4.2.15. К западу от линии фронта. Беженцы и остарбайтеры. Трагедия Холокоста

В 1925 г. в книге «Моя борьба» Гитлер высказался категорически и недвусмысленно: «Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства». В рамках гитлеровской концепции освоения «жизненного пространства» на Востоке евреи, цыгане, гомосексуалисты и душевнобольные на оккупированных территориях подлежали немедленному уничтожению спецподразделениями СД («айнзайтцкомандами»). Теоретически к обреченным на гибель относились и представители местной партийной номенклатуры ВКП(б), но на практике ситуация выглядела иначе, особенно в зоне ответственности администрации Вермахта. Бывшим коммунистам и работникам советских органов власти нередко удавалось занимать важные должности в органах самоуправления, что нередко приводило к конфликтам с претерпевшими сталинские жестокости людьми, особенно на Дону и Кубани.

Ужас нацистского террора заключался в его организованности и планомерности. Кроме перечисленных категорий, жертвами оккупантов становились советские активисты, подпольщики, партизаны, саботажники и т. д. В ответ на диверсии на коммуникациях и спецоперации партизан, часто мелкие и неудачные, оккупационные власти организовывали беспощадные «зачистки» местности, сжигая села и деревни, порой со всем населением, вплоть до стариков и детей. Нередко и партизаны уничтожали деревни, население которых вело себя по отношению к ним нелояльно. Особенно от антипартизанских «акций возмездия» пострадала Белоруссия. Убитые нацистами гражданские лица записывались в категорию «партизан». Так, например, за период с августа по ноябрь 1942 г., согласно официальному отчету рейхсфюрера СС Г. Гиммлера об итогах борьбы с партизанами на Юге СССР, в районе Белостока и на Украине, были убиты в боях 1337 и расстреляны захваченные в плен 8565 партизан. Но при этом каратели уничтожили в качестве «пособников» и «подозреваемых» в связях с партизанами 14 257 человек. Страшной трагедией стала гибель евреев, почти исключительно мирных обывателей, уничтоженных нацистами.

Евреи демонизировались нацистами, ставились в центре идеологии биологического расизма, объявлялись «чем-то вроде бацилл» или «паразитов», которых надо истребить, чтобы спасти от заболевания «арийский организм» и «Европейскую цивилизацию». Следуя этой идеологии, национал-социалисты уже в 1933 г. стали ограничивать права «неарийского» населения, а с 1938 г. отправлять евреев в концлагеря. После занятия Польши в 1939 г. местных евреев сселяют в гетто, затем антиеврейские законы распространяются на другие страны. Идет речь о выселения евреев на остров Мадагаскар. Но весной 1941 г. Гитлер склоняется к «окончательному решению еврейского вопроса» (Endlцsung der Judenfrage). Летом на территории Польши начинают строить газовые камеры и печи крематориев (их испытывают на русских военнопленных). Только в 6 лагерях там вскоре погибнут 3 млн евреев, которых свезут из разных стран Европы так, чтобы их бывшие соседи не знали, куда они исчезли. В оккупированных областях СССР такие предосторожности сочли излишними. Карательные отряды СС (Einsatzgruppen) выстраивают евреев в шеренгу у обрыва и расстреливают из пулемета.

