Золото! Золото! Золото!

Золото! Золото! Золото!

Среди преуспевающих эмигрантов баденский предприниматель Джон Саттер занимал особое место. Его поместье, в котором он жил с 1840 года, было расположено в населенном индейцами уединенном месте на пути из Соединенных Штатов через Сьерра-Неваду. Этот немец, прибывший в Калифорнию без гроша в кармане, в сопровождении горстки приспешников и любовницы, стал не просто богатым собственником, но настоящим царьком. Со своими подручными и соседями-индейцами, чье доверие ему удалось завоевать, он построил форт длиной 100 и шириной 50 футов. В центре укрепления он разместил свое жилище. Со всех сторон вдоль стен выстроились магазины, склады и бараки. По углам возвышались бастионы, а главные ворота с восточной и южной сторон были защищены тяжелыми артиллерийскими орудиями. В 1846 году этот форт насчитывал 50 «очень дисциплинированных» индейцев и 10 или 12 белых⁽²⁰⁾. Для полевых работ, в зависимости от времени года, Джон Саттер нанимал от 200 до 300 индейцев. Он держал скорняжное производство, винокуренный завод, ткацкую мастерскую, мельницу и чеканил деньги. В 1847 году у него было 12 тысяч голов скота, 2 тысячи лошадей и мулов, от 10 до 15 тысяч овец, тысяча свиней, а поля приносили обильный урожай зерновых.

Рассчитывая на приток эмигрантов, он задумал построить лесопильню. Подножие Сьерра-Невады изобиловало лесом, а вновь прибывающим были нужны дома! Саттер станет поставлять им доски. В 60 километрах от своего форта, на Американской реке он выбрал место для строительства лесопильни. В течение зимы 1847/48 года Саттер объединился с плотником Джеймсом У. Маршаллом, который взял на себя строительство и эксплуатацию лесопильни. Маршалл нанял четырех мормонов, в числе которых оказался юный Уильям Генри Биглер, взял с собой десяток индейцев и отправился к Американской реке, где и разбил лагерь. Для облегчения доставки бревен по воде он решил прорыть канал, по которому пойдет вода.

Под вечер 24 января 1848 года, работая в этом канале, Маршалл заметил какие-то сверкавшие точки. Он послал индейца за тарелкой, чтобы собрать в нее свои находки. Вечером он пришел к Биглеру и его товарищам и сказал, что открыл золотую жилу. Следующим утром главный пильщик Браун перекрыл главный клапан, чтобы Маршаллу было «лучше видно». Счастливчик один отправился к желобу. К завтраку, рассказывает Биглер, он пришел «с радостным лицом, держа в руках свою старую белую шляпу. "Эй, парни! Видит Бог, я кажется, напал на золотое дно", — сказал Маршалл. Все сгрудились вокруг него, чтобы увидеть то, что было в его шляпе. Настоящее золото блестело на ее тулье»⁽²¹⁾.

Они решили, что это действительно золото, «хотя никто из нас до этого никогда не видел золота в его самородном виде». Джеймс У. Маршалл попросил товарищей держать язык за зубами и отправился в форт, чтобы посоветоваться со старым кэпом Джоном Саттером.

По словам Биглера, Саттер пригласил к себе индейцев — владельцев земли, и «Маршалл и Саттер арендовали у них на три года значительную часть близлежащей земли — что-то около 10-12 тысяч квадратных миль, оплатив аренду одеждой — рубахами, штанами, шляпами, платками, некоторым количеством муки и гороха, и пообещали аборигенам платить столько же каждый год, до истечения срока арендного договора»⁽²²⁾. После этого они послали одного из своих людей, Чарлза Беннета, в Монтерей, чтобы попытаться получить от губернатора Мэйсона концессию на эту землю, «с целью открыть лесопилку, пасти скот и искать полезные ископаемые — серебро и свинец». О золоте не было произнесено ни слова. «Губернатор известил г-на Беннета о том, что дела между США и Мексикой все еще крайне запутаны и что он ничем не может помочь предпринимателям»⁽²³⁾.

В последующие дни рабочие лесопилки спокойно продолжали трудиться, но в воскресенье они ринулись на поиски золота в реке, и некоторые готовы были бросить работу на лесопилке, несмотря на хорошие деньги, которые там получали, чтобы заняться золотодобычей. 6 февраля они нашли около лесопилки несколько небольших самородков. На этот раз тайна получила огласку, а 15 марта о золоте уже писала газета «Калифорниэн».

В целом население отнеслось к этой новости скептически. Тем не менее кое-кто отправился в долину Сакраменто. Джон Бидуэлл, который в 1841 году провел в Калифорнию через Большие Равнины первый караван эмигрантов, занялся поисками золота в северных горах и в апреле открыл там золотую жилу.

 «Золотая лихорадка» началась, когда в начале мая Сэм Бреннан, вождь мормонов, агент по продаже недвижимости, владелец газеты «Калифорниа Стар» и доходного магазина в Форте Саттера, прошел по улицам Сан-Франциско, держа в одной руке бутылку с золотым песком, а другой размахивал шляпой с криком: «Золото! Золото! Золото! Из Американской реки!»⁽²⁴⁾

Золотоносные месторождения открывали в Калифорнии не впервые. В 1842 году один мексиканский фермер отправился на поиски заблудившейся скотины и нашел несколько крупиц золота на корнях дикого лука в каньоне, расположенном в полусотне километров от Лос-Анджелеса. Это открытие поначалу вызвало некоторое волнение, но россыпь быстро оскудела и калифорнийцы дальнейшую разработку прекратили.

На этот раз эффект оказался потрясающим. Из Сан-Франциско на поиски золота ушло все мужское население. 29 мая газета «Калифорниэн» объявила о своем закрытии:

«От нас ушли все — и читатели, и печатники. По всей стране, от Сан-Франциско до Лос-Анджелеса, от морского побережья до подножия Сьерра-Невады звучит один и тот же душераздирающий вопль: "Золото! Золото! Золото!", тогда как поля остаются незасеянными, дома недостроенными, и проявляется полное безразличие ко всему, кроме изготовления лопат и кирок, да транспортных средств, на которых можно было бы отправиться на поиски золота»⁽²⁵⁾.

В тот же день новость дошла до Монтерея. Послушаем его алькальда, преподобного Уолтера Колтона: «Сообщение о том, что в устье Американской реки было найдено золото, лишило наш город спокойствия. Мужчины только об этом и говорили, женщины тоже, но ни те ни другие этому не верили. Прорицательницы загадочно вещали, что в последние несколько ночей Луна приблизилась к Земле на расстояние не больше одного кабельтова, что белый ворон играл с ребенком и что сова звонила в церковные колокола»⁽²⁶⁾.

Через две недели с Американской реки пришел оборванец с куском золота весом в целую унцию. «В тот же миг юноши протерли глаза, а старики — свои очки. Одни хотели самородок расплавить, другие расплющить молотом, некоторые наслаждались тем, что, взяв в руку, прикидывали его вес»⁽²⁷⁾. Колтон отправил на прииски своего посланца. Начиная с мая уже 800 золотоискателей рыли землю в Коломе, Мормон-Исленде, Келси-Диггинсе и в других местах вокруг лесопилки Саттера. 1 июня число золотоискателей составляло уже 2 тысячи человек. И каждый день люди прибывали.