Новое назначение
Новое назначение
Шел декабрь сурового 1941 года.
13 декабря крейсер «Красный Крым», только что прибывший в осажденный Севастополь с Кавказа, должен был отправиться в обратный рейс. На «Красном Крыме» находилось командование отряда корабельной поддержки Севастопольского оборонительного района. Командовал отрядом капитан 1 ранга В. А. Андреев, а я был военкомом.
Перед самым отходом крейсера меня срочно вызвали в политуправление флота. Начальник отдела кадров полковой комиссар Д. В. Филиппов пригласил зайти и сообщил:
— Вот, товарищ Мартынов, ознакомься с приказом наркома. Поедешь в Тамань комиссаром Керченской военно-морской базы. — Затем, устало потирая виски, добавил: — Там предполагается большой десант, подробности узнаешь на месте.
О десанте я ничего не слыхал. И немудрено. Наш отряд, состоявший из двух крейсеров и четырех эсминцев, обеспечивал воинские перевозки по Черному морю и поддерживал огнем сухопутные войска, оборонявшие Севастополь. Это означало постоянные рейсы в Крым, Новороссийск, Поти, а главное, конечно, организацию артогня под Севастополем. Приходилось посещать все корабли, все время быть в движении...
Новое назначение озадачило меня. Керченская военно-морская база — это крупное воинское соединение, и, судя по обстановке, в ее фронтовой режим необходимо включиться без промедления. Хотелось получить указания от флотского руководства, своего рода «напутствие».
Как бы угадав мои мысли, начальник отдела кадров предупредил: ни члена Военного совета флота Н. М. Кулакова, ни начальника политуправления П. Т. Бондаренко сейчас на КП нет. А ждать нельзя: отправляться в Тамань необходимо срочно, крейсер «Красный Крым» скоро уходит. Пришлось уезжать без «напутствия». [7]
И вот я снова на своем крейсере, но теперь уже в качестве пассажира. Пока плыли к месту назначения, многое передумал. Вспоминал начало флотской службы, ее трудности и радости, пытался представить себя в роли военкома КВМБ, думал о предстоящей встрече с командиром базы, адмиралом А. С. Фроловым.
Скоро десять лет, как я служу во флоте. В 1932 году был призван на флот по партмобилизации и назначен помполитом сторожевого корабля «Смерч» на Балтике. Весной 1933 года «Смерч» в составе отряда других кораблей перевели на север по вновь открывшемуся Беломорско-Балтийскому каналу. На Баренцевом море этот отряд послужил началом создания Северной военной флотилии, а затем и Северного флота.
На первом «своем» корабле я прослужил почти четыре года, освоился с морем и флотом, получил первоначальную морскую выучку и закалку. Помог мне в этом молодой командир «Смерча», замечательный моряк, ставший впоследствии одним из славных советских адмиралов, Виталий Алексеевич Фокин.
На Северном флоте пришлось мне служить военкомом и на эсминце «Карл Либкнехт», где командиром был Павел Иванович Колчин, в будущем — адмирал. Зимой 1938 года, во время работы специальной экспедиции по снятию папанинцев со льдины, мы обеспечивали радиосвязь с дрейфующей станцией «Северный полюс-1».
А с Черным морем я встретился в конце 1938 года, когда был назначен военкомом на эсминец «Дзержинский». Через год стал комиссаром на крейсере «Червона Украина». Там и встретил Великую Отечественную.
В дни жестоких боев, когда гитлеровцы предприняли первый штурм Севастополя, крейсер был выведен из строя в результате прямых попаданий бомб во время массированного налета на город фашистских бомбардировщиков. Экипаж, мужественно сражавшийся в этом бою, понес серьезные потери. Своими силами моряки сняли пушки с затонувшего корабля и приняли участие в дальнейших боях в составе береговых батарей осажденного Севастополя.
