Пётр III
Пётр III
Елизавета постаралась упрочить престол за потомками своего отца, Петра I. Она вызвала в Россию герцога голштинского Карла-Петера Ульриха, сына своей старшей сестры Анны и Карла Фридриха, герцога Голштейн-Готторпского. Этот юноша и был объявлен наследником. Он получил в крещении имя Петра Фёдоровича. По достижении им семнадцати лет, его женили на принцессе небольшого княжества Софии Августе Фредерике, получившей в православии имя Екатерины Алексеевны; отец Петра был её же двоюродный дядя. Кстати, двоюродный брат Екатерины — Карл-Август, в своё время был посватан за дочерью Петра I Елизаветой (в будущем императрицей), однако его ранняя смерть помешала этому браку.
А Пётр III, кроме того, что был внуком Петра I, был также двоюродным внуком шведского короля Карла XII, заклятого врага Петра I.
В. О. Ключевский:
«Вероятный наследник двух больших престолов (шведского и русского), Пётр III оказался неспособным возглавить ни одного. Он родился и рос хилым ребёнком, скудно наделённым способностями. Рано став круглым сиротой, Пётр в Голштинии получил никуда не годное образование и воспитание под руководством невежественного придворного, который грубо обращался с ним, подвергал наказаниям и даже сёк его. Унижаемый и стесняемый во всём, он усвоил дурные вкусы и привычки, стал раздражителен, вздорен, упрям и фальшив, приобрёл печальную наклонность лгать, а в России научился ещё и напиваться. Развитие его кончилось раньше роста, в лета мужества он оставался ребёнком. Уже в России, будучи женат, он не мог расстаться со своими любимыми куклами, игрушечными солдатиками. Елизавета приходила в отчаяние от характера и поведения племянника и не могла провести с ним четверти часа без гнева и огорчения».
Новый император, воспитанный в протестантской Голштинии, плохо знал язык и обычаи страны, в которой ему предстояло царствовать, с пренебрежением относился к православию и даже ко внешнему соблюдению православного ритуала. Его идеалом был прусский король Фридрих II, а мечтал он разгромить Данию, которая в своё время отобрала Шлезвиг у его родного голштинского герцогства. Первое, что он сделал, получив трон, было сообщение Фридриху II о намерении России заключить с ним сепаратный мир. И это притом, что русская армия одержала победу и на тот момент была гораздо сильнее прусской!
Перед нами яркий пример неудачного выбора кандидата на престол. Этот человек мало того, что не знал страны, которой ему довелось владеть и управлять, — он жил интересами других стран, и в их интересах желал использовать Россию.
В те времена интересы страны понимали просто и грубо: война считалась удачной, если удавалось приобрести новые территории, которые или имели военно-стратегическое значение, или могли стать источником дохода для государственной казны. Шведская война принесла России так называемую Кюменегорскую провинцию, что отодвинуло государственную границу от Петербурга и обезопасило его; Семилетняя война дала России Пруссию с Кёнигсбергом.
Что было бы с мировой политикой и границами в Европе, если бы Елизавета прожила ещё несколько лет — рассуждать не приходится, но Пруссию русские занимали прочно несколько лет, и во всяком случае обладание новой провинцией с высшей культурой и большей зажиточностью, чем земли империи, могло представить большие финансовые выгоды. Но для императора России Петра III выгоды России не значили ровным счётом ничего.
В. О. Ключевский:
«Вошедши на престол, он сохранил всю мелочность и узость мышления, детские привычки. Вместе с тем в нём пробудилась трусость, соединённая с легкомыслием и беспечностью. Он создал вокруг себя мирок из всякого международного сброда, замкнув себя в нём и отгородив себя от России. Вступив на престол, Пётр редко заканчивал день трезвым. Каждый день заканчивался пирушками в голштинской компании, где говорилось и делалось такое, что, по словам очевидцев, сердце обливалось кровью от стыда за императора Российского. Пётр мало заботился о своём положении и скоро успел вызвать своим образом действий единодушный ропот в обществе».
