№39. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ПОДПОЛКОВНИКА М. БРАУНА
№39. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ПОДПОЛКОВНИКА М. БРАУНА
18 января 1947 г.
Москва
Браун Макс, 1893 года рождения, уроженец гор. Фрайзинг (Бавария), немец, беспартийный, с высшим военным образованием, профессор, подполковник германской армии.
Вопрос: При обыске у вас изъяты фотографии и материалы о состоянии турецкой, советской и других армий. Как к вам попали эти документы?
Ответ: Более пяти лет — с сентября 1934 до марта 1940 года я находился в Турции и являлся профессором военной академии Генерального штаба турецкой армии в гор. Стамбуле, а также непродолжительное время работал помощником германского военного атташе в гор. Анкаре. Часть изъятых у меня документов о турецкой армии относятся к этому периоду моей деятельности.
Кроме того, рассчитывая после войны вернуться на преподавательскую работу в военную академию, я в период службы в качестве помощника германского военного атташе в Румынии (1940—1944 гг.) пополнил и обновил имевшиеся у меня данные о турецкой армии, а также собрал ряд разведывательных материалов о состоянии и боевых действиях советской и других армий, с целью использования их в дальнейшем в своей научно-педагогической деятельности.
Вопрос: Каким путем вы собирали разведывательные материалы?
Ответ: Находясь в Турции, я регулярно запрашивал и получал из Генерального штаба германской армии[303] секретные данные о новых видах вооружения, главным образом, танков и авиации, французской, английской, американской, советской и других армий, которые составлялись Генштабом на основании разведывательных материалов и донесений германских военных атташе, находившихся за границей. Эти материалы я собирал для использования в своей преподавательской деятельности.
Германский военный атташе в Румынии регулярно получал из ОКХ разведывательные бюллетени о состоянии иностранных армий и, в частности, турецкой, а также секретные справочники из ОКБ о состоянии танкового вооружения и действиях танковых войск воюющих государств.
В 1944 г. военный атташе в Бухаресте получил из Берлина совершенно секретную книгу о турецкой армии, которая условно называется: «Генеральный штаб сухопутной армии, Отдел иностранных армий. Вест-IV, № 732/44» с приложением карты укрепленных районов Фракии[304] и проливов.
Книга составлена на основании секретных сведений, которые верховное командование германской армии получало, главным образом, из донесений германского военного атташе в Анкаре и «Абвера», а карта составлена на основании оперативной карты Генштаба турецкой армии, с помощью которой в турецкой военной академии решались все стратегические задачи. Все эти материалы я основательно изучал, а самое важное из них выписывал себе в тетради.
Я оставил себе секретные справочники (последнего выпуска) генерального инспектора танковых войск, карту укреплений Черноморских проливов и района Фракии, а также другие важные документы. Кроме того, в числе изъятых у меня материалов о Турции и турецкой армии имеются данные, собранные путем личного наблюдения во время своей преподавательской деятельности в турецкой академии, путешествий по Турции, беседы с германскими специалистами и купцами, которые работали в Турции, а также систематического изучения современной международной литературы о Турции.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы были направлены в Турцию?
Ответ: В Турцию я был направлен в 1934 году по рекомендации и ходатайству перед Гитлером и турецким правительством бывших руководителей германской армии: — Верховного главнокомандующего вооруженными силами Германии генерал-фельдмаршал Бломберг[305], командующий сухопутными войсками генерал-полковник Фрич и начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер. С первыми двумя я находился в дружеских отношениях, а Гальдер являлся моим родственником.
В этой связи следует отметить, что в 1930—1932 гг. мной была написана книга по тактике «Батальон в бою», которая была переведена на турецкий язык и использовалась турками в качестве учебного пособия в военно-учебных заведениях. Меня как автора этой книги знали многие турецкие генералы и офицеры, почему я и принял рекомендацию вышеуказанных лиц о поездке на преподавательскую работу в академию Генерального штаба турецкой армии.
