Глава 2. Война Гитлера в Европе, но почему с нами был заключен мирный договор в 1939 году?

Глава 2. Война Гитлера в Европе, но почему с нами был заключен мирный договор в 1939 году?

Первым актом агрессии Гитлера стал ввод 7 марта 1936 года 30-тысячной немецкой армии в Рейнскую зону. Неожиданный выпад Германии, разорвавшей Версальский договор, поставил Францию перед выбором: пресечь агрессию Гитлера, то есть вернуть сложившийся до этого политический статус-кво в Европе, или принять как должное сверкание германских штыков на своих восточных границах. Францию, в жизненно важном для нее вопросе, беззастенчиво обманул ее традиционный союзник Великобритания, так как, якобы, ремилитаризация Рейнской зоны не затрагивала жизненно важных британских интересов. Дальше — больше. Лига наций не поддержала Францию в данном инциденте с Германией и таким образом, французы проглотили горькую пилюлю. Колесо агрессии Германского фашизма тронулось с места. А ведь Рейнская зона — это кузница, где будет коваться оружие для будущей войны. Так что не просто так, этот район был возвращен Германии.

Затем летом вспыхнул мятеж генерала Франко в Испании. На Испанском военном «полигоне» Германия оттачивала образцы своей военной техники и прививала бойцовские навыки офицерам вермахта. Немецкий фашизм, как раковая опухоль стал расползаться по Европе. Вскоре, в марте 1938 года произошел «аншлюс» с Австрией. Надо было наращивать мышечное мясо Германии. Две страны — не одна. Людские ресурсы плюс промышленность и сельское хозяйство Австрии стали служить интересам Германского фашизма. Дальше была осень 1938 года — Мюнхенское соглашение. Теперь уже совместная закулисная игра дипломатов Англии и Франции привела к тому, что Судетская область, западная часть Чехословакии, без выстрела отошла к Германии. Весной 1939 года — остатки Чехии и Словакии с их огромным военно-промышленным потенциалом были проглочены немецким агрессивным хищником. В принципе, к агрессии против Советского Союза, своей основной цели, Гитлер готов, но вместо благодарности Западным державам за оказание финансовой и всякой другой помощи в деле подготовки к войне, он «вдруг» проявил к ним «черную» неблагодарность. Сначала неожиданно заключает мирный договор с нашей страной, т. е. со своим потенциальным противником, а затем осенью, первого сентября 1939 года вдруг нападает на Польшу и рвет на части этого «маленького шакала». Польша — фактически потенциальный партнер Гитлера по агрессии против Советского Союза, но с другой стороны, ко всему прочему, Польша еще и верный союзник ведущих стран Западной демократии. Это была очень сложная политическая ситуация, с Польшей, своеобразный «Гордиев узел», который трудно было развязать, но Гитлер поступает, как Александр Македонский — разрубает его. И тем самым, Гитлер, вопреки всему, еще больше накаляет политическую обстановку в Европе, ввязываясь в военные действия против ряда западных стран. Казалось, трудно понять логику Гитлера, тем более что он начинает военные действия и против своих покровителей по Мюнхенскому сговору — Франции и Англии. И лишь «отметелив» своих западных покровителей и прибрав к рукам всю Западную Европу, Гитлер, наконец-то, начинает готовиться к агрессии против нашей страны. Тех, кто хочет более подробно разобраться в хитросплетениях политики Гитлера в этом вопросе, я переадресовываю к книге Ю.Мухина «Крестовый поход на восток».

А по нашей теме получилось так, что вспыхнувшая осенью 1939 года Вторая мировая война, сразу устремившаяся на Восток, вдруг остановилась, практически, на старой границе Российской империи (без Польши). Солдаты Вермахта и Красной Армии, на удивление западным дипломатам, пока с улыбкой пожимали друг другу руки. Военные действия между СССР и Германией даже и не предполагались, если не сказать больше, что Гитлер, вроде бы, даже и не собирался воевать с нами.

