4. ПРАВОБЕРЕЖНАЯ УКРАИНА И ЗАПАДНОУКРАИНСКИЕ ЗЕМЛИ ПОД ИНОЗЕМНЫМ ИГОМ

4. ПРАВОБЕРЕЖНАЯ УКРАИНА И ЗАПАДНОУКРАИНСКИЕ ЗЕМЛИ ПОД ИНОЗЕМНЫМ ИГОМ

Региональные особенности развития. В первой половине XVIII в. Правобережная Украина и западноукраинские земли оставались под гнетом иностранных государств. Народные массы, как и прежде, подвергались беспощадной эксплуатации. Большой ущерб развитию хозяйства наносили разрушительные войны, междоусобная борьба магнатских группировок, военные постои, грабежи шляхетских и шведских войск. Вследствие этого множество городов и сел были опустошены. Например, в Каменецком и Червоногородском поветах (1710) из 330 селений 58 оставались безлюдными. Аналогичное положение наблюдалось и в других районах Правобережной Украины. Однако экономическая жизнь края не замерла, благодаря труду крестьян и ремесленников производительные силы продолжали развиваться.

Основную роль в восстановлении разрушенного хозяйства Правобережной Украины сыграли народные массы, коренное население, возвращавшееся на свои пепелища из разных мест. Опустошенные земли осваивались также крестьянами и горожанами, бежавшими от феодального гнета с западноукраинских земель, из Русского государства, Польши, Белоруссии, Молдавии.

Восстанавливая свою власть на Подолии, в Брацлавщине и юго-восточных поветах Киевщины, феодалы Речи Посполитой наталкивались на решительное сопротивление народных масс (бегства, восстания). С целью сохранения крестьян и ремесленников как рабочей силы и заселения опустевших земель своих имений магнаты вынуждены были временно ослабить феодальную эксплуатацию, создавая слободы на пять-шесть, а иногда и более лет, с последующим введением небольшого чинша. В течение этого времени новые поселенцы (слобожане) строили жилища, обзаводились инвентарем и рабочим скотом. Заинтересованные в создании личного хозяйства помещики желали одного — приумножить число своих подданных. «Могущество феодальных господ, — подчеркивал К. Маркс, — как и всяких вообще суверенов, определялось не размерами их ренты, а числом их подданных, а это последнее зависит от числа крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство»[106].

На Подолии, Брацлавщине и в юго-восточных поветах Киевщины в первой половине XVIII в. оседали беглые из разных мест, в том числе с западноукраинских земель, где феодальный гнет особенно усилился. Так, в Белзском воеводстве в начале века опустели целые села в результате бегства крестьян на Подолии. Только в Меджибожском имении осело свыше 5 тыс. человек; здесь 2/3 населения составляли (1717) «пришлые». Попытки феодалов увеличить повинности, ввести ту или иную форму ренты вызывали сопротивление крестьян. В 1723 г. лишь из названного имения бежало свыше 2 тыс. чел. Бегство крестьян ограничивало возможности феодалов в создании фольварочно-барщинного хозяйства. Это особенно ярко проявилось в юго-восточных регионах Правобережной Украины.

После заключения Прутского трактата 1711 г. усилилась экспансия феодалов Речи Посполитой в район Поднепровья. В ответ на это крестьяне и казаки, которые в течение многих десятилетий упорно отвоевывали землю и волю, десятками тысяч стали переселяться на земли Левобережной и Южной Украины. Массовые переходы и бегство народных масс от феодального гнета становились традиционными. Они способствовали укреплению экономических и духовных связей между населением Украины на правом и левом берегах Днепра, ограничивали захватнические действия феодалов.

Иных средств заселения своих опустевших земель, кроме создания слобод, феодал не имел. В Черкасском старостве, например, за счет притока беглых в 1735–1741 гг. население увеличилось приблизительно с 7,7 до 13,5 тыс. человек. Аналогичная картина наблюдалась в Грановском имении (Летический повет), в котором с 1741 по 1751 г. количество селений возросло с 10 до 25, а крестьян — с 2,5 до 11,5 тыс. человек. В начале XVIII в. здесь возник уже небольшой фольварк, что свидетельствовало о попытках феодала обзавестись собственным хозяйством.

Черкасское и Грановское имения — типичные для юго-восточного региона Правобережной Украины, где главное место в экономике занимало чиншевое хозяйство крестьян. Инвентари свидетельствуют о том, что в условиях длительного действия срока слобод и сравнительно небольшого чинша восстановление хозяйственной жизни происходило интенсивно. Иное положение наблюдалось на Волыни, в северо-западных поветах Подолии и Киевщины, где сохранилось фольварочно-барщинное хозяйство, подорванное в ходе освободительной войны 1648–1654 гг. и последующих антифеодальных восстаний. В условиях преобладания барщины производительные силы восстанавливались медленно. И здесь для заселения опустевших имений феодалам пришлось прибегнуть к насаждению слобод и введению чинша. Так, в Клеванском имении (Волынь) число подданных увеличилось с 2,3 до 2,6 тыс. человек (1700–1704). Одновременно в Клевани умножилось количество рабочего скота в крестьянских хозяйствах, что являлось непременным условием для дальнейшего расширения фольварочно-барщинного хозяйства.