Массовое уничтожение нацистами евреев в годы войны называют Холокостом («Жертвоприношением» или «Всесожжением»). Несмотря на предпринятые советскими органами меры по эвакуации еврейского населения в 1941 г., власть не оповещала евреев Советского Союза о грозящей им опасности со стороны нацистов: на Украине с удовлетворением вспоминали дисциплинированную кайзеровскую армию 1918 г. На оккупированных территориях остались 2,73 млн евреев (примерно 55 % еврейского населения СССР). Первая волна массового убийства евреев, особенно на Западной Украине и в Прибалтике, произошла «силами» местного населения еще до прихода немцев. Евреям мстили, считая их виновниками и пособниками советской оккупации и террора 1939–1941 гг. В убийствах советских евреев активное участие принимали силы местной вспомогательной полиции, особенно в Прибалтике и на Правобережной Украине. Полицейские, члены их семей, любовницы немецких солдат бросались в опустевшие квартиры грабить. На глазах у обреченных евреев они тащили платья, подушки, перины; некоторые проходили сквозь оцепление и снимали платки, вязаные шерстяные кофточки с женщин и девушек, ждущих казни. Массовые расстрелы евреев шли в Вильнюсе, Каунасе, Львове, Пинске, Каменец-Подольске, Житомире, Витебске, Минске, в Румбуле под Ригой, в Яссах, Кишиневе и в занятом румынами Заднестровье (Одесская область), а также в Ялте. После оккупации нацистами Крыма и Южной России прошли расстрелы евреев в Ростове, Кисловодске, Ессентуках, Керчи, Ялте, Евпатории, Джанкое и других городах.

Черным символом Холокоста стала трагедия еврейского населения Киева. Здесь в Бабьем Яру 29–30 сентября 1941 г. – всего через 10 дней после занятия города – зондеркоманда 4а уничтожила 33 771 еврея.

Свидетельство очевидца

В 1944 г. советские журналисты-евреи Илья Эренбург и Василий Гроссман собрали книгу свидетельств о злодеяниях нацистов против евреев. В ней приводились леденящие кровь описания расправы в Бабьем Яру.

«Елена Ефимовна Бородянская-Кныш с ребенком пришла к Бабьему Яру, когда было уже совершенно темно. Ребенка она несла на руках. Она вспоминала: «Никогда не забуду одну девочку лет пятнадцати – Сарру. Трудно описать красоту этой девочки. Мать рвала волосы на себе, кричала душераздирающим голосом: «Убейте нас вместе…» Мать убили прикладом, с девочкой не торопились, пять или шесть немцев раздели ее догола, что было дальше не знаю, не видела….

С нас сняли верхнюю одежду, забрали все вещи и, отведя вперед метров на 50, забрали документы, деньги, кольца, серьги. У одного старика начали вынимать золотые зубы. Он сопротивлялся. Тогда немец схватил его за бороду и бросил на землю, клочья бороды остались в руках у немца. Кровь залила старика. Мой ребенок при виде этого заплакал.

– Не веди меня туда, мама, нас убьют; видишь, дедушку убивают.

– Доченька, не кричи, если ты будешь кричать, мы не сможем убежать и нас немцы убьют, – упрашивала я ребенка.

Она была терпеливым ребенком, – шла молча и вся дрожала. Ей было тогда четыре года…».

Елена и ребенок выжили под горой трупов и выбрались из рва. Они добрались до знакомой Литошенко. «Она обмерла, увидев меня. Она дала мне юбку, платье и спрятала меня и ребенка. Я больше недели была у нее под замком».

В Крыму с 16 ноября по 15 декабря нацисты расстреляли 17 645 евреев.

Свидетельство очевидца

В Джанкое один из свидетелей трагедии вспоминал, как евреев согнали в ров для последующей казни:

«Однажды ночью у молодой женщины Кацман начались роды. Тихий плач, прерываемый воплями роженицы, доносился со всех сторон. Ее муж Яков Кацман, молодой комбайнер еврейского колхоза, – где-то на фронте, в рядах Красной Армии. Его непрерывно вспоминают… Никогда не думал он, что его молодая жена будет рожать первенца в этой могиле…На рассвете старший жандарм со своими помощниками пришел контролировать лагерь. Он подошел к роженице, повернул к себе новорожденного, взял у одного из своих помощников винтовку и вонзил штык ребенку в глаз». (Черная книга, 256)

Накануне казни евреев [в Ростове-на-Дону] 10 августа 1942 г. немцы на том же месте – у Змиевской балки, убили 300 красноармейцев. Красноармейцев подвозили в машинах до переезда. Там и сажали в специальную газовую машину. Из нее вытаскивали мертвых. Тех, которые подавали признаки жизни, пристреливали. Евреям приказали раздеться. Вещи складывали в стороне. У Змиевской балки расстреливали и тотчас засыпали глиной. Маленьких детей живыми кидали в ямы. Часть евреев убили в газовой машине. Одну партию вели голыми от зоологического сада до балки. С ними была красивая женщина, тоже голая, она вела за руку двух крохотных девочек с бантиками на голове. Несколько девушек шли, взявшись за руки, и что-то пели. Старик подошел к немцу и ударил его по лицу. Немец закричал, потом повалил старика и затоптал его.

