6. «Жид»

В понедельник 7-го октября, когда уже казалось, что кровавые страсти в городе немного улеглись, и евреи, скрепя сердце, уязвленные вечным страхом, пугливо озираясь, стали показываться на улицах. Помощник контролера Комитета помощи пострадавшим от погромов, Бичуч, отправился на службу в канцелярию Комитета, помещавшуюся на Театральной площади в доме № 48. Работы в канцелярии было много, великое несчастье, поразившее город, требовало интенсивного напряженного труда.

Бичуч работал до 3-х часов.

После службы, захватив с собою пачку со счетами, он собрался уходить домой, как заместитель председателя предложил ему зайти к брату-врачу, состоящему на службе Комитета, и передать, чтобы на следующий день он зашел в Комитет.

Но Бичуч заколебался.

— Я боюсь ходить по улицам, — сказал он.

— Но ведь вы живете в двух шагах, по Пушкинской.

Бичуч все же просил освободить его.

— Дело в том, что два дня тому назад я был у себя на квартире ограблен и чуть не убит, и потому как-то особенно напуган.

Со службы он вышел вместе со своей невестой, молодой девушкой. На Рейтерской улице, уже недалеко от их квартиры, их обогнал извозчик с 3-мя военными. Судя по исправности и даже некоторому изяществу обмундирования их, — это были офицеры.

Проезжая, они взглянули Бичучу в лицо.

Тотчас остановили извозчика.

Один из них сказал:

— Жид, пойди сюда!

Побледневший Бичуч подошел.

— Садись, — приказал офицер.

Забрав его с собою на извозчике, они уехали.

Тщетно за ними бежала невеста.

Истерически рыдая и убиваясь, она молила их отпустить жениха ее, но они только с злорадной усмешкой оглядывались.

Она молила прохожих о помощи.

Обращалась к христианам.

Безучастно проходили они мимо.

А те, что заинтересовались необычным зрелищем, узнав, что речь идет о еврее, говорили с негодованием.

— За жида заступаться?

Отплевывались.

А иные злобно говорили:

— Так и следует.

Часов в 6 вечера автомобиль с 8-ю военными, среди которых были и задержавшие Бичуча на Рейтерской улице, подкатил с изменившимся до неузнаваемости Бичучем к дому, в котором проживал брат Бичуча, врач, на Пушкинской улице. Не предъявляя никакого обвинения Бичучу и ничем не мотивируя свой необычайный поступок, они предложили брату дать выкуп за Бичуча.

— Сколько же вы хотите?

— 30.000 рублей.

Разорив себя буквально до последней копейки и собрав, сколько было возможно у соседей, брату-врачу удалось дать бандитам лишь 17.000 рублей. Отдал он им и имевшиеся у него и у жены, а также у некоторых соседей — драгоценности. Получив выкуп, они, однако, сказали несчастному пленнику:

— Идем!

Он было пытался указать им, что они получили выкуп за его свободу.

— Без разговоров… идем, идем! Потащили его.

За несчастного заступился председатель домового комитета — русский, и некоторые жильцы христиане, между прочим, в их числе был врач Красного Креста при добровольческой армии, — всем им не по нервам была эта возмутительная сцена.

Но военные их брезгливо отстранили.

— Как, — негодовали они, — вы в такое время заступаетесь за паршивого жида?

А один крикнул:

— Знаете о приказе?

Автомобиль с жертвой укатил.

Все хлопоты и старания, предпринятые в городе для его освобождения, ни к чему не привели.

След его пропал.

…Только 10 октября труп его был найден в Анатомическом театре…