«Замки висячие»

Дьяк Макарьев волен был выбрать любой пункт, откуда мог бы проникнуть в подземный Кремль.

Он выбрал Тайницкую башню, Почему? Не соблазнило ль его название башни? Мы не знаем. Но, конечно, одного названия ему было мало: он знал кое о чём более конкретном - о подземном тайнике из-под Тайницкой башни подо всем Кремлём к башне Собакиной у р. Неглинной. Где и как нашёл он вход в тайник и что видел он на длинном пути от Тайницкой до Собакиной (Наугольной Арсенальной) башни?

Если бы, скажем, автору сих строк было поручено пройти по следам Макарьева, то маршрут был бы такой: на месте (ныне снесённого) четырёхугольного отвода Тайницкой башни к Москве-реке разыскал бы и расчистил глубокий колодец с сухим дном. Колодец этот мнимый. На самом деле это потайной входной люк в подземный Кремль.

Через этот люк спасся от страшного пожара 1547 г. едва не задохшийся в дыму митрополит Макарий, по учёному делу засидевшийся над четьими-минеями в Успенском соборе. Когда его спускали в колодец на вожжах, вожжи оборвались и митрополит грузно рухнул... но не в воду, а на сухое дно.

Это - конкретно исторический факт, вместе с тем, ярчайшая иллюстрация, что мнимый колодец есть именно входной люк и не что иное.

Люк приводит в тоннель, идущий в противоположные стороны - под Москву-реку, с одной стороны, и к Успенскому собору, с другой стороны.

Дьяк Макарьев направился тем путём, что ведёт к собору. Он мог выйти в собор и тем ограничиться, но личное любопытство, разбуженное всем виденным, повлекло его дальше под землёй, мимо собора, по направлению к кремлёвской Алевизовской стене вдоль р. Неглинной.

Дьяк Макарьев, один-одинёшенек на большой глубине, шёл всё вперёд, охваченный жутким чувством и еле освещая путь фонарём. На свет фонаря налетали тучи летучих мышей, то и дело задевая дьяка по лицу и руками [423].

Дьяк Макарьев походя, на глаз, установил ширину и высоту тоннеля (3х3 м). Дьяка повергло в немалое удивление плоское перекрытие тоннеля из белокаменных плит. Другая особенность тайника, дьяком подмеченная, что в своей части, параллельной кремлёвской стене, он, одной левой своей стороной, просто примкнут к Алевизовской стене. И третья особенность - на известных промежутках под Алевизовской стеной Кремля сделаны пустоты или камеры (6х9 м) с коробовыми сводами. Одна из таких камер в районе Троицкой башни оказалась закрытой железной дверью с висячими замками и проёмными «чепями». Вверху, над дверями, дьяк заметил два оконца без слюды, за железными решётками. Как-то приспособившись, Макарьев смог через решётки осветить внутренность камеры. Глазам его представилась необычная картина: камера до самых кирпичных сводов («до стропу») была загружена таинственными коваными ящиками! Что в них? Дьяк, конечно, не мог себе уяснить. Он был убеждён в одном, что ящики были не пустые.

Дальнейший путь дьяка тоннелем вдоль Алевизовской стены привёл его в башню «Тайник» (Собакину), в герметически закупоренное, со сферическим сводом, круглое помещение. Влево виднелась широкая кирпичная лестница вниз, на дно тайника, в кирпичном дне кругло чернела вода итальянской цистерны Солари. Прямо перед ним манило к себе узкое отверстие потайного хода в стене. Он поднялся по узким ступеням (до 18) и вышел на первый этаж круглой Собакиной башни. Там и тут по двухметровым стенам башни зияли большими отверстиями ниши.

Дьяк, оглядевшись, пошёл по направлению к одной из них, выводившей в крепостной ров на Красной площади. Ныне ниша эта замурована; тогда она имела дверь. Спустившись на дно полувысохшего рва, кое-где ещё блестевшего на солнце лужицами воды, дьяк Макарьев благополучно взобрался на противоположный берег рва и вступил в так называемый тогда Точильный ряд.