1. Последствия Фарсала
1. Последствия Фарсала
Победа при Фарсале сделала Цезаря главой римского государства, прекратив вынужденное военное двоевластие. Хотя сам Цезарь послал в сенат только сухое донесение, не желая отмечать победу в гражданской войне, в Риме широко отметили и победу, как таковую, и окончание борьбы «двух принцепсов»{228}.
Строились планы пожизненной диктатуры Цезаря и пятилетнего консульства, однако Цезарь, видимо, стал только dictator rei gerendae на достаточно длительный срок. Решение принял сенат, а конкретное назначение произвел консул П. Сервилий. Т. Моммзен считает, что это была диктатура «для устройства государства» (rei piblicae costituendae), как и у Суллы (именно такое добавление было сделано знаменитым немецким историком в Капитолийских фастах), не ограниченная конкретным сроком. Напротив, У. Вилькен, видимо, с большим основанием полагает, что вторая диктатура имела иные функции, военные (rei gerendae) или направленные против возникшего мятежа (seditionis sedandae){229}. В пользу мнения У. Вилькена говорит то, что в период этой диктатуры Цезарь пробыл в Риме не более 2–3 месяцев, остальное время заняли его кампании в Египте, азиатских провинциях и в Африке. Диктатура не была бессрочной — Дион Кассий пишет, что она была дана на год вместо положенных 6 месяцев и пролонгирована еще на год осенью 47 г. (Dio, 42, 20–21). Судя по надписям, еще в 46 г. Цезарь был diet. II.
В известной степени, диктатура была наградой за победу, однако в римском праве магистратура всегда оказывалась фиксацией статуса и власти. Вместе с тем, она была и формулировкой определенной задачи: Цезарю предстояло урегулировать положение практически во всех провинциях огромной державы, а возможно, и проводить принципиальные гражданские реформы, пополнения сената и кадровые перестановки. Ни консул, ни проконсул подобных прав не имели. Кроме того, Цезарь получил трибунскую власть (Dio, 42, 20–21), дающую ему целый ряд дополнительных возможностей: право законодательной инициативы, право вето, определенную демократическую традицию и, наконец, ту особую связь с народом, которая по-прежнему сохранялась у бывшего правозащитника и дилера популяров, ставшего теперь полновластным главой государства. Было бы неправильным полагать, что в 48 г. Цезарь престал быть тем демократическим лидером, которым он был в 59 г., просто задачи, стоящие перед ним стали более масштабными, а решение проблем Италии и Рима переросли в решение проблем народов Средиземноморья. По сути дела, Цезарь только теперь мог приступить к этим вопросам.
Новое положение создавало и новые проблемы. Только теперь Цезаря восприняли как победителя. В доказательство этому граждане начали свергать статуи Помпея и Суллы (Suet. Iul., 75; Plut. Caes., 58; Dio, 42, 18; Polyaen, VIII, 23, 31). Впрочем, диктатор немедленно пресек эту практику, а позже отдал приказ восстановить все пострадавшие памятники. К власти пришло новое цезарианское правительство. Начальником конницы стал Марк Антоний, а консулами 47 г. были легаты Цезаря Кв. Фуфий Кален и П. Ватиний. Кален, участник галльских кампаний, также сражался в Испании в 49 г. и теперь действовал в Греции (Caes. В. С, III, 26; Cic. Phil., VII, 17), П. Ватиний был союзником Цезаря еще с 63 г. (Cic. Sest, 114) и играл роль его «политического офицера». В 59 г. Ватиний был инициатором закона о галльском наместничестве, в 55 г. он стал претором, одержав победу над Катоном (Cic. Fam., I, 9; 19; Liv. Epit., 105; Plut. Cato, 42; Pomp., 52), в 54 г. был обвинен в подкупе, но оправдан благодаря поддержке триумвиров, а с 51 г. считался легатом Цезаря. В 48 г. после отплытия подкреплений на помощь Цезарю во главе с Антонием и Каленом, Ватиний стал комендантом Брундизия (Caes. В. С, III, 10). Наместниками в Испании стались Лепид и Кв. Кассий Лонгин, в Галлии — Децим Брут.
