ПОД НЕБОМ ИСПАНИИ

ПОД НЕБОМ ИСПАНИИ

Незадолго до своей смерти Слуцкий выполнял важные задания в Испании. Эта страна сделалась в те годы главной ареной зарубежного террора. Операции шли не только на уровне ежовских специальных подвижных групп, которые шныряли по испанской земле, арестовывая и убивая отступников международного масштаба, вроде Камилло Бернини. Перед ИНУ НКВД была поставлена более широкая политическая задача — подавление испанского троцкизма и осуществление надежного контроля над испанским правительством.

Еще в декабре 1936 года в советской прессе появились статьи, свидетельствующие о желании ликвидировать ПОУМ — еретическую марксистскую партию Каталонии.[791] Фактически ПОУМ объединяла революционных социалистов, не принимавших коммунистических методоз. Ни в каком реальном смысле эта партия не была троцкистской (никто из малочисленных настоящих троцкистов, находившихся в Испании в ПОУМ не входил. Но так или иначе, пока 29-я дивизия ПОУМ сражалась против Франко на Арагонском фронте, советские представители успешно провели подавление партии.

Один из двух коммунистов в испанском республиканском правительстве, Хесус Эрнандес, позже рассказал всему миру, как он был вызван к советскому послу в Испании Розенбергу, который представил его Слуцкому. Начальник ИНУ НКВД действовал в Испании под псевдонимом «Маркоc». Этот «Маркоc» сказал Эрнандесу, что необходимо срочно подавить ПОУМ. Ибо, объяснил Слуцкий, руководители ПОУМ не только открыто критиковали Советский Союз, особенно процессы Зиновьева и Пятакова, но и пытались привезти в Испанию Троцкого.

(Последнее обвинение не подтверждается решительно ничем. Но если советские представители хоть сколько-нибудь верили в это, то Сталина уже могло мутить от страха. Ему все еще мерещилось, что в гражданской войне или революции имя Троцкого «стоило сорока тысяч штыков». Это была абсолютная химера, ибо даже для испанцев, не особенно враждебных Троцкому, отрицательный эффект его присутствия в стране явно превышал бы положительный).

Розенберг добавил, что он много раз говорил премьер-министру Ларго Кабальеро: в ликвидации ПОУМ заинтересован лично Сталин. Но Кабальеро, дескать, его не слушал. Слуцкий дал понять, что нужно найти другой метод. Органы НКВД готовы организовать провокацию, которая позволит коммунистам захватить власть в столице Каталонии Барселоне. А если потом Ларго Кабальеро откажется признать этот свершившийся факт, то даст коммунистам хороший повод от него избавиться.

Операция была подготовлена советским генеральным консулом в Барселоне В, А. Антоновым-Овсеенко и венгерским коммунистом Эрне Гере, впоследствии пришедшим к власти в Венгрии и свергнутым в ходе революции 1956 года. В то время Гере был старшим оперативным работником Коминтерна в Испании.

В каталонскую полицию был подсажен Родригес Сала — исполнительный и готовый на все испанский коммунист. 3 мая 1937 года Сала захватил барселонскую телефонную станцию, которая с самого начала войны была в руках анархо-синдикалистских профсоюзников. Левые организации, включая ПОУМ, оказали сопротивление. После четырехдневных боев, при которых, как говорят, около тысячи человек было убито, в Барселону вошли специально подготовленные полицейские части, прибывшие из Валенсии и других мест. Эти части подавили сопротивление. 15 мая коммунистические министры испанского кабинета официально потребовали ликвидации ПОУМ. Но даже тогда Ларго Кабальеро отказался это сделать.

После этого состоялось заседание Политбюро компартии Испании с участием представителей Коминтерна, в том числе Тольятти и Гере. Испанским коммунистам был передан приказ Сталина: освободиться от Кабальеро и поставить премьер-министром Мигэля Негрина. Приказ был выполнен в точности.[792]

Сразу после сформирования кабинета Негрина Генеральный директор по безопасности коммунист полковник Орте-га сообщил Эрнандесу, что начальник опергруппы НКВД в Испании Орлов дал ему подписать множество ордеров на арест руководителей ПОУМ — без ведома прямого начальника Ортеги, Министра внутренних дел. Тут же и сам Орлов сказал Эрнандесу, что лидеры ПОУМ будут «разоблачены» как сотрудничавшие с группой франкистских шпионов, уже находившихся под арестом.

Эрнандес вспоминает,[793] что большинство испанских коммунистических руководителей, хотя и действовали в соответствии с директивами Коминтерна, были всем этим делом чрезвычайно возмущены. Генеральный секретарь испанской компартии Хозе Диас (который впоследствии то ли выбросился, то ли был выброшен из окна в Москве) говорил, что он подвергся «духовной смерти». Тем временем Тольятти начал решительно действовать вместе с испанской коммунисткой Долорес Ибаррури по кличке «Ля Пасионария», известной тем, что она никогда не испытывала угрызений совести. Тольятти и Ибаррури послали в Каталонию, штурмовой республиканской армии, приказ арестовать лидеров ПОУМ.

16 июня 1937 года был арестован Андреc Нин — политический секретарь ПОУМ, бывший секретарь Красного Профинтерна в Москве, имевший портфель Министра юстиции в автономном правительстве Каталонии. Его сперва взяли в тюрьму Алкала, находившуюся в руках коммунистов. Там им занялась группа чекистов во главе ссамим. Орловым и старым агентом Коминтерна Витторио Видали (впоследствии участником убийства Троцкого, а после войны — руководителем антититовских коммунистов в Триесте). Затем Андреса Нина перевезли в Эль Пардо и подвергли допросам по сталинскому рецепту. Первый допрос длился тридцать часов, причем следователи сменялись. Допрос оказался безуспешным, и Андреса Нина начали пытать. Как сообщает Хулиан Гокин — в то время видный деятель ПОУМ, а ныне председатель сообщества писателей в изгнании международного Пен-клуба, — через несколько дней пыток лицо Андреса Нина «представляло собой бесформенную массу». Тем не менее у него не удалось исторгнуть никаких признаний, и Нин либо был тут же убит, либо умер под пыткой. Знаменитому испанскому коммунисту Эль Кампесино сообщили, что Нин был там же сразу похоронен.[794]

Интересно, что большинство участников этого преступления публично названы по именам. И почти все они — кроме Тольятти, умершего естественной смертью, — еще живы. Как указывает Хулиан Горкин,[795] многие из них стали даже приверженцами антисталинской волны, когда она поднялась в 1956 году после XX съезда КПСС.

После расправы с Андресом Нином во Франции был создан комитет защиты ПОУМ. Более того, было опубликовано письмо, составленное в простых, но сильных выражениях и подписанное Андре Жидом, Мориаком, Дюамелем, Роже-Мартен дю Гаром и другими. Авторы письма требовали всего лишь справедливого суда и нормального обращения с теми членами ПОУМ, против которых были выдвинуты обвинения. Это письмо имело большой эффект в Испании и, кажется, подействовало даже на Негрина. Во всяком случае, в отношении тех руководителей ПОУМ, которые были еще живы, поступило распоряжение, чтобы они больше не исчезали. Ну, а рядовых членов ПОУМ расстреливали так же быстро, как и раньше. Хулиан Горкин, представлявший ПОУМ в ЦК народной милиции, был одним из немногих выживших.

Эрнандес держится той точки зрения, что Сталину было важно показать: не только в СССР, но и в «демократических» странах, управляемых народным фронтом, троцкисты действовали как предатели. То, что происходило в Испании, было не просто местью Троцкому и не просто подрывом баз троцкизма, но также попыткой получить вне советской территории подтверждение наличия некоего троцкистского «заговора».

Тем временем шло прочесывание недостаточно надежных соединений Интернациональной бригады в поисках троцкистов. Например, Вальтер Ульбрихт проводил чистку среди немецких участников. Интербригады — в то время как их собратья по партии уничтожались в Москве (советский «генерал Клебер», командующий Интернациональной бригадой, был отозван в феврале 1937 года и вскоре арестован). Советские военнослужащие в Испании, которым вряд ли нравились операции НКВД, были почти поголовно расстреляны по возвращении.

Парадоксально, что в ходе террора на испанской земле, в ходе захвата политической власти в Испании Сталин потерял интерес к исходу самой войны. Эренбург сообщает, что, несмотря на громогласное официальное возмущение немецкой и итальянской интервенцией в Испании, интерес к ней становился все более формальным по мере того, как ухудшалось положение республиканцев и становилось очевидным, что они проигрывают. Его собственные корреспонденции натыкались на все растущие редакционные трудности, «лакировались и розовели», подвергались сокращениям и переделкам, а то и вовсе не печатались.[796]

Многие испанские республиканцы, ускользнувшие от финального разгрома, перебрались в Москву. Эль Кампесино, он же генерал Гонзалес, прибыл на небольшом кораблике, где кроме него было еще до полутораста пассажиров.[797] Испанцы стали прибывать в Москву с мая 1939 года, но здесь их подстерегали новые опасности.

Дело в том, что эта волна политических беженцев левого толка была не первой. В 1934 году, после поражения социалистического восстания в Вене, в Москву прибыло несколько сот человек социалистической военной организации «Шуцбунд». Их приняли как героев, они даже прошли в строю по Красной площади под аплодисменты и поздравления. К середине 1937 года все «шуцбундовцы» были арестованы и отправлены в лагеря. Исключений почти не было.[798] Некоторые члены их семей, оставшиеся без денег и с детьми на руках (те, кто имел работу, были немедленно уволены), пришли в немецкое посольство в Москве, представлявшее тогда националистов. Явившиеся попросили гитлеровских дипломатов отправить их на родину. Нацисты временно поселили их в здании посольства, а потом проводили в ОВИР для получения виз на выезд. По-видимому, некоторые из этих людей получили визы и смогли выехать.

Австрийские шуцбундовцы в большинстве не были коммунистами. Но испанских республиканцев, среди которых коммунистов было гораздо больше, тоже постепенно выслапи в Среднюю Азию и другие отдаленные районы. А руководство компартии Испании было подвергнуто дальнейшей политической чистке, которая долго тянулась в аппарат® Коминтерна и в московских штабах иностранных компартий. Но одно из заседаний одной из комиссий Коминтерна был вызван генерал Гонзалес (Эль Кампесино). После того, как он позволил себе поспорить с членами этой комиссии, его отправили рыть московское метро, а потом угнали в северные лагеря. Что до Генерального секретаря партии Хозе Диаса, то, как уже упоминалось, он погиб при неясных обстоятельствах. Отмечены еще десятки жертв среди менее заметных испанских коммунистов.