Типы феодальных имений. Для Правобережной Украины в первой половине XVIII в. характерно господство крупного землевладения Потоцких, Чарторыйских, Сангушков, Яблоновских и других магнатов. Их латифундии расширились за счет восстановления феодальных прав на утраченные земли во время освободительной войны 1648–1654 гг., а также последующих антифеодальных восстаний. Кроме того, феодалы стремились захватить земли, собственником которых являлся король. Для этого они получали должности старост, открывавшие со временем возможность покупки королевщин. Довольно часто феодалы попадали в неоплатные долги, что влекло за собой продажу или передачу в аренду их имений. На Правобережье происходил процесс перераспределения между отдельными группами магнатов феодальной собственности на землю. С увеличением земельных богатств усиливалось политическое могущество собственников-феодалов, латифундии которых занимали огромные пространства, включая десятки городов и сотни сел.

В течение первой трети XVIII в. феодалы укрепили свои позиции в пределах Волыни, северо-западной части Киевщины и Подолии, а к середине XVIII в. — в Брацлавщине и на юго-востоке Киевщины, где самым крупным земельным собственником стал король. В его владения входило 332 селения с более 125 тыс. подданных (1765). Наряду с собственностью короля увеличились также латифундии магнатов.

Орудия труда крестьян Волыни (XVIII в.).

В зависимости от уровня развития производительных сил, остроты классовых противоречий на Правобережной Украине складывались три типа имений. В имениях первого типа основные повинности крестьян составляли чинш и продуктовая рента. В имениях второго типа кроме чинша и продуктовой ренты вводилась небольшая барщина. К третьему типу принадлежали имения, в которых преобладала отработочная рента.

Первый и второй типы имений распространялись в регионах непрекращающейся классовой борьбы — на территории Брацлавского воеводства, в юго-восточных поветах Киевского, Подольского (на восток от Славуты, Чуднова, Хмельника, Новоконстантинова, Каменец-Подольского) и в некоторых поветах Волынского воеводств, т. е. там, где крестьянское хозяйство только возрождалось и проблема рабочих рук являлась первостепенной.

По мере восстановления хозяйственной жизни в юго-восточных районах магнаты предпринимали попытки завести фольварки. Появление их свидетельствовало о возникновении второго типа имений, когда наряду с денежной и продуктовой рентами крестьяне вынуждали отрабатывать 24-дневную барщину (заорки, оборки, закоски, обкоски, зажинки, обжинки). В зависимости от наличия рабочих рук фольварки создавались в предместьях городов и в крупных селах. В начале века их размеры были незначительными. Один фольварк обычно обслуживали крестьяне от 5–6 и до 12 сел. С увеличением числа крестьянских хозяйств и введением регулярной барщины количество сел, прикрепленных к одному фольварку, уменьшалось.

В первой четверти XVIII в. в Брацлавщине, на юге Киевщины и на Подоли и фольварков почти не существовало, а если они и встречались, то заметной роли не играли. В Чудновском, Меджибожском, Зиньковском, Синявском, Николаевском, Трояновском имениях фольварки возникали в 20—30-е годы, в Хмельницком и Новоконстантиновском — в 40 — 50-е годы XVIII в.

На Волыни, в северо-западных поветах Киевщины и на Подолии в первой половине XVIІІ в. господствовала барщина (третий тип имений). Стремясь ускорить заселение опустевших имений, феодалы часто вводили денежную ренту. Все же, несмотря на опустошения, причиненные нашествиями татар, шведских и шляхетских войск, бесчинства арендаторов, преобладание барщины, производительные силы в северо-западных поветах Правобережной Украины медленно восстанавливались и возрастали. Так, в Дубровицком имении в 30—40-е годы количество крестьянских хозяйств увеличилось на 55 %. Расширилась площадь посевных культур, удвоилось общее количество рабочего скота в крестьянских хозяйствах. Аналогичная картина наблюдалась в Клеванском и других имениях.

Первая половина XVIII в. характеризуется дальнейшим развитием фольварочно-барщинного хозяйства и на западноукраинских землях.

Крупными феодальными собственниками оставались Потоцкие, Яблоновские, Дзедушицкие и другие магнаты. Им принадлежало около 60 % всех крестьянских хозяйств края. Магнаты Потоцкие, например, владели почти всем галицким Покутьем. Дальнейшее расширение магнатских владений происходило за счет захвата крестьянских наделов и приобретения королевских земель, что умножало доходы господствующего класса. Так, владения короны (староства, аренда королевщин) в Русском и Белзском воеводствах давали магнатам ежегодно 1 914 500 злотых дохода. Укрепление феодалами личного хозяйства сопровождалось вначале сокращением срока действия слобод, а затем их окончательной ликвидацией. Почти во всех имениях господствующей становилась отработочная рента.

В Закарпатье после поражения освободительной войны 1703–1711 происходил своеобразный процесс перераспределения феодальной собственности. Значительная часть имений феодалов (Ракоци, Берчени, Чаки, Форгача и др.) противников Габсбургов оказалась секвестированной. Они перешли в ведение короны, а затем передавались другим феодалам, главным образом немецким. В результате возник ряд новых крупных латифундий — графа Шенборна с центром в Мукачеве, Ужгородская государственная доминия и др. Графу Шенборну принадлежало четыре города, две сотни сел с пахотными землями, лесами и пастбищами. Большие земельные владения имела также церковь. Рост крупного землевладения в Закарпатье сопровождался усилением эксплуатации трудящихся этого региона.