Есть высказывания, что, дескать, Гитлер не напал на нас, ранее, так как, в то время, не было общей границы Германии и Советского Союза, и лишь с захватом Польши она появилась. Да, но Польшу ему Западные партнеры могли подарить и просто так, без войны. В конце августа того же, 1939-го года, велись закулисные переговоры между Германией и Западом — Францией и, особенно, Англией, — с тем, чтобы передать Гитлеру Польшу без боя. Известны переговоры по этому поводу между представителями названных стран и шведским посланником Биргером Далерусом. Но Гитлер не принял этот дар и решил данный вопрос военным путем. Почему? Четкого ответа на данный вопрос, нет. Хотя советская официальная точка зрения долго замалчивалась по данной теме, но, в конце концов, советская историческая наука пришла к определенному знаменателю: нас к этому вынудили обстоятельства.

А ведь, ко всему прочему, Гитлер мог напасть на Польшу и, не подписывая мирного договора с нашей страной. Однако не стал делать этого. Может, опасался преждевременного конфликта с Советским Союзом из-за территорий Западной Белоруссии и Западной Украины? Тоже не совсем понятно, — чего боялся? Сам же рвался на Восток, трубя об этом в своей книге «Майн кампф». Кроме того, Польша сама была не прочь поучаствовать в агрессии против Советского Союза, но Гитлер, почему-то, отказался от помощи потенциального союзника и раздавил его? Удивительно, не правда ли?

Действительно, в то время была очень сложная расстановка политических сил, и у нас фактически не было полноценного союза с Западными странами, чтобы воспрепятствовать дальнейшей агрессии Гитлера, а уж о мирном договоре с ним никто даже и помышлять не мог. И вдруг последовало неожиданное предложение Германского правительства о дружественном союзе и мы, казалось, вопреки всем обстоятельствам, вдруг, решили пойти на сближение с фашистской Германией.

Можно, даже ознакомиться с конкретным документом, написанным самим Гитлером, на тот период.

«20 августа 1939 г.

Господину И. В. Сталину, Москва.

1. Я искренне приветствую заключение германо-советского торгового соглашения, являющегося первым шагом на пути изменения германо-советских отношений.

2. Заключение пакта о ненападении означает для меня закрепление германской политики на долгий срок. Германия, таким образом, возвращается к политической линии, которая в течение столетий была полезна обоим государствам. Поэтому Германское Правительство в таком случае исполнено решимости сделать все выводы из такой коренной перемены.

3. Я принимаю предложенный Председателем Совета Народных Комиссаров и Народным комиссаром СССР господином Молотовым проект пакта о ненападении, но считаю необходимым выяснить связанные с ним вопросы скорейшим путем.

4. Дополнительный протокол, желаемый Правительством СССР, по моему убеждению, может быть, по существу, выяснен в кратчайший срок, если ответственному государственному деятелю Германии будет предоставлена возможность вести об этом переговоры в Москве лично. Иначе Германское Правительство не представляет себе, каким образом этот дополнительный протокол может быть выяснен и составлен в короткий срок.

5. Напряжение между Германией и Польшей сделалось нетерпимым. Польское поведение по отношению к великой державе таково, что кризис может разразиться со дня на день. Германия, во всяком случае, исполнена решимости отныне всеми средствами ограждать свои интересы против этих притязаний.

6. Я считаю, что при наличии намерения обоих государств вступить в новые отношения друг с другом является целесообразным не терять времени. Поэтому я вторично предлагаю Вам принять моего Министра иностранных дел во вторник, 22 августа, но не позднее среды, 23 августа. Министр иностранных дел имеет всеобъемлющие и неограниченные полномочия, чтобы составить и подписать как пакт о ненападении, так и протокол. Более продолжительное пребывание Министра иностранных дел в Москве, чем один или максимально два дня, невозможно ввиду международного положения. Я был бы рад получить от Вас скорый ответ.

Адольф ГИТЛЕР».

Кто же больше заинтересован в договоре? Судя по письму, — немецкая сторона, в лице Гитлера. Сталин, в данной ситуации, был более сдержан. Его ответная реакция на письмо такова:

«21 августа 1939 г.

Рейхсканцлеру Германии господину А. Гитлеру

Благодарю за письмо. Надеюсь, что германо-советское соглашение о ненападении создаст поворот к серьезному улучшению политических отношений между нашими странами.

