Глава 25. СМЕРШ: коготь Сталина

В августе сорок четвертого был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями большой группы военных авиаторов. Но, просматривая наградные листы, приметил пару товарищей совершенно не летных специальностей — с броской строкой в графе «должность, часть»: отдел контрразведки СМЕРШ[59]. И мое воображение тут же нарисовало сцены лихих оперативных комбинаций, за которые получили ордена офицеры СМЕРШа, — это же «В августе сорок четвертого», в натуре!

Момент истины

…Глаз сразу цепляет монументальные формулировки из наградного листа замначальника отдела контрразведки СМЕРШ 14-й воздушной армии подполковника Петра Жура, представленного к ордену Красного Знамени: все совсем не так, как в романе Владимира Богомолова! Это не август 1944-го, а, натурально, 1937-й: «Тов. Жур… проделал большую работу за время Отечественной войны по разоблачению контрреволюционного элемента и по пресечению их преступной деятельности». (Лексика и орфография оригинальных документов сохранены. — Авт.) «Под его личным руководством в частях 14 ВА были вскрыты 3 изменнические группы, по которым арестовано и осуждено 25 человек, а также арестовано и осуждено более 80 человек антисоветчиков, дезертиров, членовредителей». Лишь один наградной лист и чекист, а уже свыше сотни «контриков», якобы выявленных в штабах авиадивизий и на аэродромах (где ж еще их мог раскопать бдительный «авиасмершевец»!)… И не просто ведь выявил, «разоблачил» — подвел под расстрельные приговоры или загнал в штрафные роты. Можно ли поверить, будучи в здравом уме и трезвой памяти, что среди боевых летчиков и авиатехников было столько врагов, да еще и в славном на победы 1944-м?! К слову, не всякий немецкий ас мог похвастаться столь высокой результативностью в деле истребления кадров советских ВВС. Но все же вышестоящая инстанция решила, что «Красное Знамя» — это как-то уж как-то чересчур, сойдет и «Отечественная война» I степени, невзирая даже на то, как отмечено в документе, что «по частям 14 ВА, за время работы т. Жур случаев измены Родине (перелетов на сторону противника), переходов — не было». Настоящий героизм! Надо полагать, к победному маю 1945 года чекист Жур основательно нарастил свой боевой счет истребленного в 14-й воздушной армии «шпионско-предательского элемента» из числа летчиков и авиатехников.

Наградной лист на начальника отдела контрразведки СМЕРШ 14-й воздушной армии, полковника Сергея Никитина, прямого и непосредственного начальника вышеозначенного Жура, — та же лексика, те же формулировки 1930-х: «За успешную работу в период Отечественной войны по разоблачению и пресечению антисоветской деятельности к-р элемента тов. Никитин достоин правительственной награды — ордена Отечеств. войны I степени». Конечно, достоин — «решительно вскрывал и разоблачал подрывную деятельность вражеской агентуры и антисоветских элементов, искоренял изменников и предателей, своевременно предупреждая их преступные намерения…». Как у них, чекистов, все строго и по субординации: в полном соответствии с номенклатурным статусом подчиненному положено проявлять подвиги по части разоблачения лишь банальных «антисоветчиков» с «членовредителями», а его начальник имеет право отличиться на ниве разоблачения еще и «вражеской агентуры»! В наградном листе так и записано: «Решительно вскрывал и разоблачал подрывную деятельность вражеской агентуры и антисоветских элементов, искоренял изменников и предателей, своевременно предупреждая их преступные намерения». Попутно главный чекист воздушной армии «вел беспощадную борьбу с трусами и паникерами, расправляясь с ними в необходимых случаях на месте, во время боя на передовой линии огня». Вчитаемся еще раз: расправлялся «во время боя на передовой линии огня» — применительно к летчикам это нечто! Неужели начальник СМЕРШ воздушной армии, негласно забравшись в кабину истребителя или штурмовика, беспощадно отстреливал трусов и «шлепал» паникеров из табельного ТТ из-за бронеспинки — прямо в воздухе, над линией фронта?!

И уж поработал так поработал: «Под непосредственным руководством тов. Никитина… было вскрыто и разоблачено более 30 шпионов, 300 изменников и значительное число другого антисоветского элемента». Крутой полковник — даже JG27, одна из самых результативных истребительных эскадр люфтваффе, и та истребила красных авиаторов меньше, чем смершевец Никитин. Так, может, ему скорее причитается «Железный крест», нежели «Отечественная война»?! Для контраста: рядом же помещен наградной лист на командира авиационной эскадрильи капитана Ивана Романовича Хахиля, который «совершил 141 боевых вылетов и воздушных боях лично сбил 8 самолетов противника» (еще в 1941-м году!), а его эскадрилья «имела на своем счету 32 сбитых в воздушных боях самолетов противника…». Но хотя капитан Хахиль только в одном лишь 1941 году четырежды представлялся к наградам, включая звание Героя Советского Союза, однако «правительственных наград, за исключением одного ордена „Красное Знамя“ (как значится в наградном листе, „за разгром мотомехдивизии немцев“. — Авт.), капитан Хахиль не получил, т. к. выбыл из полка… вследствие ранения в воздушном бою»…

Личный ломик вождя

Могло показаться, что создание СМЕРШ мало что меняло: те же особые отделы, те же функции — борьба со шпионами в армии (реальными и мнимыми), с «антисоветскими элементами, проникшими в части и учреждения Красной армии», «с предательством и изменой родине», с «дезертирством и членовредительством на фронтах», «проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении». Да и кадры — те же чекисты-особисты. И методы работы абсолютно идентичны, полномочия — формально такие же, как у особистов. Так ведь и бессменный начальник СМЕРШ — тот же Виктор Абакумов, ранее возглавлявший Управление особых отделов НКВД. Разве лишь из заместителей наркома внутренних дел Берии он превратился в заместителя уже Сталина! Возглавляемая же им организация, номинально числившаяся уже за Наркоматом обороны, реально стала отдельной «конторой».

В утвержденном Сталиным Положении о СМЕРШе четко сказано: начальник ГУКР СМЕРШ НКО «является заместителем народного комиссара обороны, подчинен непосредственно народному комиссару обороны и выполняет только его распоряжения». А нарком обороны — сам Сталин. Так что Абакумов, слегка обойдя на повороте бывшего патрона, Берию, получал непосредственный выход на вождя.

Но существеннее иное: отныне вся централизованная система чекистского контроля над армией была подчинена исключительно Сталину, лично и непосредственно, только ему и больше никому! Таким образом «кремлевский горец» убил сразу несколько зайцев. Заполучил в свои руки достаточно компактную и острую оперативно-карательную структуру — нечто вроде личного кинжала или ломика. Или когтя, которым будущий генералиссимус мог без проволочек дотянуться не только до маршалов, но и до Ваньки-взводного. А при необходимости — и до Лаврентия Павловича. Поскольку созданием конкурирующей организации Сталин не только выразил Берии свое недовольство, но и недвусмысленно погрозил ему этим «коготком»: «Плохо мышей ловишь, Лаврентий, смотри…».

Не забудем, что тогда же, 14 апреля 1943 года из НКВД в отдельный Наркомат госбезопасности вывели и «оперативно-чекистские» подразделения. Так вождь обзавелся сразу тремя карательными механизмами вместо одного, да еще и конкурирующими. Но разве НКВД не был мечом все того же тов. Сталина, а Генеральный комиссар госбезопасности тов. Берия Л. П. — верным и послушным исполнителем всех его предначертаний и указаний?!

Именно сам факт создания СМЕРШ и наводит на мысль об абсолютной непригодности не только традиционных форм чекистского окормления армии, но и недееспособности чекистской организации вообще. Война наглядно показала: машина НКВД себя исчерпала, оказавшись совершенно непригодной для дел, когда противник — настоящий, а не шпионы, придуманные в кабинетах. К началу 1943 года это уже огромная, забюрокраченная, неповоротливая и просто зажиревшая структура, практически переставшая «ловить мышей» — реальных шпионов и диверсантов.

На тот момент под началом Берии было 11 заместителей, в одном лишь центральном аппарате — свыше 100 (!) структурных подразделений, 118 республиканских и областных управлений; особые отделы 14 фронтов, семи округов и четырех флотов; 43 транспортных отдела НКВД — на железнодорожном транспорте; само собой, контрразведка, разведка, диверсанты, террористы, правительственная ВЧ-связь. И — аж пять «войск»: пограничные, внутренние, по охране особо важных предприятий промышленности, конвойные, по охране железных дорог. А еще, помимо милиции, пожарников, архивистов, истребительных батальонов и МПВО (местная противовоздушная оборона), — огромная промышленно-лагерная империя: тюремное и еще 10 лагерных управлений, лишь одним из которых был ГУЛАГ…

А толку-то, если в итоге хваленые чекисты профукали, как полагал Сталин, все — и врага не разведали, и настоящих немецких шпионов с диверсантами прозевали. Не говоря уже о том, что должным образом не держали под надзором военачальников — генералов Павлова и Власова хотя бы. Да всех! Ведь только в 1941 году в плену оказалось 68 одних лишь генералов (комбригов, комдивов, бригадных, дивизионных и корпусных комиссаров), да еще 18 добавилось к ним в 1942 году. Причем не менее 12 из них активно сотрудничали с немцами. Где были зоркие чекисты, если они позволили военным допустить врага до Москвы, Волги и Кавказа?! Как они допустили, что целых 3,5 миллиона командиров и красноармейцев, включая сына самого вождя, в 1941-м очутились в плену — вместо того чтобы сражаться до последнего патрона! Недоглядели чекисты в армии, недоработал там Лаврентий, вычищая врагов! И это невзирая на то, что Красная армия была пронизана огромной сетью стукачей: по данным исследователя «Мемориала» Никиты Петрова, с 1 июля 1941 года по 1 января 1943 года армейские особые отделы НКВД завербовали 1 миллион 85 тысяч осведомителей и агентов! А еще тогда же выяснилось, что чекисты неспособны качественно организовать в тылу врага ничего — ни разведки, ни партизанского движения, ни диверсий с террором.

Зато с террором (против своих) у них получалось. Или с расстрелами. Из наградного листа начальника 5-го отделения Особого отдела НКВД 38-й армии лейтенанта госбезопасности Владимира Шевченко: «Отлично выполняет задания по изъятию и ликвидации контрреволюционного и шпионского элемента. В г. Дрогобыче в первые дни войны под его руководством ликвидировано до 400 человек немецкой агентуры…». Если кто не догадался — особиста наградили за организацию массового расстрела заключенных в тюрьме западноукраинского города Дрогобыч. К концу войны на груди Шевченко, доросшего до начальника СМЕРШ 2-й гвардейской танковой армии, уже сияло (помимо ордена Красной Звезды за расстрел 400 заключенных в Дрогобыче) еще четыре ордена за «большую работу по изъятию из армии враждебного и контрреволюционного элемента». В том числе и полководческий, Кутузова II степени…

За «разгрузку» недееспособного чекистского монстра Сталин взялся лишь после Сталинграда. А раньше никак — какая уж там реорганизация, если тебя прижали к Волге, тронь карательные «обручи», все вообще посыплется. К весне 1943 года возможность для реализации необходимости налицо. Реорганизация НКВД сразу же возвращала утерянную было инициативу в руки Сталина, дав ему на выходе эффективный инструмент личного контроля, прежде всего над армией.

Хотя вроде бы и люди в СМЕРШе остались те же, и методы не претерпели изменений. Но, как оказалось, не стоит недооценивать эффект даже чисто бюрократической перестройки: новая организация стала много компактней, за счет этого и появились иные оперативные возможности. Именно за счет этой компактности Сталину действительно удалось не на бумаге, как прежде, а реально заставить работать фактор личной ответственности каждого за личный участок работы — в Красной армии СМЕРШ действительно «окормлял все», вплоть до отделения. Каждый опер и следователь прекрасно понимал, что он реально лично отвечает перед Абакумовым, а значит — перед Сталиным.

Почему в качестве начальника СМЕРШа вождю показался наиболее оптимальным именно Абакумов? Иосиф Виссарионович, блестяще зная кадры Лубянки, понимал: наладить личный контроль за Абакумовым будет куда проще, чем за хитрым Лаврентием. Слишком уж разнится масштаб фигур, да и возможностей — и от личного контроля вождя откосить, и от личной ответственности отвертеться — у Берии априори было больше. А у этого — лишь «одна, но пламенная страсть»-функция — бдеть за армией.

Спецоперация «Измена Родине»

Бывший смершевец Леонид Иванов в своей книжке «Правда о СМЕРШ» вещал: «органы СМЕРШ пользовались высочайшим авторитетом и уважением в войсках». На деле все обстояло ровно наоборот: отношение настоящих фронтовиков к смершевцам было таким же, как у нормальных обывателей Московии — к опричникам Ивана Грозного. Очень емко это отношение в своих мемуарах выразил боевой летчик-истребитель Дмитрий Панов (в его послужном списке 13 сбитых самолетов противника и несколько представлений к званию Героя Советского Союза): «…Было в армии, особенно среди боевых офицеров, которых много погибло от рук трусливых сталинских холуев, глубокое отвращение к этому виду деятельности, как ни романтизируй его в бесчисленных книжках… или с киноэкрана».

Только ревнители СМЕРШа все равно обижаются: «Люди работали, а теперь их грязью обливают!» И твердят про «заказные потоки необоснованных упреков в адрес армейских чекистов», просто шквал публикаций, в которых якобы «искажается деятельность» смершевцев, «негативно и односторонне освещается оперативная и следственная практика органов СМЕРШ»…

Только какой уж там шквал «заказного негатива» — в любом книжном магазине полки просто ломятся от апологетов СМЕРШа! Не говоря уже о том, что до того единственной книгой про СМЕРШ и вовсе был лишь столь же апологетический и совершенно фантастический роман Богомолова «Момент истины (В августе сорок четвертого)».

Но ведь были же и настоящие немецкие шпионы и диверсанты, которых ловил СМЕРШ?! Разумеется, и настоящие были, и их ловили. Но абсолютно так же, как и в «досмершевскую» эру, в том же количестве и ассортименте. Нет никаких документальных свидетельств, что в этой сфере с появлением СМЕРШа произошли качественные перемены.

Из года в год чекисты озвучивают одни и те же цифры: за время войны военные контрразведчики обезвредили свыше 30 тысяч немецких шпионов, более 6 тысяч террористов и около 4 тысяч диверсантов. Но не забудем и того, что это все эти десятки тысяч «заброшенных» — советские граждане, а не немцы! По данным историка Никиты Петрова, с июня 1941 года по 10 мая 1946 года органами военной контрразведки было арестовано 699 741 человек, из них 43 505 — по обвинению в шпионаже. Из числа арестованных почти 70 тысяч было расстреляно — каждый десятый. Причем, как вспоминал все тот же летчик-фронтовик Панов, «чем лучше шли дела и, казалось бы, уменьшалось у них работы — тем больше неизвестно откуда взявшихся „врагов“ они обнаруживали».

Да и были ли у спецслужб Третьего рейха ресурсы — финансовые, материально-технические, человеческие и организационные, — чтобы реально подготовить и забросить столько агентов? Не говоря уже о необходимости обеспечить каждую группу средствами связи — какой прок от агента без рации! Как-то не прослеживаются ни по каким документальным источникам такие сверхвозможности. Канарис с Шелленбергом (и Гиммлером в придачу), наверное, много раз гордо переворачивались в гробу, слыша из уст чекистов, сколь бессчетной агентурной армадой они якобы замусорили советские фронты! Если же счет агентов в самом деле шел на десятки тысяч, можно лишь вопросить: что же это за чудесный режим, если он умудрился сотворить невиданное в истории количество своих противников из своих же граждан?!

Кстати, как творили шпионов, зафиксировано самими же документами СМЕРШа. Из приказа начальника управления контрразведки СМЕРШ Южного фронта генерал-майора Ковальчука от 16 июня 1943 года: «30 марта сего года был арестован кр-ц 865-го стр. полка 271 сд Бельченко Петр Филиппович лишь на основании того, что он был в немецком плену и не дал согласия на секретное сотрудничество с органами НКВД…». Из того же документа: «…Наличие такого большого количества необоснованных арестов явилось следствием того, что аресты военнослужащих производились следователем капитаном Коровиным … иногда и вовсе без каких-либо изобличающих материалов». Что совершенно не помешало именно тогда наградить все того же следователя отдела контрразведки СМЕРШ 271-й стрелковой дивизии Коровина медалью «За боевые заслуги»: ведь он, как следует из наградного листа, «проделал большую чекистскую работу по полному разоблачению изменников Родины. Не считаясь со временем, работая днем и ночью, тов. Коровин своевременно и успешно выполняет все поставленные перед ним задачи».