...В Новороссийске я распрощался с товарищами и, зная, как нелегко будет добраться до Тамани, заспешил в штаб военно-морской базы. Движение судов по Керченскому проливу было нерегулярным: только по ночам, чтобы не заметил противник, удерживающий Керченское побережье. Дорога от Новороссийска до Тамани, большей частью грунтовая, была разбита колесами автомашин и изрыта [8] воронками. Поэтому нашей группе в самом начале пути пришлось оставить штабной автобус и продвигаться где пешком, где на станичных конных повозках, а то и на быках.
В нашу группу политработников Черноморского флота, направленную для участия в десантной операции, входили помощник начальника политуправления флота по комсомольской работе батальонный комиссар М. О. Антонов и инструкторы политуправления старшие политруки С. Е. Малинский, Ф. И. Чернявский и Е. С. Пинский. Мы продвигались вперед вместе с пехотой и артиллерией 51-й армии, которой предстояло осуществлять десант.
В пути, на привалах политработники постоянно общались с войсками и населением, отвечали на многочисленные вопросы, проводили беседы.
Трудности бездорожья преодолевались успешно. Боевой дух воинов был высокий — все они горели желанием быстрее вступить в бой с врагом. И хотя в разговорах слово «десант» не произносилось, движение войск к морю по всем дорогам не могло ни у кого оставить сомнения — готовится переправа в Крым.
Километрах в сорока от Тамани остановились в станице Старотитаровская на ночь. Председатель станичного Совета, фронтовик, уволенный в запас ввиду тяжелого ранения, радушно принял нас на ночлег. Угощая ужином, поинтересовался, далеко ли держим путь. Вместо ответа я спросил:
— Как у вас с лошадьми? Утром нам отправляться дальше. Выручите?
Хитровато прищурив глаз, председатель ответил:
— Вижу, вижу, товарищи моряки! Значит, идете колошматить фрица?! В добрый час! А лошадьми поможем — как не помочь!
Наутро повозки с лошадьми ждали у крыльца.
По дорогам двигался непрерывный поток людей и техники. Регулировщики указывали нужное направление, и колонны постепенно втягивались на Таманский полуостров. Тягачи помогали вытаскивать засевшие в колдобинах тяжелые орудия и машины, предупреждая заторы. Бойцы шли усталые, с трудом меся ногами вязкую грязь. Но вот в шагающих ротах зазвучала строевая песня. И сразу поднялось настроение, идти стало легче.
На привалах бойцы наперебой задавали нам вопросы. Молодой туляк с ясно-синими глазами, скручивая самокрутку, уточняет: [9]
— Что, морячки, заодно с нами направляетесь? Значит, опять нас через море повезете... Чай, доставите с удобствами, а не как в ноябре... — вспомнил он недавнее отступление через Керченский пролив.
— Да уж постараемся, если что, прокатить по первому классу! Нам не жалко! — в тон ему отвечает мой попутчик, счищая щепкой с сапог налипшую глину. — Ты, как до берега дойдешь, дай знать.
И снова дорога по холмистому побережью, изрезанному оврагами да балками. То тут, то там к дороге подступают безлистые заросли маслин и кустарников, а вдали обширные пространства разлинеены ровными рядами яблоневых садов.
Последний наш привал был на хуторе Кирово. Остановились у колхозного бригадира — пожилого кубанского казака по фамилии Ковтун. Он сразу же пригласил в дом. Разговорились. Накрывая на стол, хозяин рассказывал:
— Я, товарищи моряки, хорошо знаю войну. Воевал в старые времена, в пластунах ходил, натерпелся... Ну, присаживайтесь к столу. Жена захворала, так я сам соберу чего-нибудь на скорую руку.
Проголодавшиеся моряки дружно поужинали. А чуть свет хозяин снарядил две упряжки, и мы по слегка загустевшей за ночь дорожной жиже продолжили марш на Тамань.
Перед глазами мелькали люди, машины. Но я ничего не замечал, поглощенный своими мыслями. А мысли были все те же — обстановка на Черном море, отгремевшие и предстоящие бои, задачи на новом месте службы...
Ехавшие со мной из Новороссийска работники политуправления хорошо знали обстановку на Черноморском флоте. Под топот копыт и перестук тачанки батальонный комиссар М. О. Антонов вводил меня в детали подготавливаемого десанта, поскольку значительную часть операции предусматривалось выполнить силами Керченской военно-морской базы.