В отличие от других западноукраинских земель на Северной Буковине не существовало фольварочно-барщинного хозяйства. Крупные владения принадлежали князьям, боярам и церкви. В условиях турецкого господства местные феодалы вынуждены были отдавать большую часть доходов в пользу государства, молдавского господаря и турецкого султана. В середине XVIII в. государственные налоги и повинности в четыре — восемь раз превышали сеньориальную ренту, превращаясь в централизованный способ присвоения прибавочного продукта. Буковинский крестьянин, в таких условиях не заинтересованный в развитии своего хозяйства, производил минимум продуктов, зная, что у него все заберут завоеватели и местные феодалы. Современники так охарактеризовали Молдавию и Буковину XVIII в.: «Деревушки полуразрушены; поля запущены, необработаны; население везде ужасно бедно; — да как же ему и быть богатым… когда оно живет в постоянном страхе не сегодня, так завтра быть ограбленным. Его грабят, при первой возможности, турки, его грабят и собственные молдавские князья…»[107]. Хищническая эксплуатация со стороны турецких захватчиков, феодальные войны, непрерывные грабежи и насилие завоевателей, феодальный гнет привели Северную Буковину к глубокому экономическому упадку и застою.

Города. Города Правобережной Украины подвергались опустошительным разрушениям в ходе продолжительных войн. Последствия турецкой оккупации особенно тяжело сказались на Подолии. После изгнания турецких захватчиков из Каменец-Подольского там уцелело только 100 домов, остальные оказались разрушенными (1700). В Зинькове в 1701 г. насчитывалось всего 44 хозяйства. Обезлюдели Могилев, Жванец, Шаргород, Бар, Проскуров и другие города. Немало городов пострадало на Волыни. Так, в Славуте (1701) заселенными остались лишь 17 домов, а 41 дом оказался безлюдным и необитаемым. Переживали разруху города Брацлавщины и Киевщины.

Разрушенное хозяйство городов Правобережья возрождалось очень медленными темпами. Наряду с причинами объективного характера (общий экономический и политический кризис Речи Посполитой) на города отрицательно влияли своеволие магнатов, наезды шляхты, разорявшие ремесленников и работных людей.

Более 80 % городских поселений перешло во владение магнатов и шляхты. Феодалы постепенно ликвидировали в городах слободы, которые ранее создавались с целью заселения пустовавших земель. Так, согласно постановлению Варшавского сейма 1699 г., Каменец-Подольский освобождался на десять лет от поголовного, подымного, чопового, шеляжного и других налогов. Однако уже в 1702 г. Подольский шляхетский сеймик обязал мещан платить денежный налог. В городах Жванце, Улашковицах и другие слободы существовали около трех лет (вместо объявленных 12). В королевских городах ограничивались городские привилегии, возрастало число феодальных юридик.

Развитие городов как ремесленных и торговых центров происходило очень неравномерно в различных регионах. Это зависело не только от размеров опустошений, по и от социально-экономических условий. Задержалось, например, возрождение поднестровских городов. После подавления восстаний 1702–1704 гг. население Могилева, Ушицы, Лойовцев, Ярошева, спасаясь от жестокой расправы со стороны шляхты, бежало на Левобережье, Слобожанщину и другие украинские земли. В Могилеве насчитывалось всего 142 хозяйства (1713). Опустошали города также длительные постои шляхетских войск.

Постепенно приобретал значение ведущего экономического центра Подолии Каменец-Подольский. В 1703 г. население города добилось от правительства возобновления трех ежегодных ярмарок. Оживление товарно-денежных отношений способствовало подъему экономики ближайших местечек: Студеницы, Китайгорода, Шатавы, Макова, Дунаевцев, Орынина, Жванца, Миньковцев и т. д. Согласно подымному реестру 1728 г. на территории Каменецкого и Червоногородского поветов насчитывалось 35 городов и местечек. В других поветах Подольского воеводства развитие городов также происходило неравномерно. В Летичевском повете, например, существовало 32 города и местечка (1722). Некоторые из них впоследствии превратились в важные экономические центры, игравшие заметную роль в развитии товарно-денежных отношений. Остальные же в результате введения новых повинностей, междоусобной борьбы магнатов, грабительских вторжений шляхты отставали в своем развитии. Так, в течение 1717–1725 гг. из-за бегства населения, вызванного усилением гнета, сократилась численность хозяйств в Меджибоже с 680 до 576, Старой Синяве — с 298 до 198, в Новой Синяве — с 246 до 164.

На развитии городов отрицательно сказывались войны, которые вела Речь Посполитая. Во время Северной войны шведские и шляхетские войска разрушили ряд волынских и западноукраинских городов: Кременец, Збараж, Ямполь, Ляховцы, Заслав, Славуту, Лабунь, Бережаны, Олешин и т. д.

В ходе восстановления разрушенного хозяйства разделение общественного труда оставалось еще относительно слабым, что отражалось на развитии городского ремесла. Большинство жителей разрушенных городов занималось сельским хозяйством. Наиболее распространенными городскими ремеслами являлись сапожное, кожевенное, кузнечное, деревообрабатывающее, портняжное, переработка продуктов питания. Ткацкое и гончарное ремесла в основном развивались в предместьях и селах. Возрождалось сельское ремесленное производство в панских имениях, приносившее значительные доходы магнатам и шляхте. В руках землевладельцев находилась также монополия на различные промыслы (винокуренный, мельничный, поташный, селитряный и т. д.).

Существовавшая феодально-крепостническая система тормозила развитие городов как центров сосредоточия ремесла и торговли. Особенно проявилось это в регионах, где преобладало фольварочно-барщинное хозяйство. Например, в Троянове (Волынь) в течение 1728–1748 гг. численность барщинных подданных в предместьях возросла в 5 раз, а ремесленное население — лишь в 2,7 раза. Замедленными темпами развивалось ремесло в северных районах Киевщины и Брацлавщины.