На следующий день газета «Голос Ростова», которую выпускали немцы, писала: «Воздух очистился…»

Считается, что нацисты и их пособники уничтожили за время оккупации более 2 млн евреев, хотя другие оценки дают цифры от 800 тыс. до 1 млн. Нечастые случаи спасения обреченных евреев местными жителями превращались в акт высокого христианского самопожертвования.

Документ

«Дмитрий Пасичный, спрятавшись за памятником на еврейском кладбище, видел, как немцы расстреливали еврев в Бабьем Яру. Жена Пасичного, Полина, и ее мать, Евгения Абрамовна Шевелева, – еврейки. Он спрятал их в шкафу и распространил слухи, что они ушли на кладбище. Затем обе женщины перешли в домик Покровской церкви, на Подоле. Священник этой церкви Глаголев, сын священника, выступавшего в свое время экспертом со стороны защиты на процессе Бейлис, дал возможность жене Пасичного прожить в церковном доме до августа 1942 г., а потом увез в Каменец-Подольский. Священник Глаголев спас еще многих других евреев, обратившихся к нему за помощью». (Черная книга, 23–25)

Сталин и глава Агитпропа А. Щербаков наложили вето на публикацию «Черной книги». Холокост евреев оставался запрещенной темой в СССР плоть до 1960-х гг. и не упоминался в советских учебниках истории вплоть до крушения СССР. В глазах уцелевших советских евреев это было невыносимое оскорбление памяти павших, и немало способствовало обострению так называемого «еврейского вопроса» в СССР в 1960-е – 1970-е гг.

Историческая справка

Василий Гроссман в романе «Жизнь и судьба», написанном в 1950-е гг., объясняет Холокост на советской территории не только действиями нацистов, но и массовым пособничеством советского населения, отравленного сталинщиной. «Именно в такой атмосфере отвращения и ненависти готовилось и проводилось уничтожение украинских и белорусских евреев. В свое время на этой же земле, мобилизовав и раздув ярость масс, Сталин проводил кампанию по уничтожению кулачества как класса, кампанию по истреблению троцкистско-бухаринских выродков и диверсантов. Опыт показал, что большая часть населения при таких кампаниях становится гипнотически послушна всем указаниям властей. В массах населения есть меньшая часть, создающая воздух кампании: кровожадные, радующиеся и злорадствующие, идейные идиоты либо заинтересованные в сведении личных счетов, в грабеже вещей и квартир, в открывающихся вакансиях. Большинство людей, внутренне ужасаясь массовым убийствам, скрывает свое душевное состояние не только от своих близких, но и от самих себя… И, конечно, еще меньше бывало случаев, когда человек при виде подозреваемой в бешенстве собаки не отвел бы глаз от ее молящего взора, а приютил бы эту подозреваемую в бешенстве собаку в доме, где живет со своей женой и детьми. Но все же были такие случаи…» (В. Гроссман. Жизнь и судьба // Собрание сочинений. М.: Вагриус, 1998. Т. 2. С. 150–151).

Этническая и культурная карта западных районов СССР необратимо изменилась – исчезли еврейские поселения, «штетли» с их богатой многовековой традиционной культурой. Но еще страшней было то, что были истреблены сотни тысяч носителей этой культуры. Главным образом женщины, дети, старики, так как молодые мужчины были призваны в армию. Страшно и горько, что немалый «вклад» в уничтожение евреев внесли их соседи, часто жившие на той же улице, в том же доме. Одни, не страшась расправы, укрывали, а другие – бестрепетно выдавали несчастных на убийство. Уцелевшие евреи были, как правило, ассимилированы в русскую культуру и жили в городах. Попытки после войны воссоздать культуру на идиш – запрещенную Сталиным в 1948–1953 гг. – не имели уже этнокультурной базы.