Народы наших стран нуждаются в мирных отношениях между собою. Согласие Германского Правительства на заключение пакта о ненападении создает базу для ликвидации политической напряженности и установления мира и сотрудничества между нашими странами.

Советское Правительство поручило мне сообщить Вам, что оно согласно на приезд в Москву г-на Риббентропа 23 августа.

И. СТАЛИН»

Разумеется, по итогам этого договора наша страна получила без войны Западную Белоруссию, Западную Украину, а в дальнейшем и Бессарабию, а также, всю Прибалтику.

Разве это не выглядит удивительно странным? Войны возникают порой из-за ничтожного клочка земли, а здесь мы получили колоссальные территориальные приобретения, фактически подарок от Гитлера. Не за красивые же глаза Вячеслава Михайловича или Иосифа Виссарионовича это было сделано? Когда-то, эти земли входили в состав Российской империи и, даже в состав молодого Советского государства. Затем, были силой отторгнуты у нас, но возвращать эти земли нам, что-то никто ранее не собирался. Помните историю с Троянским конем? Там ведь тоже, помнится, кто-то, кому-то, «коня» подарил, и что из этого вышло, знают даже школьники изучавшие историю Древней Греции. А как получилось у нас?

После этого мирного «подарка», правда, пришлось с позиции силы, с боем вырвать у Финляндии Карельский перешеек, но зато после Зимней войны, мы заключили с ней выгодные для себя соглашения. Германия, на удивление, и на этот раз, ни в чем, не чинила нам препятствий. Где же казалось бы логика поведения Гитлера? Все время он был в авангарде сил стремящихся к войне с Советским Союзом, а здесь, вдруг, в 1939 году пошел на попятную, и заключает с нами, то есть, со своим потенциальным противником, мирный договор. Что получил Гитлер в 1939 году? Половину Польши, взятую, пусть и в кратковременной, но все же, войне, отказавшись от другой ее части. Заявил о себе на мировой арене, как об агрессоре, развязавшем

Подписание Советско-Германского Пакта о ненападении.

Вторую мировую войну, и вообще-то, это было всё для Германии! Кстати, Франция и Англия, союзники Польши, после нападения на нее Гитлера, так доблестно «выполняли» свои союзнические обязательства, что не сделали по Германии ни единого выстрела, хотя и объявили Гитлеру войну. А наша страна, в результате договора с Германией, получила колоссальную выгоду, приобретя и обширные территории, и людские ресурсы, и значительно отодвинула на Запад свои границы и что, особо существенное, все это было получено без вооруженных столкновений с самой Германией. Более того, Гитлер по условиям Экономического соглашения, вытекающего из условий подписанного договора, поставил нашей стране современное машиностроительное оборудование, предоставил и образцы новейшего вооружения (не всё же мы имели), и даже осуществил их значительные поставки и многое другое. Мы этой выгоды от договора никогда и не скрывали. И если, наши историки-демократы, этот мирный договор осуждали и осуждают поныне, говоря, что Сталин, дескать, сам тиран, и поэтому союзу с Западными демократиями предпочел сближение с Гитлером, то историки-патриоты занимают противоположную позицию. Они объясняли и объясняют своим оппонентам всю выгоду данного соглашения с Гитлером, добавляя, что этот договор помог нам, ко всему прочему, лучше подготовиться к войне. Но, правда, уточняют, как бы разводя руками, по поводу произошедшей катастрофы 1941 года с Красной Армией — что мы, дескать, как всегда, просто многого не успели сделать по времени.

Впрочем, действительно, перенос границы далеко на Запад, существенно помог нам выстоять в том трагическом 1941 году. Заметьте, в отличие от Германии, как бесновались, в свое время, западные политики, особенно Англии, по поводу присоединения к нам стран Прибалтики, Западных Белоруссии и Украины, да и Бессарабии тоже. А уж из-за нашего конфликта с Финляндией по Карельскому перешейку, чуть было сами не начали против нас военных действий. В своем ответном послании премьер-министру Черчиллю уже в июле 1941 года после начала войны с Германией, Сталин все-таки утер нос, своему английскому визави, по поводу выше сказанного:

«…Можно представить, что положение немецких войск было бы во много раз выгоднее, если бы советским войскам пришлось принять удар немецких войск не в районе Кишинева, Львова, Бреста, Белостока, Каунаса и Выборга, а в районе Одессы, Каменец-Подольска, Минска и окрестностей Ленинграда».

