Часть 2. Боевые организации и профессиональные боевики большевистской партии в период Первой Русской Революции 1905–1907 годов

Гораздо раньше, чем комиссии по борьбе с провокацией, вскоре после начала Первой Русской Революции 1905–1907 годов, в составе большевистской партии возникли силовые структуры под названием "боевые организации", деятельность которых в отличии от большинства остальных большевистских партийных структур, вскоре приобрела сугубо профессиональный характер.

Появление первой боевой организации большевиков произошло в Петербурге. Её создание отражено в протоколе заседания Петербургского комитета РСДРП (б) от 28 февраля 1905, в котором есть запись, одного из принятых решений: "Вопрос о вооружении. Решено избрать особое лицо, заведующее вооружением, и ассигновать немедленно 600 рублей для приобретения револьверов. Решается вопрос о хранении и распределении". (журнал "Пролетарская революция" — 1924 — № 12 — с. 44).

Вскоре вместо одного человека отвечавшего за приобретение, хранение и выдачу огнестрельного оружия в составе Петербургского комитета РСДРП (б) появляется новая структура, получившая наименование "Боевая техническая группа".

Спустя два месяца в апреле 1905, в Лондоне состоялся III съезд РСДРП. Основным вопросом съезда был вопрос о вооружённом восстании. Ленин дважды выступал на съезде по этому вопросу. Возражая одному из лидеров меньшевисткой фракции Аксельроду, в тогда ещё формально единой РСДРП, который постоянно высказывал опасения по поводу того, что большевики слишком много думают о восстании, Ленин заявил: "Оказалось, однако, что думали слишком мало… Вся история последнего года показала, что мы недооценивали значение и неизбежность восстания". (Протоколы III съезда РСДРП — М, 1924. — с. 136).

По докладу о вооружённом восстании III съезд на котором большинство принадлежало большевикам принял составленную Лениным резолюцию, в которой поручал всем партийным организациям: а) выяснять пролетариату путём пропаганды и агитации не только политическое значение, но и практически-организационную сторону предстоящего вооружённого восстания б) выяснить при этой пропаганде и агитации роль массовых политических стачек, которые могут иметь важное значение в начале и в самом ходе восстания в) принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к выработке плана вооружённого восстания и непосредственного руководства таковым, создавая для этого, по мере надобности, особые группы из партийных работников. (Протоколы III съезда РСДРП… — с. 137).

Таким образам было санкционировано существование боевых групп при партийных организациях. Ленин, выступая вторично на этом же съезде по вопросу о вооружённом восстании, прямо заявил: "По вопросу об образовании особых боевых групп я могу сказать, что считаю их необходимыми. Нам нечего бояться образования особых групп". (Протоколы III съезда РСДРП — с. 182).

После III съезда "Боевая техническая группа" была передана из состава Петербургского комитета в состав ЦК РСДРП и была переименована в "Боевую организацию". Во главе её был назначен член ЦК Л. Б. Красин.

Вместо "Боевой технической группы" в составе Петербургского комитета РСДРП был создан "Боевой комитет".

После этого начинается процесс создания боевых организаций в местных партийных комитетах. Для подготовки руководителей местных боевых организаций в конце лета 1905 года, в Киеве была организована "Боевая инструкторская школа", в котрой проходили обучение 20 человек, прибывшие в Киев в качестве представителей нескольких местных партийных организаций. После окончания краткосрочного курса практического обучения боевой технике и элементарного знакомства с военным делом курсанты разъехались по местам, где немедленно принялись за организацию бомбистских мастерских и боевое обучение рабочих. (Воспоминания И. Михайлова в книге, составленной С. М. Познер "Первая боевая организация большевиков 1905–1907 годов" — М, 1934).

Кровавое подавление вооружённого восстания в Москве в декабре 1905 года, которое наглядно показала невозможность противостоять регулярной армии со стороны непрофессинальных рабочих дружин, созданных различными революционными партиями, в том числе и большевиками, заставило Ленина потребовать от руководства "Боевой организации ЦК и местных партийных комитетов начать подготовку профессиональных боевых групп и партизанских отрядов.

О том, как проходила подготовка профессиональных большевистских боевиков, создание и деятельность их отрядов, очень подробно рассказал в своих воспоминаниях один из боевиков большевистской партиной организации в городе Уфа — Иван Петрович Павлов (1889–1959), в своих мемуарах опубликованных в книге Е. Бурденкова "Большевик, подпольщик, боевик. Воспоминания И. П. Павлова" — М, 2015.

