ЧУДОВИЩНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

ЧУДОВИЩНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Одним из самых ужасных злодеяний начала XX века, несомненно, является преступление австрийского подданного Александра Кара, совершенное им зимой 1901 года в Москве. Преступление это, возмутительное по своей бытовой обстановке, невольно наводит на мрачные мысли о нашей современной молодежи.

В субботу, 15 декабря, в 9-м часу вечера, в квартире главного пивовара Хамовнического завода, А. О. Кара, были найдены убитыми его жена Гедвига, дочь Марта, 18 лет, и — с слабыми признаками жизни — другая дочь, Гедвига, 7 лет.

Последнюю поспешили немедленно отправить в университетскую клинику, но медицинская помощь оказалась излишней, и, не приходя в сознание, несчастная девочка в тот же вечер скончалась.

Вскрытие трупов обнаружило, что госпожа Кара и обе ее дочери были убиты тяжелым орудием вроде топора.

Семья А. О. Кара состояла, кроме убитых, из четырех сыновей, из которых 20-летний Александр Кара был самым младшим. 30 октября все сыновья, за исключением Александра, уехали в Саратов. Кара занимали большую, в 11 комнат, квартиру в нижнем этаже дома Стрельцовой, против Хамовнического завода. Во втором этаже того же дома были расположены квартиры врача Бородулина и дворянки Славиковской. Парадный ход в квартиру Бородулина шел из сеней, общих с квартирой Кара, причем дверь сеней на улицу запиралась изнутри на железный крюк. По субботам старик Кара имел обыкновение уезжать на чешские собрания и возвращался домой около часа ночи.

15 декабря он уехал в 7 1/2 часов вечера. Через полчаса в его квартиру пришел с бельем крестьянин Андреев. Жена Кара выслала ему через дочь Марту деньги, и Андреев, забрав грязное белье, ушел.

В качестве единственной прислуги у Кара служил крестьянин Василий Титов, исполнявший черную работу, который после ухода Андреева оставался в кухне. В начале 9-го часа к нему из столовой вошел остававшийся дома сын Кара и, бросив рубль, приказал скорей идти в магазин Карцева за конфетами. Магазин этот находился довольно далеко от квартиры Кара, и, наскоро одевшись, слуга поспешил уйти.

Тотчас же вслед за этим Александр Кара отослал из квартиры и семилетнюю девочку Иванову, приходившую почти каждый день играть с его маленькой сестрой.

Спустя минут двадцать прислуга Бородулина проводила из нижних общих сеней приходившего к доктору крестьянина Архипова, заперла за ним дверь на крюк и, возвратившись обратно в кухню, услышала вдруг, что кто-то из квартиры Кара побежал по нижним сеням, хлопнул парадной дверью, а затем стал подниматься наверх к врачу. В ту, же минуту раздался сильный звонок, и, когда прислуга отворила дверь, в квартиру Бородулина вбежал сильно взволнованный А. Кара.

— Доктора! Убили, убили! — дико закричал он и, схватив Бородулина за руку, потащил вниз, на первый этаж.

— Убиты! — возбужденно говорил он, указывая врачу на трупы своей матери и сестер.

Вскоре в квартиру Кара явились несколько служащих пивоваренного завода и прошли в спальню. Здесь к ним подошел А. Кара и указал на валявшиеся на полу кредитные билеты. Билетов этих было два, в 500 и 100 рублей. Тут же в спальне, близ стены, стоял раскрытый сундучок, в котором хранились разные золотые и серебряные вещи, 5 закладных листов московского земельного банка и 1 350 рублей кредитными билетами. Из этих денег, лежавших в особой деревянной коробке, оказались похищенными 750 рублей. В кухне, на полу, перед столом был найден окровавленный топор-колун, принадлежавший семье Кара и ранее, осенью, пропавший из сарая на дворе.

На расспросы прибывшего около 9 часов вечера помощника пристава Александр Кара сначала ничего не отвечал, а все убегал в неосвещенные зал и спальню. Потом стал вдруг сбивчиво рассказывать, как он сидел в кухне и услыхал крик в комнате Марты; бросившись туда, он будто бы увидел обеих сестер убитыми и сейчас же побежал через кухню в переднюю, чтобы позвать доктора Бородулина; в это время он заметил неизвестного человека, который, выйдя из залы в переднюю, поспешил скрыться на улице.

Узнав во время этого рассказа о приезде своего отца в квартиру Бородулина, Александр Кара поспешил туда и стал утешать отца.

Покрывая лицо и руки старика Кара жаркими поцелуями, сын, видимо, возмущался ужасным преступлением.

— О, если я узнаю, кто это сделал, я его собственными руками разорву! — словно в бреду твердил он.

Начальнику Московской сыскной полиции Александр Кара дал прежнее объяснение, ссылаясь на таинственного Незнакомца. Однако каждый вопрос, который задавался ему, по-видимому, ставил его в тупик, — он задумывался и отвечал не сразу.

При осмотре его одежды были обнаружены подозрительные следы крови на пиджаке, брюках, сорочке и носовом платке.

К ужасу всех, в ту же ночь Александр Кара принес повинную, сознавшись начальнику сыскной полиции в убийстве матери и сестер.

По его словам, днем 15 декабря он похитил из сундука в спальне 500 рублей, купил на эти деньги часы, два кольца, портсигар и спичечницу и спрятал их в сенях. Вечером, когда мать, узнав о совершенной краже, стала его упрекать, он, не помня себя, выбежал в сени, взял лежавший здесь за сундуком топор, вернулся в столовую и убил мать, а потом, отправив слугу за конфетами, убил и сестер.

Перед смертью несчастная мать обратилась к своему убийце с горьким упреком: «Ты всегда меня так любил… За что же ты мне это сделал?!»

Согласно указаниям преступника, над тамбуром двери из кухни в сени действительно были найдены в футляре золотые дамские часы и два дорогих кольца с драгоценными камнями.

17 декабря на допросе уже в качестве обвиняемого Кара, повторив свое сознание в убийстве, добавил, что он любил одну девушку и решил перед своим отъездом в Саратов 20 декабря сделать ей какой-нибудь подарок. С этой целью 15 декабря, около пяти часов дня, он отпер сундучок в спальне взятым из бюро матери ключом и похитил около 625 рублей. На похищенные деньги он немедленно приобрел в магазине драгоценных вещей

Хлебникова для подарка часы и два кольца, а для себя — портсигар со спичечницей и потом проехал в магазин готового платья Гирша, где купил за 85 рублей пальто. От Гирша он заехал к портному Цыпленкову и, оставив у него пальто, к 6 часам вечера вернулся обратно домой и ужинал вместе с семьей. После ужина, готовясь вечером ехать к любимой девушке, он отправился, по уходе отца, к Цыпленкову, взял у него новый смокинг и жилет и тотчас же вернулся домой. Однако мать к этому времени успела обнаружить кражу денег и позвала его для объяснений в спальню. На ее расспросы он откровенно признался во всем. Тогда мать в волнении бросила вынутые из шкатулки деньги на пол и стала упрекать его, пригрозив, что она о всех его проделках расскажет отцу…

Несмотря на свое сознание, Александр Кара тем не менее решительно уклонился от выяснения мотивов своего страшного преступления, заявив, что он и сам не знает, зачем ему нужно было убивать мать и сестер.

На дальнейшем предварительном следствии допросом многочисленных свидетелей удалось установить некоторые подробности дела и прошлое обвиняемого, которое он, видимо, хотел скрыть.

Девушка, которую обвиняемый отказался назвать, оказалась 17-летней Клавдией Смирновой. Познакомившись с ней на балу в Благородном собрании еще в начале 1900 года, Александр Кара стал бывать в доме ее родителей, но чаще всего встречался с ней на балах учителя танцев Цормана.

С лета 1900 года Смирнова начала замечать ухаживания за ней со стороны Кара, а 2 февраля 1901 года он, наконец, сделал ей предложение, получив как от нее самой, так и от ее матери согласие на брак, при условии, что он раньше устроит свое положение и переговорит с родителями.

Кара, успевший только что окончить курс в гимназии, выдавал себя за человека самостоятельного и материально обеспеченного. Он не стеснялся расходами и всегда был при деньгах. Г. Цорман видел у него в различное время, начиная с зимы 1899 года, значительные суммы денег в 200–400 рублей. На самом же деле А. Кара находился в полной зависимости от отца, получая от него и матери не более 70 копеек в неделю и рублей по 5 на праздники.

Со времени знакомства со Смирновой А. Кара стал вести рассеянный образ жизни и поздно возвращался домой, чуждаясь своей семьи и ее скромных интересов. Боясь отца, он скрывал от него свои поздние возвращения домой и никому не говорил о любви к Смирновой.

С лета 1900 года в семье Кара стали пропадать разные ценные вещи — браслеты, часы, серьги, микроскопы, велосипед.

Между прочим, объяснение обвиняемого о краже им из сундука лишь 625 рублей не подтвердилось. Было установлено, что около 5 часов дня, 15 декабря, наняв на Зубовской площади извозчика-лихача, А. Кара поехал к }6іебникову, где для уплаты 505 рублей за отобранные вещи вынул два кредитных билета в 500 и в 25 рублей. После того в магазине Гирша, платя за пальто сторублевой бумажкой, обвиняемый вынимал из кармана еще другой 500-рублевый билет.

18 января Александр Кара выразил желание дать новое показание и заявил, что у него была мысль убить только мать и отца, но не сестер, и что эта чудовищная мысль возникла у него в начале лета 1901 года под влиянием соображений о невозможности добиться согласия родителей на брак с любимой девушкой. С этой целью он припрятал случайно найденный в сенях топор и, кроме того, приобрел яд. Сначала он попробовал испытать этот яд на дворовой собаке. Но значительная доза стрихнина, проглоченная собакой, вызвала страшные мучения, и бедное животное околевало, корчась в предсмертных судорогах. Тогда ему стало жаль причинить такую мучительную смерть своим родителям, и он решил остановиться на топоре как орудии преступления. Тем не менее, по объяснению Кара, он все-таки не решался привести в исполнение преступную мысль лично, а подговорил какого-то встретившегося на улице субъекта, Ивана Гаврилова, которого 15 декабря около 6 часов вечера и провел в квартиру, спрятав в спальне родителей. Иван Гаврилов должен был ударить отца, когда тот перед отъездом на собрание за чем-либо наведался бы в спальню. Этот план, однако, расстроился, так как отец в спальню не зашел.

После отъезда старика мать обнаружила кражу денег из сундука, причем на мысль о краже ее, по-видимому, навели найденные ею футляры портсигара и спичечницы, которые сын забыл в своей комнате. Раскрыв сундук, мать нашла там 600 рублей, которые Кара хотя и похитил, но успел положить обратно.

Когда он сознался в краже и мать, рассердившись, бросила деньги на пол и ушла в столовую, прятавшийся Иван Гаврилов спросил: «Бить?» Кара отвечал: «Да».

После убийства Иван Гаврилов, заслышав скрип лестницы в квартиру Бородулина, бросился бежать в зал, а Кара пошел в кухню, услав слугу за конфетами, запер дверь. В это время он услышал крик малолетней сестры и, войдя в комнату сестер, увидал Гаврилова, который, покончив с Мартой, добивал окровавленную девочку. Испугавшись, Кара побежал к доктору…

Сознавшись в краже серег, микроскопов и велосипеда, Кара объяснил, что наемным убийцей был вовсе не Гаврилов, а немец-нищий, который ходил в их дом за подаянием.

Однако при проверке всех этих неправдоподобных объяснений обвиняемого никаких следов участия в деле ни Ивана Гаврилова, ни немца или какого-либо другого лица не было найдено. Было установлено только, что собаки с признаками отравления действительно околели во дворе дома Стрельцовой 24 августа и что одновременно с этим Александр Кара, по рецепту какого-то врача, получил из аптеки стрихнин в дозе, вполне достаточной для отравления двух взрослых человек.

Когда следствие заканчивалось, Кара снова изменил свое показание и на этот раз, по-видимому, чистосердечно признался во всем.

По его словам, отправившись после ужина к портному Цыпленкову, он забыл дома футляры из ювелирного магазина. Когда же он возвратился домой, этих футляров уже нигде не оказалось. Не обратив на это внимания, он стал собираться к Смирновой. В это время он вдруг услышал, что между матерью и сестрой идет разговор о драгоценностях. Вскоре из комнаты Марты вышла мать и начала расспрашивать его по поводу найденных футляров. Он стал говорить, что их дал ему Цорман, но мать не поверила, отправилась в спальню и, раскрыв сундук, обнаружила кражу. В этот же день он получил письмо от Смирновой, в котором она звала его. Но он знал, что она его не любит и хотя считается его невестой, а замуж может выйти за другого человека. Он решил сделать ей богатые подарки, для чего и совершил кражу у матери. Обнаружив кражу, мать пригрозила рассказать старику Кара. Угроза эта, как объяснил преступник, поставила его в безвыходное положение, ибо разбивала все его надежды жениться на Смирновой. Тогда он поднял руку на свою мать и ударом топора, который он же сам украл и припрятал, убил ее. Убил только он один, а таинственный немец-нищий и Иван Гаврилов — все это были нарочно выдуманные им, мифические личности, для затруднения розысков действительного убийцы.

Чтобы скрыть убийство матери, он решил заодно покончить и с сестрами, а затем уже поехать с подарками к любимой девушке. Однако, когда он раздробил топором голову маленькой Гедвиги и она жалобно застонала, — ему стало жаль ее! Им овладел страх, и он побежал тогда за помощью к доктору Бородулину…

Весной прошлого года Александр Кара предстал перед московским окружным судом.

Защищал подсудимого присяжный поверенный Ходасевич и со стороны обвинительной власти выступал товарищ прокурора Муратов.

Ужасная обстановка преступления и бесчеловечная, чисто животная жестокость, проявленная Кара, невольно возбуждали сомнение относительно его умственных способностей. Ввиду этого защитник счел необходимым поднять вопрос о психической ненормальности подсудимого.

Присяжные заседатели очень чутко отнеслись к этому важному вопросу, имеющему серьезное значение в современном уголовном судопроизводстве, и по их ходатайству окружной суд постановил рассмотрение дела Александра Кара приостановить и направить его к доследованию.