§ 13. Ихара Сайкаку

Один из выдающихся писателей, заключающих японское средневековье, был Ихара Сайкаку (1642-1693). Сведений о его жизни сохранилось совсем немного. Есть основания полагать, что настоящее имя писателя – Хираяма Того и что родился он в Осаке, крупнейшем торговом городе Японии тех времен в семье зажиточного торговца, то есть, фактически и принадлежал именно к той среде, жизнь которой позднее ляжет в основу его произведений. Однако он не продолжил дело отца, а посвятил себя писательскому труду. Рано умерла его любимая жена, ослепла и умерла дочь. Трагические события отдалили его от семьи, он оставляет дом и работу и выбирает удел путешественника, скитальца, собирателя сказок, преданий и легенд. Путешествия сделались знаком эпохи – говорят, по обочинам японских дорог валялись тысячи пар изношенных сандалий… Зато и богатейший материал жизни всех уголком страны – сборники «Рассказы из всех провинций» (1685) и «Дорожная тушечница» (1687) стали результатом его странствий. В сочинении некоего Ито Умэу «Рассказы об увиденном и услышанном» (начало XVIII в.) мы читаем:

«В годы Дзёкё и Гэнроку проживал в Осакской гавани, в провинции Сэтцу, горожанин по имени Хираяма Того. Был он человеком добродетели безупречной, но жену потерял рано. Единственная дочь его страдала слепотой, и она также скончалась. Оставив дела свои на приказчиков, он повел свободную жизнь, странствовал по всем провинциям, подолгу не возвращаясь домой. Чрезвычайно любя поэзию, он достиг в ней больших успехов, писал на свой особый лад и потом сменил имя на Сайкаку…».

Автопортрет Ихара Сайкаку

Как видим, в начале своего творческого пути Сайкаку был известен как поэт. О его таланте и, особенно, об удивительной способности слагать стихи с неимоверной быстротой ходили легенды. Одна из них гласит, что Сайкаку за один день и одну ночь сложил двадцать три тысячи пятьсот строк, отчего и прозвали его Мастер двадцати тысяч строк. Есть сведения, что он собирал толпы людей перед храмом и читал по четыре тысячи новых стихотворений каждый день…Но считался довольно посредственным, хотя и плодовитым поэтом.

В 1675 году появился поэтический сборник Сайкаку «Тысяча строф хайкай, сложенных в одиночестве в течение одного дня». Это сборник печальных строк: все его стихи написаны на смерть жены и проникнуты болью, страданием и горечью утраты.

Известно, что Ихара Сайкаку пробует свои силы и в драматургии, но пьесы его не принесли славы автору.

Сайкаку, безусловно, все же был выдающимся мастером трехстиший. Но этот традиционный жанр оказался недостаточно емким, чтобы вместить его наблюдения над городской жизнью и раздумья над ней. Именно поэтому не поэтическая деятельность послужила бессмертию Сайкаку.

Из давних иллюстраций к произведениям Сайкаку

На склоне жизни он обратился к прозе и в возрасте сорока одного года написал свой первый роман. Сайкаку прожил после этого немногим более десяти лет, но за это время благодаря его книгам облик японской прозы претерпел значительные изменении: Сайкаку разработал прозаические жанры, создал подлинно новый художественный метод. Ихара Сайкаку стал признанным классиком. Уже после смерти писателя его произведения были отнесены к жанру укиё-дзоси («повести об изменчивом мире» или «повести из нашей жизни»). Этот жанр был известен и ранее и включал незатейливые рассказы о горожанах, но только благодаря творчеству Сайкаку он достиг необыкновенной художественной высоты и подлинно мастерского воплощения.

И еще иллюстрация к прозе Сайкаку

Вообще, буддийский термин «укиё», ранее означавший «горестный», «грешный», «быстротечный» мир, в контексте культуры этого времени становится символом самоценности земного бытия. По мнению академика Н. И. Конрада, слово «укиё» приобрело жизнеутверждающий и даже гедонистический оттенок: мир скорби и печали превратился для людей эпохи Сайкаку в быстротечный, но от этого еще более привлекательный мир радости и удовольствий, хозяевами которого они начали себя ощущать. Понятие «укиё» по-новому впервые было осмыслено в XVII веке Асаи Рёи в его «Повести об изменчивом мире» («Укиё моногатари»), герой которой живет по законам «изменчивого мира», «сладко покачиваясь на волнах неведомого, точно тыква на воде».

В творчестве Ихара Сайкаку философия и эстетика «изменчивого мира» получают глубокое и полностью законченное воплощение. В 1682 году появляется его первое прозаическое произведение – «Косёку итидай отоко» («Мужчина, несравненный в любовной страсти», «Мужчина, предавшийся любви», «История любовных похождений одинокого мужчины»), которое знаменует собой не только возникновение нового направления в прозе, но и рождение принципиально нового метода познания действительности.

Итак, перед нами роман, состоящий из самостоятельных новелл-глав и повествующий о любовных приключениях горожанина по имени Ёноскэ («человек изменчивого мира»). В имени героя, которое продолжает ряд значащих имен японской литературы канадзоси, воплощена главная идея романа – прославление ценности и красоты земного бытия и человека, ищущего наслаждений. С этой идеей связаны и основные принципы создания образа главного героя, явно тяготеющие к гротеску. Уже в семилетнем возрасте в Ёноскэ пробуждается любовная страсть, которая вскоре увлекает его по пути безудержного разгула. Не осталось ни одного квартала публичных домов, где бы не побывал Ёноскэ. Слухи о похождениях Ёноскэ доходят до отца, и тот изгоняет его из дома. В девятнадцать лет Ёноскэ принимает постриг. Несколько дней он истово читает сутры, но вскоре это занятие ему надоедает, и он уходит из монастыря. Начинается период скитаний героя. Жизнь Ёноскэ, изгнанного из дома и лишенного средств к существованию, изображена в манере, близкой к западноевропейской пикареске или плутовскому роману: странствия героя дают автору возможность развернуть перед читателем широкую картину жизни Японии, рассказать об особенностях быта и нравов различных областей страны, изобразить представителей разных общественных слоев. Хотя, следует отметить, социального анализа в книге Сайкаку нет. После смерти отца Ёноскэ наследует огромное состояние. Кончается период скитаний, начинается пора новых любовных приключений. «К пятидесяти четырем годам он познал любовь 3742 женщин и 725 юношей. Об этом нам известно из его дневников», – с точностью фокусника или мистификатора публики замечает Сайкаку.

Но вот Ёноскэ исполняется шестьдесят лет. «Годы любовных утех истощили его силы. Ничто теперь не влекло его к суетному миру… Без палки из тутового дерева ходить ему было так же трудно, как трудно ехать телеге на шатких колесах. Да и на ухо он сделался туговат. Так он постепенно превратился в жалкое посмешище… Изменчивый мир! И верно, ничто так не меняется, как жизнь человека…» Казалось бы, Сайкаку подготавливает читателя к восприятию кризиса и духовного перерождения героя после грешной жизни в полном соответствии со средневековой традицией. Но автор предлагает совершенно неожиданную развязку.

Афиша японского фильма по роману Сайкаку «Любитель женщин». 1961 год

Решив, что ему поздно помышлять о райском блаженстве, Ёноскэ отправляется в Нагасаки (единственный открытый порт страны), покупает корабль, называет его «Кораблем Сладострастия» и отплывает на легендарный Остров Женщин, обитательницы которого таковы, что «сами налетают на мужчин» (эротические книги и альбомы того времени изобиловали описаниями этого острова).

Фантастически-гротескная концовка романа воспринимается как условность, но условность несколько иная – ведь Ёноскэ – не столько обобщенный образ реального человека, сколько художественное допущение, гипербола. Он неутомимый сластолюбец, и только. Вся его жизнь, а следовательно, и все сюжетные перипетии определяются лишь одним – безудержным стремлением героя к чувственным радостям. Не знающее границ любострастие персонажа Сайкаку выводит его за рамки обычной жизни с присущей ей жесткой системой регламентаций, тем самым освобождая главного героя от необходимости считаться с ними. Ёноскэ олицетворяет собой идеал свободной личности, живущей так, как подсказывает ему чувство. Он идеальный герой в своем роде, но в ином смысле, чем идеализированные герои средневековой литературы. Ёноскэ – гротескный персонаж, описание его приключений нередко сопровождается смехом. Комизм – вообще существенная особенность творческого метода Сайкаку – многие элементы сюжета строятся по принципу пародийного снижения соответствующих эпизодов книги «Гэндзи моногатари» Мурасаки Сикибу («Повесть о принце Гэндзи», X-XI вв.). Да и сам Ёноскэ – пародийный двойник блистательного принца Гэндзи. Современники называли книгу Сайкаку продолжением «Гэндзи». Роман «Косёку итидай отоко» положил начало целой серии «книг о любовной страсти», в которых оттачивается и совершенствуется мастерство Сайкаку-реалиста. В последующих произведениях этого своеобразного цикла писатель обращается уже к вполне обычной, заурядной действительности.

