольких десятков тысяч евреев, пропущенных по ту сторону черты оседлости, было достаточно, чтобы смутить дух народный, подорвать великую веру, опоганить совесть, ту историческую совесть, какой Россия строилась, Теперь хотят снять ограждающую плотину совсем и залить когда-то Святую Русь наводнением враждебных, ненавидящих чужеземцев!»