Политика «милосердия» продолжалась, но, в отличие от кампаний 49 года, Фарсал стал первым большим сражением с серьезными потерями. Цезарь, как и ранее, помиловал пленных, но, вероятно, не столько он сам, сколько его окружение и новая политическая элита стремились показать, что политика «милосердия» имеет свои пределы. Впервые с начала войны помпеянцы и их союзник Юба были объявлены врагами отечества (Dio, 42, 20–21). На смену военному «двоевластию» приходит борьба единственной законной власти против мятежников.
Серьезность военных проблем никоим образом нельзя приуменьшать. Ключевое значение имела проблема самого Помпея, оставался его флот, фактически не понесший серьезных потерь. Второй проблемой была проблема восточных провинций, добровольно и принужденно оказавших помощь помпеянцам и дававших им войска и материальные ресурсы. Установление новой власти должно было пройти бескровно и быстро. Некоторые регионы представляли особую опасность. В борьбу вмешались вассальные цари и внешние силы. Сохранялась возможность парфянского вмешательства. В Африке набирал силу царь Юба. Как показали дальнейшие события, опасность представляли даже такие зависимые правители, как Фарнак Понтийский и египетские претенденты на престол.
Неспокойно было и в Италии. Уже в 48 г. ставший претором Целий Руф возглавил движение должников, пытаясь сорвать урегулирования Цезаря. В 60–50-е гг. Руф принадлежал к кругу Катона и Цицерона, и его судьба достаточно характерна для немалой группы политиков, мечущихся между разными лагерями. В молодости он получил образование под руководством Цицерона и Красса (Cic. Cael., 9, 12), в 63 г. пытался сблизиться с Катилиной, но затем вернулся к Цицерону (Ibid., 10, 11). В 50-е гг. Руф вместе с Милоном и Сестием был одним из ближайших сподвижником Цицерона, что, впрочем, не мешало ему стать любовником знаменитой Клодии. В 54 г. роман закончился бурным процессом, когда Клодия обвинила Целия в попытке ее убить. В 52 г. Целий защищал Милона, а в 49 г., вопреки советам Цицерона, поддержал Цезаря, бежав к нему вместе с Антонием и Квинтом Кассием (Dio, 41, 3, 2). В 48 г. Целий стал проявлять недовольство Цезарем и в феврале 48 г. написал в Эпир Цицерону о намерении выступить против него (Cic. Fam., VIII, 17).
Целий нанес удар в достаточно больное место — долговую политику Цезаря и проблему кассации долгов, которую правительство пыталось так гибко решить. Он обнародовал проект об уплате долгов без процентов в течение 6 лет (Caes. В. С, III, 20). Консул Сервилий и магистраты выступили против. Продолжая популистские действия, Руф уже открыто предложил сложение годовой квартплаты и отмену всяческих долговых обязательств (III, 21). Целий организовал нападение на Требония, бывшего городским претором и занимавшегося решением долгового вопроса, и прогнал его с форума (Ibid.).
Консул Сервилий оказался верным соратником Цезаря. Целий был исключен из сената, после чего Сервилий пресек его выступления (Ibid.). Теперь Целий выступил открыто, соединившись со своим старым союзником Милоном, начавшим собирать отряды гладиаторов. Целий прибыл в Казилин и пытался поднять восстание на Капуе, но горожане решительно воспротивились его планам (Ibid.). Если Целий еще пытался выступать как защитник и лидер народного движения, то Милон открыто начал восстание, объявив себя сторонником Помпея. Против него был послан легион во главе с Кв. Педием. Из-за лакуны в тексте Цезаря, мы не знаем некоторых деталей. Милон погиб во время осады города Козы в области Фурий, а Целий пытался склонить к мятежу жителей Фурий и галльских всадников Цезаря, но был ими убит (III, 22). Хотя эта опасная попытка была ликвидирована, возможность использования помпеянцами или другими силами вполне реальной проблемы задолженности продолжала оставаться (см также Dio, 42, 23–24).
