Часть 2. Борьба ВЧК с польским шпионажем и диверсиями

Начавшееся 25 апреля 1920, наступление польских армий на Украине, завершившееся взятием Киева 7 мая 1920 года, сделало Польшу основным противником Советской России на завершающем этапе Гражданской войны и соответственно польскую военную разведку главным противником ВЧК.

Польская военная разведка под наименованием "Второй отдел Генерального штаба" была создана в 1919 году с помощью французской военной миссии в Варшаве под руководством генерала Поля — Проспера Анри (Paul-Prosper Henrys), в составе которой было более 400 офицеров. Созданный в 1919 году, французской военной миссией Генеральный штаб Войска Польского, подобно французскому Генеральному штабу, наименованием "Второй отдел" (аналог "Второго бюро" французского Генерального штаба), который занимался военной разведкой и контрразведкой. Первым руководителем Второго отдела был назначен майор Мечислав Мацкевич (Mieczys?aw Mackiewicz).

"Второй отдел", состоял из двух основных структур: "Дефензива" (контрразведка) и "Офензива" (разведка).

Основным инструментом польской военной разведки в её разведывательной, террористической и диверсионной деятельности против Советской России стала, так называемая "Польская военная организация" или по-польски "Польска организация войскова" (POW — Polska Organizacja Wojskowa).

Эта подпольная военная организация, была создана группой польских политических эмигрантов в Германии во главе с Юзефом Пилсудскимная во время Первой мировой войны в ноябре 1914 года, в целях борьбы за освобождение польских территорий из — под российского владычества.

Первоначально организация действовала в Царстве Польском, затем расширило свою деятельность на Украину, Белоруссию, Литву и другие западные территории тогдашней Российской империи. Занималась преимущественно саботажем и сбором разведывательных данных; часть членов организации одновременно проходила воинскую службу в армиях государств Германского блока.

Негласное покровительство организации оказывали власти Германии. Руководящим органом был Центральный национальный комитет (Centralny Komitet Narodowy). Возглавлял организацию — главный комендант, которым был на тот момент Юзеф Пилсудский.

После того, как германские войска осенью 1915 года, заняла ранее принадлежавшее Российской империи Царство Польское и его столицу Варшаву, организация легализовалась, большая часть её членов вступила входившие в состав германской армии "Польские легионы".

В 1917 году после распоряжения Пилсудского о том, чтобы польские солдаты, служившие в армиях Центральных держав, не давали присяги на верность Германии и Австро-Венгрии, он был интернирован немецкими властями, часть членов организации была арестована и интернирована в лагерях в Щипёрно и Гродувке, организация вновь ушла в подполье. Деятельность организации направлялась, помимо прежнего противника, также против Германии и Австрии.

После ареста Пилсудского "Польскую военную организацию" возглавил Эдвард Рыдз-Смиглы. Политическое руководство осуществлял законспирированный конвент во главе с Енджеем Морачевским.

Осенью 1918 года члены организации участвовали в разоружении немецких и австрийских солдат в Царстве Польском и на других польских территориях и в выводе их за пределы Польши. В середине ноября члены Польской военной организации блокировали австрийские гарнизоны в Галиции, обеспечив польский контроль над территорией. С ноября 1918 около 400 бойцов организации участвовало в обороне Львова от сичевиков Западно-Украинской Народной Республики.

С образованием в ноябре 1918 года временного народного правительства Польши в Люблине Польская Военная Организация стала вооружёнными силами этого правительства. В декабре 1918 года организация влилась в формирующуюся польскую армию.

Позднее возникали по сути автономные формирования, поддерживавшие контакты с одноименной общенациональной организацией и имевшие те же цели. В феврале 1918 года возникла Польская военная организация прусских земель (польск. Polska Organizacja Wojskowa Zaboru Pruskiego). Она организовала Велькопольское восстание и стала основой вооружённых сил повстанцев (Армия велькопольская).

В феврале 1919 года были созданы Польская военная организация Верхней Силезии (польск. Polska Organizacja Wojskowa G?rnego ?l?ska) и Военная организация Поморья (польск. Organizacja Wojskowa Pomorza).

К середине 1919 года Польская Военная организация создала крупные агентурные сети в Москве, Петрограде, Киеве, Минске, Смоленске, Одессе, Житомире. Большинство членов ПОВ работали против РСФСР по идеологическим соображениям и действовали умело и бесстрашно. Например, командир красных инструкторских курсов в Минске Тригар являлся руководителем боевых отрядов Польской военной организации в районе Минск — Борисов. Один из его помощников Зенкевич служил в Минской ЧК. Своих людей поляки имели даже в Особых отделах 15-й и 16-й армий Западного фронта, в Управлении южных железных дорог, в Комиссии по снабжению Красной армии. В плен сотрудники ПОВ обычно не сдавались.

