ЧАСТЬ ВТОРАЯ Литовская церковная уния
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Литовская церковная уния
КРАТКИЙ ОБЗОР ПРИЧИН, ПОРОДИВШИХ ЛИТОВСКУЮ ЦЕРКОВНУЮ УНИЮ
Православная Церковь со времени первого соединения Литвы с Польшей (1386) очутилась в Литовско-Польском государстве лицом к лицу со своим непримиримым врагом — латинством. После принятия князем Владиславом Ягайло католичества государи Литвы стали исповедовать римскую веру, и православие в Литовском государстве стало терять свое первенствующее значение, несмотря на то что до Ягайло латинство там, по свидетельству литовских хроник, находилось едва в зачаточном состоянии. Хотя литовские князья и сознавали, что их Великое Княжество не столько литовское, сколько русское, так как оно населено было в громадном большинстве православно-русским народом и пользовалось русским языком как языком государственным, но как католики они тяготели более к Риму и в борьбе православия с латинством были более склонны к поддержке последнего. Вдобавок они опасались естественного тяготения православных западнорусов к единоплеменному и единоверному им Московскому государству и, чтобы ослабить это тяготение, вынуждены были вести политику возможно теснейшего сближения своих православно-русских подданных с католической Польшей. Вот почему мы нередко видим попытки литовско-польских государей к соединению Православной Церкви с Римской, или к так называемой «унии» с Римом. Попытки эти были неоднократны и настойчивы и благодаря тем тяжелым условиям, в которые была поставлена Западно-Русская Церковь в Литве, привели наконец к Брестскому Собору и принятой на нем унии.
Положение Западно-Русской Церкви в Литве со времени соединения Литвы с Польшей стало поистине крайне тяжелым. Притесняемая литовско-польскими королями, она не находила защитников и руководителей в лице высшей иерархии. Константинопольские Патриархи, считавшиеся верховными архипастырями над Западно-Русской Церковью, не обращали на нее почти никакого внимания и не имели о ней ни малейшего попечения. Лишь изредка, когда для нее нужен был новый митрополит, Патриархи по предварительной просьбе из Литвы присылали свое благословение избранному митрополиту или своих экзархов для посвящения его, получали за это денежную благодарность, и тем дело оканчивалось. Во весь длинный период времени до самого Патриарха Иеремии II, т.е. до 1588 г., едва можно указать пять-шесть патриарших грамот, присланных в Литву, и то по частным случаям, а не по общим потребностям Церкви. Да и сам Иеремия II, лично посетивший Литву и принесший много пользы Западно-Русской Церкви, некоторыми своими противоречивыми распоряжениями внес немало путаницы в дела Западно-Русской Церкви и тем побудил некоторых епископов склониться в пользу сближения с Римом.
Расстройству и расслаблению Западно-Русской Церкви способствовало и существовавшее в Литве право патронатства над православными церквами. Благодаря патронатству на духовные места возводились люди недостойные, порочные и безнравственные, что подрывало авторитет Православной Церкви, невольно смущало мирян и заставляло некоторых из них искать выход из создавшегося положения хотя бы под римским послушанием. Но если мирян владыки как бы толкали в унию своими бесчинствами, то сами решались принять ее из-за своекорыстия, из-за желания улучшить свое внешнее положение и приобрести себе новые льготы и преимущества.
Немалое также влияние на исторический ход церковной унии в Литве оказал и Рим, зорко следивший за угнетаемым в Литве православием и пользовавшийся всяким удобным случаем положить на Западно-Русскую Церковь свою властную руку. В этом Риму в особенности помогли появившиеся в Литве иезуиты — верные слуги папства.
Брестский Собор, положивший начало официальному признанию в Литовско-Польском государстве церковной унии, положил также начало и преследованиям латинянами православных западнорусов, отвергнувших и впоследствии отвергавших унию. Эти преследования, сопровождавшиеся жестокостями и фанатическим изуверством, немало увлекли православно-русского народа в унию и продолжались до тех пор, пока Польша не перестала существовать как независимое государство. Сама же уния, как это видно будет из последующих глав, кроме горечи и слез, ничего православным западнорусам не принесла, а в самой Польше вызвала анархию и послужила одной из причин ее падения.