В частности о профессиональной и политической подготовки боевиков в местных боевых организациях он писал следующее: "В 1906 году в возрасте 16 лет я вошёл в уфимскую боевую организацию. Её руководителем по военно-боевой работе был Эразм Кадомцев, бывший офицер, член партии с 1901 года. Начальником дружины состоял его брат Иван, а на Симском и Миньярском заводах — брат Михаил, которого, как бывшего кадета, мы между собой называли "без пяти минут офицер". Прежде, чем стать боевиком, я прошел курс изучения огнестрельного оружия и военного дела. Нас учили разбирать и собирать трёхлинейную винтовку, обращению с маузером, наганом, парабеллумом, револьвером "Смит и Вессон", со взрывчатыми веществами — динамитом, пироксилином, гремучей ртутью. Изучали мы и уставы царской армии — полевой, боевой, гарнизонной и внутренней службы, а также тактику уличного боя, историю бурской войны, Парижской коммуны, московского вооруженного восстания. Преподавали нам основы стрелкового, сапёрного, санитарного дела и военной разведки. Отдельно с нами занимались по политграмоте — Эразм Кадомцев преподавал политэкономию, муж и жена Черепановы знакомили с сочинениями Ленина. Но главным оставалась боевая учеба. Мы отправлялись вниз по течению Белой, потом на дрожках перевозили лодки на реку Уфимку Высаживались в глухих местах и стреляли, бросали самодельные бомбы, тренировались физически, проверяли оружие".

О личных качествах руководителей Уфимской боевой организации Павлов пишет следующее: "Эразм Самуилович Кадомцев. С нами, рядовыми боевиками, в 1906–1907 годах он постоянно проводил занятия. В целях конспирации он имел обыкновение носить офицерскую форму, и это срабатывало: увидев офицера, жандармы, как правило, оставляли нас в покое. Брат Кадомцева Иван непосредственно руководил нашей боевой организацией. Он погиб зимой 1918 года — умер от воспаления легких. Другой брат Кадомцева, Михаил, был человеком иного склада: в боевых операциях был отважен и вместе с тем холодно рассудителен. Был редкостно красив. Меньше всего Михаил заботился о себе — бежал из Мензелинской тюрьмы, чтобы помочь товарищу и, спасая его при побеге, убил стражника. Погиб геройски в 1918 году. Командуя самарским фронтом против чехословаков, он бросился в атаку и попал под пулеметный огонь из засады".

О непосредственной боевой деятельности уфимских боевиков Павлов пишет следующее: "В учёбе и боевых занятиях прошло лето 1906 года. В сентябре мы узнали о решении горкома партии произвести экспроприацию казённых денег, перевозимых артельщиками (инкассаторами) на поезде Самара-Уфа. Для "экса" требовалось 15–20 боевиков. Операция состоялась 21 сентября 1906 года на разъезде Дёма близ Уфы. Ей предшествовала тщательная подготовка: ещё в Самаре в поезд должен был сесть Фёдор Новоселов и сопровождать его до места; Константину Мячину поручалось сесть в поезд на станции Чишмы и остановить его у намеченного разъезда; Михаилу Кадомцеву вместе с Сергеем Ключниковым после остановки поезда надлежало проникнуть в вагон с деньгами и нейтрализовать их вооруженную охрану. Поезд должен был быть остановлен в строго определённом месте — у единственной дороги среди окружавших разъезд непроходимых болот. Я вместе с Алексеевым и Шашириным должны были для верности набросать на рельсы шпалы. Остальным предстояло обезвредить солдат охраны и не дать вмешаться в события обычным пассажирам. Всего нас было 18 человек, с оружием и бомбами. Командовал отрядом Иван Кадомцев. Слышим — свисток, увидели прожектора паровоза, который остановился за километр до намеченного места. Началась стрельба, и под свист пуль мы рванулись к поезду. Навалили на рельсы шпал, потом Алексеев с Шашириным побежали на выстрелы. Меня с револьвером в одной руке и с самодельной бомбой в другой оставили охранять тропку на случай, если явится помощь из города. Через несколько дней состоялся разбор операции. Докладывал Иван Кадомцев. Оказалось, что всего артельщики перевозили бумажных денег, золота и серебра на 250 тысяч рублей. Их охраняли 10 солдат, вооруженные трёхлинейными винтовками. Мячин остановил поезд раньше, чем следовало, и этим чуть не погубил все дело. Из — за этого и денег взяли всего 153 тысячи (золото и серебро пришлось оставить — до повозок их было не донести), и оказалось много необязательных жертв. К месту остановки поезда лошади подойти не могли, и пока одни боевики перетаскивали деньги к дороге, другие вели перестрелку с солдатами. Двое солдат были убиты, а остальные ранены. Когда Михаил Кадомцев в полумаске подошел к купе кассиров, солдат, охранявший их, преградил ему дорогу и наставил штык. Выстрелом в горло Кадомцев убил его наповал. Артельщики, хотя и были вооружены, сразу сдались. С нашей стороны потерь не было. Все добытые тогда деньги — 153 тысячи рублей- были израсходованы под строгим контролем Уфимского горкома нашей партии и по указаниям вышестоящих партийных органов. 25 тысяч было отпущено на Лондонский съезд РСДРП, 15 тысяч пошло на издание петербургской газеты "Казарма". Остальное потратили на местные газеты, на устройство и содержание школ бомбистов — например, во Львове, и боевых инструкторов — в Финляндии, под руководством Красина и Эразма Кадомцева, лабораторий по изготовлению бомб в той же Уфе, наконец, — на покупку оружия. После экспроприации на станции Дёма наша боевая организация работала прежним порядком — мы продолжали изучать боевое дело, политэкономию, произведения Ленина, документы партийных съездов, текущие политические вопросы".

