И. Днепр

И. Днепр

Вроде бы уж про эту часть пути из варяг в греки и писать нечего. Днепр — река судоходная, хождение судов по ней зафиксировано с глубокой древности. Правда, если вспомнить Константина Багрянородного, то его русы почему-то свои суда делали только в Киеве, а дотуда лишь стволы (будущие кили) сплавляли. Ну, может, византийский император просто не знал реальной ситуации.

Гораздо интереснее другое, о чём писал ещё Иловайский. Вниз по Днепру через пороги сплавляться — ещё туда-сюда. А вот как их вверх проходить? Это же будет потруднее, чем на Волхове! А что там творилось, мы с вами уже знаем.

Выход найден был тогда же: вниз можно идти по Днепру, а вверх — по Дону, Северскому Донцу, Осколу и так далее. С переходом потом, к примеру, в ту самую Десну, которая, как я уже упоминал, удостоена была чести попасть в список рек Севера в ПВЛ вместе с Днепром, Двиной, Волгой и Волховом. Но тогда, в сущности, не понятно, зачем вообще по Днепру через пороги тащиться? Плавай себе по Дону, «Русской реке» восточных авторов, и всё.

Иловайский, правда, предлагал другой маршрут.

«Такой путь действительно был. На него указывает Боплан в своём описании Украины. Рассказывая о возвращении запорожцев из своих походов по Чёрному морю, он поясняет, что, кроме Днепра, у них была и другая дорога из Чёрного моря в Запорожье, а именно: Керченским проливом, Азовским морем и рекой Миусом; от последнего они около мили идут волоком в Тачаводу (Волчью Воду?), из неё в Самару, а из Самары в Днепр. В настоящее время такие степные реки, как Миус или Волчья Вода, не судоходны. Но они, как видим, были судоходны ещё в XVII веке. Судя по Боплану, пространство между Днепром, Самарой и Миусом в его время ещё было обильно остатками больших лесов. В XIII веке Рубруквис, описывая своё путешествие к татарам, также говорит о большом лесе на запад от реки Дона. Отсюда можно заключить, какие густые леса росли в более глубокой древности; а они-то и обусловливали значительную массу воды в реках этого края. Особенно в полную воду судоходство могло совершаться беспрепятственно и сам волок между Волчьей Водой и каким-либо ближним притоком Миуса или Калмиуса, по всей вероятности, покрывался водой», — писал он[235].

При этом в качестве доказательств, что такой путь описывался, ссылался на византийских писателей, упорно отправлявших русских князей от Константинополя к Боспору Киммерийскому. Да ещё на упоминание в Ипатьевской летописи под 1170 годом Соляного и Залозного путей.

«Профессор Брун в прекрасной своей статье „Следы древнего речного пути из Днепра в Азовское море“ (Записки Одесск. Общ. т. V) весьма удовлетворительно разъясняет, что пути эти шли из Днепра к соляным озёрам Перекопским, Геничским и Бердянским по рекам Калмиусу и Миусу. По его мнению, одну из них (вероятно последнюю) должно подразумевать под именем „Русской реки“ у Эдриси, арабского писателя XII века, и на генуэзских картах XIV и XV столетий. То же судоходное сообщение, по словам г. Бруна, объясняет и заблуждение некоторых средневековых географов, которые думали, будто Днепр одним рукавом изливается в Чёрное море, а другим в Азовское», — утверждает Иловайский[236].