Ну, и где же здесь видна логика в поведении господина Гитлера? Договор 1939 года фактически принес в большей степени выгоду нашей стране, чем Германии, однако Гитлер пошел на это. Как это объяснить? Он, дескать, обезопасил свои тылы с Востока, когда в дальнейшем начал свои военные действия на Западе, пытаются таким образом истолковать его действия некоторые поклонники военного таланта немецкого фюрера. Да, но ведь согласно договору границы-то, Советского Союза, продвинулись значительно дальше на Запад, чем были ранее. Более, того, получил общую границу с Советским Союзом. Тоже мне, обезопасил себя Гитлер на Востоке?! Раньше Польша была барьером между Германией и нами, теперь же стали в позицию: грудь в грудь. Гитлер и без договора с нами прекрасно знал, что СССР не будет вести никакой войны с Германией, поэтому и ознакомил наших военных представителей со всей своей новейшей военной техникой, да еще и продал нам некоторые образцы вооружения, которые, даже, еще не поступили (?) в массовом порядке в войска Вермахта. Тут казалось бы, полный маразм, в мозгах фюрера, с нашей точки зрения, то есть, с точки зрения, нормального человека.

Поставить на 22 июня 1941 года в СССР оборудования на общую сумму 409,1 млн. немецких марок (разумеется, все это работало на оборону нашей страны), в том числе на 81,5 млн. марок чисто военной продукции! Сам Штирлиц отдыхает, по такому случаю. Наш переводчик в Кремлевских кулуарах по тому времени, Валентин Михайлович Бережком, (мы еще не раз встретимся с ним по ходу исследования) в своих воспоминаниях подчеркивает этот удивительный момент:

«В задачу советской закупочной комиссии входило, как уже было сказано, наблюдение за выполнением обязательств немецкой стороной и приемка готовой продукции. Группа, в которую входил я, работала на заводе фирмы «Крупп» в Эссене. Мне вместе с Селецким поручили приемку орудийных башен для крейсера «Лютцов»… Мы получили от немцев самый современный для того времени крейсер «Лютцов», однотипный с крейсером «Принц Евгений», — оба эти корабля германский флот строил для себя. Кроме того, нам передали рабочие чертежи новейшего линкора «Бисмарк», 30 боевых самолетов, среди них истребители «Мессершмитт-109» и «Мессершмитт-110», пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-88», образцы полевой артиллерии, новейшие приборы управления огнем, танки и формулу их брони, взрывные устройства. Наряду с этим Германия обязалась поставлять нам оборудование для нефтяной и электропромышленности, локомотивы, турбины, дизель-моторы, торговые, суда, металлорежущие станки, прессы, кузнечное оборудование и другие изделия для тяжелой промышленности».

Желающих, более подробно ознакомиться по этому вопросу, отсылаю к книге Ю.Мухина «За державу обидно!»

Кроме того, есть еще один любопытный эпизод из договора 1939 года Молотова — Риббентропа, который показывает, с какой особой заинтересованностью Гитлер жаждал подписания данного соглашения. У Германии нет природных месторождений нефти, и она остро переживает из-за отсутствия данного природного ископаемого на своей территории. У Польши, которую она собирается вскоре «порвать на куски», есть месторождения нефти на юго-востоке страны, в районе Дрогобыча. Правда, есть одно «но»: данную территорию, в результате переговоров, затребовал себе Советский Союз. Казалось бы, Гитлер должен упереться в переговорах по этому вопросу — Германии самой, позарез, нефть нужна. Однако Гитлер дает указание Риббентропу не препятствовать пожеланиям советской стороны.

И в показаниях на Нюрнбергском суде немецкий генерал В.Мюллер подтверждает данную характерную особенность того времени, сообщая, что в личном разговоре с другим генералом Кребсом (входившим в состав германских представителей на переговорах с Советским Союзом в 1939 году), тот говорил «что Гитлер дал делегации указание идти во всем навстречу русским». А о своем министре иностранных дел (Кребс) выразился так, сказав, что «Риббентроп вообще не проявлял никакого интереса к этнографическим и географическим условиям при проведении границ между Россией и оккупированной немцами Польшей».