Вскоре после начала польского наступления на Украине, польская агентура в Москве организовала взрыв одного из крупнейших складов боеприпасов находившегося в окрестностях Москвы в районе Ходынского поля.

Вот как это событие было описано в одном из материалов по истории москвской пожарной службы: "9 мая 1920, Москва была буквально ошеломлена чудовищным взрывом. Во многих домах разбились стекла окон, вылетели рамы, распахнулись двери. Взрывы следовали один за другим, вызывая у людей растерянность и панику. По городу быстро распространился слух, что взрываются снаряды на знаменитом Ходынском поле.

Сразу после первого мощного взрыва постовые на вышках Пречистенской, Арбатской, Тверской и других пожарных частей определили, что в районе военного поля начался большой пожар. Последовал сигнал о выезде к месту взрыва пожарных частей города по повышенному номеру.

Брандмайор города Понофидин, находившийся в момент взрыва в расположении Пречистенской пожарной части, немедленно выехал к месту происшествия вместе со своими помощниками Зуниным и Банке. Следом за машиной брандмайора выехал в полном составе и весь пожарный обоз Пречистенской пожарной части.

В пути следования на Пречистенке, Садовом кольце и Тверском бульваре были видны следы разрушений: поврежденные крыши, выбитые стекла, сорванные вывески, поваленные деревья…

Еще ужаснее была картина разрушений и буйства огня на Ходынском поле. Над громадным артиллерийским складом взвивались под облака багрово-аспидные языки пламени и дыма, порой внутри склада раздавались чудовищные взрывы, от которых как спички разлетались горящие бревна и доски, тлеющие головни, фонтаны сверкающих искр и тысячи раскаленных осколков, несущих гибель всему живому. Никто не решался даже близко подойти к этому громыхающему вулкану огня и смерти.

Объехав на автомобиле площадь пожара, Понофидин убедился, что ликвидировать пожар в артиллерийском складе практически невозможно, поэтому надо все имеющиеся силы бросить на защиту от огня соседнего склада Центра военных загатовок (Центрвоензаг) и радиотелеграфной станции. Однако в обширном районе Ходынского военного поля не оказалось воды, ее можно было получить только из пруда, расположенного на расстоянии более двух верст от места пожара. Понофидин поручил своему помощнику Зунину во что бы то ни стало организовать перекачку воды из пруда — выполнение этой исключительно трудной в техническом отношении задачи потребовало установки трех-четырех мощных насосов и прокладки более 100 пожарных рукавов. Зунин и пожарные Арбатской пожарной части сделали невероятное — в решающий момент штурма пожара струи воды ударили в яростное пекло…

Между тем положение становилось критическим, склад Центрвоензага, находящийся в зоне сильного теплового воздействия, в любую минуту мог вспыхнуть как порох, поскольку в нем хранилось громадное количество военного имущества и боеприпасов. Спасать склад от огня вызвались добровольцы, в том числе инспектор Шульц, брандмейстеры Давыдов, Крапчитов, Сергеев, Семенов, Михайлов, помощники брандмейстеров Беляков, Канарейкин, Субботин, Ганин, пожарные Макаров, Панков, Тычина, Бессонов, Ручки, Рудой, Железов, Проскалин, Бучкин 1-й, Сорокин, Князев, Голованов.

Тушить пожар было очень трудно, после каждого взрыва окрест разносились осколки снарядов, от которых приходилось укрываться деревянными щитами, листами металла. Чтобы пресечь распространение огня, пришлось вручную разбивать строения, выламывать затлевающие доски, конструкции и на земле обливать их водой. Другая группа пожарных успешно действовала в районе радиотелеграфной станции, вызволив из огненного плена шесть человек.

На рассвете 10 мая 1920, огненный ад удалось утихомирить, все реже и глуше раздавались взрывы фугасов и артиллерийских снарядов. К шести часам утра все очаги горения были потушены, взрывы полностью прекратились. В результате двенадцатичасовой битвы с огнем пожарные столицы отстояли крупный военный склад и радиотелеграфную станцию.

Президиум Московского совета от имени рабочих столицы выразил глубокую благодарность всем пожарным частям, принимавших участие в ликвидации пожара на Ходынском поле.

Добровольцы, вызвавшиеся выполнить опасное задание в чрезвычайно сложных условиях, были награждены серебряными часами, а брандмайор Понофидин — массивным золотым портсигаром".

