№36. СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА Ф. ФОН БЕНТИВЕНЬИ «О КУРЛЯНДСКОЙ АРМЕЙСКОЙ ГРУППИРОВКЕ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК»

№36. СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА Ф. ФОН БЕНТИВЕНЬИ «О КУРЛЯНДСКОЙ АРМЕЙСКОЙ ГРУППИРОВКЕ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК»

15 ноября 1946 г.

Москва

Перевод с немецкого

Бентивеньи Франц, 1896 г[ода] рождения, урож[енец] гор. Потсдам, до января 1944 г. являлся начальником отдела «Абвер-III», последнее время командир 81-й немецкой пехотной дивизии[280].

О КУРЛЯНДСКОЙ АРМЕЙСКОЙ ГРУППИРОВКЕ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК[281] 

Оперативная обстановка

Курляндская армейская группировка образовалась из Северной армейской группировки[282] и получила свое наименование «Курляндской» вскоре после эвакуации из Эстонии и восточной Латвии, включая гор. Рига, в октябре 1944 года, когда в результате сильного удара советских войск из района южнее Бирзен в направлении Мемеля и была отрезана от севера Германии. После занятия советскими войсками широкой береговой полосы, единственный путь, который связывал группировку с Германией, было море.

Поскольку наступление немцев с территории Восточной Пруссии в целях восстановления с армейской группировкой связи по суше, из-за недостатка сил и вследствие общего положения на северном участке Восточного фронта не состоялось, дальнейшее пребывание группировки на территории Курляндии в оперативном отношении не являлось больше целесообразным. Уже думали об эвакуации группировки морем, так как в Германии ощущался значительный недостаток войсковых соединений и, по заключению специалистов, эвакуацию можно было произвести незаметно, используя длинные, зимние ночи и туманы на море. Но от ОКВ был получен приказ — во что бы то ни стало удерживать за собой территорию Курляндии. Приказ основывался на том, что дальнейшее пребывание группировки в Курляндии будет сковывать на этом участке большие силы русских и, таким образом, они не смогли бы принять участие в ожидаемых боях на других участках Восточного фронта, в результате чего будет облегчено положение немецких войск, ведущих бои на территории Германии.

Уже после капитуляции, находясь вместе со мной в плену, начальник отдела «1-Ц» Курляндской армейской группировки подполковник Лизонг рассказывал мне, что Гитлер еще в апреле 1945 года заявил командующему Курляндской армейской группировкой генерал-полковнику Хильперту, когда последний был в Берлине на докладе, что Курляндия для него являлась «закладом». Об особых заданиях ОКБ или ОКХ для армейской группировки в области Абвера мне ничего неизвестно.

Командование армейской группировки должно было принимать в расчет возможные намерения противника прорвать в том или другом месте фронт армейской группировки и произвести одновременно высадку вооруженных сил на северном побережье Курляндии, чтобы, таким образом, нанести армейской группировке уничтожающий удар. Равным образом можно было ожидать и слабых ударов, так как массы советских войск будут брошены, предположительно, на Германию.

Курляндская армейская группировка состояла из двух ударных армий — 16-й[283] и 18-й. Осенью 1944 года она насчитывала свыше 28—30 дивизий, среди них около 3 танковых дивизий. При наличии в каждой дивизии в среднем 7000 человек, общая численность армейской группировки была равна 210 000. Включая специальные части, авиационные и тыловые, армейская группировка в общем итоге насчитывала около 250 000 человек. После того, как, начиная с начала 1945 года, было эвакуировано морем в Германию 10 дивизий, численность армейской группировки к моменту капитуляции, по моим подсчетам, равнялась 150—180 тысячам человек.

Для выполнения поставленной перед армейской группировкой задачи было важным следующее:

а) Введение в бой, по возможности, малого числа соединений, но которые были бы в состоянии самостоятельно отразить тяжелые атаки русских войск;

б) Образовать за счет этого, по возможности, корпусные армейские и фронтовые резервы;

в) Усилить строительство оборонительных сооружений всех родов по фронту и вглубь;

г) Своевременно распознавать наступательные замыслы русских.

