Купцы и их торговля

Купцы и их торговля

Купцы, возможно, составляли 3 % населения. В их число входили уличные торговцы провинций Оми и Тояма, так же как брокеры по зерну и банкиры. Последние образовывали объединения в некоторой степени по образцу структуры политического феодализма. Мицуи Хатиробэй до 1600 г. был торговцем винным и соевым соусом. Его наследники со временем стали банкирами в области обмена между Осакой и Эдо. На протяжении поколений род Мицуи следовал кодексу основателя, поддерживал твердую внутреннюю дисциплину и сохранял высокий уровень эффективности, отстраняя от работы неумелых сыновей и принимая в свои ряды способных служащих путем заключения с ними браков.

Иэясу с уважением относился к торговцам, но последующие сёгуны презирали их и запрещали иметь собственные пахотные угодья. Однако они избегли самого высокого уровня налогообложения, и их коммерческие ассоциации были санкционированы в обмен на низкие цены и оказание специальных услуг бакуфу.

Внешняя торговля с голландцами в Нагасаки и после 1644 г. также с китайцами осуществлялась посредством лицензий под полным контролем правительства. Она велась постоянно, за исключением двух десятилетий после 1794 г., когда голландские опорные пункты были захвачены Англией. Главным импортируемым товаром был сырой шелк, оплачиваемый металлом. Голландцы привозили золото, так как оно стоило в Японии почти вдвое дороже, чем на континенте. Однако постоянно происходила утечка серебра: к 1720 г. почти 5 тысяч тонн белого металла было отправлено за пределы Японии. Количество экспортированной меди выражалось в 140 миллионах монет, не считая слитков.

Пошлины (15 % на голландские и 60 % на китайские товары) приносили ежегодно около полмиллиона рё — 3 миллиона 500 тысяч долларов. Нагасаки стал городом, приносившим наибольший доход в Японии. Ортодоксальные экономисты протестовали против обмена «костей» империи — ее невосполнимых минеральных ресурсов на иностранные безделушки. Иногда им удавалось, встревожив сёгуна, убедить его сократить объем торговли или, по крайней мере, вывоз золотых и серебряных монет. В то же время поощрялось производство японского шелка.

Голландцы, будь то в их темнице в Дэсиме или во время государственных визитов в Эдо, были презираемы, как и все торговцы. Власти проявляли произвол в ценообразовании. После 1672 г. они устанавливали цены на все товары импорта и экспорта. Все же торговля приносила большие прибыли монополистам, и она подпитывала тучу паразитов, имевших отношение к портам и вынуждавших голландцев давать им взятки. Сообщение между Востоком и Западом осуществлялось по той модели, которая существовала во времена Римской империи. Это был обмен предметами роскоши: благодаря торговле богатые женщины красиво одевались, накапливались запасы золота и серебра, оружейные мастера обеспечивались металлом. Однако эта торговля не способствовала общему повышению жизненного уровня. Пряности, которые продавались в Японии в восемь раз дороже, чем они стоили в Макассаре, явно не могли повлиять на питание бедняков.