Социально-экономическое развитие Англии в конце XIV–XV в.

Социально-экономическое развитие Англии в конце XIV–XV в.

Во второй половине XIV в. разложение феодального поместья поставило вопрос о ликвидации крепостного права с такой настоятельностью, что даже разгром крестьянского восстания 1381 г. не помешал фактическому отмиранию крепостничества. Рост нового дворянства и развитие городской буржуазии были важнейшими факторами социально-экономической истории как этого периода, так и всего XV столетия.

Непосредственным результатом восстания Уота Тайлера явилось ускорение коммутации и ликвидации господского барщинного хозяйства. Явления феодальной реакции изжили себя, наметилось значительное ослабление крепостного права.

В начале XV в. большинство крестьян было уже фактически свободным. Основными категориями крестьян в Англии в эту пору были: копигольдеры (бывшие вилланы) — наследственные держатели по копии протокола, в котором были записаны условия договора с лордом манора; условия оговаривали обязательства и сумму ренты; фригольдеры — свободные держатели, являвшиеся фактическими собственниками земли, и лизгольдеры — арендаторы, бравшие в аренду земельные участки на разные сроки (в XV в. это чаще всего длительные сроки) у лордов за деньги.

По своему экономическому положению крестьяне делились на йоменов и коттеров. К разряду йоменов относились зажиточные и средние крестьяне, фактически владеющие землей на том или ином праве. Коттеры — это малоземельные и безземельные крестьяне, зачастую вынужденные работать в качестве батраков.

Община и все ее распорядки сохранялись, но общинные угодья уже были захвачены лордами.

После восстания 1381 г. лорды не решались увеличивать ренту. Те же из них, кто вел барщинное хозяйство, с отмиранием крепостничества попали в крайне неприятное положение. Хозяйство крупного, основанного на барщине поместья оказалось подорванным, ибо оно лишилось даровой рабочей силы и инвентаря. Перестройка хозяйства в плане применения наемной рабочей силы была невозможна для крупных феодалов, так как они не имели для этого свободных денег, необходимых навыков и инвентаря. Им оставалось только сдавать свои земли в аренду или по-прежнему довольствоваться получением с крестьян-копигольдеров фиксированной денежной ренты. Выше указывалось, что аренда была, как правило, долгосрочной. Сдавали лорды землю в аренду деревенской верхушке, мелким и средним дворянам и горожанам. Все эти категории арендаторов уже имели прочные традиции ведения хозяйства на наемном труде и не испытывали затруднений с деньгами и инвентарем.

Таким образом, лорды должны были довольствоваться получением фиксированной ренты или арендной платы в условиях долгосрочной аренды. В том и другом случае наблюдалось резкое несоответствие между выросшими расходами (в обстановке товарного хозяйства, при отсутствии собственных усадебных продуктов) и стабильными доходами. Утратившие почву под ногами бароны пытались поддержать свое былое значение при помощи насилия, грабежей и тому подобных методов. Бароны окружали себя настоящими разбойничьими бандами из наемников и членов ливрейных свит. При их помощи знатные лорды в полном смысле слова терроризировали более слабых соседей, запугивая их и оказывая давление на суды. Пресловутая «помощь» баронов своим приспешникам в судах нередко приводила к настоящим схваткам. Наезды на соседей, разбой на дорогах, давление на чиновников, грубое вмешательство в парламентские выборы были самым обычным делом. На средства, добытые разбоем и вымогательствами, бароны содержали свои ливрейные свиты-банды; нередко у крупных лордов в замках кормились свиты в несколько сот человек.

Роскошь в обиходе необходима была баронам для поддержания общественного и политического престижа. Пышная одежда, богатое оружие, экстравагантные обычаи, великолепные приемы — все это должно было прикрывать действительный упадок и разложение. Деньги на это бароны добывали, помимо разбоя, беря большие суммы взаймы у богатых горожан, которые под высокие проценты и хорошие залоги (часто под залог поместья) охотно кредитовали аристократов, ставя их в зависимость от себя и нередко обманывая без зазрения совести: великолепные воинственные бароны были сплошь и рядом бестолковы в делах, умели лишь драться и кутить. Аристократы не могли поправить свое положение нажимом на держателей или арендаторов как из-за фиксированных условий, так и в силу временного падения цен на сельскохозяйственные продукты и настоятельных требований держателей и арендаторов о снижении рент и платежей.

В XV в. все большее значение приобретают новые дворяне, ведущие свое хозяйство, используя наемных рабочих. К концу XV в. они становятся крупной политической силой. Экономическое их значение велико в течение всего столетия, но решающим моментом в истории нового дворянства (джентри) явились огораживания пахотных наделов, начавшиеся в конце XV в. и сопровождавшиеся сгоном крестьян. Новое дворянство, вобравшее в себя представителей мелких и средних вотчинников, горожан и зажиточных йоменов, постепенно начало переходить к капиталистическим методам эксплуатации. Возвышение новых дворян к концу рассматриваемого периода ощущалось достаточно остро.

Упадок феодального поместья происходил на фоне быстрого подъема хозяйства джентри, извлекавших при фактически фиксированной арендной плате максимальные выгоды из торговли сельскохозяйственными продуктами, а также на фоне подъема хозяйства зажиточных крестьян. Последние торговали шерстью, хлебом, сыром и мясом и в значительной мере, если не считать арендных платежей или выплаты фиксированной денежной ренты, были независимы от лендлорда. Крепостное право уже отжило свой век, но крестьяне в основном еще владели землей, хотя расслоение деревни шло в XV в. быстрыми темпами.

В области промышленности и торговли наблюдалась аналогичная картина: разложение феодального способа производства затронуло средневековые городские гильдии, что вело к упадку старых городов, центров цехового ремесла, и многих старых портов. Причину этого следует искать прежде всего в конкуренции сельской промышленности. Причиной упадка старых городов была также конкуренция Лондона, превращавшегося в мощный центр международной торговли, и некоторых других городов (например, Гулля, Бристоля). Способствовало этому и развитие национального рынка.

В самих городах шел процесс разложения цехов и перерождения их. Этот процесс привел в Лондоне и других развивающихся центрах к перерождению старых гильдий в так называемые ливрейные компании, организации более богатых ремесленников (члены этих компаний имели право носить особую форму — ливрею). В умирающих же городах старого типа наблюдается замыкание цехов.

В период классического средневековья (до конца XIV в.) торговля Англии с заграницей — как в области вывоза шерсти и сукна, так и в области импорта — осуществлялась почти полностью иноземными купцами: ганзейцами и итальянцами (преимущественно генуэзцами).

Борьба с итальянскими купцами (как из Генуи, так и из Венеции) шла уже в XIV в.; ее в основном вела английская компания купцов-складчиков, захватившая монополию на вывоз из Англии шерсти через свой склад в Кале. В XV в. большую роль в борьбе против иностранных купцов сыграла компания купцов-авантюристов, специализировавшаяся на вывозе сукна.