А обстановка в тот момент на Черном море была сложная.
После того как наши войска в ноябре 1941 года оставили Керчь, положение в Крыму осложнилось и приняло угрожающий характер. Весь Крымский полуостров, за исключением Севастополя с примыкавшим к нему небольшим районом, захватили гитлеровцы. Севастополь, главную базу Черноморского флота, героически защищали моряки и силы Приморской армии. А враг (11-я армия генерала Манштейна), [10] безуспешно штурмовавший город с 11 до 21 ноября, теперь усиленно готовил новый штурм Севастополя.
Однако защитники города не падали духом. Этому способствовали и начавшие поступать с фронтов утешительные известия. К декабрю 1941 года Красная Армия остановила вражеские полчища почти на всем протяжении советско-германского фронта и развернула свои наступательные действия. На северо-западном направлении фашисты были отброшены в районе Тихвина. На главном направлении, под Москвой, немецко-фашистские войска несли большие потери. А 13 декабря по радио было передано сообщение Совинформбюро о том, что гитлеровский план окружения Москвы провалился и Красная Армия перешла в контрнаступление. На юго-западном направлении гитлеровцы были остановлены и отогнаны за реку Миус.
Одновременно с подготовкой операции по разгрому немецко-фашистских полчищ под Москвой Верховное Главнокомандование решило начать активное контрнаступление и силами Закавказского фронта, подключив Черноморский флот. Было запланировано подготовить и 21 декабря 1941 года провести десантную операцию по овладению Керченским полуостровом. В дальнейшем этот срок был перенесен на конец декабря.
Керченско-Феодосийская десантная операция вошла в историю Великой Отечественной войны как наиболее крупная по своим масштабам. Она развертывалась по трем направлениям — феодосийскому, керченскому и азовскому. Операция по указанию Ставки планировалась непосредственно Закавказским фронтом (командующий — генерал-лейтенант Д. Т. Козлов, член Военного совета — дивизионный комиссар Ф. А. Шаманин, начальник штаба — генерал-майор Ф. И. Толбухин). На период десантной операции Черноморский флот был оперативно подчинен командующему Закавказским фронтом (Закавказский фронт с 30 декабря 1941 года стал именоваться Кавказским).
Корабли Черноморского флота — крейсеры, эсминцы, катера с приданными им крупнотоннажными судами Черноморского пароходства — должны были высадить десант в районе Феодосии и южной части Керченского полуострова. Это было главное направление. Командиром высадки десанта был назначен капитан 1 ранга Н. Е. Басистый, военкомом — бригадный комиссар Н. М. Форбитник. Командовал десантом этого направления генерал-майор А. Н. Первушин, командующий 44-й армией. [11]
На керченском и азовском направлениях в составе десанта должна была действовать 51-я армия, доукомплектованная и усиленная после недавнего отхода с Керченского полуострова. Командующий 51-й армией генерал-лейтенант В. Н. Львов командовал и десантом на этих направлениях.
Керченская военно-морская база с приданными ей кораблями Черноморского флота и разнородными плавучими средствами — баржами, буксирами, сейнерами — должна была обеспечить высадку десанта из Тамани на Керчь и северо-восточную часть Керченского полуострова. Командиром высадки был назначен командир базы, контр-адмирал А. С. Фролов, комиссаром высадки десанта назначили меня.
Азовская флотилия, мобилизовав местные плавсредства, должна была принять десант в Темрюке, что в устье Кубани, и высадить его на севере Керченского полуострова (мыс Хрони — мыс Зюк). Командующий флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков был назначен командиром высадки десанта. Его военком — полковой комиссар С. С. Прокофьев. Взаимодействуя между собой, десанты должны были освободить Керчь и Феодосию, а затем Керченский полуостров и уничтожить сосредоточенную там группировку войск противника. В крупномасштабном наступлении по всему Крыму нашим войскам ставились задачи: снять осаду с главной базы Черноморского флота — города Севастополя; освободить весь Крымский полуостров от немецко-фашистских захватчиков.