Мне известно, что Бломберг запрашивал лично главнокомандующего турецкими вооруженными силами — маршала Чакмак, который также, зная меня как автора названного учебника, согласился предоставить преподавательскую работу в академии. Одновременно я обращался по этому вопросу к турецкому военному атташе в Германии (фамилию его не помню), который запрашивал на этот счет мнение турецких властей и также получил положительный ответ. После этого полицией гор. Мюнхен мне были выданы заграничный паспорт и выездная виза, а в турецком консульстве в Германии я получил въездную визу в Турцию. По приезде в Турцию я узнал, что Бломберг в отношении меня писал еще рекомендательное письмо старшему преподавателю академии Генштаба турецкой армии немецкому генералу Миттельбергеру.
Вопрос: На каких курсах и какие предметы вы преподавали в академии Генштаба турецкой армии?
Ответ: В течение всего 5-ти летнего пребывания в турецкой академии я преподавал стратегию и тактику бронетанковых, моторизованных войск и авиации, как на всех 3-х основных, так и на 4-м курсе переподготовки генералитета и старшего офицерского состава. На первом курсе — в объеме полка, на втором — дивизии, на третьем — армейского корпуса и армии, а на четвертом — от полка до армейской группы.
Всего я имел примерно 20 академических часов в неделю и, кроме того, систематически выезжал со слушателями на полигоны для разбора с ними отдельных тактических задач на практике. Со слушателями — выпускниками 3-го курса ежегодно летом проводились тактические учения и походы в разных районах Турции, преимущественно в горных местностях.
Вопрос: Когда вы были назначены на пост помощника германского военного атташе в Турции?
Ответ: В 1939 году с заключением англо-турецкого договора о дружбе[306], заметно ухудшились взаимоотношения между Турцией и Германией. В связи с этим Гитлером были отозваны работавшие в Турции немецкие специалисты (в том числе преподаватели военной академии) и приняты меры к усилению деятельности германской военной миссии в Турции. До этого, германский военный атташе генерал Роде[307] работал одновременно в Турции и Иране и не имел ни одного помощника. Не было также в Турции германского авиационного атташе. Вскоре Роде был освобожден от работы в Иране, ему были приданы два помощника, а также назначен авиационный атташе в Турции.
В ноябре 1939 года, когда группа немецких преподавателей турецкой академии, в том числе и я, собралась по приказу Гитлера выезжать в Германию, я от генерала Роде получил телеграмму из Анкары, в которой он известил меня, что послал запрос в Генеральный штаб германской армии о моем назначении на должность помощника германского военного атташе в Турции, и просил повременить с выездом в Германию.
На другой день германский генеральный консул в Стамбуле Топке известил меня, что на его имя поступила телеграмма от Гитлера о моем назначении на пост помощника германского военного атташе и мне предполагалось выехать в Анкару в распоряжение генерала Роде.
Однако турецкое правительство, не возражая оставить меня на преподавательской работе в академии, категорически протестовало против моего назначения в качестве помощника германского военного атташе, опасаясь того, что, как знающий Турцию, ее армию и язык, находясь в этой должности, буду проводить разведывательную деятельность против Турции. Об этом посол фон Папен и атташе генерал Роде поставили в известность Гитлера. В своей ответной телеграмме Гитлер категорически потребовал от Папена и Роде, чтобы они любой ценой добились согласия турецкого правительства о моем назначении на пост помощника военного атташе в Турции.
До марта 1940 года фон Папен продолжал вести по моему делу переговоры с турками, однако, несмотря на его усилия, правительство Турции не согласилось оставить меня на службе при германском посольстве, о чем он повторно поставил в известность Гитлера. Тогда Папен от Гитлера получил указание сделать уступки и использовать ее для дипломатического нажима на турецкое правительство по другим вопросам, в частности, по вопросу получения от Турции больше хрома и других стратегических материалов, потребных для Германии, а мне предлагалось остаться в Анкаре до особого распоряжения.
С ноября 1939 до марта 1940 г., пока продолжались переговоры между фон Папеном и правительством Турции, я продолжал работать помощником германского военного атташе, хотя турки меня и не признавали как официального представителя Германии. Вскоре после этого я получил назначение на пост помощника германского военного атташе в Румынии и в марте 1940 года уехал в Бухарест.
Вопрос: Покажите о вашей практической деятельности на посту помощника германского военного атташе в Турции?