Более благоприятные условия для подъема ремесленного производства существовали там, где преобладала денежная рента. В частности, в Новоконстантинове в течение 1717–1742 гг., несмотря на бегство населения, торгово-ремесленная прослойка возросла в четыре раза. В городе существовало семь цехов, проводились ярмарки и еженедельные торги. Развивалось ремесло в Зинькове, предместья которого превратились в центры ткачества и гончарного производства. В северо-восточном районе Подолии важным экономическим центром стал Хмельник. В 1739 г. в городе из 392 хозяйств 45 % составляло торгово-ремесленное население, занимавшееся 16 видами ремесел. В Брацлавском и юго-восточных поветах Киевского воеводств выросли такие торгово-ремесленные центры, как Богуслав, Белая Церковь и т. д., в каждом из которых насчитывалось около 500 дворов.

Преобладающей формой организации ремесленного производства в городах оставались цехи. В Каменец-Подольском, Дубно, Остроге, Староконстантинове и других городах число их колебалось от семи до двенадцати. Однако в большинстве местечек насчитывалось всего три-четыре цеха. В связи с немногочисленностью ремесленников мастера различных специальностей иногда объединялись в один цех. Городское ремесленное население пополнялось также за счет пришлых специалистов. Цеховая система сохраняла средневековые традиции. Цех имел учеников и подмастерьев, которых эксплуатировали мастера. Над цехами тяготела власть магнатов. Феодалы обязывали ремесленников выполнять разные повинности и вносить натуральные подати. Так, в Староконстантинове в 1719 г. повинности выполняли лишь отдельные цехи, а в 1750 г. они стали обязательными для всех цехов. В инвентарях первой половины XVIII в. для ремесленников определены денежные чинши и натуральные повинности (кожи, полотно, металлические изделия и т. п.).

К середине XVIII в. в основном завершилось восстановление городов, большая часть которых носила полуаграрный характер с мелкотоварным производством. В ходе возрождения хозяйства развивались различные промыслы. Особенно важное значение в городском и сельском хозяйстве имел мельничный промысел. В 50-е годы в подольских имениях Чарторыйских насчитывалось 96 мельниц с 152 жерновами, ИЗ ступами и 63 фолюшами.

В городах имелись гуты, рудни, поташные и стекольные «заводы», а также ряд других предприятий. В Троянове действовало три рудни, на которых было занято в 1736 г. 27, а в 1748 — 100 крепостных. В 40-е годы в Чуднове существовал стекольный «завод» мануфактурного типа. Заметными темпами развивалось винокурение. Стремясь получить как можно больше доходов, феодалы лишали города прав на владение упомянутыми предприятиями. Борьба горожан с магнатами за землю, леса, промыслы вела к обострению отношений между ними. Городское население, опираясь на старые привилегии и грамоты, добивалось сохранения своих прав.

Значительные препятствия стояли на пути развития западноукраинских городов. В Русском и Белзском воеводствах большая часть городов находилась в личной собственности феодалов. Лишь Львов и некоторый крупные города пользовались правом на самоуправление. Однако и они испытывали постоянные притеснения со стороны воеводской и старостинской администрации. В остальных королевских городах нормы магдебургского права соблюдались формально. Старосты вмешивались в деятельность магистратов, часто изменяя их решения в свою пользу. Эта категория городов постепенно становилась зависимой от крупных феодалов. Местная шляхта и старосты навязывали мещанам по завышенным ценам лес, хлеб, изделия, вырабатываемые в имениях, одновременно принуждая их продавать фольваркам свою продукцию по заниженным ценам. Все это обусловливало превращение мелких местечек в придаток фольварочного хозяйства.

Наиболее развитым центром ремесленного производства в Русском воеводстве оставался Львов. В городе существовало 30 цехов (1703). Самыми крупными среди них были сапожный — 83 ремесленника, портняжный — 69, ткацкий — 51. Беспрерывные войны, которые вела Речь Посполитая, пагубно влияли на хозяйственную жизнь города. В течение Северной войны Львов неоднократно становился объектом вооруженного грабежа со стороны шведских и польских феодалов.

На экономическом положении городов отрицательно сказывалось существование юридик, которые по распоряжению короля передавались феодалам или церкви и не подчинялись органам городского самоуправления. Некоторые из них занимали довольно значительную территорию. Например, в первой четверти XVIII в. во Львове насчитывалось 192 феодальные юридики, не считая духовных. Одна из них, Замковая, имела около 150 дворов. В комплекс этой юридики входило несколько мельниц, пивоварен, воскобоен, винокуренных предприятий. Здесь жили сапожники, плотники, пекари, мясники и ремесленники других специальностей.

В сложных условиях развивались закарпатские города. В результате укрепления феодально-крепостнических отношений сократилась численность населения, отставали в своем развитии ремесло и торговля. Даже в крупных центрах» (Ужгороде, Береговом, Сигете и т. д.) число жителей не превышало нескольких тысяч человек.

В городах Закарпатья цехи объединяли около двухсот ремесленников 30 специальностей. В Мукачеве, в частности, насчитывалось 100 ремесленников. Наиболее значительными были цехи гончаров — 22 ремесленника, портных —11, каменщиков — 7. С 1705 по 1724 г. в городе действовал также монетный двор. Заинтересованный в увеличении доходов граф Шенборн в 1732 г. предоставил Мукачеву ряд привилегий, с помощью которых стремился оживить торговлю на местных ярмарках. Кроме того, правительство организовало переселение туда иностранных ремесленников. Уже в 1730 г. в городе появились немецкие переселенцы (бондари, пивовары, ткачи, кузнецы). Несмотря на разнообразие ремесленных специальностей, роль Мукачева однако, в общем экономическом развитии края оставалась незначительной. Ужгородские цехи объединили 38 ремесленников (гончаров, сапожников, портных). В течение первой половины XVIII в. небольшое число ремесленников работало в Вышкове (10), Хусте (9) и других населенных пунктах Закарпатья.