Помимо захвата денег уфимские боевики занимались ликвидацией агентов полиции: "Летом 1907 года первым был ликвидирован тайный агент полиции по фамилии Зеленецкий, который поселился в Солдатском переулке как раз против нашей бомбовой мастерской. Об этом нас известил "свой" человек в городской полиции. Не зная, что Зеленецкий выслеживал не нас, а анархистов, мы решили его убрать. Акция была поручена Петру Подоксенову, рабочему-котельщику, который незадолго перед тем был принят в боевики. Партийное поручение Подоксенов выполнил успешно. В толпе выходивших из театра он не торопясь пошел за Зеленецким, и когда тот отделился от толпы, выстрелил ему в спину и еще раз, когда Зеленецкий упал. Шпик был убит наповал. Подоксенов знал, что у ворот стояли полицейские, и потому спокойным шагом пошёл назад — вглубь сада. За ним погнались наш злейший враг, помощник пристава Бамбуров и ещё какие-то офицеры. Они стреляли в него, но подходить ближе опасались: он покажет им свой браунинг, и преследователи спрячутся за деревья. Дойдя до ограды, Подоксенов через неё перелез, для верности побродил по городу и, убедившись в отсутствии слежки, под утро вернулся домой. Через несколько дней Совет дружины поручил Подоксенову убийство ещё и Бамбурова. Подоксенов даже обрадовался — он был зол на Бамбурова за свое преследование после ликвидации Зеленецкого. На этот раз ему выдали маузер — Бамбуров был очень толст, и наши опасались, что пуля браунинга его не прошибет. Наблюдать за актом снова отрядили Андреева. Бамбуров был убит рядом с летним театром того же Веденеевского сада примерно через неделю после Зеленецкого. На этот раз Подоксенов поджидал свою жертву у крыльца, и когда Бамбуров в антракте вышел в сад, трижды выстрелил в него в упор".