Хотя находящиеся под огнем противника районы были эвакуированы, гражданское население все же оставалось не только в тылах, но и в районах, где велись бои. После того, как курляндский «котел», в результате частых атак русских все больше и больше суживался, район проживания гражданских лиц также становился уже. Контроль гражданских лиц специально назначенными воинскими частями или армией (органами ГФП[284]) полевой жандармерией[285], по моему мнению, был невозможен, так как вследствие постоянного перемещения гражданского населения контрольных органов не хватало. Лишь в тех местах, где обстановка была относительно продолжительное время спокойной, можно было осуществлять до некоторой степени достаточный контроль. Не подлежит сомнению, что в многочисленных местах на территории Курляндии имелись советские агенты. Хорошим укрытием для них служили густые леса. Действия партизан стали заметны лишь в начале 1945 года, а в районе расположения моей дивизии, восточнее, впоследствии южнее Тукум, партизаны себя не проявляли. Но они имелись, якобы, в лесах, вблизи северного побережья.

Часть протяженных участков фронта, особенно на лесных позициях, способствовали просачиванию агентов через линию фронта. Агенты могли также с помощью лодок высаживаться на берегу по ту и другую линии фронта.

ОРГАНИЗАЦИЯ «1-Ц»

При штабе армейской группировки немцев имелся отдел «1-Ц», начальником которого был подполковник Лизонг. Насколько мне известно, в состав отдела входили:

а) Отделение «1-Ц»:

начальник — подполковник Лизонг;

1 офицер-ординарец (04);

2 переводчика;

Несколько унтер-офицеров и рядовых в качестве писарей и чертежников.

б) Отделение печати и пропаганды:

Конкретно о составе отделения мне ничего неизвестно. Офицером этого отделения являлся обер-лейтенант фон Фабек.

в) Отделение Абвера (АО):

1 офицер — майор Бройнлих;

Несколько солдат в качестве писарей.

Отдел «1-Ц» подчинялся во всех отношениях начальнику штаба армейской группировки генерал-майору Ферч.

2.При штабе 16-й и 18-й армии имелись также отделы «1-Ц».

В состав отдела «1-Ц» штаба 16-й армии входили:

а) Отделение «1-Ц»:

начальник — подполковник Нитцман;

1 офицер-ординарец;

2 переводчика.

Несколько унтер-офицеров и рядовых в качестве писарей и чертежников.

б) Отделение прессы и пропаганды:

В каком составе мне неизвестно.

в) Отделение Абвера (АО):

майор Ваккербарт;

писарский персонал.

Фамилия начальника штаба 18-й армии мне неизвестна.

3. При штабе каждого корпуса имелся отдел «1-Ц», который, насколько мне известно, состоял из начальника отдела, 1 офицера-ординарца (03), 2 переводчика и несколько солдат в качестве писарей и чертежников.

Органов Абвера при отделе «1-Ц» штаба корпуса не существовало. Насколько мне известно, не было также отделения печати и пропаганды. Отдел «1-Ц» подчинялся во всех отношениях начальнику штаба корпуса.

4. При штабе каждой пехотной дивизии имелся отдел «1-Ц».

В 81-й пехотной дивизии, которой командовал я, отдел «1-Ц» состоял из начальника отдела обер-лейтенанта Холыпемахер, офицера-ординарца обер-лейтенанта Карсунского, 2 переводчиков — обер-лейтенанта Шех и зондерфюрера (фамилию не помню). В своей оперативной работе отдел «1-Ц» подчинялся отделу «1-А»[286], в дисциплинарном отношении — командованию дивизии.

Организация Абвера:

Насколько мне известно, при штабе Курляндской армейской группировки имелось по одной команде от служб Абвера I, II, и III. Начальником абверкоманды III был подполковник Гизеренреген. Абверкоманды в области практической работы подчинялись отделу «1-Ц» армейской группировки, в области же методики — вышестоящему органу Абвера.

При штабе 16-й и 18-й армий находилось по одному трупп от служб Абвера I, II и III. В своей практической оперативной работе они подчинялись отделу «1-Ц» армии, в области методики работы — вышестоящему органу Абвера.

Карательные органы:

а) Насколько мне известно, в распоряжении каждой армии имелось отделение «ГФП». Порядок подчинения ГФП в районе действий армейской группировки мне неизвестен.

б) В районе действия армейской группировки имелись органы службы поддержания порядка патрулями под командованием генерала.

в) Дивизии, корпуса и армии имели в своем распоряжении полевую жандармерию. Каждая дивизия имела в своем распоряжении одно отделение полевой жандармерии. Число отделений полевой жандармерии при корпусах и армиях мне неизвестно.

г) Как мне рассказывал подполковник Лизонг, в Курляндии имелся высший руководитель полиции и СС — генерал полиции, кажется Едеке[287]. В его подчинение входили действовавшие в районе армий команды СД. Число этих команд и порядок их подчинения военному командованию мне неизвестны. В районе действий 81-й дивизии деятельность органов СД я не наблюдал.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВЫШЕПЕРЕЧИСЛЕННЫХ ОРГАНОВ

Органы «1-Ц»

Поскольку работа службы «1-Ц» при высших штабах командования базируется на работе отделов «1-Ц» дивизий, я начну показания с практической деятельности отдела «1-Ц» 81-й пехотной дивизии, которым мне приходилось командовать.

Отдел «1-Ц» в своей практической деятельности подчинялся начальнику отдела «1-А» подполковнику Сакссе, от которого получал все задания по работе. В дисциплинарном отношении отдел «1-Ц» подчинялся командиру дивизии.

Деятельность отдела «1-Ц» заключалась, главным образом, в обработке данных о положении противника, а именно:

а) Обработка получаемых ежедневно, утром и вечером, из подчиненных частей донесений, на основании которых составлялись сводки о положении противника и наносились данные на карту (например, установленные шанцевые работы, противотанковые и пулеметные точки, вражеские батареи, наблюдательные пункты, движение войск и т.д.).

б) Поддержание связи по телефону или лично адъютантами командиров артиллерийских и пехотных полков, через которых отдел осведомлялся ежедневно о положении противника против их участка и давал необходимые указания о разведке противника для уточнения имеющихся данных.

в) Обмен информацией о положении противника с отделами «1-Ц» соседних частей.

г) Поддержание постоянной телефонной связи с отделом «1-Ц» корпуса, в целях информации последнего о полученных данных о противнике и его намерениях противостоящего участку дивизии, а также для получения срочно требующихся указаний в отношении разведки противника.

д) Допрос русских военнопленных, по возможности обстоятельный сразу же после пленения. Во время боев в Курляндии большая часть военнопленных с КП полков свозилась на автомашинах на КП дивизии, чтобы, таким образом, ускорить производство допроса. По окончании допроса в дивизии некоторые военнопленные направлялись в корпус, армию и группировку, где они часто снова допрашивались. Допросы военнопленных производил начальник отдела «1-Ц» дивизии обер-лейтенант Хольшехамер вместе с одним или обоими переводчиками или самостоятельно переводчик обер-лейтенант Шех, хорошо обученный в этом деле. Отпечатанные на машинке результаты допроса направлялись в корпус и подчиненные полки, а в ряде случаев в высшие инстанции.

е) Составление предложений для отдела «1-А» относительно использования команд подслушивания батальона связи и обработка результатов подслушивания. Несмотря на хорошую дисциплину русских в отношении разговора на переднем крае, все же неоднократно были добыты ценные данные, например, благодаря услышанию[288] звука голоса, утихающим или усиливающимся разговорам, можно было заключить о производимых сменах, что, сопоставляя с другими наблюдениями, давали основания предполагать о наступательных замыслах противника[289].

ж) Обработка результатов аэрофотосъемки и разведки артиллерийского наблюдательного дивизиона о дислокации противника, находящегося против участка дивизии и нанесение добытых данных на карту.

з) Составление предложений для отдела «1-А» по проведению разведывательных операций пехоты в тех случаях, когда требовались срочно данные о противнике.

и) Составление ежедекадных сводок с данными о противнике, в которых помещались все собранные материалы, и давалось заключение о положении противника. Рассылка этих бюллетеней штабу корпуса и частям дивизии.

к) Обработка всех основных профилактических мероприятий Абвера, например, распоряжения для войск о соблюдении тайны, проведение профилактических занятий контрразведывательного характера в районе действия дивизии. В районе штаба 16-й армии, в состав которой входила 81-я дивизия, занятия проводились весной 1945 года. Обработка фактов утери секретных приказов.

л) Обслуживание «добровольцев» дивизии, т.е. русских военнопленных, которые поступили на службу в германскую армию. При 81-й дивизии имелась добровольческая рота, которая была придана саперному батальону и использовалась на строительстве позиций в тыловом районе дивизии. Обслуживание включало в себя все вопросы обеспечения и осуществлялось через переводчика обер-лейтенанта Шех.

м) Доклады отделу «1-А» и командиру дивизии о соответствующей обстановке на участке противника.

Отдел «1-Ц» штаба корпуса

Главная задача отдела — сбор сведений о положении противника в районе действий корпуса. Он использовал получаемые из дивизий данные и информировал отдел «1-Ц» армии о самых последних сведениях и свое заключение о положении противника перед участком корпуса. В остальном функции отдела «1-Ц» дивизий.

Отдел «1-Ц» армии

Из присылаемых отделами «1-Ц» корпусов донесений отдел «1-Ц» армии мог составить себе обстоятельную картину об обстановке на участке противника, так как он имел еще в своем распоряжении:

а) Результаты воздушной разведки перед участком армии. О проведении воздушной разведки отдел «1-Ц» делал необходимые заявки отделу «1-А» или начальнику штаба армии.

б) Результаты радиоразведки, данные радиоразведки отдел «1-Ц» армии получал от начальника связи армии, которому подчинялась организация постов подслушивания. Распоряжение о проведении радиоразведки исходили от отдела «1-Ц».

в) Результаты секретной информслужбы. Задания о добыче секретной информации отдел «1-Ц» поручал абвертрупп службы I.

Далее в область работы отдела «1-Ц» армии входила дача оперативных заданий абвертрупп службы III Абвера по розыску вражеских агентов и разведки против русских разведывательных органов.

Задания абвертруппс II зависели от тактических или оперативных соображений. Такие задания, насколько мне известно, отдел «1-А» или начальник штаба армии давал отделу «1-Ц», а последний поручал их абвертрупп службы II Абвера.

О деятельности отделения печати и пропаганды отдела «1-Ц» армии я могу показать лишь в общих чертах[290]: а) Оно издавало фронтовой печатный орган для района действий армии, который рассылался во все части, входящие в состав армии, б) Оно составляло и печатало листовки, согласно установкам ОКХ или отдела военной пропаганды ОКВ. Эти листовки, как правило, сбрасывались с самолетов позади переднего края русских. Часть таких листовок брала с собой при случае разведка, или они разбрасывались артиллерией в виде «пропагандистских снарядов», в) Оно проводило пропаганду на русском языке с помощью громкоговорительных установок на автомашине, которая подъезжала к переднему краю, после чего по направлению русского края обороны передавались короткие обращения или музыкальные номера.

Отделения Абвера (АО)

Должно было вести обработку всех вопросов, связанных с профилактической контрразведкой внутри района действия армии, например, дача указаний о соблюдении военной тайны, расследование дел об утере секретных документов, поступавшие дела с окраской «шпионаж» оно передавало для дальнейшего ведения в абвертрупп III или ГФП. Если дело использовалось в целях контрразведки, его обработкой занимался абвертрупп III. В случае необходимости использования абвертруппс в оперативных целях абвер-офицер должен был ходатайствовать об этом перед отделением «1-Ц».

Армейская группировка

Отдел «1-Ц» армейской группировки обрабатывал получаемые от 16-й и 18-й армий данные о противнике. Основу этих данных составляли не только письменные сводки о противнике, но также и постоянные переговоры по телефону с отделами «1-Ц» армий, и обмен мнениями по вопросу оценки положения противника. Благодаря материалам воздушной и радиоразведки, которыми отдел «1-Ц» руководил, он был в состоянии уточнить данные о положении противника.

Оценка противника отделом «1-Ц» армейской группировки служила ежедневно основой для всех тактических и оперативных решений армейской группировки или ОКХ. Все крупные наступательные планы русских, благодаря имевшимся сведениям об участке противника по другую сторону фронта, своевременно разгадывались.

О деятельности отделения печати и пропаганды мне ничего неизвестно.

Абвер-офицер армейской группировки обрабатывал все вопросы профилактической контрразведки в районе действий армейской группировки и давал установки армиям. В его задачу входило докладывать начальнику отдела «1-Ц» или непосредственно начальнику штаба армейской группировки обо всех происшествиях разведывательного и контрразведывательного порядка, имевших место в районе действий армейской группировки.

Деятельность подполковника Лизонг

Из бесед с подполковником Лизонг мне о его деятельности известно следующее:

В начале войны он являлся первым офицером для поручений в штабе какой-то дивизии на Западе, а затем являлся командиром тяжелой батареи. Во время похода на Запад Лизонг являлся начальником отдела «1-А» в штабе командующего артиллерией. В конце 1940 года обучался на курсах Военной академии в Берлине. В начале 1941 года был прикомандирован к ОКХ (Управление генерал-квартирмейстера).

После этого — начальник отдела «1-Б» 170-й дивизии. В этой должности принимал участие в походе на Восток от Румынии до Крыма. Впоследствии начальник отдела «1-А» штаба какой-то дивизии на острове Крит, примерно с половины 1944 года — начальник отдела «1-Ц» штаба 18-й армии. С января 1945 года — начальник отдела «1-Ц» Курляндской армейской группировки.

Будучи назначенным на должность начальника отдела «1-Ц» штаба 18-й армии, ему нужно было быстро освоиться с незнакомым ему до сих пор участком работы отдела «1-Ц». Устранив неприятности, которые ему пришлось иметь с офицером, занимавшим до этого временно должность начальника «1-Ц», он почувствовал себя твердо знающим дело и ежедневно докладывал начальнику штаба имеющиеся данные о противнике. В делах Абвера очень хорошей поддержкой являлся для него абвер-офицер 18-й армии майор Ваккербарт, которому, он, очевидно, предоставлял свободу действий, у него, якобы, не было времени, чтобы уделять много внимания органам Абвера, так как он был целиком и полностью занят работой по линии отделения «1-Ц». Он давал задания абвертруппс I.

Работая при штабе армейской группировки, он также, якобы, целиком был занят работой по линии службы «1-Ц», Лизонг, якобы, поддерживал регулярную связь по телефону с отделами «1-Ц» армий и, побуждал их постоянно собирать дополнительные данные о противнике. Он должен был несколько раз в день докладывать начальнику штаба оценку положения противника, особенно в те дни, когда русские предпринимали частые атаки. Он поддерживал постоянный контакт с офицером связи военно-воздушных сил, военно-морского флота и начальником связи армейской группировки.

Деятельность органов Абвера

При ответе на этот вопрос, я могу лишь сослаться на то, что мне рассказывал подполковник Лизонг, так как, будучи командиром дивизии, я никакого отношения к органам Абвера не имел и об их деятельности конкретно мне слышать ничего не приходилось. Для Лизонг как начальника отдела «1-Ц», я полагаю, он имел в виду отдел «1-Ц» 18-й армии, казались заслуживающими внимания, якобы, только несколько донесений абвертруппс I, которые имели отношение к подготовке наступления перед участком 18-й армии. Задания по этой части он давал органам Абвера, и выполнение этих заданий было их делом. Лизонг утверждал, что абвертруппс или абверкоманды ему, якобы, не подчинялись, они подчинялись, как он говорил, начальнику штаба. Я убеждал его в противном, но он не дал себя убедить.

Насколько я помню, он рассказывал мне об операции, которую проводил абвертрупп II в районе советского побережья и, которая увенчалась успехом. Против какого объекта проводилась эта операция, я не помню. О других операциях он мне конкретно ничего не говорил. С практической деятельностью абверкоманды III Лизонг, якобы, не успел познакомиться, так как команда уже в конце 1944 года была передислоцирована в Восточную Пруссию.

Агенты вербовались из числа военнопленных русских солдат и гражданского населения Латвии и Эстонии. О заброске агентов в советский тыл с целью оседания на случай капитуляции немецких войск в Курляндии, Лизонг мне ничего не рассказывал. Он говорил, что со стороны национал-социалистических офицеров при штабе армейской группировки или со стороны СД делалось предложение об организации на территории Курляндии организаций «Вервольф». Но подобные предложения он, Лизонг, и начальник штаба армейской группировки, якобы, отклонили.

Относительно места пребывания органов Абвера, он мне рассказывал, что незадолго до капитуляции значительная часть органов Абвера была эвакуирована морем в Германию. Соответствующее количество мест на пароходе предоставлялось также в распоряжение армий. Насколько я помню, разрешение на эвакуацию органов Абвера дал начальник штаба армейской группировки, а на эвакуацию отделов «1-Ц» 16-й или 18-й армий дали начальники штабов этих армий.

В последний момент эвакуации Лизонгу, якобы, позвонил по телефону майор Ваккебарт и спросил, не поедет ли он с ними вместе. Лизонг, якобы, отказался, сославшись на то, что начальник штаба не давал ему разрешения на эвакуацию.

Практическая деятельность полицейских органов и СД

а) О деятельности действовавших в районе армейской группировки органов ГФП, со слов Лизонга, мне известно, что они вели допросы задержанных и подозреваемых в шпионаже лиц. По окончании следствия эти лица, если устанавливался состав преступления, передавались в органы СД или на основании решения начальника штаба армии, расстреливались.

Далее, как рассказывал мне Лизонг, в задачу органов ГФП входило производить тотальную фильтрацию немецких солдат, возвращавшихся каким-либо образом из русского плена в свою часть. Как мне говорил Лизонг, ГФП при 18-й армии подчинялось коменданту штаб-квартиры. Насколько мне памятно, он говорил, что о таком порядке подчинения ГФП при штабе армии имелось соответствующее примечание в «таблице штатов».

Насколько мне известно, порядок подчинения ГФП при отдельных армейских группировках был разный. Были армии, при которых ГФП подчинялось отделу «1-Ц» или непосредственно начальнику штаба или отделу III (военный суд).

б) Полевая жандармерия. На основании приказа командования армии или корпуса жандармерия производила эвакуацию гражданского населения. Она использовалась также для производства контроля гражданских лиц в тыловых районах.

в) О деятельности органов СД я могу сообщить лишь то, что мне рассказывал Лизонг. Со слов Лизонг мне известно, что высший руководитель СС и полиции (кажется Едеке) учинил в Курляндии или еще ранее в Эстонии большие безобразия. Я полагаю, что речь шла о расстрелах гражданского населения. Какие методы борьбы использовал против партизан, мне неизвестно. Об использовании органами Абвера или СД власовцев и членов националистических организаций, мне ничего неизвестно.

Уничтожение всех секретных документов перед капитуляцией

За день до капитуляции 81-я дивизия получила приказ от штаба 16-й армии об уничтожении всех секретных документов. Уничтожению не подлежали лишь документы, удостоверяющие личность. Видимо этим приказом руководствовались и другие части группировки.

БЕНТИВЕНЬИ

«15» ноября 1946 года

Показания отобрал: зам[еститель] нач[альника] 3 отд[елени]я 4 отдела 3 Гл[авного] управления МГБ СССР майор ВАЙНДОРФ

Перевела: переводчик 4 отдела 3 Гл[авного] управления [контрразведки МГБ СССР] ст[арший] лейтенант ПОТАПОВА

ЦА ФСБ России. Д. Н-21136. В 3-х тт. Т.2. Л.68—82. Заверенная копия. Машинопись. Подлинник на немецком языке — т.2, л.д. 123—128.