Другой горькой страницей оккупации стало создание концлагерей на оккупированных территориях, некоторые из них превратились в подлинные комбинаты по уничтожению нежелательных заключенных. Всего, по официальным советским данным, жертвами нацистов пали 7 420 379 человек, однако в это число включены и жертвы партизанского террора, а также остарбайтеры, с которыми прекратилась связь родственников. Статистика жертв оккупации нуждается еще в серьезном уточнении и, возможно, в пересмотре.

Министерство Розенберга было не единственным ведомством, хозяйничавшим на оккупированных землях. Его рейхскомиссары во многом подчинялись непосредственно Гитлеру, а помимо них действовали еще представители главноуполномоченных по четырехлетнему плану и по трудовым ресурсам. Первые вывозили в Германию оборудование и сырье. Вторые увозили людей. Немцы вербовали работников во всех оккупированных странах.

С весны 1942 г. с оккупированных территорий началась насильственная отправка молодежи (восточных рабочих – Ostarbeiter, или остовцы) на работы в рейх. Первоначально многие ехали в Европу добровольно и действительно в надежде на трудовое устройство. Но на практике лозунг «Приезжайте в счастливую Германию!» обернулся каторжным трудом и скотскими условиями существования для большинства остовцев, вплоть до осени 1944 г. лишенных какой-либо правовой защиты и поддержки. Организатором использования принудительного труда восточных рабочих стал ревностный нацист и генеральный комиссар по использованию рабочей силы в рейхе Ф. Заукель, который организовал отправку в рейх со всей Европы и оккупированных территорий СССР от 7 до 10 млн иностранных рабочих, сыгравших важную роль в мобилизации немецкой экономики.

В рабочих лагерях и общежитиях в Германии выходцы с Востока очутились в значительно худшем положении, чем их коллеги из западных стран. Они должны были носить на одежде нашивку «OST», их продовольственный паек был намного хуже немецкого, их рабочий день длился 10–12 часов, они были лишены юридической защиты, не могли без сопровождения выходить в город. Мужчины и женщины были поселены отдельно, разлучались семьи. За мелкие проступки остовцев били, за более серьезные отправляли в концлагерь, а за половые сношения – безразлично, с немцами или со своими – полагалась смертная казнь. Старые русские эмигранты – и духовенство (священникам разрешался доступ в лагеря остовцев), и частные люди – путем переписки и отправкой посылок старались облегчить тяжелую участь остарбайтеров.

Всего с оккупированных территорий СССР (в границах до 1 сентября 1939 г.) на принудительные работы немцы вывезли приблизительно 3,2 млн человек и еще около 800 тыс. – с территорий, аннексированных СССР в 1939–1940 гг. Труд остарбайтеров использовался преимущественно в германской промышленности и сельском хозяйстве. Положение остарбайтеров в рейхе начало меняться в лучшую сторону лишь с конца 1944 г. в связи с созданием Комитета освобождения народов России (КОНР) (см. 4.2.32), в перечне мероприятий которого предусматривалась и защита прав восточных рабочих. Однако, несмотря на тяжкие условия труда, многих остовцев потрясли европейские стандарты жизни, особенно в сельской местности.

Контраст с советской действительностью, со сталинскими колхозами, был разительным. Многие восточные рабочие после войны не желали возвращаться в СССР, но лишь немногим удалось остаться на Западе, избежав насильственных репатриаций. Многих из остовцев при возвращении домой в 1945–1947 гг. преследовал страх за будущее и не напрасно. Девушек-остарбайтеров красноармейцы называли «немецкими подстилками» и часто насиловали. Вернувшихся после долгих мытарств в родные места (более 3 млн) остовцев ждали многолетние спецпроверки, бытовые тяготы, унижения, обвинения в пособничестве врагу и, в конце концов, нищенский уровень жизни спустя даже полвека после окончания войны.

