4. Испанская кампания (май-август 49 г.)
4. Испанская кампания (май-август 49 г.)
Для войны в Испании Цезарь смог выделить 6 легионов галльской армии. 5 000 пеших auxilia и сильную конницу, 3 000 всадников из Галлии и 3 000 из Аквитании. Большое число аквитанцев должно было способствовать контактам с местными жителями, на что цезарианцы очень рассчитывали (Caes. В. С, I, 39–40; Liv. Epit, 111; Flor, IV; Dio, 41, 19).
Действия Афрания и Петрея заключались в том, чтобы остановить противника на подступах к провинциям. Варрон находился в Дальней Испании, прикрывая тыл главных сил. Петрей и Афраний соединились и заняли позицию у города Илерды. Помпеянцы имели 5 легионов, около 80 вспомогательных когорт и 5 000 всадников (Caes. В. С, I, 39). Позиция помпеянцев была достаточно сильной. Помпеянцы опирались на город Илерду и могли использовать каменный мост, а их боевой порядок был защищен реками Сикорисом и Цингой. Выбор позиций давал определенное военное преимущество, но вероятно, был политической ошибкой. История Второй Пунической и Серторианской войн показывает, что для успешной обороны испанских провинций следовало втянуть противника во внутренние районы, где можно было успешно использовать испанских легковооруженных и тактику партизанской войны. Отступление вглубь страны сделало бы неэффективной конницу Цезаря, который учел традиционную слабость испанской кавалерии.
Авангард армии Цезаря, 3 легиона Г. Фабия, сбили отряды противника, защищавшие Пиренейские проходы (Caes. В. С, I, 37)[59] и подошли к Илерде. Фактически сразу Фабий начал устанавливать контакты с местными племенами (I, 40). Цезарианцы устроили два понтонных моста через Сикорис с целью фуражировки. Вскоре подошли остальные силы. Фабий перевел через реку два легиона, обоз и конницу, но начавшаяся буря снесла ближний мост. Афраний перевел по каменному 4 легиона и конницу, чтобы атаковать отделившиеся силы. Два легиона под командованием Планка оказались в опасности, но положение спас подход еще двух легионов по дальнему понтонному мосту (I, 40). Через 2 дня в лагерь прибыл Цезарь. Цезарианские войска подошли ближе к Илерде и начали укреплять свои позиции. Первые две линии стояли готовые к сражению, а третья укрепляла лагерь.
Первый удар Цезарь нанес по холму, находящемуся на равнине, разделявшей лагерь помпеянцев и город Илерду, где находились провиант и каменный мост. Три цезаринских легиона двинулись к холму, а Афраний послал многочисленные легковооруженные когорты (1, 43–44). Афранианцы заняли холм. Передовой легион удалось оттеснить, но подошедший на помощь 9 легион отбросил противника и оттеснил его к Илерде, атаковав сам город. К афранианцам подошли подкрепления, подходили и свежие когорты Цезаря. Сражение длилось 5 часов, цезарианцы отбросили противника в город и отошли в полном порядке под прикрытием конницы (1, 45–47). Результат был ничейным: помпеянцы заняли холм, избежав опасного развития событий, но легионеры Цезаря показали, видимо, главное — свое преимущество в рукопашном бою.
Вскоре в сложном положении оказалась армия Цезаря. Ее лагерь находился между реками Сикорисом и Цингой. Сильные бури и разливы рек снесли оба построенных моста, отрезав цезарианцев от продовольствия. Наоборот, Афраний и Петрей, пользуясь каменным мостом, имели в изобилии хлеб и фураж. Армия Цезаря оказалась перед угрозой голода (I, 48), тем более, что Афраний свез значительную часть хлеба в Илерду, местные племена угнали скот, а легковооруженные испанцы нападали на фуражиров (I, 48–51). Наконец, Афраний атаковал большой обоз, идущий к Цезарю из Галлии, сопровождаемый примерно 6 000 галльской конницы и пехоты и заставил его отступить на холм (I, 51). Помпеянцы уже праздновали победу, а сторонники Помпея в Риме распространяли слухи о поражении Цезаря (I, 52–53).
Выход был найден. Цезарь приказал строить корабли особой конструкции с плоским дном, используя свой опыт в Британии. При помощи кораблей, он перебросил через Сикорис часть сил, видимо — 2 легиона, которые восстановили мост и благополучно доставили в лагерь отрезанный обоз (I, 54). Положение стало меняться: переправив через реку конницу, Цезарь успешно атаковал фуражиров противника. Во время одной атаки была уничтожена целая когорта (I, 55). Контроль над положением все больше переходил к цезарианской коннице (I, 59).