Спустя месяц после взрыва в Москве был подожжен склад военного имущества в Зареченском районе города Тулы. Всего в мае1920, польские диверсанты уничтожили около двадцати складов боеприпасов и другого военного имущества в европейской части Советской России.

Последней крупной диверсией польской агентуры в 1920 году, стал взрыв склада боеприпасов и взрывчатых веществ Западного фронта 7 августа 1920 года в Вязьме: "В 20-х годах ХХ века около станции Вязьма — Новоторжская, находилось множество складов, предназначенных для нужд фронта. В то время шла ожесточенная война Красной Армии с белополяками. В вяземских складах в большом количестве хранились оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты, фураж для лошадей. Склады снабжали весь Западный, а возможно, и Юго-Западный фронт. Склады удачно маскировались высокими кустами и лесом, к тому же были ограждены колючей проволокой. В ночь с 6 на 7 августа 1920, на одном из складов начался пожар, который быстро распространялся на другие строения. Прежде всего, пострадали артиллерийские склады, а затем в пламени огня и грохоте взрывов были уничтожены и все остальные. Вместе со складами сгорели многие дома по бывшей Московской улице (ныне — улица Ленина), до самого военкомата. Много домов сгорело по улице Ново-Садовой. Но на этом бедствие не закончилось. Вырываясь из пламени, артиллерийские снаряды разлетались по всему городу, распространяя пожар по всей Вязьме. Больше всего жители города боялись взрыва пироксилина, хранящегося на территории складов в подземных погребах. Караульная служба не смогла затопить склады с пироксилином водой, как это полагалось по инструкции, а во время буйства огня пожарная команда уже не смогла подобраться к складам. В любой момент город мог превратиться в одну большую воронку. В Вязьме началась паника. Масштабная трагедия была предотвращена благодаря вяземскому военному комиссару Ивану Арсентьевичу Виноградову, который верхом на своей лошади, сквозь взрывы и пламя, смог пробраться к специальным водопроводным кранам, предназначенным для затопления пироксилина. Взрыв запасов пироксилина был предотвращен, а город — спасен".

В ответ уже 19 мая 1920, газета "Известия ВЦИК" сообщила о первых результатах деятельности Особого отдела ВЧК по упорядочению охраны военных складов. Около 150 сотрудников Главного артиллерийского управления и Главного военно-инженерного управления Красной Армии, были уличенные в преступной халатности и привлечены к суду. В начале июня 1919, Московская ЧК разоблачила шайку расхитителей военного имущества на одном из военно-хозяйственных вещевых складов Москвы. Пять преступников были расстреляны, а остальные приговорены к различным срокам тюремного заключения.

28 мая 1920, ВЦИК и Совет Труда и Обороны "ввиду усилившейся работы агентов польской шляхты в тылу Красной Армии и в центре страны, ввиду ряда поджогов, взрывов, а также всех видов саботажа" постановили "придать военному положению самый решительный и непреклонный характер". При Совете Труда и Обороны была создана специальная коллегия для общего наблюдения за проведением военного положения и "осуществления беспощадной расправы над всеми врагами Республики". Постановление ВЦИК и Совета Труда и Обороны предусматривало, что "ВЧК и тем его органам, которые будут на это специально уполномочены означенной коллегией, предоставляются права военных революционных трибуналов в отношении всех преступлений, направленных против военной безопасности Республики: взрывы, поджоги, измена, шпионаж, спекуляция военным имуществом, преступное нерадение при проведении охраны военных складов и других военных мероприятий". (газета "Известия ВЦИК" от 13 июня 1920, № 127).

Одновременно с этим РВС Юго-Западного фронта потребовал от реввоенсоветов армий усиления борьбы со шпионажем. В связи с этим член Революционного Военного Совета Юго-Западного фронта И. В. Сталин писал в июне 1920 года командованию Первой Конной армии, осуществлявшей контрнаступление против польских войск на Украине, следующее: "Примите к сведению следующие обстоятельства:

1) При польских частях обычно имеются военные миссии Франции, Америки, Англии и вообще европейских государств. Члены миссий являются фактическими руководителями польских войск, поэтому их нужно (при возможности) обязательно арестовывать и направлять с надежным конвоем в РВ Совет фронта.

2) В занятых поляками городах обычно имеются всякие красные кресты (Американский, Швейцарский и прочие). Эти учреждения являются очагами польского шпионажа. Их также нужно задерживать и препровождать туда же.

3) Отходя, поляки оставляют оружие кулакам на предмет развития в тылу наших войск бандитизма. Поэтому необходимо, чтобы наши части при своем продвижении отбирали у населения оружие, разоружали его обязательно" (Центральный государственный архив Советской Армии (ЦГАСА) ф. 102, д. 5375, л. 13).