Это также трудно прокомментировать, как и задать какой-либо вопрос по данному поводу. Поистине, в тот момент были «чудеса» переговорного процесса.

Можно привести еще пример благожелательного отношения Гитлера к договору. Его личный пилот Ганс Баур с изумлением вспоминает:

«Гитлер был весьма доволен достигнутыми в Москве результатами и часто высказывал свое удовлетворение по этому поводу. Многие гости обращали внимание на то, что мнение Гитлера о Сталине изменилось непостижимым образом. Гитлер находил, что их судьба со Сталиным во многом сходны. Сталин, подобно Гитлеру, вышел из самых низших слоев общества, и никто лучше Гитлера не понимал, какого труда стоит пройти путь от никому не известного человека до руководителя государства.

Один из гостей сказал: «Но, мой фюрер, вы не можете сравнивать себя со Сталиным. Он грабитель банков!» Гитлер резко возразил: «Если Сталин и грабил банки, то они (деньги) не оседали в его кармане, а шли на пользу его партии или движения. Это не одно и то же с простым налетом!»

Уж не отсюда ли «растут ноги» всяческих публикаций по поводу, якобы, родства душ Гитлера и Сталина? Лучше бы авторы подобных инсинуаций задались вопросом, в связи, с чем это Гитлер, вдруг изменил своей идеологической направленности?

«Даже крупные издательства, и среди прочих издательство Эгера, получили приказ прекратить печатать все антикоммунистические материалы. Я знал, что владельцы этого издательства не могли понять причину такого запрета, было и много других, которые только разводили в изумлении руками…

Точно так же, как и после первого полета в Москву, и на этот раз состоялись многочисленные и подробные обсуждения всех деталей договора с русскими. Среди прочего Гитлер отметил, что мы были бы гораздо больше ограничены в ресурсах, если бы не заключили столь выгодные для нас торговое соглашение и пакт о ненападении. В завершении он выразил надежду, что заключение этого пакта произведет должное впечатление и на Британию… В то время у нас всех сложилось впечатление, что Гитлер весьма доволен тем договором, который подписал Риббентроп».

Но, по-моему, вершиной эйфории Германского фюрера, является его высказывание, приведенное в книге Джона Толанда «Адольф Гитлер»:

«Получив сообщение о подписании договора, Гитлер радостно воскликнул: «Мы победили!» Хотя он и пожертвовал возможностью захватить всю Польшу, но в главном добился большего — нейтрализовал Россию».

В данном случае меня в меньшей степени интересует умозаключение американского историка по факту подписания договора (американцы — еще те, «умники»), а приведенная Толандом реакция Гитлера на состоявшийся дипломатический акт. Как понять, его радостный возглас: «Мы победили!», если не был сделан еще ни один выстрел по потенциальному врагу? Но, ведь не будут же, просто так проявлять буйную радость по заключению договора с будущим противником, которому была оказана, по истине, царская щедрость?

К тому же и «нейтрализация России» по-Толанду, тоже дает пищу для размышлений. Этот шаг Германии, с заключением договора, нам надо понимать так, что Гитлер именно таким образом хотел что? обмануть «коварного» Сталина? Или если посмотреть с другой стороны, то Гитлер что? не понимал того, что делает и тогда все выходит наоборот? И байки, про доверчивого Гитлера, которого обманул Сталин, скоро будут, наверное, печататься в учебниках по истории для нашей оболваненной молодежи.

Да, но человек изучающий историю Второй мировой войны, должен знать и понимать, что в мировой политике глупых людей, уровня Адольфа Гитлера, не бывает. А если их представляют в таком свете, то это, говорит, лишь об уровне интеллекта историка, описывающего данное историческое лицо, а не о самой исторической личности. И если Гитлер все это, вышеперечисленное, сделал, то нам надо попытаться понять логику его действий. Ведь целью всей его политики являлась война с Советским Союзом. Наконец, Гитлер получил возможность заиметь вожделенную общую границу с нашей страной в 1939 году — почему же сразу не напал? Удивительно, но даже границу на запад, в свою сторону, сильно отодвинул. Не дать, не взять — бескорыстный миротворец, одним словом. У Чемберлена, видимо, перенял опыт?

