Казимир IV (1440—1492)
Казимир IV (1440—1492)
Когда в 1439 г. была заключена Флорентийская уния, литовское правительство признало ее. Однако она не имела большого значения для Западно-Русской Церкви. Митрополит Исидор, ратовавший на Флорентийском Соборе за принятие унии, как известно, был осужден Московским Собором за измену православию, бежал в Рим и, хотя признавался в Литве митрополитом, митрополией не управлял. В силу этого обстоятельства сам литовско-польский король Казимир IV признал в 1448 г. митрополитом всей, тогда еще не разделенной, Русской Церкви избранного Москвой митрополита Иону и в начале 1451 г. дал ему грамоту, в которой призывал епископов, духовенство, князей, бояр и весь народ православный своего королевства чтить Иону как отца-митрополита и слушаться его в делах духовных. Он же, несмотря на постановления Городельского сейма, уравнял православное духовенство и православно-русский народ в правах с католиками. Так продолжалось до 1458 г., пока на Западно-Русскую митрополию не явился митрополит Григорий, ученик и споспешник осужденного Московским Собором митрополита Исидора, посвященный в митрополиты Григорием Маммой, лишенным Константинопольской патриаршей кафедры за приверженность к унии. Не имея никаких прав на Западно-Русскую Церковь, папа Пий II воспользовался согласием Исидора, якобы добровольно уступившего западно-русские епархии своему ученику Григорию, назначил последнего митрополитом для управления этими епархиями и прислал его в Литву. В своей грамоте королю Казимиру папа оповестил, что он отнимает «у отщепенца и противника, злочестивого чернеца Ионы» находящиеся в его папских владениях епархии греческого закона и для них поставляет особого митрополита Григория, и просил короля, чтобы тот принял Григория на Киевскую кафедру и не допускал до нее отщепенца Иону и никого другого, кто вздумал бы домогаться ее при помощи духовенства и народа. Если же Иона или кто другой явится с этой целью, то приказал бы схватить их и в оковах заключить в темницу. В заключение папа поручал королю подчинить и привести в послушание Григория всех епископов, духовенство и народ обозначенных епархий и оказывать новому митрополиту всякое покровительство и содействие к расширению его прав, а всех противящихся тому подвергать тяжким мукам. Вот так энергично принялся папа Пий за насаждение унии в западно-русских епархиях.
Несмотря на протесты Московского князя Василия Васильевича и митрополита Ионы, несмотря на договор, заключенный с князем Василием, «признать митрополитом того, кто будет люб им обоим», Казимир не осмелился противиться папе, принял Григория и отдал ему епархии: Черниговскую, Смоленскую, Перемышльскую, Туровскую, Луцкую, Владимирскую, Полоцкую, Холмскую и Галицкую, — т.е. все православные епархии Западно-Русской Церкви. Мало того, он отважился обратиться к князю Василию Васильевичу с предложением принять Григория и на Москву, но получил решительный отказ.
Признанный королем, Григорий был признан и литовскими епископами, одними — добровольно, а другими — в силу последовавших против них гонений, конечно, не без воли короля, которого сам папа уполномочил в своей грамоте подвергать тяжким мукам тех, кто станет противиться Григорию. Но когда на Московском Соборе 1459 г. Восточно-Русские епископы предали проклятию Флорентийскую унию и ее ревнителя Григория, все литовско-русские князья и почти все литовские епископы со своими паствами отказались признать Григория своим митрополитом и остались верными православию. Так, уния опять не удалась в западно-русских областях, и сам Григорий в конце концов подчинился Константинопольскому Патриарху и умер православным (1473). Однако ближайшим последствием всех этих событий было то, что Западно-Русская митрополия окончательно отделилась от Восточной и стала управляться самостоятельно, что, конечно, не могло не повлиять на успешное развитие в ней унии. Ближайшим преемником Григория был Мисаил (1474—1477). С него-то, собственно, и начинается непрерывный ряд Киевских православных митрополитов после отделения Киевской митрополии от Москвы. С отделением этой митрополии православные западнорусы потеряли опеку в лице Московских митрополитов, твердо защищавших православие в Литовско-Польском государстве, и Западно-Русская Церковь оказалась при ее стеснительных обстоятельствах более податливой к насаждению в ней унии. Для успешного насаждения в Литве католицизма Казимир IV по совету Виленского бискупа Войцеха Табора задумал учредить в Литве монастыри для католических монахов-бернардинцев, которых вызвал из Польши. Прибывшие в 1468 г. из Польши бернардинцы тотчас же рассеялись по всей Литовской Руси и принялись насаждать латинство. В этом деле им помогал фанатично настроенный против православия сын короля Казимира королевич Казимир, умерший от чахотки и признанный в 1604 г. папой Климентом VIII святым, а иезуитами объявленный патроном (покровителем) г. Вильны, хотя таковым раньше считался, как у православных, так и у католиков, святитель Николай. Находясь под влиянием ксендзов, королевич Казимир выпросил у своего отца в 1480 г. повеление, воспрещающее православным жителям Литвы, не признавшим власти папы, строить новые церкви и починять старые. Таким образом, и при Ягайловичах в Литве стала уже проявляться тенденция к притеснению православных за их веру. Но нет, однако, достаточных оснований приписывать инициативу этих преследований королю Казимиру, который на самом деле не был фанатиком католицизма и ненавистником православия. И если он изменил свои благожелательные отношения к Московскому митрополиту Ионе, покровительствовал присланному Римом Григорию, принимал меры для насаждения унии между православными, то все это делал из послушания папе, который грозил ему за потворcтво «схизматикам» проклятием. Что угрозы эти следовали не только на словах, но и на деле, можно убедиться из следующего факта. Папский нунций в Польше Балтазар де Писциа по поручению папы предал проклятию Казимира IV в 1478 г. «за его покровительство и поддержку еретиков и врагов веры» (гуситов), о чем и уведомил польских епископов. Истинными вдохновителями вражды к православию, а вместе с тем и притеснителями православных в Литве, являлись при Казимире IV латинские епископы и прочее духовенство, о чем засвидетельствовали православные митрополиты, духовенство и миряне в своем письме к папе Сиксту IV.
В действиях Казимира по отношению к православным, напротив, наблюдалось некое благоволение к ним и даже открытое покровительство. Он пожаловал общую грамоту православному митрополиту и всем православным епископам о неприкосновенности их святительских прав и суда, а равно церковного имущества, хотя гордые прелаты и папы, а с ними и вся своевольная шляхта, начавшая уже в его правление приобретать великую силу в Литовско-Польском государстве, мало повиновалась таким распоряжениям своего короля. При нем же старый, враждебный православным закон, запрещавший допускать их на высшие должности в Литовском государстве, хотя и не был отменен, однако не соблюдался, или, по крайней мере, не всегда соблюдался. Он же удерживал некоторых областных правителей Литвы от вмешательства в духовные дела православных епископов. Казимир также являлся фундатором православных Церквей. Так, в память спасения королевы Елизаветы от опасности утонуть в р. Двине, он велел построить несколько православных церквей на берегах реки Двины, Днепра и Сожа — в Витебске, Бешенковичах, Могилеве, Орше и Черикове — и подарил на содержание причтов этих храмов речные перевозы. Кроме того наделял он и некоторые монастыри и приходы селами и пашнями. Сам же закон, изданный Казимиром и воспрещавший православным строить новые и обновлять старые храмы, объясняется его желанием угодить своему безнадежно больному сыну. По крайней мере, мы нигде не видим, кроме Вильны, чтобы Казимир настаивал на повсеместном его исполнении. Нет ничего удивительного, если православные жители Литвы, несмотря на все, что приходилось им выносить за свою веру в долголетнее царствование Казимира, не питали к нему неприязни, и один из них, занося в летописи известие о его смерти, назвал его «справедливым и добрым».
Со времен Казимира IV сохранилась эпистолия (послание) к папе Сиксту IV от 14 марта 1476 г., подписанная митрополитом Мисаилом и некоторыми духовными лицами и мирянами, в которой излагается жалоба на латинян за чинимые ими притеснения православных и высказывается просьба, чтобы папа водворил мир, согласие и любовь между православными и латинянами. На основании этой эпистолии униатский митрополит Ипатий Поцей утверждал впоследствии, что уния существовала в Литве до 1596 г., но тщательный анализ эпистолии не дает и намека на то, чтобы писавшие ее были униатами. Напротив, число приверженцев унии в то время было так ничтожно, что сам король Казимир в письме своем к папе признавался, что в Литве много схизматиков, причем число их не уменьшается, а возрастает.
Таким образом, несмотря на все чинимые католическим духовенством препятствия для успешного развития православия, оно в Литве за 52-летнее правление Казимира IV не оскудело, а укрепилось, и вместе с тем умножилось и количество новопостроенных церквей [1].
Казалось, что при короле Казимире IV воцарился для Западно-Русской Церкви давно желанный мир, но то был не мир, а лишь ложный призрак его, кратковременная тишина, непродолжительный отдых перед грядущей тяжелой вековой ее борьбой с Римом и унией.