Неблагоприятные условия иноземного господства отрицательно сказывались на жизни буковинских городов. В частности, подупало значение Черновиц. В первой половине XVIII в. этот город превратился в небольшой населенный пункт, в котором насчитывалось около двухсот деревянных домов, покрытых соломой и дранкой. В Черновцах проживало не более тысячи человек, часть из которых занимались ремеслом, промыслами и торговлей.

Таким образом, положение городов Правобережья и западноукраинских земель в различных районах было неодинаковым. Там, где существовали более благоприятные условия, города имели гораздо больше возможностей для экономического развития. Они становились центрами ремесла и торговли. Среди факторов, тормозивших рост городов, главное место, безусловно, принадлежало феодально-крепостнической системе, а также господству иноземных захватчиков.

Торговля. В возрождении торговых связей Правобережья и западноукраинских земель основная роль принадлежала местным рынкам. Города и местечки становились экономическими центрами сельских округ, волостей, ключей, староств. Товарообмен между селами и городами развивался по мере роста городских ремесел, промыслов и сельского хозяйства. Постепенно восстанавливались базары и ярмарки, усиливались экономические связи между отдельными районами. В течение 1701–1704 гг. некоторые города и местечки (Каменец-Подольский, Меджибож, Хмельник и т. д.) добились от короля разрешения на открытие ярмарок. В целом же на Правобережье за первую треть XVIII в. было восстановлено 16, а в 40—60-е годы — 42 ярмарки.

По мере развития экономики края в товарно-денежные отношения втягивались магнатские и крестьянские хозяйства, города и местечки. Феодалы, стремясь увеличить доходы, все чаще использовали городские рынки для реализации продуктов и сырья из собственного хозяйства. Они монополизировали местные рынки, заставляя крестьян покупать продукты фольварка, навязывая при этом высокие цены. Неизменными оставались обременительные пошлины и другие поборы.

К. Маркс отмечал, что в странах на восток от Эльбы крупное сельскохозяйственное производство создавалось «на основе барщинного труда крепостных крестьян»[108]. Шляхетская Польша, под властью которой находились правобережные и западноукраинские земли, не была исключением. Именно там расширялось фольварочно-барщинное хозяйство, постепенно подчиняющееся запросам рынка. Первые фольварки на Подолии, юге Волыни в 30—40-е годы являлись потребительскими, однако со временем их продукция все больше приобретала товарный характер. Так, в Меджибожском имении феодал получил (1732) от продажи хлеба 6 % общего дохода, в 1757 г. — 23,8 %.

В регионе с преобладанием денежной ренты (Брацлавщина, юго-восточные поветы Киевщины и Подолии) в товарно-денежные отношения более интенсивно втягивалось крестьянское хозяйство. Чтобы уплатить чинш, крестьяне нередко продавали часть необходимого продукта и даже рабочий скот. Торговля крестьян строго контролировалась феодалами, которые владели монопольным правом скупать товары, принадлежащие их подданным. Приобретенные таким путем продукты крестьянского хозяйства перепродавались на внешнем рынке. Ограничивалась торговля волами и лошадьми, так как крестьяне с усилением барщины часто сбывали рабочий скот, чтобы освободиться от выполнения феодальных повинностей.

Города и местечки стали важным фактором формирования местных рынков и развития товарно-денежных отношений. Возросла роль торговых путей, издавна пересекавших Правобережную Украину. Они связывали ее города между собой и с другими украинскими землями, а также с зарубежными странами. Некоторые пути утрачивали экономическое значение, но возникали новые. Из Каменец-Подольского торговые пути протянулись в северо-западном направлении: на Ярмолинцы, Кременец, Дубно, Владимир, Варшаву; в юго-восточном направлении — через Зиньков, Летичев, Хмельник на Киев.

Важную роль в восстановлении торговли играли волынские города Владимир, Луцк, Дубно. В начале XVIII в. купцы Дубно торговали более чем на 20 ярмарках других городов. В частности, они были тесно связаны с Бродами — одним из крупных центров ярмарочной торговли.

Узкий местный рынок еще не мог поглотить всю продукцию фольварочного хозяйства. Поэтому феодалы отправляли хлеб, сало и скот на ярмарки во Львов, Броды, Гданьск, а также в Силезию и Пруссию. На внешнем рынке реализовывались изделия фольварочных промыслов. Так, из подольских имений Чарторыйских за границу сбывалось от 30 до 80 % полотна.

Постепенно оживлялась торговля Правобережья с Молдавией. В 40-50-е годы значительное место в ней занимали города Могилев и Жванец, жители которых торговали хлебом, полотном и льном. Из Молдавии привозили соль, тулупы, бакалею.

Все больше расширялась торговля Правобережья с Левобережной Украиной и Россией. Она способствовала общему экономическому оживлению, росту городов и местечек, расположенных на путях восточного направления, прежде всего Житомира, Хмельника, Летичева, Бердичева, Белой Церкви, Умани, Чигирина и т. д. На Правобережной Украине распространялся чумацкий промысел, особенно в Поднепровье, укреплявший экономические связи с Левобережьем, Запорожьем, всем Русским государством.

