Из статьи М.Ю. Брайчевского «Русские" названия порогов у Константина Багрянородного» (Земли Южной Руси в IX - XIV вв. Киев, 1985)

Из статьи М.Ю. Брайчевского «Русские" названия порогов у Константина Багрянородного» (Земли Южной Руси в IX - XIV вв. Киев, 1985)

...Свидетельство Порфирогенета (писатель середины X в.) послужило краеугольным камнем в обосновании норманнской концепции происхождения Руси и в особенности названия «Русь». По сути, это единственный аргумент норманизма, до сих пор не преодоленный и не развенчанный критикой....

Как известно, Константин Багрянородный приводит два ряда имен для обозначения днепровских порогов — «славянские» и «русские». Первые действительно легко объясняются из славянских корней и в смысле языковой природы никогда не вызывали сомнений. Напротив, «русская» терминология не является славянской и в подавляющем большинстве не поддается интерпретации на основе славянского языкового материала.

Норманистам данное сообщение импонировало уже тем, что Порфи-рогенет не только четко разграничил славян и Русь, но и противопоставил их друг другу. Поскольку никакой иной Руси, кроме славянской или скандинавской, на заре отечественной историографии не признавалось, то дилеммность проблемы неизбежно требовала ее решения в пользу одной из противоборствующих альтернатив. Так как славянский вариант исключался условиями задачи, то не оставалось ничего другого, как признать «русские» имена шведскими...

Однако результаты собственно филологического анализа оказались далеко не столь блестящими, как можно было бы ожидать...

Неудовлетворительность признанной схемы определяется ее незавершенностью. Часть приведенных Константином Багрянородным названий действительно хорошо объясняется происхождением от скандинавских корней, хотя и с некоторыми (вполне допустимыми) поправками. Другие истолковываются при помощи серьезных натяжек. Третьи вообще необъяснимы и не находят удовлетворительных этимологии. Дело усложняется тем, что Порфирогенет не только сообщает «русские» и «славянские» названия, но и их значения — то ли в виде греческих переводов, то ли в описательной форме. Сравнение со славянской номенклатурой убеждает в правильности зафиксированной источником семантики: подлинное значение «славянских» имен соответствует предлагаемым смысловым эквивалентам. Из этого следует заключить, что и семантика «русской» терминологии требует самого серьезного внимания и что произвольные толкования и сопоставления не могут приниматься всерьез... И в этом смысле норманнская версия оказывается далекой от совершенства, требуя серьезного пересмотра и переоценки.

Решающее значение имеет все более и более утверждающаяся в науке теория южного (кавказско-черноморского или черноморско-азовского) происхождения Руси. В том, что норманны никогда «Русью» не назывались, ныне вряд ли могут возникнуть сомнения. Следовательно, «русский» реально не может означать «скандинавский»...

Историки XVIII в., стоявшие на антинорманистских позициях, настоятельно подчеркивали значение северопричерноморской этнонимии сарматского времени для постановки и решения проблемы происхождения летописной Руси. Речь идет о таких названиях, как роксоланы, аорсы, росомоны и т.д. Сарматская (т. е. иранская) принадлежность по крайней мере первых двух названий ныне не вызывает сомнений. В источниках они зафиксированы уже в начале нашей эры...

Речь, конечно, идет не о славянах, а о населении Приазовья, принадлежавшем, скорее всего, к сармато-аланскому этническому массиву. Сближение восточнославянской Руси VI— VII вв. с сарматской Русью более раннего времени представляется исключительно важным моментом в нашей постановке вопроса, вскрывая подлинные корни ставшего общепризнанным названия великого народа и великой державы.

Очевидно, нет необходимости специально доказывать, что название «Русь» не является исконно славянским термином и заимствовано у одного из этнических компонентов, принимавших участие в процессе восточнославянского этногенеза... Но источником заимствований были, конечно, не норманны в IX—X вв., а племена Подонья, Приазовья, Северного Кавказа по крайней мере на три столетия раньше в — VI—VII вв.

Материалы, собранные СП. Толстовым и другими исследователями, — разнообразные по характеру и происхождению — заставляют думать, что данная проблема окажется более сложной и многосторонней, чем представлялась некоторым авторам. Так, вряд ли заслуживает поддержки гипотеза Д.Т. Березовца, относящего все сведения о Руси, содержащиеся в произведениях восточных (мусульманских) писателей IX—X вв., к носителям салтовской культуры...