Другим направлением деятельности боевой организации большевиков Уфы, была добыча оружия: "Летом 1907 года уфимская боевая организация большевиков произвела экспроприацию браунингов на уфимском казённом винном заводе. Мы старались руководствоваться принципом: "вооружайся сам и вооружай рабочих за счёт врага — самодержавия". Оружие, а тем более браунинги, были нам очень нужны; до этого наша партия закупала их в Бельгии. Участие в этом "эксе" служило и обучением наших новобранцев. В общем, представился случай и бесплатно вооружить свои дружины, и подучить молодых боевиков. Было это в июле 1907 года. Мои давние знакомые по ректификационному заводу тайком известили меня, что к ним привезли четыре ящика новых бельгийских браунингов. Оружие предназначалось для продавцов казённых винных лавок — их часто грабили. Я, хорошо знавший завод, набросал план, на котором обозначил интересующие нас точки. Евдокимов утверждал, что из четырёх ящиков один стоит в конторе, а три в кладовой. Поэтому мы решили действовать двумя группами. Пошли в 2 часа ночи — на теоретических занятиях Кадомцев нас учил, что это самое подходящее время для боевых вылазок, и не ошибся. Оряд во главе с Мячиным отправился с повозкой к задним заводским воротам. На заводском дворе они встретили сторожа Маклакова — тот был "свой", хоть и беспартийный; его сын состоял в эсеровской партии. Маклаков согласился тихо и мирно посидеть в своей будке. Потом боевики зашли в мастерскую и арестовали дежурного машиниста, который тоже был эсер и обещал сидеть смирно. Затем они сбили замок кладовой, нашли там и забрали ящики с браунингами и уже возле подводы один на пробу вскрыли. Внутри оказались новенькие браунинги, каждый с двумя обоймами и кобурой и с большим запасом патронов. После этого нам и был дан сигнал к сбору. Всего, таким образом, нам удалось взять три ящика, в которых оказалось 96 браунингов и 7500 патронов. Они пошли на вооружение нашей дружины, которая сыграла большую роль в революционном движении на Урале".

В Петербурге, большевистские боевики проводили акции террора против военнизирванных организаций монархистов. Так например, по поручению Петроградского партийного комитета "Боевой центр" Невского района 27 января 1906, произвёл вооружённое нападение на штаб местного отдела "Союза русского народа", который помещался в трактире "Тверь". Окружив помещение трактира, члены боевой организации бросили внутрь здания три бомбы. После взрыва двух бомб (третья бомба не разорвалась) черносотенцы, охваченные паникой, бросились на улицу и здесь были встречены револьверными залпами большевистских боевиков. В результате этого выступления черносотенцы потеряли двух человек убитыми и около 15 ранеными. Среди большевистских боевиков потерь не было. (Н. Ростов "Ещё о взрыве в трактире "Тверь"" — журнал "Красная летопись" — 1931 — книга 1).

В целом, к концу 1906 года, большевистская партия имела в своём распоряжении около двух тысяч профессиональных боевиков, которые по своей индивидуальной боевой подготовке напоминали бойцов различных видов советского спеназа 70–80-х годов 20 века, и тем самым по своей боевой подготовке значительно превосходили как военнослужащих царской армии, так и жандармов и полицейских.

Вот какие подробности об этом, содержатся в интернетблоге "d_clarence" в материале под названием "Что такое боевик и боевая дружина большевиков образца 1905–1907 годов":

"Организация боевых дружин. В Москве и Питере — порайонная, в провинции действуют городские боевые дружины, которые могут устроить гастроль по провинции. Дружины есть не везде, только где крупные технические, фабричные центры, военные училища и доступ к лабораторному оборудованию. Оптимальное число дружинников — 25. Тактические единицы: "тройка" и "пятерка". Состав: организатор, инструктор, заведующий оружием, секретарь дружины и рядовые боевики.

Организатор. Организатора не путать с просто командиром. Организатор получает указания из Центра, распределяет работу, проводит совещания, устраивает явки, конспиративные квартиры, мастерские и лаборатории. У организатора касса. На эксы он не ходит — не палится. В терактах или атаках может принимать непосредственное участие только в виду особой важности или по прямому приказу Центра. Самая частая гражданская профессия — инженер. Были также врачи, отставные военные и даже один театральный антрепренер.

Инструктор. Инструктор обустраивает мастерскую, посещает конспиративные лекции и практические занятия по взрывному делу, тактике диверсионной работы и прочим нужным дисциплинам. Все учит наизусть и потом обучает дружинников. Обязан иметь технические таланты, уметь стрелять, разбирать и знать баллистику винтовки, браунинга, револьвера и пистолета Маузера. Чаще всего рекрутировался из числа тогдашних высококвалифицированных рабочих. Инструктор дружит со специалистом по подрывному делу — "химиком". Лекции для инструкторов читали глубоко законспирированные действующие преподаватели тогдашних военных училищ. Вспоминает инструктор Семянниковской дружины "Саша": "Артиллерист-офицер, который бывал всегда в штатском платье, читал нам о взрывчатых веществах, изготовлении бомб, постройке баррикад; о том, как свести поезд с рельс. Принес он нам однажды фосфор, разведенный, кажется в спирту, обмакивал в него бумажку, и когда она высыхала, то загоралась. Всем нам хотелось иметь этот состав". Регулярно, не реже одного раза в неделю, инструктор вывозит боевиков в глухой лес, где проводятся занятия по обращению с винтовкой, браунингом, револьвером и маузером. Иногда привозит "химика" и с его помощью что-нибудь взрывают. Инструктор обязан наладить изготовление и набивку патронов. Хорошо если удается украсть с завода набивочный станок. Нет — делают чертеж такого станка и изготовляют кустарным способом. Гильзы, пистоны и пули крадут с оборонных заводов сознательные или запуганные конторщики (рабочих при выходе досматривают, а эти вне подозрения). Порох достают, где только можно. За станком работают все боевики посменно. Хороший результат — 100 патронов в день.