Ответ: В декабре 1939 года или в январе 1940 года военный атташе Роде получил из Генерального штаба германской армии разработанный в Берлине план захвата нефтяных районов Ирана и Ирака, по которому мне было предложено дать свое заключение. Одновременно Генеральный штаб дал задание представить ему характеристику военно-стратегических и промышленных объектов Турции, с указанием, каким образом лучше произвести их бомбардировки с воздуха. По поручению генерала Роде, эти два совершенно секретных документа для Генерального штаба германской армии составил лично я[308].
Вопрос: Покажите об этом подробно?
Ответ: Разработанный Генеральным штабом германской армии план захвата нефтяных районов Ирана и Ирака представлял собой часть общего большого плана Гитлера по завоеванию Германией всего Ближнего и Среднего Востока, а также Индии. По замыслам Гитлера, план исходил из предварительного захвата Советского Кавказа и предусматривал два варианта:
Если Турция выступит на стороне Германии, то, в этом случае, предполагалось совместное наступление турецких и немецких войск на Иран и Ирак;
Если Турция не согласится выступать на стороне Германии, то, в этом случае, предполагалось предварительно разбить турецкую армию на границе с СССР и дальше наступать без поддержки турок. Для осуществления плана предполагалось выставить 9 германских дивизий, в том числе танковых и моторизованных, а также предусматривалась поддержка их авиацией. Указанные войска должны были быть подведены тремя колоннами к турецкой границе через горные перевалы Кавказа.
Мне было предложено дать свое заключение к плану по следующим вопросам:
Обеспечат ли это количество дивизий осуществление намеченного плана и указать потребности в авиации для прикрытия их с воздуха;
В зависимости от состояния турецких дорог, — какими путями лучше вести наступление из Турции на Иран и Ирак — прямо от советских границ на восток и юго-восток или через южные районы Турции;
Возможности обеспечения германских войск на территории Турции горючим, продовольствием, водой, квартирами.
Прежде чем дать заключение по плану, я, ознакомившись с ним, доложил Роде, что этот план является нереальным, поскольку он исходит из захвата территории СССР, что я считал невозможным, а также рекомендовал ему предварительно выяснить позицию турецкого правительства на случай вторжения немецких войск на территорию Турции.
Я предлагал, что в случае, если Турция выступит на стороне Германии, план составить совместно с турецким Генеральным штабом. Мне известно, что Роде по этому вопросу имел беседы с фон Папеном, но чем они закончились, я не знаю. В своем заключении по данному плану я указал на следующие основные моменты:
Предусмотренных 9 германских дивизий совершенно недостаточно для осуществления намеченного плана даже при том условии, если турки будут выступать в союзе с немцами. Тем более недостаточно, если турецкая армия, насчитывавшая тогда до 50 дивизий, выступит против немцев;
Недостаточно также предусмотренное количество самолетов (сейчас я не помню, сколько их намечалось), т.к. авиация потребовалась бы не только для прикрытия своих войск, но и для разрушения коммуникаций английских войск на Ближнем Востоке. Я предлагал увеличить количество самолетов, по крайней мере, в три раза;
Для осуществления плана необходимо, чтобы немецкие дивизии взяли с собой в Турцию горючее, продовольствие и воду, ибо турки не в состоянии их обеспечить этим, в силу чего потребовалось бы большое количество тыловых дивизий — раза в три превышающих число дивизий, намеченных для выполнения основных операций;
Дороги в Турции по своему состоянию не обеспечат переброску предусмотренного количества моторизованных и танковых войск, поэтому я предлагал предварительно провести улучшение их и строительство новых дорог.
Роде согласился с моим заключением, но послал ли он его в Генеральный штаб без изменения или изменил, мне неизвестно. В отношении военно-стратегических и промышленных объектов Турции требовалось представить в Генеральный штаб германской армии следующее:
Полное географическое и экономическое описание (характеристику) этих объектов: фабрик, заводов, электростанций, железнодорожных узлов, мостов, туннелей, каналов, плотин, систем электропередач, водо- и газоснабжения и т.п,;
Карту с нанесением этих объектов, а также фотографии, схемы и чертежи, и планы по каждому объекту в отдельности;
Данные об обеспечении объектов средствами противовоздушной обороны;
Соображения, с какой стороны и как лучше произвести бомбометание объектов с воздуха. Эту работу по всем пунктам я выполнил, и Роде направил ее в Генеральный штаб германской армии.
Вопрос: Какие другие военные планы Германии вам были известны?
Ответ: Мне известно, что германский Генеральный штаб имел разработанный план вторжения немецких войск в Турцию также со стороны Балкан (район Фракии)[309]. Весной 1941 г., являясь помощником германского военного атташе в Румынии, я был вызван в ставку главнокомандующего германскими войсками на Балканах генерал-фельдмаршала Лист, находившуюся в м[естечке] Чамкорья, в горах юго-восточнее Софии (Болгария). Лист тогда готовился к походу против Греции, и имел задание германского Генерального штаба напасть не только на Грецию, но и при случае на Турцию.
Фельдмаршала Лист я знаю, примерно, с 1930 года, и находился с ним в дружественных отношениях. В тот период времени я работал преподавателем Дрезденского военного училища германской армии, а Лист являлся начальником этого училища. Лист считал меня крупным специалистом и знатоком Турции, в силу чего, вызвал в свою ставку для того, чтобы я дал свое заключение к плану вторжения германских войск в Турцию и консультации при проведении этого плана в жизнь. При этом он предупредил меня о строгой секретности данного мероприятия. Пробыв в ставке Листа около недели, я составил заключение к указанному плану.
Вопрос: Изложите существо этого плана вторжения германских войск в Турцию?
Ответ: Для нападения на турецкую Фракию планом германского генштаба предусматривалось выставить шесть германских дивизий, из них две танковых, которые должны были развернуться и занять исходное положение на территории Болгарии в районе юго-западнее и севернее Свиленграда.
Направление главного удара должно было проходить через реку Марица, южнее Эдирне. Таким образом, предполагалось обойти крепость Эдирне, а также первую турецкую укрепленную линию во Фракии и линию Чакмак. После прорыва позиции на р. Марица, германские войска должны были молниеносно продвинуться до следующей укрепленной линии Чазальча на восток и, одновременно, с юга на Гелиболу. В Болгарии в то время уже находился германский воздушный флот, численностью около 200 готовых к старту самолетов.
В отношении плана я дал следующее заключение: направление главного удара, а также участок исходных позиций германских войск выбраны удачно и правильно;
Наземные и воздушные силы недостаточны. Мои выводы основывались на том, что из общего числа турецких дивизий, точно одна треть находились во Фракии. Среди них были самые лучшие дивизии и моторизованные войска и неплохо оснащенная танковая дивизия. Имевшаяся во Фракии турецкая авиация насчитывала примерно 50—80 находившихся в боевой готовности самолетов. Кроме того, следовало учитывать, что англичане в течение короткого времени после нападения немцев на Турцию окажут последней значительную помощь. Эти данные перекрывались сообщениями германского военного атташе в Анкаре и «Абвера». ОКВ сообщило их фельдмаршалу Лист.
Высказанные мной Лист соображения основывались на следующем: удар на восток и, одновременно, удар на юг в направлении Гелиболу требует большие силы и их разделение на две армии. Первое наступление танков может последовать лишь после того, как река Марица будет форсирована пехотой (она в то время сильно поднялась). Из-за этого операция в своем начале теряет быстроту и внезапность, — недостаток, который может быть устранен лишь увеличением сил.
В случае нужды достаточно две—три танковые дивизии, сведенные в корпус, который поведет наступление на восток. Для наступления дальше на юг необходим другой танковый корпус, который в начале следует в качестве второго эшелона за первым, пока не удастся прорыв позиции на р. Марица и второй отсечной позиции (второй линии укреплений). Численность авиации должна быть, по крайне мере, на одну треть больше предусмотренного по плану. Число пехотных дивизий должно быть увеличено, по крайне мере, на восемь (пять — на восток, и три — на юг).