Сказанное предопределяет принципиально иной подход и к постановке нашей темы, посвященной «русским» названиям Днепровских порогов у Константина Багрянородного. Их объяснение следует искать не в скандинавской, а в иранской филологии. Действительно, обращение к иранским корням дает результаты, гораздо более убедительные, чем традиционные шведские этимологии. В качестве исходного материала принимаем осетинский язык, признаваемый за реликт сарматских языков...

Рассмотрим текст Константина Багрянородного... Первый порог называется Эссупи. По утверждению Константина, это и «русское» и «славянское» название... Действительно, корень, присутствующий в данном термине, имеет общеевропейский характер... По В. Томсену «русская» форма реконструируется как «ne sofi», вариант «ves uppri» («Будь на страже»); по А.Х. Лербергу — «ne suefe». Это возможно, хотя в таком случае в авторский текст приходится вносить поправку... Значительно хуже с начальной частицей, имеющей отрицательное значение. В источнике она звучит как «э», тогда как признанная реконструкция предполагает «пе». Это заставило адептов норманнской версии вносить в текст инъектуру... не объяснимую никакими фонетическими соображениями... В осетинском языке «аэ» — «негативная частица, образующая первую часть многих сложных слов со значением отсутствия чего-либо» (ссылка на словарь В.И. Абаева. — А.К.)...

Второй порог, согласно Константину Багрянородному, по-русски называется Улворси,... что означает «Остров порога» (или же «Порог-остров», что в общемЪдно и то же). В славянской номенклатуре ему соответствует «Островунипраг» (»Островной порог»), что снимает какие-либо сомнения по части семантики...

В норманнской версии «русское» название интерпретируется как Halrnfors, где Holmr — «остров», a fors — «водопад». Это одна из наиболее удачных скандинавских этимологии, хотя и она требует поправок к анализируемой форме.

В осетинском ulaen (в архетипе ul) означает «волна». Это первая основа. Вторая — общеиранская (и аллородийская) vara — «окружение», «ограничение», «ограждение»... Таким образом, приведенное Константином Багрянородным имя означает «место окруженное волнами», т. е. «порог-остров».

Третий порог называется Геландри, название которого Порфирогенет считает «славянским»; «русское» название отсутствует. Но поскольку данное слово на первый взгляд не вызывает ассоциаций со славянской языковой стихией, его традиционно считают «русским», тем более что оно имеет безупречную скандинавскую этимологию. Семантика названия, по утверждению источника, означает «Шум порога». Это, конечно, Звонецкий порог...

Обращаясь к лингвистическому анализу названия, прежде всего необходимо подчеркнуть, что господствующий в литературе скепсис относительно славянской версии не имеет под собой почвы. Основа, безусловно, имеет общеевропейский характер... в славянских языках этот термин дал «глагол» — «звук», «звон», «язык»... К этому же звену относятся «глас», «голос», а также «гул», «галда» — «шум», «галдеть» — «шуметь»... Следовательно, основа не должна нас смущать; речь может идти лишь о форманте...

Скандинавская версия предполагает Gelandi — «шумящий»... Это действительно отличная этимология, точно отвечающая семантике, засвидетельствованная Порфирогенетом. Правда, такая безупречность (единственная в нашем случае) резко снижается «славянской» принадлежностью комментируемого термина, что заставляет предполагать здесь... «гибридную» форму с использованием разноязычных элементов. Впрочем, ситуация оказывается гораздо проще, чем кажется на первый взгляд.

В осетинском gelaes — «голос»... zaelyn — «звучать» и т.д. С этим приходится сравнивать и kaelin- gaelin — «литься», что определенным образом связывает данное гнездо с движением воды.

Вторая основа — осет. dwar — «двери»... — явно перекликается с понятием «порог». Таким образом, кавказская этимология не уступает норманнской.

Четвертый порог, по Константину Багрянородному, называется по-русски Айфор, а по-славянски Неясыть. Это — Ненасытец — наиболее грозный из Днепровских порогов... Значение обоих терминов дано описательно: «потому, что здесь гнездятся пеликаны». Данная семантическая

справка породила в литературе немало недоумений. Как известно, пеликаны в области Днепровского Надпорожъя не водятся и не гнездятся. Древнерусское слово «неясыть»... обозначает не пеликана, а одну из разновидностей сов...

Главная ошибка комментаторов, на наш взгляд, заключалась в неправильной акцентировке сообщения. Традиционно подчеркивается орнитологическая определенность (упомянутый вид птиц)... Между тем Константин Багрянородный, скорее всего, хотел подчеркнуть наличие гнездовий безотносительно к видам пернатых — как характерную особенность порога, наиболее защищенного природными условиями...

