41. Бабы

Мы живем в Елизаветграде по Петровской улице, где гостиница «Неаполь», в глубине двора, а впереди — все русские. Некоторые из русских долго защищали дом от налетов. Но, наконец, пришла большая банда и разграбила несколько квартир.

Выволокли на двор для расстрела турка.

Он показал документы, что он турецко-подданный, но ему не верили.

— Це мабуть тоже жид, только вин прикидывается туркой.

Потом отпустили.

К нашей квартире подошло трое.

Один высокий в розовой рубашке и брюках цвета хаки, другой низенький, косой, в рубашке навыпуск, третий одет по-военному.

Искали нашу дверь.

Девушка Фаня умоляла через окно:

— Мы бедные, не убивайте нас.

Высокий сказал:

— Мы вас не убьем.

— Перекреститесь, что не убьете.

Перекрестился.

Я спустилась вниз, открыла дверь. Они вошли в спальню.

Там лежала сестра моя, девушка, уже третий месяц больная плевритом, страшно изможденная. Они взглянули… и остолбенели.

Высокий сказал упавшим голосом.

— Дайте денег.

Отдали, что имели.

Они стали шарить под кроватями. Из-под кровати сестры вытащили больного старика Ланга.

Приставили револьвер к его виску.

— Плати 10.000, или убьем.

Еле откупили за 25 рублей.

Проводила их вниз.

Подошла к воротам.

Вижу у подвала, где портной Воробьев, пятеро вооруженных ломают дверь, а у ворот толпа баб и детей подбадривают:

— Ломай сильнее!

Вломились в подвал.

Оттуда раздался плач и несколько выстрелов. Вскоре грабители вышли и хотели уйти. Но бабы кричали:

— Не оставляйте их в живых… убейте!

Te вернулись и убили всех — 18 человек.

Когда убийцы ушли, бабы всей толпой бросились в подвал.

Они тащили решительно все, нужное и ненужное, что только попадалось под руку.

Убитых раздевали догола.