Основным экономическим центром украинских земель оставался Киев. Через Киев проходил один из главных сухопутных торговых путей на Бердичев, а оттуда на Волынь через Заслав, Острог, Дубно; на Подолию — через Хмельник; в Брацлавщину — через Корсунь. Городам Киевщины и Волыни (Чигирин, Белая Церковь, Бердичев, Житомир) также принадлежало важное место в развитии торговли Правобережной и Левобережной Украины. Купцы с левого берега Днепра скупали на ярмарках Правобережной Украины воск, кожи, хлеб, скот и отправляли их в Киев, Нежин, Ромны, Кролевец, Путивль. Из России купцы привозили металлические изделия, текстиль и т. п.

Население юго-восточных районов Правобережной Украины вело оживленную торговлю с Запорожьем. На рынках Брацлава, Чигирина, Смелы, Богуслава, Умани, Лебедина, Белой Церкви, Черкасс и других городов и местечек казаки продавали лошадей, сбрую, вяленую рыбу, а покупали волов и хлеб. Однако значительным тормозом в развитии торговли было своеволие шляхты. В 1730–1732 гг. шляхта, например, ограбила 724 казака (из 37 куреней), отобрав у них 1242 лошади, 204 ружья, 405 возов хлеба и других товаров на общую сумму 1 598 187 талеров.

Зажиточные крестьяне Правобережной Украины, несмотря на многие препятствия, чинимые шляхтой, вывозили продукты личного хозяйства на рынки Левобережной Украины. Так, в 1741 г. из 41 села Поднепровья только через пограничные таможни под Киевом (Безрадицкую, Васильковскую, Трипольскую) крестьяне отправили 250 возов, груженных хлебом (свыше 3 тыс. пудов) для продажи в Киеве и других городах. Граница по Днепру не была помехой для экономических и политических связей между населением Правобережной и Левобережной Украины.

Многие города Правобережья являлись важными центрами международной транзитной торговли. Купцы из России, Левобережной и Слободской Украины доставляли товары на рынки стран Западной Европы и Балканского полуострова. Оживленная торговля велась с восточными странами.

Усиливалось развитие товарно-денежных отношений и на западноукраинских землях. Самым крупным торговым центром был Львов. Несмотря на неблагоприятные условия население Львова поддерживало торговые связи с Киевом, другими городами России, а также Западной Европы. Западноукраинские купцы торговали на ярмарках Нежина, Ромен, Кролевца, Стародуба, Чернигова. В то же время города Восточной Галичины имели тесные экономические связи с Волынью и Подолией.

Ярмарочная торговля концентрировалась главным образом в Луцке, Владимире, Белзе, Коломые, Холме, Перемышле. Важное значение принадлежало Бродам, которые превратились в основной центр торговли между западноукраинскими землями и Россией. Возросло значение Дрогобыча в укреплении экономических связей между украинскими землями. Жители этого города торговали солью в различных районах Украины. В Дрогобыч приезжали чумаки Поднестровья, купцы из Волыни и Холмщины.

Важное место в торговле Закарпатья занимали ярмарки Ужгорода и Мукачева, куда приезжали купцы из России и Западной Европы. Здесь шла оживленная торговля мехами, полотном, шерстяными изделиями, вином, рабочим скотом и т. п.

Проникали товарно-денежные отношения и в экономику Северной Буковины. Не прекращались ее торговые связи с другими украинскими землями. На Черновицкую и Хотинскую ярмарки приезжали купцы из центральных губерний России, Левобережной и Правобережной Украины, Молдавии, Польши, западноевропейских стран. Однако развитию городов и торговли края значительный ущерб наносили таможенные границы, многочисленные феодальные привилегии. Так, турецкие власти установили монопольное право на экспорт продуктов сельского хозяйства. Султанская администрация силой отбирала у населения зерно, скот за четверть или треть цены, а то и совсем ничего не платила.

Таким образом, на Правобережье и западноукраинских землях все же восстанавливалась и развивалась внутренняя и внешняя торговля. Укрепление экономических связей между расчлененными украинскими землями создавало почву для их политического объединения.

Феодальная эксплуатация крестьян и горожан. Укрепление феодальной земельной собственности на Правобережной Украине обусловило усиление эксплуатации крестьян и горожан. В юго-восточных районах края в силу острой классовой борьбы феодалы не решались сразу вводить чинш, а тем более барщину. Однако в погоне за доходами они насаждали в селах питейные заведения, широко используя монопольное право на производство и продажу спиртных напитков — пропинацию.

В феодальных имениях первого и второго типов в зависимости от наличия рабочего скота крестьянские хозяйства делились на пешие, поединковые, паровые, потройные, плуговые (имели по два — четыре — шесть — восемь волов). Так, в Грановском имении (40-е годы XVIII в.) вновь осевшие крестьяне не имели рабочего скота. Бестяглые и однотяглые этого имения составляли около 61 %. Лишь треть крестьян держала два-три и только единицы — по пять-шесть волов. Спустя десять лет (50-е годы XVIII в.) общее число крестьянских хозяйств упомянутого имения возросло в 4–5 раз, а бестяглых и однотяглых стало 67 %.

Одновременно происходил процесс социальной дифференциации крестьянства. В Грановском имении, где преобладало в основном мелкое хозяйство пеших и поединковых, появилась уже небольшая прослойка зажиточных крестьян, которые владели пятью-восемью волами. Это обстоятельство позволяло получить значительные земельные наделы за счет пустующих и необрабатываемых угодий. К. Маркс подчеркивал, что постепенное накопление движимого имущества, которое начиналось с увеличения количества рабочего скота в крестьянском хозяйстве, «…действует как элемент, разлагающий экономическое и социальное равенство…»[109].