В это время произошло, наверное, важнейшее переломное событие. На сторону Цезаря перешли четыре больших племени (тарраконцы, авсетаны, яцетаны и иллурагвонцы). а также — Оска и Калагуррис. Примечательно, что это были те племена и города, которые ранее были основной силой восстания Сертория на последнем этапе восстания, в 74–72 гг., продолжая сопротивление и после его смерти{225}.[60] Это решило проблемы снабжения цезарианской армии продовольствием (I, 60) и заставило помпеянцев изменить план.
Афраний и Петрей решили перенести войну в Кельтиберию, где были сильны позиции Помпея. Они собирались перейти Сикорис, подойти к Иберу, где уже готовился флот, и отсюда, обравшись к Октогезе, уйти в низовья Ибера (I, 61–62). Оставив Илерду, помпеянцы в два этапа перешли Сикорис, но подверглись новым атакам кавалерии противника. Теперь инициатива была в руках Цезаря. Постоянно атакуя конницей, Цезарь с главными силами перешел Сикорис. Помпеянцы уходили в горы, но, совершив обходной маневр, Цезарь успел раньше. Отрезанные от гор, войска Афрания и Петрея повернули обратно и начали беспорядочное отступление (1, 63–70). Вероятно, именно в этот момент у Цезаря созрел план бескровной победы: удержав армию от сражения, несомненно, сулившего полный разгром противника, он заставил помпеянцев уйти в то место, где они были отрезаны от воды и продовольствия (I, 71–73). Тень Сертория продолжала преследовать армии Помпея.
Большинство помпеянцев, включая самого Афрания, были готовы сдаться. Начались активные контакты между солдатами, а «отказ» Цезаря от полного разгрома противника произвел на него сильнейшее впечатление. Даже сын Афрания с молчаливого согласия отца вел переговоры о судьбе последнего (I, 74–75). Еще большую готовность сложить оружие проявляли испанские племена и воины вспомогательных отрядов (I, 74). Переговоры сорвал Петрей. Вооружив преторскую когорту и верных ему всадников, он напал на солдат Цезаря, находившихся в лагере помпеянцев. По инициативе Петрея войска снова принесли присягу (I, 75–76), после чего по его приказу перебили пленных солдат Цезаря (большую часть сами афранианцы благополучно выпустили из лагеря) (I, 76). В ответ на это Цезарь уже в централизованном порядке выпустил из своего лагеря бывших там солдат Петрея и Афрания. Многие из последних остались у него, а центурионы и военные трибуны сохранили свои ранги (I, 77). Развал армии Афрания продолжался (I, 78).
Оставшись почти без провианта, помпеянцы повернули к Илерде, постоянно преследуемые кавалерией Цезаря. Отступление все больше походило на бегство, из-за нехватки фуража пришлось уничтожать множество вьючных животных (I, 79–81). Когда легионы Афрания пытались перейти Сикорис, часть конницы и легковооруженных войск Цезаря перекрыли им путь (I, 82–83). Афраний капитулировал, условием сдачи был роспуск всех войск (I, 84–85).
Операция под Илердой была блестящей бескровной победой. В Испании Цезарь применил политику dementia в еще больших масштабах.
Ни один пленный не пострадал: армия Афрания и Петрея была распущена, желающие зачислялись в армию Цезаря. Позже многие, включая Петрея и Афрания, бежали к Помпею. Удачно прошло и само разоружение: солдаты, уроженцы Испании, были отпущены немедленно, остальная часть — у реки Вар, куда она совершила марш вместе с войсками Цезаря. Далеко не все помпеянцы прекратили борьбу: часть отправилась к Помпею, многие, видимо, участвовали в войне 45 г. Тем не менее, главное было сделано — основная помпеянская армия в Испании перестала существовать (Caes. В. С, 1, 76–77; II, 42–43; Dio, 41, 22–23; Plut. Caes., 36; Suet. Iul., 34, 2; Flor, IV, 2; 26–27; Veil., II, 50, 3; Liv. Epit., 110).