1762, январь. — Пётр III упразднил Тайную канцелярию и отменил пытки. Запрещено кричать: «слово и дело». Функции политического сыска переданы Секретной экспедиции в составе Сената. Пётр III снизил налог на соль и отменил таможенные пошлины, подорвав доходы бюджета. Февраль. — Выпуск ассигнаций на 5000 рублей. Когда на рынок одновременно попадают «хорошие» (настоящие золотые или серебряные) и «плохие» (бумажные) деньги, при наличии бумажек никому не выгодно платить серебром или золотом. Серебро и золото исчезают из обращения, утекая в чужие страны. Март (по юлианскому календарю 18 февраля). — Опубликование «Манифеста о даровании вольности и свободы российскому дворянству». Уже освобождённые от обязательной гражданской службы Елизаветой Петровной дворяне отныне освобождены и от военной службы, сохраняя, однако, привилегированные права не неё.
Теперь дворяне могли служить только по своей охоте; они получили возможность жить в своих поместьях, свободно выезжать за границу и даже поступать на службу к иностранным государям. Проще говоря, прежние попытки элиты ограничить власть самодержавия ради собственного всевластия неожиданно кончились решением самодержавия предоставить элите вседозволенность.
А. С. Пушкин:
«Аристокрация после него [Петра I] неоднократно замышляла ограничить самодержавие; к счастию, хитрость государей торжествовала над честолюбием вельмож, и образ правления остался неприкосновенным. Это спасло нас от чудовищного феодализма, и существование народа не отделилось вечною чертою от существования дворян. Если бы гордые замыслы Долгоруких и проч. совершились, то владельцы душ, сильные своими правами, всеми силами затруднили б или даже вовсе уничтожили способы освобождения людей крепостного состояния, ограничили б число дворян и заградили б для прочих сословий путь к достижению должностей и почестей государственных… Памятниками неудачного борения аристокрации с деспотизмом остались только два указа Петра III о вольности дворян, указы, коими предки наши столько гордились и коих справедливее должны были бы стыдиться (выделено нами, — Авт.)».
Так из дворян, как сословия служебного, создано было «сословие паразитов»: теперь они не были обязаны приносить пользу стране, но крестьяне обязаны были их содержать. Народ разорвали надвое.
Историки не понимают истинного значения этого акта.
Так, А. Г. Кушнир пишет:
«Именно он [Пётр III] ликвидировал важнейшее достижение петровского правления — обязательность государственной службы. Ликвидировал не по недопониманию, а по требованию дворянства» (в тексте выделено А. Г. Кушниром).
Можно подумать, автор критикует решение императора. Но читаем дальше:
«…государственная служба становилась обязанностью нравственной, патриотической».
Это было бы хорошо, если бы нравственные императивы осуществлялись естественным образом, автоматически. Но что же в результате? Оказывается, за полгода своего царствования император успел подписать двести (!) законодательных актов, и:
«…заложил основы многого из того, что получило продолжение и реализовалось уже в следующее царствование, получившее название не только века Екатерины, но и „Золотого века дворянства“».
Хотелось бы спросить: для КАКОГО дворянства подготовил Пётр III «золотой век»? К элите — богатейшим дворянам, относились в то время члены всего лишь тысячи семейств, у которых в среднем было по 4 тысячи взрослых крепостных обоего пола. Вот для них, без сомнения, наступал золотой век. В отличие от подавляющей массы дворянства эти счастливцы жили среди роскоши, в окружении сонма знакомых, приближённых и прислуги. Мало кто из них имел представление о своих доходах и расходах: они проматывали весь получаемый ими оброк и залезали в долги, а в минуту жизни трудную могли продать одно из своих имений, или взять кредит в Дворянском банке и продолжать жить в своё удовольствие.
По словам Ричарда Пайпса:
«…Ростовы „Войны и мира“ представляют из себя достоверное изображение такого семейства. Русские помещики обычно жили хлебосольно, и самых шапочных знакомых щедро потчевали едой и питьём, в избытке производимыми в поместьях и не имевшими рынка… По всей видимости, хлебосольство богатого русского дома не имело себе равных в Европе. Оно было возможно лишь там, где толком не заглядывали в конторские книги».
«Простые» же дворяне не чаяли, как свести концы с концами.
1762, апрель. — Пётр III заключил мир с Пруссией. Июнь. — Пётр III заключил с Пруссией союз, и направил в помощь пруссакам 18-тысячный отряд под командованием 3. Г. Чернышёва. Пётр III открыл лютеранскую церковь в Ораниенбауме и провозгласил уравнение в правах протестантской и православной церквей.