Развитие крестьянского хозяйства зависело также от размера и формы феодальной ренты. В Грановском имении пешие крестьяне платили 4 злотых, поединковые — 5, паровые — 12. К середине 50-х годов размер чинша по сравнению с началом XVIII в. увеличился вдвое. Значительную часть дохода феодалам приносили арендные сборы, поступления от которых в течение 30—50-х годов также постоянно возрастали.

В худшем положении находились крестьяне Волыни, северо-западных поветов Киевщины и Подолии, где преобладала отработочная рента. В зависимости от размера земельного надела крестьяне отрабатывали барщину, отбывали «летние дни», «гвалты», «шарварки» (ремонт плотин и мельниц), выходили «на сторожу колейно», вносили «данины» (яйца, птицу, мед). В связи с увеличением барщины до пяти дней с волоки в Дубровицком имении (Волынь), например, в 30—40-е годы исчезли волочные хозяйства, более чем в 5 раз уменьшилось число полуволочных. Преобладающим стало крестьянское хозяйство с тяглым наделом в ? — 1/6 — 1/8 части необмеренной волоки (волоки, имеющей пахотной земли более 30 моргов). Увеличились размеры отработочной ренты. Так, в Клеванском имении (Волынь) регулярная барщина полуволочных достигала в страду четырех-пяти дней, четвертьволочных — трех-четырех, огородников — одного-двух дней в неделю.

С 30-х годов XVII в. до 50-х годов XVIII в. размер барщины крестьян Волынского воеводства возрос в 2 раза (с трех-четырех до семи дней в неделю с волоки). Если же учитывать и другие факторы, такие, например, как падение стоимости денег, повышение цен на зерно, скот, то фактически крестьянские повинности оказывались еще более обременительными. Лишь постоянная угроза лишиться рабочей силы сдерживала магнатов и шляхту от дальнейшего увеличения феодальных повинностей крепостных крестьян.

Чрезвычайно тяжелой для крестьян являлась пропинация. Одним из способов интенсификации феодально-крепостнической эксплуатации крестьян Правобережной Украины стали также аренда и посессия. Крестьяне с. Войтовки жаловались на посессора по поводу того, что он самовольно увеличил барщину, сверх «инвентарных» повинностей требовал выполнять земледельческие работы, вдвое повысил цены на товары, заставлял покупать в имениях водку, отбирал за долги у крестьян зерно и скот, уменьшал их наделы. Арендаторы и посессоры доводили крестьян до полной нищеты. О распространении различных форм аренды свидетельствует, в частности, тот факт, что в Хмельницком старостве (1742) она приносила 60 % общего дохода этого имения.

В не менее тяжелом положении находилось трудящееся население городов и местечек Правобережпой Украины. Так, уже в конце 50-х годов «предмещане» Хмельника были обязаны отработать 104-дневную барщину с хозяйства. За 20 лет (1728–1748) число жителей Троянова, отбывавших барщину, возросло в 5 раз. Стремясь к увеличению своих доходов, феодалы требовали от ремесленников приношений в виде изготовленных ими изделий или выполнения работ по специальности «в замке».

Особенно усилилась эксплуатация жителей частновладельческих городов. На Волыни в Староконстантинове члены почти всех цехов выполняли отработки в пользу феодала (1750). Усилилась эксплуатация феодалами-старостами жителей королевских городов. Возрастали, в частности, повинности мещан так называемого вольного королевского города Каменец-Подольского. Местные феодалы захватывали земельные угодья, промыслы и т. п. Убытки города достигали огромной суммы — десятков тысяч злотых.

Магнаты облагали налогами и разными поборами мещан, ограничивали их привилегии. В 1729 г. жители Хмельника жаловались на то, что они испытывают от произвола шляхты больше зла, чем от самого жестокого врага». Обременительными для городского населения являлись аренда и посессия торговых и промышленных заведений. Пагубно отражались на их положении постои шляхетских войск, междоусобная борьба магнатских группировок.

Таким образом, положение и степень эксплуатации крестьян и горожан оказывались неодинаковыми в различных районах Правобережья. На Волыни и в западных частях Подолии крепостнический гнет оставался наиболее тяжелым. Здесь преобладала барщина, дополнявшаяся денежными и натуральными поборами. Увеличение барщины отрицательно сказывалось на сельскохозяйственном производстве, осложняло восстановление городов. Феодалы часто вымогали от городских ремесленников «данину» в виде их изделий или требовали выполнения различных работ. В Поднестровье и Поднепровье преобладал денежный чинш. Крестьяне и мещане, несмотря на усиление феодального гнета, имели там более благоприятные условия для развития своего хозяйства.

В первой половине XVIII в. происходило дальнейшее закрепощение народных масс западноукраинских земель. Там преобладало безземельное или малоземельное крестьянское хозяйство. Так, в частных имениях Галичской земли 84,2 % общего числа крестьян стали безземельными или малоземельными, рабочего скота не имели около 40 %, большая часть тяглых хозяйств превратилась в неполноплуговые (плуговый крестьянин предоставлял для вспашки панского поля плуг с упряжкой из шести волов). С расширением фольварочной запашки увеличивалась барщина и другие повинности, размеры которых не регламентировались законодательством, а определялись помещиками.

Крестьяне Русского и Белзского воеводств отбывали трех-четырехдневную барщину. Особенно тяжелыми для крепостных крестьян становились дни летних и осенних полевых работ. Так, согласно инвентарям, в Загвоздке и Пасечном крестьяне в летнюю страду работали на помещичьей земле по четыре, а после окончания жатвы — по три дня еженедельно. Крепостных во многих имениях феодалы заставляли выходить на барщину в 7 час. утра и работать до заката солнца, т. е. летом рабочий день длился 13–15 час. в сутки.

К тому же крестьяне выполняли целый ряд дополнительных работ на феодала: зажинки, обжинки, закоски, обкоски, заорки, оборки, составлявшие около двух дней барщины в неделю. Тяжелым бременем на плечи крестьян ложились натуральные повинности, в частности «данина» зерном, рыбой, продуктами животноводства. Крестьяне с. Заставцы в 1708 г., например, отдавали помещику десятину с улья, а также овец, свиней и другого домашнего скота. Иван Франко писал: «Барщина для хлопа означала… обиду, темноту, одичание и потерю чувств человеческого достоинства. Пусть такие порядки никому не снятся»[110].

Жестокая феодальная эксплуатация, непрерывные военные действия разоряли крестьянские хозяйства Закарпатья. Число малоземельных и безземельных крестьян в отдельных доминиях составляло около 85 %. Сократилась площадь обрабатываемых земель. В Мукачевской доминии в течение первой половины XVIII в. обрабатывалась только треть крестьянских наделов. Еще более интенсивно сокращалось поголовье рогатого скота. В крестьянских хозяйствах упомянутой доминии лишь за четверть века (1704–1729) количество овец, волов и свиней уменьшилось почти вдвое. В Маковецкой доминии с 1675 по 1717 г. поголовье лошадей сократилось на 83,3 %, волов — на 87,5 %.

Несмотря на общее тяжелое положение края, барщина и другие феодальные повинности за указанный период увеличились. Уже в середине XVIII в. в помещичьих имениях, как правило, преобладала четырех-пятидневная барщина, дополнявшаяся чиншем. Собирались также денежные платежи и натуральные поборы — желярский грош, мельничное, серповое, дымовое, воеводское и т. д.

Ухудшалось положение крестьян в Северной Буковине. Как и на других западноукраинских землях, размер феодальных повинностей там не ограничивался. В грамотах турецких султанов начала XVIII в. указывалось, что крестьяне должны работать там, где будет необходимо, выполнять работы и платить все подати в пользу феодала. Тяжелым бременем на плечи буковинских крестьян легли многочисленные поборы — десятины с урожая на полях, сенокосов, садов и т. д. Все это усиливало эксплуатацию непосредственных производителей.

Административно-политическое устройство. Правобережье и западноукраинские земли оставались в составе иноземных государств, что обусловило специфику их административно-политического устройства. Правобережная Украина, находившаяся под гнетом Речи Посполитой, в административном отношении делилась на четыре воеводства: Киевское без Киева (Киевский, Житомирский и Овручский поветы), Волынское (Луцкий, Владимирский и Кременецкий поветы), Подольское (Каменецкий, Летичевский и Червоногородский поветы) и Брацлавское (Винницкий и Брацлавский поветы). Западноукраинские земли делились на два воеводства: Русское в составе пяти земель (округов) — Львовской, Перемышльской, Галичской, Саноцкой, Холмской — и Белзское — Белзский, Бузский, Любачевский, Грабовецкий и Городельский поветы. Эта система административного деления оставалась без существенных изменений почти до конца XVIII в.

В воеводствах высшими по рангу польско-шляхетскими чиновниками являлись воеводы. Однако к началу XVIII в. они уже утратили часть своих административных функций, за исключением председательствования на сеймиках и командования шляхетским ополчением («посполитим рушением»). Узкоклассовыми органами шляхетской власти оставались поветовые сеймики, решавшие такие вопросы, как борьба с народными движениями, сбор налогов, снабжение войск провиантом, выборы депутатов на сейм и т. д. Продолжали существовать староства, в ведении которых находились королевские (государственные) земли.

Важным звеном в административном управлении края являлась сословная судебная система Речи Посполитой. Шляхетские суды подразделялись на гродские, земские и подкоморские. В гродских судах рассматривались дела шляхты и мещан королевских городов. Дела шляхты рассматривались также на заседании земских судов, заседавших в поветовых центрах несколько раз в год. Земельные и пограничные споры магнатов и шляхты разбирали подкоморские суды в составе подкомория, коморника — землемера и других чиновников. Высшими инстанциями являлись коронный трибунал и коронная асессория. В отдельных случаях судебные дела передавались на рассмотрение сейма.

Другие сословия имели свои суды.

В городах с магдебургским правом (Львов, Каменец-Подольский, Луцк и т. д.) действовали мещанские суды. В первой половине XVIII в. прекратили существование конные суды (для крестьян), которые фактически заменялись доминиальными (помещичьими) судами.

Государственный аппарат Речи Посполитой являлся орудием классового угнетения феодалами крепостного крестьянства и городской бедноты. Режим шляхетских вольностей использовался для обогащения магнатов и шляхты, имевших неограниченные права. Местные правительственные органы полностью зависели от своеволия магнатов.

Закарпатская Украина издавна пребывала под гнетом феодалов Венгрии. Со временем северо-западные земли Закарпатья оказались под властью австрийских Габсбургов (1526). Восточные районы входили в состав Трансильванского княжества, находившегося в вассальной зависимости у султанской Турции, а в конце XVIII в. также оказались под властью Габсбургской монархии. Так же, как и в Венгрии, в Закарпатье основной административной и экономической единицей являлась жупа (комитат), в свою очередь подразделявшийся на три — пять округов. В Закарпатье существовало четыре жупы: 1-я Ужанская (Ужгород), 2-я Береговская (Берегово), 3-я Угочанская (Севлюш), 4-я Мараморошская (Мараморош — Сигет.) Политическими делами в них ведали жупаны (ишпаны), а хозяйственными — поджупаны. Вся политическая власть в Закарпатье находилась в руках местных и венгерских феодалов.