В борьбе с польским шпионажем в 1920 году сотрудники ВЧК, наконец взяли на вооружение проверенные временем методы агентурно-оперативной работы, период ожидания добровольных доносов и последующих засад и облав начал уходить в прошлое.

Постепенно оперативно-боевые группы Особого отдела и войска ВЧК очистили прифронтовую зону Западного фронта от польских партизанских отрядов, были арестованы несколько сот членов ПОВ и их агентов (в Киеве около 200 человек, в Одессе более 100).

В Белоруссии органам ВЧК и Особым отделам летом 1920 года были раскрыты польские шпионские сети в народном комиссариате земледелия, народном комиссариате просвещения Белорусской ССР, ликвидирована польская агентура в городе Бобруйске, задержать участников взрыва моста через реку Плисса.

В результате энергичной и самоотверженной работы чекистов польское командование не получило от своей агентуры в Белоруссии и на Украине той поддержки, на которую оно рассчитывало.

Всего в 1920 году по далеко не полным данным, по делам польского шпионажа и Польской военной организации были привлечены кразличным формам ответственности 1385 человек. К расстрелу приговорили 171 человека, к заключению в концлагерь на разные сроки — 127, к заключению в концлагерь до конца войны с Польшей — 123, к высылке в Вятскую и Пермскую губернии, на Урал и в другие регионы — 89 человек; наложены штрафы в сумме ста рублей золотом на 11 человек, умерли в процессе следствия 9 человек; оправданы, освобождены за недоказанностью, под поручительство, под подписку, для зачисления в Красную Армию и так далее — 852 человека.

В июне 1920 года в Особом отделе ВЧК из разных источников появились сведения, что в Москве находится и активно действует главный резидент 2-го отдела Игнатий Добжинский. Через некоторое время чекисты установили конспиративную квартиру в Хлебном переулке, где он скрывался. Добжинский, вскоре понял, что находится под наблюдением. Он предупредил своих людей и хотел бежать из Москвы, но был арестован на квартире у знакомых. Во время ареста Добжинский пытался застрелиться, но был схвачен за руку чекистом Ф. Я. Кариным.

Успех чекистов, возможно, объясняется тем, что Дзержинский дал слово отпустить в Польшу всех агентов ПОВ, работавших на идеологической основе. После этого два резидента ПОВ — И. И. Добржинский и В. С. Стацкевич, имевшие левые убеждения, согласились работать на ВЧК. Они склонили своих сторонников сложить оружие. В ответ Дзержинский сдержал своё слово: из привлекавшихся к ответственности по делу ПОВ 1385 человек были освобождены под подписку, а под поручительство и т. п. — 852 человека. Более десятка из них стали кадровыми сотрудниками ВЧК и работали по линии контрразведки.

Кадровыми чекистами стали такие члены ПОВ, как Вацлав Гурский (стал капитаном госбезопасности), Недзвяловская (работала в ИНО ОГПУ, была лучшим его фотографом, объездила полмира), Стецкевич под фамилией Кияковский находился на руководящей работе в контрразведывательном отделе (КРО) ОГПУ, начинал известную операцию "Трест", ездил в первую командировку за границу от этой организации. В 1932 году он погиб в Монголии во время религиозного восстания.

Таким образом, приняв на службу в ВЧК целую группу кадровых польских разведчиков, Дзержинский заложил основы успешного польского шпионажа в органах ВЧК-ОГПУ — НКВД, который пришлось выкорчёвывать в период с 1937 по 1940 год.

Хотя многие тогдашние чекисты предупреждали его о непродуманности его действий по зачислению бывших польских шпионов в ряды кадровых сотрудников ВЧк ещё в том же 1920 году. Так например в ноябре 1920 года начальник Особого отдела Западного фронта Филипп Демьянович Медведь написал Дзержинскому специальное письмо с предостережением по данному поводу: "От товарищей, приезжающих из Москвы, узнаю, что непосредственным, помощником товарища Артузова является Добржинский, что Витковский — начальник спецотделения. Я знаю, что тов. Артузов им безгранично верит, что хорошо для частных, личных отношений, но когда их посвящают во все тайны работы, когда они работают в самом центре 00 ВЧК, то это может иметь самые плохие последствия для нас". Далее Медведь отмечал следующее: "они молодые, вели ответственную работу у белополяков и слишком скоро перешли на нашу сторону (после ареста) чтобы стать убежденными коммунистами", "думали использовать их как орудие для раскрытия наших врагов в России, использовать их для разложения в рядах противника, — писал он, — а вышло наоборот — они становятся руководителями нашей работы благодаря тому, что к ним привыкли, сжились с ними".