Впрочем, наиболее острой продолжала оставаться проблема помпеянских лидеров. Остатки помпеянской армии начали собираться вокруг Катона, бывшего комендантом Диррахия. Сборным пунктом стал остров Коркира, где находилась главная база флота. Вскоре здесь было уже 10 000 солдат и 300 кораблей. На Коркиру прибыли все лидеры помпеянцев, Сципион, Лабиен, Афраний, Петрей, старший сын Помпея Гней и др. На первых порах они пытались закрепиться в Греции, где столкнулись с войсками Фуфия Калена, которого Цезарь еще до Фарсала послал для занятия Средней Греции. В распоряжении Калена были 15. когорт Кассия Лонгина и Кальвизия Сабина и, вероятно, какие-то другие войска. Вся средняя Греция перешла на сторону Калена, ему сдались Дельфы, Орхомен и Фивы, хотя некоторые города (точно неизвестно, какие) продолжали сопротивление (Caes. В. С, III, 55). Здесь находился и помпеянский наместник П. Рутилий Луп, в начале 49 г. помогавший Помпею в Италии (I, 24).
Помпеянцы пытались атаковать Патры и закрепиться в Пелопоннесе, однако Кален успешно продолжал операцию. Он взял Афины и Мегары и выбил противника с Пелопоннеса. Катон принял решение отплыть в Африку, где предполагал соединиться с войсками Аттия Вара и Юбы. Войска хотели объявить командующим Катона, но тот уступил Сципиону как старшему по рангу (Dio, 42, 10; 13–14; Арр. В. С, II, 87; De v. III, 80; Veil., II, 54; Flor, IV, 2 64–66; Plut. Cato, 55–57; Liv. Epit., 111–112). Африка должна была теперь превратиться в главный фронт борьбы с Цезарем. Впрочем, многие помпеянцы прекратили борьбу: одни, как Брут, сдавшись Цезарю, другие, как Цицерон, вернувшись в Италию.
Сам Помпей избрал другой путь. По не вполне ясным причинам, он бежал в противоположном направлении. Если это могло оказаться случайностью, то едва ли случайным было то, что его планы никак не были связаны с бывшими соратниками, трения с которыми особенно обострились при Фарсале (Арр. В. С, II, 66; Dio, 41, 53–56; Veil., II, 56). Положение Помпея было достаточно трагично: продолжая борьбу с Цезарем, готовым на мир с ним лично, он отошел от собственной партии, среди которой оставались его собственный сын, тесть Сципион и такие близкие люди, как Афраний и Петрей. Впрочем, далеко не все оставили Помпея. С ним находились Лентул Спинтер, Лентул Крус, Фавоний и др. Помпей бежал в Лариссу, жители которой просили его не вступать в город (Caes. В. С, III, 102; Арр. В. С, II, 81; Plut. Pomp., 75). Прибыв в Амфиполь, Помпей начал мобилизацию местного населения, либо для отвода глаз, либо действительно пытаясь задержать преследующего его Цезаря (Caes. В. С, III, 102), однако оттуда он отправился в Митилену, где забрал жену, Корнелию и младшего сына (от брака с Муцией) Секста (Ibid.; Plut. Pomp., 73–74). Там же он узнал об отпадении царя галатов Дейотара. В Митилене Помпей задержался на два дня, затем он достал несколько судов и направился на Кипр и Киликию. Здесь вместе со своим окружением он стал обсуждать дальнейшие планы (Caes. В. С, III, 102). Вариантами были Парфия, Африка и Египет. Парфянский вариант был отвергнут — по всей вероятности, Помпей не рассчитывал втянуть в эту державу в войну (Ibid., III, 82). Известную роль сыграл и субъективный фактор. Наши источники обращают особое внимание на нежелание Помпея везти в Парфию молодую жену, Корнелию, бывшую, к тому же, вдовой Публия Красса (Veil., II, 53; Арр. В. С, II, 83; Plut. Pomp., 76). По неясной причине, Помпей отверг и наиболее надежный вариант Юбы и принял решение бежать в Египет, где стояла сильная 20-тысячная армия Габиния. Помпей смог взять отряд солдат на Родосе, здесь же к нему присоединились около 60 сенаторов (Plut. Pomp., 60). Родосцы и киприоты в помощи отказали (Caes., III, 102). «Парфянский вариант» окончательно сорвался из-за позиции провинциалов. Антиохия, а затем и другие города Сирии, приняли решение не пускать к себе Помпея и его союзников (Ibid.). Позиция жителей провинций вполне.объяснима, если учесть произвол находившегося там наместником Сципиона и разграбление храмов (III, 32–33). После этого Помпей отправился в Пелузий, где стояло войско царя Птолемея XIII, воевавшего против Клеопатры (Caes. В. С, III, 103; Liv. Epit., 112; Veil., II, 53; Арр. В. С, II, 85–86).