Лист, в общем, и целом одобрил мое заключение, но, возразил, что, по его мнению, желательное увеличение сил невозможно и Гитлер их не даст. Через неделю я из ставки Лист уехал в Бухарест. Полагаю, что в связи с нападением в июне 1941 г. Германии на СССР, о подготовке которого мне не было известно, план вторжения немецких войск в Турции не был осуществлен.
Вопрос: Какими источниками и данными вы пользовались при составлении заключений?
Ответ: Для этой цели мной были использованы следующие материалы. Официальные турецкие издания — в частности, книга для интуриста, в которой приведены данные по ряду промышленных объектов с их фотографиями, планами и схемами;
Данные личного наблюдения, так как за пять лет пребывания в Турции, я побывал во многих районах и промышленных предприятиях;
Сведения генерала Роде, в частности, фотографические снимки пограничных укрепленных районов, мостов, плотин, каналов, туннелей и других объектов, которые он лично производил во время своих поездок по Турции;
Материалы «Абвера», которые мне были переданы генералом Роде для использования в работе;
Сведения, полученные мною от других военных атташе, а также немецких специалистов, работавших в Турции.
Вопрос: Что вам известно о существовавших совместных турецко-германских военных планов, направленных против СССР?
Ответ: Как я уже показал выше, с получением из Генерального штаба плана захвата германской армией нефтяных районов Ирана и Ирака, предусматривавшего предварительную оккупацию Советского Кавказа, я предлагал генералу Роде конкретизировать и согласовать этот план вместе с турецким Генеральным штабом. По этому вопросу он беседовал с фон Папеном, но, насколько мне известно, с турками этот план вообще не согласовывался.
Составлялись ли турецким и германским Генштабом совместные планы, направленные против СССР после моего отъезда из Турции, мне неизвестно. Вообще политика Гитлера заключалась в том, чтобы заставить Турцию воевать на стороне Германии, но он не был в этом уверен. Поэтому одновременно же разрабатывались планы разгрома Турции, на случай, если она не выступит в союзе с Германией.
Турция к войне с Советским Союзом готовилась, но о разрабатываемых ею планах мне ничего неизвестно. Об этом свидетельствует тот факт, что еще задолго до начала 2-й мировой войны турки усиленно строили мощные оборонительные укрепления на границе с СССР, которые я лично видел, совершая экскурсионные поездки по Турции.
Кроме того, военные настроения против СССР высказывали в своих неофициальных беседах со мной, а также в выступлениях в академии бывшие руководители турецкой армии — маршал Чакмак, корпусной генерал Гюндус[310] и другие деятели. Они подчеркивали, что Россия является исконным противником Турции. Однако, боясь военной мощи СССР, они высказывали мысль, что турки должны будут воевать против русских только после того, как определится исход борьбы между Англией и Германией, и когда победительница из этих стран выступит против СССР, в чем они были вполне убеждены.
Следует отметить, что вообще для турецкого генералитета, как и правящих правительственных кругов Турции, характерна политика лавирования между Англией и Германией, политика выжидания, какая из этих держав окажется победительницей. Причем одни из них — Чакмак, Гюндус и другие ориентировались на Германию, другие — Омурдак[311], Орбрай[312] и другие — на Англию.
Следствием этой политики является тот факт, например, что в 1939 году Турция заключила договор о дружбе с Англией, в 1941 году с Германией[313], а в 1944 году снова с Англией[314]. В связи с поворотом в политике Турции на сторону Англии были тогда уволены в отставку германофилы — главнокомандующий вооруженными силами маршал Чакмак и его заместитель — генерал Гюндус, а на руководящие посты в армии были поставлены генералы Омурдак и Орбай, ориентировавшиеся на Англию.
Вопрос: Что вам известно об англо-турецком военном сотрудничестве?
Ответ: С заключением в 1939 году англо-турецкого договора было установлено сотрудничество между английским и турецкими Генштабами. В Турцию прибыло много английских офицеров, которые в дальнейшем работали в турецкой армии в качестве инструкторов. В турецкой промышленности и на стройках стали работать английские специалисты, а работавшие там ранее немецкие специалисты были уволены. Аэродромы и дороги стратегического значения стали контролироваться англичанами. Одновременно ими было развернуто усиленное строительство новых дорог и аэродромов.