Единственным противником оставалась армия Варрона. Последний собрал 30 вспомогательных когорт и распорядился построить 10 военных и большое число других судов. Помпеянцы собрали большие запасы продовольствия и денежные средства (18 млн. сестерциев и 20 000 фунтов серебра) (Caes. В. С, II, 18). Во всей провинции шли наборы и конфискации. Хотя Варрон едва ли был самым жестоким из помпеянских наместников, обстановка в провинции была напряженной. Центром обороны стал город Гадес, где стояли 6 когорт Г. Галлония, а позже в город должен был прийти сам наместник с обоими легионами.
Кампанию в Дальней Испании Цезарь начал с необычной политической акции. Игнорируя помпеянского наместника, он обратился непосредственно к городам и общинам провинции, эдиктом созывая в Кордубе совещание магистратов и старейшин всех общин (Caes. В. С, II, 19). Это была акция в духе Сертория, предполагавшая беспрецедентную возможность прямого обращения к жителям провинций, существовавшую, видимо, только в отношении граждан в Италии. Население провинций, а не наместник, признавалось высшей властью в общине, а местное самоуправление становилось основой властных полномочий. Чуть позже аналогичное собрание было созвано в Ближней Испании в Тарраконе (II, 21). Население Испании четко увидело перспективу нового статуса, за который оно боролось еще во времена Сертория. Это был статус провинции, население которой имело определенные права и в перспективе могло сблизиться в правовом плане с населением Италии. Немалую роль сыграл факт победы над Афранием и добрая память, оставшаяся о Цезаре со времен его наместничества.
С 2 легионами Кв. Кассия Лонгина и 600 всадников Цезарь двинулся к Кордубе. Ответ на обращение последовал немедленно. Общины начали созывать в город представителей, a conventus Кордубы (речь, вероятно, идет о собрании римских граждан) закрыл ворота перед Варроном. На сторону повстанцев перешли 2 испанские когорты. Жители другого города, Кармона, также перешли к Цезарю, изгнав гарнизон из 3 когорт (II, 19).
События развивались по италийскому сценарию. Сочувствие провинции Цезарю было очевидно. Варрон шел к Гадесу, но гадитанские власти совместно с офицерами стоявших там когорт предложили командиру гарнизона Г. Галлонию, покинуть город. Один из легионов Варрона, т. н. «туземный», набранный помпеянцами в Испании, оставил Варрона и ушел в Гиспалис (II, 20). С оставшимся легионом наместник последовал в старейшую римскую колонию, Италику, которая тоже закрыла перед ним ворота. Оставшись в безвыходном положении, Варрон сообщил о готовности сдаться, передал легион племяннику Цезаря Сексту, после чего прибыл в Кордубу. В Кордубе он представил Цезарю отчет о своих действиях и расходах, передал бывшие у него деньги и сообщил о кораблях и провианте (II, 20). Для Варрона война закончилась, он вернулся в Рим к своим научным занятиям. Позже Цезарь обратится к нему со своим предложением.
В Кордубе Цезарь обратился к собравшимся провинциалам со словами благодарности. Он адресовал их жителям города, римским жителям, испанцам, солдатам и офицерам Варрона. Деньги, собранные Варроном, были возвращены общинам, некоторые получили награды. На будущее Цезарь обрисовал новые перспективы мира и расширения прав (II, 21). Из Кордубы он прибыл в Гадес и велел вернуть сокровища храма Мелькарта (II, 21). Наместником Испании стал Кв. Кассий Лонгин. Из Гадеса Цезарь вернулся в Тарракон, где собралось собрание Ближней Испании. Здесь же он узнал о назначении его диктатором. Впрочем, по пути Цезарю предстояло решить вопрос о Массилии, осада которой продолжалась на протяжении всей испанской кампании.
Подготовка флота против Массилии заняло примерно месяц (I, 36), одновременно массилийцы строили свой. Против стоящих на острове кораблей Брута вышли 17 военных кораблей и множество мелких судов. Сражение было очень ожесточенным, массилийцы превосходили противника числом кораблей и их маневренностью, римляне противопоставили им тактику абордажного боя, в котором участвовали горцы-альбики и рабы Домиция, получившие обещание свободы. Морской бой завершился поражением массилийцев, потерявших 9 кораблей, еще 6 были захвачены цезарианцами (Caes. В. С, I, 56–58). По всей вероятности, сражение произошло примерно в июне 49 г. и совпало с трудностями Цезаря под Илердой.