После Сталинградской битвы, зимой 1942/1943 г. зародилась Вторая волна российской политической эмиграции.

Историческая справка

Вслед за Красной армией возвращалась безжалостная советская власть, грозно вопрошая присмиревшее население: «Как смели жить без нее? Как смели пахать и сеять? Как смели ходить по земле, как смели готовить пищу, нянчить детей и спать по ночам? Как смели стирать белье, топить печи и выносить сор? Как смели кормить козу и делать запасы на зиму? Как смели дышать одним воздухом с теми, с кем, она, советская власть, воюет? А ну, кто тут живой остался? Кто не пошел в партизаны, кто надеялся без нас прожить? Кто мечтал, что мы не вернемся, кто тут радовался, что нас прогнали? Кто растаскивал без нас колхозы, кто сдавал немцам сало, кормил фашистских захватчиков? Кто заимел козу, выкармливал поросенка, кто держал без нас курицу, развивал частнособственнический инстинкт? Кто тут торговал на базаре? Кто открыл сапожную мастерскую? Кто спекулировал немецкими эрзацами, реставрировал капитализм? Кто подоставал с чердаков иконы, ремонтировал церкви, шил попам рясы, разводил религиозный дурман? Кто без нас тут открывал школы, кто вымарывал из букварей слово «Сталин»? Кто работал в больницах, лечил изменников родины? Кто служил в горуправах, холуйствовал перед оккупантами? Кто тут рвал сталинские портреты, кто ругал советскую власть, издавал грязные газетенки, восхвалял фашистское иго, утверждая будто немцы сильнее нас? Кто пошел в полицейские отряды, стрелял в славных представителей советской власти, защищал фашистское отребье?» (А.И. Солженицын)

Сотни представителей «подсоветской» интеллигенции и члены их семей, познав на себе всю тяжесть нацистского режима, тем не менее не пожелали дожидаться возвращения «родной» советской власти и выехали на Запад. Среди них – директор Ленинградского финансово-экономического института профессор И.А. Кошкин (в эмиграции – Курганов), директор Института экспериментальной физиологии, доктор медицинских наук Ф.П. Богатырчук, зав. кафедрой иностранных языков Киевского университета Л.В. Дудин, профессор геологии А.Ф. Лебедев, зав. кафедрой патологической анатомии Кубанского медицинского института И.М. Малинин, доцент Днепропетровского химико-технологического института А.И. Поплюйко, профессор, горный инженер В.Г. Постриганев, зав. кафедрой подъемных машин Киевского политехнического института профессор Е.И. Радзимовский, солистка Киевского театра оперы и балета А.Д. Тумковская, профессор исторического факультета ЛГУ Н.И. Ульянов, профессор Киевского университета по кафедре истории древнего мира и средних веков К.Ф. Штеппа и многие другие. По осторожным оценкам в 1942–1944 гг. на Запад выехали с оккупированных территорий СССР около 800 тыс. беженцев.

Литература:

Война Германии против Советского Союза 1941–1945 / Под ред. Р. Рюрупа. Берлин, 1992.

Преступные цели – преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941–1944 гг.) / Сост.: Г.Ф. Заставенко, Т.А. Иллерицкая, А.М. Козочкина, И.М. Лобанихина, В.В. Морозов, Ю.Г. Мурин, Б.П. Тихомиров; Под общ. ред. Е.А. Болтина и Г.А. Белова. М., 1985.

Г.Г. Вербицкий. Остарбайтеры. СПб., 2004.

З. Градовский. В сердцевине ада. Записки, найденные в пепле возле печей Освенцима М.: Гамма-Пресс, 2010.

П.М. Полян. Жертвы двух диктатур. Остарбайтеры и военнопленные в Третьем рейхе и их репатриация. М., 1996.

Р.Н. Редлих. Предатель. СПб., 1992.

Ю.Ф. Луценко. Политическая исповедь. Документальные повести о Второй мировой. М.: Посев, 2011.