Турки на протяжении ряда лет строили железные дороги Анкара—Мосул и Анкара—Иран, однако, их строительство велось очень медленно. После 1939 года эти дороги были быстро построены на средства англичан и под руководством английских специалистов. Кроме того, англичане построили ряд шоссейных дорог, связывающих Турцию с Ираном, Ираком и Сирией, а также хромовые рудники с порта Александретта.
После этого резко были увеличены добыча хромовых руд и вывоз хрома в Англию. Соответственно уменьшился вывоз хрома в Германию, о чем фон Папен тогда была направлена турецкому правительству нота протеста. Англичане обеспечили снабжение Турции и ее армии бензином, в чем ранее турки ощущали острый недостаток.
Вопрос: Покажите подробно о других областях вашей разведывательной деятельности в Турции?
Ответ: При моем оформлении на преподавательскую работу между турецким маршалом Чакмак и немецким генерал-фельдмаршалом Бломберг был заключен специальный договор о том, что я не буду заниматься разведывательной работой против Турции. С первых дней, как только я был взят на работу в качестве помощника германского военного атташе, генерал Роде дал мне задание производить сбор интересующих Германию сведений о турецкой армии, военно-стратегических и промышленных объектах Турции.
С этой целью Роде связал меня с итальянским, румынским, югославским, венгерским военными атташе в Турции (фамилии их не помню), а также с немецкими профессорами по геологии — Мюллер и географии — Луи, которые фактически являлись агентами Роде. Кроме того, я по личной инициативе установил связь с немецким профессором по ветеринарии — Штейнер.
От итальянского военного атташе я получал информацию, главным образом, о вооружении турецкой армии. Со слов этого атташе мне известно, что он занимался разведывательной деятельностью в портах Стамбул, Измир, Синоп и др., где имел широкую сеть агентуры среди портовых рабочих и служащих.
От румынского военного атташе[315] я получал информацию общего характера о состоянии турецких вооруженных сил, а также данные об английских войсках на Ближнем и Среднем Востоке. В то время Турция находилась в дружественных отношениях с Румынией, а румынский военный атташе пользовался доверием турецкого Генерального штаба и последний информировал его в гораздо большей степени, чем германского военного атташе. Поэтому, получаемые мной сведения от румынского военного атташе представляли для нас определенный интерес.
Профессор геологии Мюллер занимался в Турции изысканием нефти и других природных ископаемых. Он располагал ценными данными о состоянии и перспективах турецкой нефтяной промышленности, по которым информировал меня.
Профессор географии Луи хорошо знал физическую, экономическую и политическую географию Турции, состояние дорог, мостов, туннелей, каналов и других естественных и искусственных сооружений, по которым я получал от него информацию.
От профессора ветеринарии Штейнер, я получал данные о количестве и качестве поголовья скота, в частности лошадей и т.п.
Вопрос: Что вам известно о деятельности турецких разведывательных и контрразведывательных органов?
Ответ: Данными о деятельности турецких разведывательных органов я не располагаю. Во время моего назначения на пост помощника военного атташе в Турции, германский посол фон Папен и военный атташе Роде в беседе сообщили мне, что турецкая контрразведка хорошо работает, однако, при этом они конкретных фактов не приводили.
Вопрос: Что вам известно о деятельности германских и других разведывательных органов на территории Турции?
Ответ: Мне известно, что в Турции находились органы «Абвера», но, конкретно, о их деятельности я ничего сообщить не могу.
Вопрос: Назовите известную вам агентуру по Турции?
Ответ: Другие агенты, за исключением тех, о которых я показал выше, мне неизвестны.
Протокол с моих слов записан правильно, мне прочитан в переводе на немецкий язык.
БРАУН
Допросил: пом[ощник] начальника отд[елени]я 4 отдела 3 Гл[авного] управления МГБ СССР майор МАСЛЕННИКОВ
Перевела: переводчица 4 отдела 3 Гл[авного] управления МГБ СССР лейтенант ШИЛОВА
ЦА ФСБ России. Д. Н-20839. В 4-х тт. Т.1. Л.39—53. Подлинник. Машинопись.