Вновь вернемся к приказу генерала Ковальчука: «В результате провокационных вопросов следователь Степанов добился вымышленных и неправдоподобных показаний от арестованного Шелестова о его якобы причастности к немецкой разведке…». Сколько таких Бельченко и Шелестовых засадили в числе официально «обезвреженных» 30 тысяч немецких шпионов такие липачи-смершевцы, как Коровин и Степанов?! И сколько безвинно осужденных и расстрелянных «шпионов» приходилось на каждого настоящего — десятки, сотни, тысячи? Кстати, ведь и капитан Александр Исаевич Солженицын, арестованный смершевцами в феврале 1945 года после перлюстрации его писем — он тоже попал в «шпионскую» статистику СМЕРШа? Или только в раздел «контрреволюционные элементы»?

Но даже на этом фоне особым затейником смотрелся Яков Афанасьевич Едунов, выросший к концу войны до начальника управления контрразведки СМЕРШ Второго Белорусского фронта. Особо отличился он, как значится в его представлении к ордену Красного Знамени, еще будучи начальником особого отдела 48-й армии Брянского фронта: «По инициативе тов. Едунова организовано несколько инсценировок „сдачи в плен“, в ходе выполнения которых нашими бойцами было уничтожено более 30 немецких солдат и офицеров, как из числа тех, которые шли навстречу мнимо сдавшимся, так и тех, которые затем вступили в бой с инсценировочными группами. Этот метод истребления фашистов повлиял на то, что немцы впоследствии открывали огонь и по действительным перебежчикам». Это не считая того, что тов. Едунов по ходу еще «обеспечил изъятие 125 человек, готовившихся перебежать к врагу».

Начальство высоко оценило опыт передовика чекистского производства. 19 мая 1943 года начальник управления контрразведки СМЕРШ Брянского фронта Николай Железников докладывал Абакумову об этом уже как об специальном оперативно-чекистском мероприятии под кодовым названием «Измена Родине»! «Одной из наиболее эффективных мер борьбы с изменниками Родине… было проведение операций по инсценированию под видом групповых сдач в плен к противнику военнослужащих, которые проводились по инициативе Управления контрразведки СМЕРШ фронта… Под видом сдачи в плен наших военнослужащих сблизиться с немцами, забросать их гранатами, чтобы противник в будущем каждый переход на его сторону группы или одиночек изменников встречал огнем и уничтожал». Высшая инстанция инициативу затейников оценила: ровно через неделю после рапортички об «Измене Родине» генеральские звания присвоены и Железникову, и Едунову.

Наверное, и за реальных шпионов тоже давали ордена. Но если судить по наградным листам, в особой цене были именно такие «подвиги». Или как у смершевца майора Городжего, который «проявлял смелость и отвагу, ведя борьбу с трусами и паникерами». Ах да, конечно же, он еще «организовал предотвращение большого количества случаев попытки изменить Родине». То есть сначала организовал, а потом предотвратил?!

Кстати, будущий «легендарный» начальник ГРУ Генштаба Петр Ивашутин, во время войны особист и смершевец, тоже получил орден Красной Звезды за то, что «непосредственно принимал участие в боях с финской белогвардейщиной, где вел беспощадную борьбу с паникерами, трусами и изменниками Родине». Хорошая формулировочка, говорящая!

Да, конечно, были в СМЕРШе и настоящие «чистильщики», как в том же романе Богомолова, бравшие настоящих агентов, а не придуманных, были и смершевцы, героически погибавшие в настоящем бою, а не от перепоя. Но ведь подсчитано, что за годы войны военными трибуналами осуждено не менее 994 тысяч советских военнослужащих, из них 157 593 — расстреляны. Практически весь этот «расходный материал» прожорливым трибунальцам поставили именно особисты-смершевцы. И это, похоже, главный итог их деятельности на фронтах Великой Отечественной: сто полнокровных дивизий, которые могли бы воевать, — четыре посаженных фронта! И пятнадцать одних лишь расстрелянных дивизий… Таких колоссальных достижений по части уничтожения своих солдат не было даже у Гитлера! За четыре года войны, с сентября 1939 года по сентябрь 1944 года, в вермахте к смертной казни было приговорено всего лишь 7810 солдат и офицеров. Не говоря уж о том, что вермахт прекрасно обошелся без «особых отделов гестапо». Вот теперь и попробуй по «гамбургскому счету» оценить реальный вклад армейских чекистов в войну, сократили они ее срок или, напротив, увеличили? Доподлинно это ведомо, наверное, лишь богу. Только сдается, что объективно они скорее сыграли в пользу врага — разве не их руками уничтожены сотни тысяч тех, кто с этим врагом сражался или мог сражаться?