Аналогичную позицию по данному вопросу занимал и особоуполномоченный Особого отдела Западного фронта Роман Пиляр, являлвшийся двоюродным племянником Дзержинского. Поэтому поводу у Пиляра был с Дзержинскими очень резкий разговор. Поскольку Дзержинский отказался изменить своё решение, Пиляр покинул свою руководящую должность в Особом отделе Западного фронта и в октябре 1920, отправился в разведывательную командировку в Германию (провинция Верхняя Силезия), где находился до марта 1921 года.

Биографическая справка.

Роман Александрович Пилляр (настоящее имя барон Ромуальд Людвиг Пиллар фон Пильхау; 1894 — 2 сентября 1937). Комиссар государственной безопасности 2-го ранга (1935 год). Родился в городке Лапы Белостокской губернии в семье железнодорожного инженера (по другим документам родился в Вильно или в Ломжинской губернии Царства Польского). По происхождению остзейский немец из баронского рода Пиллар фон Пильхау. Двоюродный племянник Ф. Э. Дзержинского. С сентября 1905 года учился в гимназии в Вильно, Цюрихе (Швейцария), Аренсбурге (Лифляндская губерния), в г. Данилове Ярославской губ. С 1914 года активный участник революционного движения. После победы Февральской революции с марта 1917 года секретарь Даниловского Совета крестьянских депутатов. В августе-октябре 1917 курсант военного училища в Москве. С октября 1917 года на подпольной работе в оккупированной германской армией Литве. Был арестован, до апреля 1918 находился в заключении. С апреля 1918 — один из руководителей партийного подполья в Вильно, председатель ВРК Литвы. Один из основателей КП Литвы и Белоруссии. В октябре 1918 избран в состав её ЦК, а на состоявшемся вскоре Пленуме — членом Виленского горкома и секретарем ЦК КПЛБ. Участвовал в боях с польскими легионерами. С января 1919 член Президиума и секретарь ЦИК Литовско-Белорусской республики. При захвате поляками штаб — квартиры рабочих представителей в Вильно пытался застрелиться, однако остался жив (пуля попала в легкое). В феврале-апреле 1919 года находился на излечении в госпитале. В мае 1919, после захвата Вильно польскими войсками и падения Советов, был арестован и приговорен к смертной казни. Подвергся расстрелу, однако чудом выжил. В декабре 1919 по обмену пленными прибыл в РСФСР.

С января 1920 года зампред. Комиссии НКИД РСФСР по обмену политзаключенных с Польшей. С апреля особоуполномоченный Особом отделе Западного фронта. В октябре 1920- марте 1921, находился на нелегальной работе в Верхней Силезии (Германия).

С марта 1921 начальник 15-го специального отделения Особого отдела ВЧК. С июля второй помощник начальника Особого отдела ВЧК. Одновременно с декабря 1921 помощник начальника ИНО ВЧК. В июле 1922 — декабре 1925, заместитель начальника Контрразведывательного отдела (КРО) Секретно-оперативного управления (СОУ) ОГПУ.

Во время Генуэзской конференции (1922) обеспечивал безопасность советской делегации. В 1924–1925, наряду с А. Х. Артузовым, принимал непосредственное участие в разработке и осуществлении крупных контрразведывательных операций "Трест" и "Синдикат-2". В декабре 1925 — декабре 1929 председатель ГПУ Белорусской ССР, одновременно полпред ОГПУ по Западному/Белорусскому краю/БВО. С ноября 1929 года полпред ОГПУ по Северо-Кавказскому краю.

С ноября 1932 полпред ОГПУ по Средней Азии. С июля 1934 — начальник Управления НКВД по Средней Азии. В ноябре 1934 был отозван в распоряжение ОК НКВД СССР. С декабря 1934 начальник УНКВД по Саратовскому краю/Саратовской области.

16 мая 1937 года был снят с должности и в ночь на 17 мая арестован. Обвинен в принадлежности к ПОВ (Польская военная организация — в Советском Союзе в 1930-е годы в ходе массовых репрессий против поляков, в том числе коммунистов и деятелей Коминтерна, как правило обвиняли в принадлежности к "Польской военной контрреволюционной организации") и агентуре польских разведорганов, а также в проведении вредительства в органах НКВД. 2 сентября 1937 Постановлением Комиссии в составе Наркомвнудела, Прокурора СССР и Председателя ВК ВС СССР осужден к высшей мере наказания "в особом порядке". В тот же день расстрелян.

В июле 1957 приговор был отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления.