Сигизмунд II Август (1548—1572)

Сигизмунд II Август (1548—1572)

Еще большей терпимостью к православию от­личался в начале своего правления король Сигизмунд Август. При нем в Польшу, а затем в Литву стал проникать протестантизм. Покровитель­ствуя последнему, Сигизмунд не отказывал в сво­ей защите и православным, даровав в своем государстве всем христианским исповеданиям свобо­ду. При нем же в 1563 г. было отменено постанов­ление Городельского сейма (1413), по которому «схизматики не могли иметь никаких прав и пре­имуществ и не могли занимать никаких высших должностей», и православные, воспользовавшись всеми государственными правами, наполнили, хотя на время, разные учреждения и засели в се­нате. Но при всем доброжелательном отношении к православию, Сигизмунд II много вредил ему своим произволом в раздаче церковных должнос­тей. Произвол в этом деле доходил у него до не­бывалых размеров. Нуждаясь в деньгах для сво­ей роскошной жизни, Сигизмунд И нередко продавал церковные должности за деньги, начи­ная с кафедры митрополита, разным недостойным лицам. Против такого произвола восстал митро­полит Иона Протасевич. В своей грамоте, послан­ной в 1568 г. Сигизмунду Августу, присутствовавше­му в то время на Гродненском сейме, митрополит просил короля, чтобы в землях, ему подвластных, духовные достоинства не раздавались светским лицам и чтобы, если кто из светских получит ду­ховное достоинство и в течение трех месяцев не примет духовного сана, епископы могли в своих епископиях отбирать у таковых достоинства и отдавать людям духовным. Эта просьба митропо­лита вызвана была теми не единичными случая­ми, что некоторые светские лица, получив от ко­роля духовное достоинство, например архимандрию, управляли монастырем и получали с него доходы, не принимая духовного сана. Король изъявил согласие на эту просьбу, признав ее справедливой, однако, своих прав на отдачу духовных мест не ограничил, подтвердив, что о таковых случаях владыки должны немедленно доносить ему, и он сам, отбирая у непосвященных достоинства, бу­дет отдавать другим «по своей господарской воле», кому захочет.

Веротерпимость Сигизмунда Августа привела Литву и Западную Русь к тому, что в них весьма быстро стали распространяться протестантство и другие секты, враждебные Риму. К концу прав­ления Сигизмунда протестантство и кальвинизм до того усилились в Литве и Польше, что из не­скольких сот католических приходов в Литве уцелело от протестантства едва шесть. По сло­вам знаменитого польского проповедника Скарги, католик был в то время редкостью во всей Литве, особенно между панами, и католический ксендз не мог безбоязненно показываться на ули­цах г. Вильны. Польские монастыри пустели, ксендзы спешили жениться, и католичество в Литве приходило в окончательный упадок. Рас­пространявшиеся в Литве протестантство и каль­винизм причинили значительный вред и право­славию, увлекая к себе множество православных вельмож; несмотря, однако, на это, большая часть магнатов и весь православно-русский народ со­храняли в неприкосновенности не только свою веру, но и свои святыни. В Северо-Западной Руси и Литве при Сигизмунде Августе упоминается свыше 95 православных монастырей и церквей. Православные ведут борьбу как с протестантами, так и с католиками, учреждают братства, шко­лы, книгопечатни и богадельни.

В правление Сигизмунда II Августа нашли себе приют у гетмана Григория Ходкевича, сына основа­теля Супрасльского монастыря, первые московские книгопечатники диакон Иван Федоров и Федор Мстиславцев, бежавшие в Литву от ярости московс­кой черни. В учрежденной по их инициативе в име­нии Ходкевича в Заблудове, близ Белостока, типо­графии они напечатали «Евангелие учительное» (1568—1569). Там же Федоров после выезда Мстиславцева в Вильну напечатал «Псалтирь», а затем в 1581 г. в г. Остроге, в типографии князя Константина Ост-рожского, первую печатную Библию. Мстиславцев же продолжал работать в Вильне, в основанной право­славными братчиками Мамоничами типографии.

При таких благоприятных условиях для право­славия в Литве, при том же короле Сигизмунде II, произошли события, которые впоследствии нанес­ли тяжелый и непоправимый удар православию и открыли новые пути к его подчинению Риму. Та­кими событиями были Люблинская политическая уния и призвание в Литву иезуитов.

Со времени первого соединения Литвы с Польшей в 1386 г. под властью литовского князя Ягайло Лит­ва сохраняла еще свое управление, свои законы и обычаи, свою монету, и Польша пока не имела на нее сильного влияния, даже поляки считались в ней пока иноземцами. Но проходит время, польское влияние в Литве усиливается, и поля­ки заводят в ней свои порядки. Древние русские княжества делятся на воеводства и поветы, вводятся дворянские сеймы, города получают само­управление по магдебургскому праву, и даже литовские крестьяне, подобно польским, посте­пенно закрепощаются за помещиками. Таким по­рядком подготавливалось постепенное слияние Польши с Литвой, которое произошло при Сигизмунде II Августе в 1569 г. на Люблинском сейме в форме так называемой Люблинской унии. Соглас­но этой унии, Литва теряла свою самостоятельность, присоединялась к католической Польше, стала уп­равляться королем, получившим избрание и коро­нование не в Литве, а в Польше, имела один «вальный» (общий) сейм, сенат и общую монету. Поляки стали теперь свободно проникать в литов­ские и русские земли, завладевать здесь должно­стями и имениями и председательствовать на сей­мах. Такое преобладание в Литве поляков было в ущерб как русской народности, так и связанному с ней православию.

Положив начало окончательному слиянию Польши с Литвой в гражданском отношении, Сигизмунд II задумал ввести в своем государстве и церковную унию, что он высказал на Люблинском сейме, предупредив, однако, что этого единства веры он хочет достигнуть без насилия совести, не прибегая к мерам, неуместным в делах веры и со­вести. Для осуществления этих планов Сигизмунд Август допустил появление в Литве иезуитов, и те, по своему обычаю, не стеснялись действовать ко­варством, насилием и другими позорными средства­ми, лишь бы только уничтожить православие в Литве, вследствие чего благие намерения короля — достигнуть церковного единства без насилия — оказались тщетными. Иезуиты появились в Польше в 1564 г. Призваны они были туда епископом кар­диналом Станиславом Гозием. По признанию польских историков, их вызовом в Польшу карди­нал Гозией положил начало новой эпохе религи­озно-социальной жизни народов, населяющих Речь Посполитую. Не будь Гозия, Речь Посполитая про­ложила бы себе иной путь религиозно-политичес­кой жизни, более крепкий и надежный, чем тот, ко­торый положен был Гозием. Один польский писатель, а именно Бронислав Трентовский, в сво­ем сочинении «Голос Правды» так характеризирует деятельность Гозия и его значение для Речи Посполитой по поводу призвания им иезуитов: «Как в Европе начинается новая эпоха от Мартина Лютера, так и в Польше — от кардинала Гозия. Он был из числа тех людей, которые родятся на свет для не­счастья человечества. Поляки того времени были в том убеждены, что для них необходимо нужна в Польше церковная реформа, что власть Рима вред­на для Польши и что следует установить в Польше чисто католическую Церковь, учредить особый пат­риархат. Но хитрые и ловкие действия кардинала Гозия с его необыкновенным красноречием одер­жали верх над мнением людей свободомыслящих и любящих свое отечество, — словом, польза Рима получила перевес. Гозий привел в Польшу иезуи­тов и поручил им воспитание шляхетской моло­дежи, угрожая диссидентам (иноверцам) совер­шенным уничтожением. Главным принципом иезуитов, этих развратителей-монахов, было нравственное затмение народов. Это они доказали на воспитании юношества. Народ польский долго бо­ролся с их системой, но вступил на престол Польский Сигизмунд III, и иезуиты восторжество­вали. Участь Польши была решена. Она начала, как рак, пятиться назад с такой силой, с какой шла вперед».