Секретарь. Это конспиративный адрес дружины. Через него идет переписка с внешнем миром. Он знает адреса соседей, поставок оружия, конспиративных явок на случай провала. На секретаре партийная работа, лекции боевикам по экономике, марксизму, различным гуманитарным дисциплинам. У секретаря вся нелегальная литература.

Секретари берутся из выпускниц женских высших учебных заведений. Чаще всего это действующие учительницы. Безобидная на вид старая дева умеет стрелять с двух рук (обязательная, между прочим, дисциплина) и метать бомбы. Лучше всех в группе владеют навыками конспирации. Проваливаются реже всех. В плане информации для охранки совершенно бесполезны — выносят любые пытки и издевательства и сами могут нагнать страху.

Заведующий оружием. Завхоз как он есть. На нем тайник (а то и два, а то и три) с оружием дружины. У каждого боевика есть личное оружие на всякий пожарный, но на разные операции им выдается оружие под задачу, которое терять нельзя — охранка может всю цепочку поставки вычислить Поэтому, захваченное оружие дружины могут пойти отбивать. Заведующий чистит и вообще заботится о вверенном оружии.

Боевик. Умеет стрелять и резать людей, выявлять и ликвидировать слежку, обращаться с бомбами, провозить на себе оружие и литературу, владеет основными навыками конспирации. Когда боевик не учится, не мочит кого-то и не взрывает, то работает на каком-нибудь заводе, лучше оборонном, или приказчиком на складе или в крупном магазине. Личное оружие: два разносистемных пистолета. Это для подстраховки. Чаще всего пара: браунинг и револьвер. Боевик проходит специальные занятия по действиям в стрессовых ситуациях. Например: как действовать при ранении на улице, как оказывать первую помощь себе и товарищу, как вести себя при аресте и на допросе, как действовать попав в засаду.

Живут дружинники на съемных квартирах. Хозяев подбирают из сочувствующих. Лучший вариант: баба, потерявшая мужа или сына. С ней налаживают доверительные отношения (без интима!), помогают чем могут. Строгие требования к самой квартире. Лучше второй этаж, чтоб из окон при шухере прыгать. Черный ход нужен, но заваленный всяким хламом — там полиция тусить будет без толку при попытке ареста. То же самое и с подвалом — знают, что и там полиция будет. Комната должна быть как можно дальше от прихожей и иметь две двери. Лучше ходить через комнату соседей. Их и поднимут первых, если что. Кровать ставят к двери в общий коридор — не вломится никто оттуда внезапно и опять же пойдут через соседей.

Иллюстрация. 3 января 1906 года в Петербурге боевики "Учитель", "Ястреб", и "Дядя" из дружины Обуховского завода нарвались на военный патруль на Васильевском острове. "Ястреб" и "Дядя" рванули в разные подворотни, "Учитель" остался на месте. Часть солдат бросилась за беглецами, а двое подошли к "Учителю". Он подал им документы, выхватил стволы и убил их. После этого побежал по улице и нарвался на другой патруль. Поймал пулю в живот, забежал в дворовой сортир, из которого отстреливался и убил еще троих солдат. Последнюю пулю пустил себе в висок. "Ястреб" и "Дядя" ушли. "Дядя", он же Михаил Паршенков, через год будет ранен при схожих обстоятельствах, подлечен в тюремной больнице и повешен".

Таким образом, к моменту взятия власти в Петрограде, среди членов большевистской партии в различных крупных города имелось несколько сот профессионалов с боевой подготовкой напоминавшей советский спецназ, но на примерах их дальнейшей судьбы приведенных в мемуарах Павлова видно, что почти никто из них во время Гражданской войны не проходил службу в ЧК.