Одновременно шла осада с суши. Легионеры Требония с двух сторон подводили к городу плотину, подвижные башни и крытые галереи. Массилия омывалась морем с трех сторон, а с четвертой находился перешеек, соединявший ее с сушей. Именно здесь Требоний выстроил плотину высотой в 80 футов (более 25 м). Одна из башен находилась рядом с гаванью, другая была поставлена у ворот, ведущих в Галлию (II, 1). Осада Массилии была одной из самых сложных в техническом отношении операций римской армии во времена Цезаря. Массилийские осадные машины обстреливали противника четырехметровыми кольями, а римляне медленно подбирались к стенам под прикрытием 60-футовой (20 метров) черепахи (II, 1). После строительства плотины, римляне начали строить мощную башню, предназначенную для ломки стены (II, 8).
Массилийцы приняли еще одну попытку добиться успеха на море. В город прибыла посланная Помпеем эскадра Л. Насидия из 16 кораблей. Навстречу вышел массилийский флот, состоящий из уцелевших старых и построенных новых кораблей. Горожане включили в состав флота даже крытые рыбачьи лодки (II, 4). У Тавроэнта эскадры соединились и вошли в гавань города. Массилийцы посадили на суда лучшую молодежь и элиту знати. Оставшиеся горожане собрались на возвышенных местах города, они «протягивали к небу руки из общественных мест, со сторожевых пунктов и со стены или шли к храмам бессмертных богов и, распростершись перед их изображением, молили о победе» (II, 5). Весь город смотрел на начинающееся морское сражение.
Массилийский флот стоял на правом, а эскадра Насидия — на левом крыле (II, 5). Массилийцы сражались с большим мужеством, но потерпели поражение, а эскадра Насидия ушла, практически не понеся потерь (II, 6–7). Пять массилийских кораблей были потоплены, четыре захвачены, один спасся с эскадрой Насидия (II, 7). Господство над морем перешло к цезарианцам.
Легионеры соорудили мощную подвижную башню, стены которой в толщину достигали 1, 5 метров (5 футов). Башня была защищена мощными стенами и циновками от метательных орудий (подробное описание башни — II, 9–10). Массилийцы несколько раз пытались разрушить сооружение, на нее скатывали каменные глыбы, бочки с горючим веществом и пускали воду из труб, но нанести ей ущерб так и не удалось (II, 10–11). Устроив навес, римские солдаты подвели к стене одной из башен крытую галерею и стали ее подкапывать. Когда башня стала обрушиваться, горожане обратились с просьбой о сдаче (II, 12). Они просили дождаться прибытия Цезаря. Требоний, получивший приказ не допустить штурма и разграбления города, приостановил операции, несмотря на недовольство солдат (II, 13).
Ночью массилийцы устроили вылазку, во время которой была подожжена башня. Огромное сооружение погибло в огне. Римляне сумели восстановить часть своих построек (II, 14–15), после чего массилийцы вернулись к мысли о сдаче (II, 16). Возможно, известное воздействие оказали известия о победе Цезаря в Испании (II, 16). Наконец, в городе начались голод и болезни, после чего из Массилии бежал Домиций.
Прибыв к городу, Цезарь принял осаду Массилии. Город был пощажен. Массилийцам пришлось разоружиться: из города были вывезены метательные машины, из гавани были выведены корабли, денежные ресурсы ставились под контроль римлян (II, 22). Статус свободной общины был сохранен (Dio, 41, 25), но в городе был оставлен гарнизон (II, 22). (См. также Liv. Epit, 110; Flor, IV, 2, 24–25; Veil., II, 50; Dio, 41, 25).
Осада Массилии осталась неприятным эпизодом. Во времена Страбона это по-прежнему был процветающий город, а войны Цезаря в Галлии, в конечном счете, упрочили его безопасность. Страбон пишет о превращении ее в культурный центр Галлии, «школу воспитания варваров», сыгравший большую роль в создании галло-римской культуры (Strabo, II, 5, 5).
Успехи Цезаря были омрачены двумя поражениями его легатов. Цезарианцы попытались создать плацдарм в Иллирии, куда были посланы эскадра Долабеллы из 40 кораблей (Арр. В. С, II, 40) и 15 когорт Гая Антония. Помпеянский флот (эскадры М. Октавия и Л. СкрибонияЛибона) изгнали корабли Долабеллы, а армия Гая Антония, блокированная на о. Курикта, была вынуждена сдаться (Dio, 41, 40; Liv. Epit, 110; Flor, 2, 31; Арр. В. С, II, 47). Из-за отсутствия рассказа Цезаря подробности кампании не известны.