Так российский император подрывал идеологические основы российского государства.
Пётр издал указ о секуляризации церковных земель: у церкви изымались все имения, и передавались в ведение специальной государственной Коллегии экономии, с назначением в имения офицеров-управителей. Бывшие монастырские крестьяне получили земли, которые они ранее обрабатывали для монастырей; их освободили от оброка в пользу церкви и обложили казённым оброком, как государственных крестьян. Так российский император подрывал экономическую основу существования российской церкви.
Подобные шаги вызвали резкое недовольство русских и в особенности гвардии. Возник заговор в пользу Екатерины. О её настроениях сразу после коронации Петра французский посол Брейгель сообщил своему двору:
«В день поздравления с восшествием на престол на лице императрицы была написана глубокая печаль; ясно, что она не будет иметь никакого значения, и я знаю, что она старается вооружиться философией, но это противно её характеру… Императрица находится в самом жестоком положении, с нею обходятся с явным презрением».
Ещё Пётр III успел издать указ о составлении экстракта о государственных доходах и расходах. Когда бюджет свели, получилось, что доходы казны в 1762 году составляли 15,3 млн. рублей, а расходы превышали их на 11 млн., причём доля расходов на армию и флот была выше, чем при Петре I, почти на 74 %, а также свыше 14 % шло на содержание двора. На всё остальное государственное управление оставалось лишь 12,2 %.
Но здесь надо бы вступиться за Петра III. Обычно историки подчёркивают, что Россия слишком много тратила «на войну». Однако, деньги «на войну» — это не «выкинутые» деньги, — они идут на развитие государства. Ведь деньги всегда получают люди, — они покупают на них товары, и колёсики экономики крутятся. Проблемы возникают, лишь когда оружие закупается за рубежом. Но дальновидный Пётр I заложил такую структуру, что государство через траты на себя поддерживало своё же развитие, и даже приход неудачного правителя, каким оказался его внук Пётр III, не сбивал налаженного ритма.
Не будем тратить на этого человека только чёрную краску. Может, будь он чуть поумнее, развалил бы российскую экономику, а так она всё-таки уцелела. А ведь нам с вами известен пример иного рода.
Было при Петре и ещё кое-что хорошее: амнистия, например. Крестьянам, оказавшим неповиновение помещичьей власти, было объявлено прощение в случае, если они принесут раскаяние. Многие вельможи, сосланные в предыдущее царствование, вернулись из Сибири, в том числе фельдмаршал Б. К. Миних, герцог Э. И. Бирон и другие.
Именно Пётр III ввёл в обычай строгую военную дисциплину. Для интересов службы и страны это было очень хорошо, но вызвало недовольство гвардии: ходили слухи, что армию намерены преобразовать по прусскому образцу, а гвардейские полки ликвидировать, ведь дворцовые гвардейцы жили тогда более чем вольготно. Недовольством гвардии воспользовалась Екатерина и узурпировала власть, отстранив мужа от управления. С династической точки зрения, это была «двойная» узурпация, поскольку у Петра был сын Павел, и по закону Екатерина должны была стать регентшей при нём.
1762, 9 июля — (по юлианскому календарю 27 июня). — Среди солдат Преображенского полка распространяется слух об аресте императрицы Екатерины II. Был арестован участник заговора, поручик Пассек, что в свою очередь ускорило развитие событий — привело к началу государственного переворота, который и был осуществлён 28 июня 1762 года. Главными помощниками Екатерины в этом деле были братья А. и Г. Орловы и княгиня Е. Дашкова. Если Орловы искал сторонников среди военных, то Дашкова — среди сановников и аристократии; она привлекла на сторону императрицы графа Н. И. Панина (которого современники считали главным идеологом переворота), графа К. Г. Разумовского, И. И. Бецкого и других. Екатерину поддержали и некоторые церковные иерархи, недовольные секуляризацией церковных имений.
Через день Пётр III отрёкся от престола.
Самое интересное, что хотя Екатерина II (1762–1796) пришла к власти, используя недовольство политикой Петра III, она продолжала, в основном, его политику. Иначе говоря, она также была неудачной правительницей, не понимавшей страны, которой правила. Но, тем не менее, ей была уготована слава «просвещённой правительницы».