«Золотая лихорадка» охватывает Европу

«Золотая лихорадка» охватывает Европу

Торговые суда донесли ошеломляющую весть до Орегона, Сандвичевых островов, Мексики, Перу, Чили. Передаваясь из уст в уста, новость достигла штатов американского Востока лишь в конце августа. В ноябре несколько энтузиастов вышли в море, взяв курс на Сан-Франциско. Президент Полк осмотрительно дождался 5 декабря, чтобы официально объявить эту новость нации. В послании конгрессу он сообщил о докладе губернатора Мэйсона: «Рассказы об изобилии золота на этой территории настолько необычны, что в них было бы трудно поверить, если бы они не сопровождались правдивыми докладами офицеров, находящихся на государственной службе». Небольшая шкатулка с золотом, присланная Мэйсоном, была выставлена в Военном министерстве. Ежедневно сотни посетителей приходили полюбоваться сокровищем.

Тут уж «золотая лихорадка» охватила всю страну. От Миссури до Новой Англии, от Луизианы до Джорджии только и судачили, что о новом Эльдорадо, и находились отчаянные головы, готовые отправиться туда немедленно. Мысль о чудесной долине Сакраменто, где стоило лишь нагнуться, чтобы подобрать россыпи золотых самородков и песка, затуманила сознание многих американцев. За время с декабря 1848 года по весну 1849-го было издано больше 30 путеводителей, рассчитанных на возбуждение интереса потенциального золотоискателя.

Американцы были не единственными жертвами «золотой лихорадки». В июне 1848 года одна гавайская газета сообщила эту новость своим читателям, и уже в следующем месяце корабль, полный эмигрантов, направлялся в Сан-Франциско. 12 сентября 1848 года, спустя всего двадцать три дня после того, как эта весть докатилась до Чили, фрегат «Вирджиния» уже отходил из Вальпараисо с первыми чилийскими старателями на борту: среди них были опытные горняки и торговцы, адвокаты и врачи, везшие с собою целый батальон пеонов⁽⁴⁶⁾. Перуанцы вышли в море позднее всех, но они сразу же поняли, какую выгоду можно извлечь, доставляя в Калифорнию продовольствие и различные товары, тем более что торговцы тоже были не прочь погреть руки на золотом ажиотаже. Полные надежд золотоискатели отплывали также из Аргентины и Боливии, пополняя ряды латиноамериканских эмигрантов. Наконец летом 1848 года к месторождениям калифорнийского золота направились колонны мексиканцев из Соноры.

Зов золота с не меньшей силой прокатился и по Европе. Хотя эмиграция англичан не стала массовой, многие из них вошли в долю компаний, разрабатывающих калифорнийское золото. Издававшиеся в тот период в Германии путеводители наперебой расхваливали роскошные пейзажи Калифорнии, ее мягкий климат, неисчерпаемое богатство золотых жил. Желающих переселиться в Калифорнию оказалось столь много, что даже власти встрепенулись. Ведь такой массовый исход угрожал всем отраслям немецкой экономики. Некто Й. Мюллер решил охладить пыл соотечественников. В изданной им небольшой книжке он описывает такие ужасы, что можно было подумать, что германское правительство платило ему за «торможение» нездорового интереса немцев к Калифорнии. Вот что пережил Й. Мюллер: «Погода на золотоносных полях — одуряющая жара, такая же невыносимая и даже более угнетающая, чем в Бразилии в самые жаркие месяцы года. Множество людей с безумным рвением подставляли себя обжигающим лучам солнца, неустанно долбя лопатой и круша киркой каменистую почву, пока не падали замертво… Многим приходилось проводить большую часть времени в воде да при этом пить чрезмерное количество поистине отравляющих напитков, чтобы поддерживать свои силы… Люди заболевали, застигнутые воспалительной и другими видами лихорадки… Весь этот район постепенно заполнился недисциплинированным, авантюрным, циничным народом… Золотоискателю постоянно угрожает смертельная опасность, и он не должен решаться на эту авантюру в одиночку…»

Путешествие было сущим адом: «Группы людей останавливались лагерем в пустынных ущельях Сьерра-Невады, защищенные от ночного ливня всего лишь листвой деревьев». Может быть, золотоискателям было лучше добираться морем и далее по рекам? Ничуть не бывало! «Многие моряки, входившие в добром здравии в порт Чагрес, уже через несколько дней находили себе здесь жалкие могилы…» Лодка, на которой путешественник плывет из Горгоны в Крусес, «такая узкая, что приходится сразу ложиться на ее дно, чтобы не перевалиться через борт и не утонуть…» Никаких следов цивилизации, которые радовали бы глаз, не наблюдалось, напротив, река кишела «наглыми аллигаторами», змеями «и другими ядовитыми тварями». Те, кто выбирал дорогу через мыс Горн, становились добычей акул, крыс и желтой лихорадки. По прибытии на место на них нападали крысы, ягуары и аллигаторы…⁽⁴⁷⁾. Не была ли эта книжица прямым ударом по надеявшимся разбогатеть будущим немецким золотоискателям? Ведь согласно переписи населения 1860 года в Калифорнии проживали 21640 переселенцев из Германии. Более многочисленными этническими группами были только китайцы и ирландцы.

Во Франции новость об обнаружении золота в Калифорнии стала достоянием публики в первые месяцы 1849 года. И сразу же началось настоящее безумие. Выходили бесчисленные путеводители, брошюры, газетные статьи, представлявшие Калифорнию в самом идиллическом свете. Основывались акционерные компании — золотодобывающие, а также финансовые, намеревавшиеся работать с недвижимостью. Многие из таких предприятий были откровенно мошенническими. В них бесследно исчезали сбережения честных людей.

Золотоискателями становились французы всех социальных категорий: рабочие, коммерсанты, просто авантюристы, актеры, проститутки и даже некоторые дворяне, погрязшие в долгах, восьмидесятилетние старики да младшие дети дворянских семей, не имевшие ни гроша в кармане. С тощим кошельком и с сердцем, исполненным надежды, подобно тысячам других мечтателей со всего мира они пускались в эту авантюру.

Их называли «аргонавтами» по аналогии с персонажами древнегреческого мифа, которые на корабле «Аргос» когда-то устремились на поиски золотого руна в Колхиду. Людей, хлынувших в Калифорнию громадной волной в 1849 году, называли также «сорокадевятниками». Их путешествие было долгим и опасным, и многим из них довелось пережить страдания, в сравнении с которыми злоключения Й. Мюллера могли показаться просто детскими страшилками.