Еще более серьезной проблемой стала Африка. План удара по Африке существовал еще во время наступления в Сицилии (Caes. В. С, I, 30), хотя, как показали дальнейшие события, цезарианское командование недооценило опасность этого театра военных действий. Не исключено, что известный расчет строился на относительной лояльности наместника Кв. Элия Туберона (Caes. В. С, I, 31) и невмешательстве Юбы. Оба расчета не оправдались, власть и провинции оказались в руках Аттия Вара, а Юба активно вмешался в ход событий (I, 31; II, 23).
Курион выделил для операции всего 3 легиона и 500 всадников. Через два дня и три ночи он высадился в так называемом Анквилларии в 2 милях от Клупеи. Помпеянская эскадра Л. Цезаря (10 кораблей) пыталась перехватить их, но, не решившись атаковать и бросив одну трирему, Л. Цезарь бежал в Гадрумет, где находился гарнизон Г. Консидия Лонга (1 легион). Армию Куриона сопровождал флот из 12 кораблей во главе с Марцием Руфом (II, 23). Послав Марция к Утике, Курион двинулся к городу и после двухдневного марша достиг р. Баград и стал искать т. наз. «Корнелиев лагерь», бывшую укрепленную позицию Сципиона Африканского. Вар расположился рядом с Утикой в другой неприступной цитадели, лагере у «Ворот Бела» (II, 24–25), расположенном между городом и театром. Первые столкновения закончились успехом цезарианцев. Конница Куриона одержала победу в первом конном бою, после чего он приказал грузовым кораблям в Утике перейти в «Корнелиев лагерь», причем, около 200 судов выполнили приказ, что решило проблемы продовольствия (II, 25). В новом бою конница Куриона разбила авангард войска Юбы, идущего на помощь помпеянцам (II, 26). Успехи были столь впечатляющими, что солдаты провозгласили Куриона императором.
Агитация Вара и опасения нелояльности солдат во многом определили действия Куриона. На военном совете он отказался от штурма лагеря Вара, но и не стал отступать (II, 31). После эффектной речи, он сумел воодушевить солдат и повести их в бой (II, 32–33). Сражение закончилось полной победой Куриона, его кавалерия опрокинула правый фланг противника, что привело к отступлению Вара, потерявшего 1 600 воинов (II, 34–35).
Курион начал осаду Утики, в городе усиливались процезарианские настроения, влиятельные люди стали оказывать давление на самого Вара (II, 36). Город был на грани капитуляции, однако положение резко изменилось после известия о подходе больших сил Юбы (II, 36). Узнав об этом, Курион отступил в «Корнелиев лагерь», стал собирать провиант, укреплять лагерь и свозить строевой лес, а затем вызвал из Сицилии два других легиона и кавалерию, готовясь к затяжной войне. План Куриона заключался в том, чтобы удерживать плацдарм в Африке и ждать распоряжений и помощи из Рима (II, 37).
Тем временем, до Куриона дошли слухи, что Юба возвращается в свое царство и оставляет только своего полководца Сабурру. Курион послал вперед конницу, совершившую удачный рейд против нумидийского лагеря (II, 38). Успех привел к тому, что Курион совершил непростительную ошибку, решив атаковать войско Сабурры. Узнав о ночном сражении, царь послал вперед отборную конницу (2 000 испанских и галльских всадников) и пехоту, а затем выступил сам с остальными силами и 60 слонами (II, 39–40). Возможно, слух об уходе Юбы был искусной дезинформацией. Курион попал в ловушку.
Приготовив армию к бою, Сабурра начал отступать, заманивая войска Куриона. При помощи подкреплений, присылаемых Юбой, Сабурра стал окружать римлян, используя нумидийскую тактику действий конницы и легковооруженных (II, 41). Курион пытался прорваться к ближайшим холмам, но они оказались заняты конницей Сабурры. Префект конницы Гн. Домиций уговаривал бежать, но Курион отказался и погиб в бою. Пехота цезарианцев была уничтожена, спаслись лишь немногие всадники (II, 42). Это было оно из самых больших поражений в этой войне.
Оставшиеся в лагере 5 когорт во главе с квестором Марцием Руфом пытались эвакуироваться из Африки. Впрочем, военные и грузовые корабли взяли лишь немногих. Остальные сдались Вару. Юба объявил их своей добычей, большая часть пленных были казнены, многих увели в Нумидию. Нумидийский царь ясно показал, кто стал хозяином провинции (см. также — Арр. В. С, II, 45–46; Liv.Epit, 110; Flor, IV, 2, 34).