Одно из российских изданий книги Сайкаку

Новый этап в творчестве и развитии реалистического метода Сайкаку знаменует книга «Косёку гонин онна» («Пять женщин, предавшихся любви», 1686). В этом сборнике повествуется о судьбах пяти женщин из городской среды, которые, повинуясь велению сердца, преступают законы семьи и официальной конфуцианской морали. Предметом художественного осмысления теперь становится человек, вынужденный в силу своего положения считаться с требованиями официальной этики, но не желающий с ними мириться, отстаивающий свое право на свободное чувство. Немаловажно и то, что сюжет каждой из пяти новелл этого сборника, в отличие от первого романа Сайкаку, основан на реальных событиях, хорошо известных читателям: о них сообщалось в хрониках городской жизни – в так называемых «листках с происшествиями», служивших далеким прообразом современных газет и журналов-таблоидов.

Из иллюстраций к произведениям Сайкаку

Героини книги «Косёку гонин онна» абсолютно осознанно и совершенно добровольно идут на «преступление». Они не только чувствуют и поступают по-новому, но и думают по-новому. С этой точки зрения примечателен следующий эпизод из новеллы о составителе календарей. Осан, жена придворного составителя календарей, вступившая в противозаконную связь с приказчиком Моэмоном, вынуждена бежать с ним в отдаленную провинцию. Остановившись на ночлег в храме, герои видят сон, в котором бодхисаттва Мондзю советует им, пока не поздно, дать монашеский обет и ступить на Путь Просветления. Но Осан отвечает: «Что бы там ни было в будущем, не беспокойся о нас! Мы по собственной воле, рискуя жизнью, решились на эту измену…».

«По собственной воле, рискуя жизнью», решаются на проступок, влекущий за собой трагедию, Онацу, полюбившая приказчика, и жена бондаря Осэн, вступившая в тайный сговор с мужем соседки, Осити, которая, не найдя иного способа увидеться с возлюбленным, устраивает пожар в родительском доме.

На фоне первых новелл сборника с их трагической развязкой выделяется пятая новелла со счастливым концом: герои этой новеллы – Оман и Гэнгобэй, вкусившие все печали и горечь жизни, в конце концов, благополучно женятся. В наследство от родителей девушки они получают в сказочное богатство (помимо денег и драгоценностей, волшебный мешок с сокровищами бога богатства Дайкоку, счетную книгу бога-покровителя торговли Эбису и прочие диковинные вещи). Условность сказочной развязки тем более заметна, если учесть, что реальные события, легшие в основу ее фабулы, трагичны (известно, что в 1663 году Оман и Гэнгобэй, реальные прототипы персонажей Сайкаку, вместе покончили с собой).

Сказочное разрешение конфликта в этой, заключающей сборник новелле существенно для понимания специфики воссоздания действительности в искусстве той эпохи в целом. Эстетическое сознание проводило отчетливую грань между миром, творимым в художественном произведении, и миром подлинным. Условность концовки новеллы, по-видимому, понадобилась Сайкаку для того, чтобы его книга воспринималась как произведение художественное, вымышленное (фикция, мистификация), а не как документальный рисунок реальных событий. Но и нарочитая вымышленность этой благополучной развязки снимается иронической заключительной фразой автора: «Гэнгобэй и радовался и печалился… За одну свою жизнь эдакого богатства не истратишь…»

У Сайкаку, как и у Боккаччо или Сервантеса, старые формы наполнялись новым содержанием, опровергались новым восприятием мира. Эта особенность художественного метода Сайкаку наглядно проявилась в повести «Косёку итидай онна» («Женщина, несравненная в любовной страсти», «История любовных похождений одинокой женщины», 1686), которая может быть понята и как отголосок, в некоторой степени, пародийный, средневекового жанра повести-исповеди. Кажется поначалу, что Сайкаку строго следует канону этого жанра – посещение путником (в роли путника выступают автор и двое юношей, изнуренных любовной страстью), уединенной хижины старухи-отшельницы, которая рассказывает им историю своей жизни, заставившей ее в, конце концов, ступить на стезю спасения. Но, по существу, Сайкаку изобличает условность названного жанра, пародирует его общие места. Так, хижина отшельницы носит отнюдь не совсем не подобающее название – «Обитель Сладострастия», а хозяйка оказывается не «чистой сердцем святой», а разряженной старухой, которая, опьянев, затягивает песню о любви. Героини исполнена непривычного для средневекового жанра смысла – из иллюстрации идеи непрочности бытия и необходимости отрешения от земных страстей рассказ о ней превращается в правдивую повесть о трагической судьбе женщины в «изменчивом мире» наслаждений.