Убедительной (более того, сколько-нибудь приемлемой) скандинавской этимологии слово «Айфор» не имеет... Осет. Ajk (Aj) — «яйцо» (имеющее, впрочем, общеиндоевропейский характер) — довольно точно фиксирует наличие гнездовий... Вторая основа — осет. fars (fors — «бок», «ребро», «порог», то есть вместе «порог гнездовий»)...

Пятый порог имеет «русское» название Варуфорос и «славянское» — Вулнипраг (»Водьный порог»). Семантика дана в описательной форме: «... ибо образует большое озеро». Это Вольный порог ... действительно имевший значительную по площади заводь.

Данное слово является гордостью норманизма, впрочем, весьма иллюзорной. Первую основу слова принято толковать от Вага — «волна», вторую — от fors — «водопад»: С фонетической стороны это звучит неплохо, но семантика решительно не согласуется с данной этимологией... Скифо-сарматская этимология оказывается более точной. Общеиран. vara означает «широкий», осет. fars, fors — «порог». Интерпретация вполне безупречная, точно отвечающая справке Порфирогенета.

Шестой порог «по-русски» именуется Леанти, а по-славянски — Ве-руци (ср. совр. укр. «вируючий»), что, согласно утверждению Константина Багрянородного, означает «Кипение воды». «Славянское» название вполне понятно и точно соответствует фиксированной семантике... Сколько-нибудь приемлемой скандинавской этимологии слово Леанти не находит... Напротив, скифо-сарматская версия представляется вполне правомочной. Осет. leyun — «бежать» хорошо соответствует значению, указанному в источнике. Отметим, что этимологически данный термин непосредственно связан с движением воды (общеиндоевроп. ley — «литься», «лить»). Данный термин хорошо представлен в славянских и балтских языках...

Последний, седьмой порог имеет «русское» название Струкун... и «славянское Напрези... Значение имени, по Константину Багрянородному, — «Малый порог»... «Русское» название Струкун (или Струвун) удовлетворительной скандинавской этимологии не имеет... Зато скифо-сарматский вариант может считаться идеальным Осет. stur, ustur означает «большой» суффикс gon-коп, по словам Вс.Миллера, «ослабляет значение прилагательных». Следовательно Sturkon — «небольшой», «не слишком большой» — очень точно соответствует данным источника...

Следовательно, «Русь» Константина Багрянородного — это не норманнская и не славянская, а сарматская «Русь», сливающаяся с тем таинственным народом Рос, который древние авторы еще в последние века до нашей эры размещают в юго-восточном углу Восточно-Европейской равнины.

Можно согласиться с исследователями, относящими начало формирования славянской Руси к VI — VII вв. Начиная с этого времени в источниках фигурирует уже главным образом только славянская Русь, тогда как реальное существование сарматской Руси приходится на более раннее время. Именно эта сарматская Русь была в древности хозяином порожистой части Днепра; проникновение сюда славянских переселенцев (на первой стадии довольно слабой) фиксируется археологическими материалами только от рубежа нашей эры (эпоха зарубинецкой культуры)... Лишь после разгрома Готского объединения гуннами в 375 — 385 гг. и поражения самих гуннов на Каталаунских полях в 451 году... реальными хозяевами в области Надпорожья становятся славяне, и, как следствие, сарматскую Русь сменяет Русь славянская.

Из сказанного вытекают чрезвычайно важные соображения хронологического порядка. Очевидно, было бы ошибкой относить возникновение приведенной Константином Багрянородным «русской» номенклатуры Днепровских порогов к середине X в. Она, несомненно, намного старше и, скорее всего, восходит к последним векам до нашей эры, когда сарматские полчища затопили южнорусские степи. Именно эта номенклатура была исходной и приобрела международное значение; славянская представляет собой переводы или кальки сарматских названий. Она сложилась не ранее III—IV вв. (а скорее, после разгрома гуннов).

Статья, несомненно, вносит важный вклад в решение проблемы происхождения Руси в целом. Но историческая интерпретация филологических наблюдений вызывает много вопросов. Главное — «путь из Варяг в Греки» — судя по нумизматическим данным — действует лишь с того времени, как это и обозначено в летописи — т. е. с конца IX в. В «сарматские» времена меридиональных передвижений вообще не было, а византийцы о севере имели самое смутное представление. (А.К.)