Договор же заключил с нами, подскажут нам «компетентные» историки, как же можно-с, было им нападать-с? Но в 1941 году не помешал же, договор Гитлеру напасть на нас, несмотря на все предпринимаемые с нашей стороны сдерживающие факторы. Нет, тут дело, думается, в другом. В 1941 году Гитлер и вел себя уже иначе, чем раньше: стал больше походить на капризного ребенка. Уперся тупо — хочу, дескать, разорвать с Советским Союзом дипломатические отношения, и все тут! И ни какая аргументация с нашей стороны не могла повлиять на его мнение. Все выдвинутые Германией обвинения в адрес нашей страны были смехотворно-надуманными и абсолютно беспочвенными, тем не менее, Гитлер договор разорвал и напал на нас. Но это случится в 1941 году. А двумя годами ранее, в 1939-ом году, он пытался выглядеть, по отношению к нам, «белым и пушистым». Ведь это же Германская дипломатия инициировала подписание мирного договора с нашей страной. Более того, немцам нашей стороной, через дипломатический корпус Молотова, были предложены довольно жесткие условия по общему договору и они их, тем не менее, приняли. Речь шла вот о чем: сначала стороны подписывают экономическое соглашение с нашими требованиями, и лишь затем, уже всё остальное (как один из примеров экономического соглашения, о нефти — приведен выше). И где же здесь, спрашивается, выгода господина Гитлера? Разумеется, Адольф Алоизович не был настолько доверчивым и простодушным в вопросах внешней политики своего государства, чтобы вот так просто подарить нам нефтеносные месторождения в Дрогобыче. Нефть требует переработки. И что же случилось с расположенным рядом, в Бориславе, нефтеперерабатывающим заводом? Вот что пишет в своих мемуарах Н.С.Хрущев, побывавший там, сразу после окончания военных действий с Польшей.

«…Приехал на химический завод. Он был довольно основательно потрепан. Это сделали немцы, уходя оттуда перед нашим прибытием, и не без умысла. Они разрушили главные аппараты для переработки нефти. Когда я приехал, там было просто как бы пепелище, по которому ходили люди».

Кто бы сомневался в подлости и коварстве г-на Гитлера? Но договор-то был подписан, и многие его пункты немцами были выполнены. Этого не надо сбрасывать со счетов.

Продолжаем дальше разбираться с политикой фюрера. Итак, его определенная цель, подписание договора с нашей страной, достигнута. Дальше, его действия не становятся более понятными — он начинает военные действия на Западе Европы. Но эта война, как «странно» началась в 1939 году, так «странно» и закончилась в 1940 году. Англичан Гитлер не стал добивать у Дюнкерка и позволил им убрались к себе на остров, а французов, за две недели боев, отделал, как бог черепаху и они подписали капитуляцию. Все эти военные действия против Запада объяснялись тем, что Гитлер, якобы, опять боялся «получить удар в спину». Конечно, определенный резон в этом есть. Еще неизвестно, как повернулись бы события, если бы, например, Гитлер напал бы на нас в 1940 году и завяз бы под Москвой? Где могли бы быть в это время Франция и Англия, решись они на активные военные действия? Но, все же, версия «удара в спину Гитлеру со стороны Запада», смотрится, тоже, как-то мелковато. Тем более что в 1941 году против нас на стороне Гитлера воевала практически вся «цивилизованная» Европа. А уж от, «опасных» для Германии, к примеру, Франции, — из числа претендентов на «удар в спину», было выставлено в пользу Гитлера на Восточный фронт около 80 тысяч добровольцев-французов, из которых более 23-х тысяч попали к нам в плен. А всего тех, кто потенциально являлся «ударником в спину Гитлеру» воевало на стороне Германии против Советского Союза около 1 млн. 800 тысяч. Кстати, и выдвигая претензии к нашей стране в 1941 году, Гитлер, расположив вдоль наших границ 170 дивизий, тоже ставил нам в вину, что мы, дескать, можем нанести ему «удар в спину», а он этого боиться. Некоторые наши горе — историки, апологеты Гитлера, вполне с этим абсурдным доводом согласны.