И снова иллюстрации

Но если в первом романе Сайкаку история любовных приключений героя служит задаче создания гротескного образа действительности, то здесь тот же сюжетный прием помогает изобразить жизнь «как она есть», с присущими ей трагическими конфликтами. Качественно иные здесь и принципы создания образа героини. Если характер Ёноскэ целиком исчерпывается понятием «сластолюбец», то образ одинокой женщины сложнее и глубже: она не только любвеобильна, но и цинична, горда, иронична, проницательна. Неоднозначность характера главной героини дает автору возможность создать психологически достоверный образ человека его времени.

Одна за другой появляются книги Сайкаку: в 1686 году он смеется над лжеправедниками в новеллах сборника «Двадцать непочтительных детей Японии» (пародия на конфуцианское сочинение XIII века «Двадцать четыре примера сыновней почтительности»), в 1688 году появляется сборник «Превратности любви», который вместе с книгой «Пять женщин, предавшихся любви» принадлежит к серии книг Сайкаку «о любовной страсти».

К другому циклу – «книги о горожанах» – относятся его сборники «Заветные мысли о том, как лучше прожить на cвeте» (1692) и увидевший свет уже после смерти писателя «Последний узор, вытканный Сайкаку» (1694). Совершенно удивительное впечатление производят новеллы из сборника «Ворох старых писем», вышедшего уже в 1696 году. В нем собраны письма, написанные Ихара Сайкаку от лица простых горожан, их стилем и языком. Эти письма-эпизоды хаотичны и сбивчивы, но их прелесть и заключается в этом своеобразии самопроявлений личности автора…

Буддийская концепция жизни отчетливо выражена в сборниках так называемых «рыцарских» новелл Сайкаку – «Записи о передаче воинских искусств» (1687) и «Повести о самурайском долге» (1688). Эти произведения наследуют традиции средневековой эпической литературы, народных героических преданий, по-своему толкующих события прошлого. Ценность человеческой личности осмысливается с помощью критериев самурайской этики, главные из которых – верность своему господину, готовность мстить за обиду, способность пожертвовать жизнью ради долга.

Повествования об идеальных воинах, рыцарях «без страха и упрека» подчиняются совершенно особой этике, отделяющей героических персонажей от читателя. Теперь уже нет того непосредственного, а местами и фамильярного контакта с читателем, свойственного Сайкаку в предшествующих книгах. Но и при всей традиционной идейно-художественной скованности «самурайских» сборников Сайкаку в них тоже находят выражение новые принципы осмысления личности, противостоящие представлению о самурае как сверхчеловеке: «Душа у всех людей одинакова… Прицепит человек к поясу меч – он воин… Облачится в черную рясу – он буддийский монах, возьмет в руки мотыгу – крестьянин, станет работать тесаком – он ремесленник, а положит перед собой счеты – купец»…

Резюме: творчество Ихара Сайкаку знаменует период наивысшего расцвета японской повествовательной прозы XVII века. Осознание ценности земного бытия, человеческой жизни, стремление к точному и беспристрастному психологическому анализу жизненного материала, создание особого, индивидуального стиля, в котором так явственно ощущается личность автора – это художественные открытия Сайкаку, позволяющие рассматривать все его творчество как новую идейно-эстетическую целостность, отличную не только от японской литературы Средневековья, но и от литератур других стран. Его творчество проложило путь художественному мышлению Нового времени.

Памятник Ихара Сайкаку

Так грустно и гордо звучат слова Сайкаку: «…мне довелось прожить больше положенного срока…».

Два лишних года

Суждено мне было любоваться

Луной изменчивого мира.

Японский Боккаччо, Сайкаку повлиял, конечно, не только на литературу своей родины, без его книг немыслимо представить всю мировую литературу. Повторимся, Сайкаку прошел по пути литературы гораздо дальше многих своих современников. Он поднялся туда, где проходит граница между средневековым мышлением и его преодолением и в науке, и в философии, и, конечно же, в литературе и искусстве.