Распространение христианства

Изменения и страдания III в. не могли не найти отражения и в идеологической сфере. Кризис этого времени был столь всеобъемлющ, что он нашел яркое выражение и в идеологии, особенно в религиозной сфере. Уже говорилось о возрождении кельтской религии. Происходят значительные изменения и в религии римской. Приходит в упадок императорский культ. На второй план отходят такие ранее широко почитаемые божества, как Меркурий и Аполлон. Зато продолжает почитаться Диана, которая в значительной степени идентифицируется с местными богинями и в культе которой был силен мистериальный оттенок. На первый план выступают нимфы, божества вод, здоровья, небесные боги, дававшие, видимо, надежду на потустороннее спасение[1367]. Посвящения великим богам были обычно официальными от имени городов, общин, корпораций. Теперь же большинство посвящений — глубоко личные. Первое место в религиозной жизни Испании III в. занимает отдельная человеческая личность, страдающая и жаждущая надежды. Поэтому многие испанцы, как и вообще жители империи, обращаются к восточным, главным образом мистическим, культам.

Это в первую очередь относится к восточно-греческой Немезиде, которая из богини мести превращается во владычицу подземного мира и мстительницу за всех обиженных в земном мире[1368]. Другим широко распространенным божеством становится иранский Митра; следы его культа отмечаются в основном в западной части Тарраконской Испании и частично в Лузитании, т. е. там, где в III в. стояли войска или хотя бы отдельные отряды. Насколько глубоко культ Митры проник в гражданскую среду, сказать трудно[1369]. Все эти и подобные божества были сравнительно малознакомы испанцам, разочаровавшимся в прежних богах; они казались более сильными и были больше связаны с самой личностью верующего. В еще большей степени это надо сказать о христианстве.

Долгое время появление в Испании христианства связывалось с деятельностью апостола Иакова, сына Зебедея. Последующие исследования показали, что это не так, что предание о пребывании Иакова в Испании появляется в латинской христианской традиции только около 600 г.[1370] Что касается апостола Павла, то в «Послании к римлянам» он дважды (XV, 23—24; 29) говорит о своем намерении в будущем отправиться в Испанию, но нигде в Новом Завете не говорится об исполнении им этого своего намерения. Только в более поздних произведениях раннехристианской литературы порой встречаются упоминания о миссии Павла в Испании, но они довольно редки и чисто риторичны[1371]. Уже в Средние века на юге Испании, находившейся еще под властью арабов, сложилось предание, явно соперничавшее с рассказами об Иакове, ходившими на севере, об «апостольских мужах», принесших христианство на Пиренейский полуостров во второй половине I в.[1372] Во II в. уже появились христианские общины. Первые, хотя и очень неопределенные, сведения об этом содержатся в сочинении Иринея «Против ересей» (I, 10, 2). Это сочинение датируется приблизительно 180 г., а через двадцать лет Тертуллиан (Adv. Iud. 7) уже утверждал, что христиане были «во всех пределах Испании». Хотя это утверждение содержит явное преувеличение, едва ли надо сомневаться в самом факте существования христианских общин на Пиренейском полуострове. Первые из них возникли в Бетике. Находились они, вероятнее всего, в Акци, Кордубе и Гиспалисе[1373]. Несколько позже общины появились в некоторых других городах провинции. В середине III в. послание карфагенского епископа Киприана засвидетельствовало наличие христиан в Легионе (стоянке VII Парного легиона), Астурике, Цезаравгусте и Эмерите[1374]. В Тарраконе раннехристианское кладбище начало использоваться в III в.[1375] Затем христианство стало распространяться и в других местах. Археологические данные и сведения Актов мучеников позволяют выделить три основные группы христианских общин: первую — восточное побережье Пиренейского полуострова от Диания до Пиренеев, долина Ибера и частично Северная Испания; вторая — Южная Испания, преимущественно Бетика; третья — центр полуострова[1376]. Источники распространения новой религии в каждой из этих групп были, видимо, разные.

Бетика всегда была тесно связана с Италией. Все южные общины, появившиеся до IV в., располагались вдоль морского побережья и дорог от берега к Бетису, а также в долине этой реки[1377]. Кордуба и Гиспалис были в числе главных звеньев связи Бетики с Италией. Напрашивается вывод, что христианство приходило сюда вместе с торговлей, а первыми миссионерами были торговцы. И неважно, были ли это испанцы, узнавшие о новой религии в Риме и Италии, или пришельцы с Апеннинского полуострова, принесшие с собой новые верования. Эта мысль подтверждается и тем, что христианские саркофаги южной группы стилистически связаны с Римом, а одни из них даже с Грецией[1378]. На юге были найдены статуи «Доброго пастыря», подобные обнаруженным в Италии, Греции и Малой Азии[1379].

Иначе обстоит дело с группой общин средиземноморского побережья и Ибера. Сходство терминов, используемых в агиографической литературе и литургии этой группы испанских христиан и Карфагена, похожие планы базилик, стилевое родство саркофагов, распространение мозаичных надгробий, какие встречаются только в современном Тунисе, на Балеарских островах и в Северо-Восточной Испании, обращение к карфагенскому епископу Киприану, а не к римскому папе[1380] для решения церковных дел — все это показывает, что христианство в этой группе общин распространилось из Северной Африки[1381]. В этом же районе локализуется мученичество африканцев Феликса и Кукуфата[1382]. В Северной Африке христианство начинает распространяться, по-видимому, во II в. Первые сведения о нем относятся к 180 г.[1383] Отсюда эта религия попадает в Испанию благодаря торговцам и, видимо, солдатам[1384]. Через Балеарские острова и Тарракон (где найдено 6 из 12 надписей африканцев в Испании) новая религия движется со своими пропагандистами по средиземноморскому побережью, по Иберу, а оттуда переходит в северо-западную часть страны. Может быть, оттуда, а возможно и с юга, христианство проникает в центральную Испанию.

Сравнивая три зоны распространения христианства, надо отметить различия между ними. В Бетике христианских общин было много и в крупных, и относительно мелких городах. В северо-восточной и северной зоне они ограничиваются только крупными городами, причем их плотность увеличивается к востоку, к побережью Средиземного моря. Все это совпадает с распространением романизации. Самая романизованная провинция — Бетика — дает и наибольшее число общин. На менее романизованном северо-западе христиане встречаются только в новом провинциальном центре (Астурике) и городе, выросшим из легионного лагеря. Несколько иное положение сложилось в центре полуострова. Там христианство принимается туземной знатью. На одном саркофаге сохранилось неримское имя владельца — Aticuenato[1385].

Первоначально испанские общины управлялись не епископами. Существовало ли в испанских общинах демократическое устройство, как это было в I — начале II в. на Востоке и, пожалуй, в Италии, неизвестно. Во главе испанских общин встали пресвитеры, и только позже произошел переход к монархическому епископату. Нам известен список епископов Гиспалиса. Вторым в этом списке назван Сабин, который участвовал в Илиберрийском соборе в начале IV в. Следовательно, первый епископ, Марцелл, исполнял свои обязанности в середине или даже второй половине III в.[1386] С другой стороны, как об этом говорилось выше, гиспалийская община возникла одной из первых. Вероятно, в середине III в. или несколько позже произошло не основание общины, а переход руководства к епископу. В некоторых же общинах этот переход не завершился и в начале IV в., ибо постановления Илиберрийского собора подписали не только епископы, но и пресвитеры ряда общин. Но и там, где он уже произошел, рядовые члены еще могли играть значительную роль. Так, рядовые верующие Легиона и Астурики сместили своих епископов Басилида и Марциала и заменили их Сабином и Феликсом, причем последний был призван из другого города — Цезаравгусты[1387]. Можно говорить, что время кризиса — это время формирования испанской Церкви.

Как и в других местах империи, в Испании христиане не раз подвергались гонениям. Первое произошло при императоре Деции в 250—251 гг., а второе — при Валериане в 257—260 гг.

Важным этапом истории испанского христианства стал первый поместный собор, созванный в Илиберрисе в начале IV в. В это время христианство еще не стало религией большинства испанцев. Оно ограничивалось пока только городами. В постановлениях собора нет ничего, что можно было бы отнести к сельскому населению. Раскопки вилл показывают, что их владельцы еще в IV в. были язычниками[1388]. Но и в городах христиане составляли меньшинство. О весьма незначительном распространении христианства говорит и относительно небольшое количество мучеников, т. е. жертв гонений III — начала IV в.: 28 человек, из которых 18 относятся к одной Цезаравгусте[1389].

Трудно установить социальный состав ранних христианских общин. Из послания Киприана (Ер. 67) известно, что отступник Марциал являлся членом языческой коллегии, участвовал в ее пирах и хоронил своих сыновей на ее кладбищах. Этот факт вызвал возмущение карфагенского епископа, но христиан Астурики и Легиона, видимо, не шокировал. Языческой коллегией была, видимо, коллегия «маленьких людей», и такие коллегии вообще притягивали низшие слои населения. Илиберрийский собор предоставлял возможность вступления в общины отпущенникам (с. LXXX), возницам и актерам (с. LXII), бывшим проституткам (с. XLIV), т. е. низам общества. Ничего не говорится о рабах как о самостоятельных членах церкви, упоминается лишь требование к господам запретить своим рабам иметь идолов (с. XLI).

С другой стороны, те же постановления свидетельствуют о наличии в общинах богачей, имеющих рабов (с. V, XII), финансистов (с. XX), причем финансовыми операциями не брезговали и клирики, включая епископов (с. XIX, XX). В общины входили и представители муниципальной знати, в том числе дуумвиры, и даже языческие жрецы — фламины (с. II, III, LV, LVI). Руководство испанской Церкви в это время стремилось совместить пребывание в общинах таких людей с неприятием государства и языческой религии. Отлучались от церкви только те фламины, которые участвовали в жертвоприношениях (с. II), а если они лишь исполняли жреческие обязанности, то их можно было восстановить в церкви через два года (с. II, IV). Дуумвиры же и другие магистраты уходили из общины только на год, в течение которого осуществляли свои полномочия (с. LVI). Таким людям явно принадлежало руководство. Ни о каком относительно демократическом устройстве общин уже нет речи. Клир противопоставляется основной массе верующих, а руководство полностью принадлежит епископам[1390]. Сами епископы являются уже довольно богатыми людьми, полностью внедрившимися в социально-экономическую ткань общества. Недаром для епископов предусматривалась возможность заниматься торговлей, хотя и только в пределах провинции, отмечалось наличие у них и других клириков отпущенников и наемников (с. XIX). О наличии в христианских общинах знати свидетельствует пример мученицы Евлалии из Эмериты, происходящей из знатного рода (Prud. Peristeph. III, 1—2).

Таким образом, христианство начало утверждаться, хотя пока только в городах, среди самых разных слоев населения.

Итак, мы видим, что в результате кризиса античного мира резко меняется провинциальное испанское общество. Широко распространяется и в обширной менее романизованной зоне становится господствующим латифундиальный уклад, теряют свое значение города, утверждается новый господствующий класс, начинает распространяться новая религия — христианство.