Подвиги в Богородском
Подвиги в Богородском
Близ села в июне 1899 года произошел возмутительный случай. Жена купца К., богородская дачница, вместе со своей матерью-старушкой пошла в 3 часа дня прогуляться в ближайший лес, к пчельнику. Не доходя до пасеки, в перелеске у «Черкизовского поля», они встретили какого-то оборванца. Тот, поравнявшись с дамами, вдруг набросился на госпожу К. и повалил ее на землю.
Старушка, естественным образом, вступилась за дочь. Но незнакомец сильно ударил «божьего одуванчика», чтобы тот не мешал. Затем негодяй схватил купчиху К. за ноги и, как тяжелый мешок, потащил из леса в сторону ржаного поля. Обе женщины беспрерывно громко кричали. Они были услышаны — им на помощь прибежали владелец игрушечной лавки господин Смирнов и еще один дачник.
Оборванец решил, что ему не совладать с образовавшейся на дороге к ульям компанией.
Ничего не оставалось делать, как броситься наутек, прихватив с собой лишь зонтик объекта своего вожделения. За незнакомцем погнались. В этом соревновании по бегу дачники оказались «на высоте»: догнали, схватили, скрутили руки и показали перед носом несостоявшегося насильника свои большие кулаки.
В дознании полицейского околоточного выяснилось, что обладателем того носа и нарушителем нравственного поведения был мещанин С-в, который до своего налета в ближайшем лесу «слегка приложился к горлышку бутылки». Мещанину пришлось давать подробные объяснения о случившемся. Мужчины же, выполнившие свой гражданский долг и отстоявшие богородских женщин, вернулись к своим повседневным делам. Зонтик мирно встретился со своей хозяйкой.
А в середине июля того же года возле дачи господина Гейца на Шестаковской улице произошла другая неприятность.
Здесь в мирной беседе сошлись крестьянин Скулов (дворник дачи господина Фриденберга) и какой-то неизвестный мужичок. Заметив за забором сторонних людей, к ним подошел пьяный дворник с дачи Гейца — крестьянин Сергей Петров Зайков — и стал требовать от Скулова отойти подальше от этого места. Но дворник Скулов не счел нужным послушаться другого дворника и кивнул собеседнику оставаться на месте. Реакция распорядительного Зайкова была странной: он набросился на Скулова и, изловчившись, прокусил ему до кости один из пальцев правой руки.
Надо сказать, что в селе об агрессивности Зайкова давно хорошо знали: в предыдущее лето решением судьи Сокольнического участка, господина Лилина, ему запретили работать на должности дворника за пьянство и драку. Несмотря на это господин Гейц вновь нанял Зайкова, который нагонял страх на крестьян и дачников села.
Видимо, хозяин — барин, и ему не указ решения какого-то судьи Лилина. Драчун, вероятно, служит не хуже дворовой собаки.
Что касалось собак, то через два месяца, в сентябре, был такой случай.
Почтальон Московского почтамта Дмитрий Кондратьев, проживавший в Богородском, возвращался со службы домой. Когда он проходил по Оленьей просеке, на него с дач набросились пять собак, порвали одежду и сильно искусали все тело. Кондратьев едва остался жив. Его отвезли в медицинскую клинику. Все собаки были пойманы и отправлены для освидетельствования к ветеринарному врачу на предмет определения бешенства.
К сожалению, кусающегося дворника Зайкова на наличие в крови этой болезни не проверяли…
В селе было и место подвигу.
30 мая 1910 года 12-летняя крестьянская девочка Александра Власьева купалась вместе с подругами в Яузе около огородов господина Тряпки.
На середине реки Власьева стала тонуть. Девочки позвали на помощь плававших поблизости мужчин. Но те почему-то лишь посмеялись, и никто из них на помощь не пришел. С испуга все девочки, сидевшие на берегу, разбежались. Осталась лишь 16-летняя крестьянская дочь Елизавета Федоровна Кузьмина.
Увидев, что никто не подает помощи погибающей, Елизавета бросилась в воду и поплыла к тому месту, где Власьева уже пошла на дно. Утопавшая схватилась под водой за подружкину ногу, очень крепко уцепилась и стала увлекать спасительницу за собой.
Елизавета, предвидя беду уже для них обеих, закричала. Тщетно. Сообразив, что никто им не поможет, нырнула в глубину и сама схватила Власьеву за ее ногу. В таком сцепленном состоянии девочки то всплывали на поверхность, то шли на дно. Захлебываясь, Елизавета решила не отпускать Власьеву, как ни трудно ей было это делать. Под водой она дотащила Шуру из глубины до прибрежья. И только здесь почувствовала, как ослабла.
Наконец у мужчин, как говорится, «пробудилась совесть»: они по мелководью подошли к девочкам и вытащили их обеих на берег. Подруги были в бессознательном состоянии. В чувство их приводили те же мужчины.
Самоотверженный поступок Елизаветы Кузьминой, засвидетельствованный несколькими очевидцами, был отражен на страницах протокола полицейского участка. И всего-то.
Доподлинно известно, что в 1910-х годах в стране не было пионерских организаций. А вот они могли бы, к примеру, ходатайствовать о присвоении названия одной из сельских улиц имени смелой Елизаветы Кузьминой — вроде «Кузьминская» или «Кузьминки».
Отец Володи Дубинина
Издавна самоубийство на Руси считалось тягчайшим грехом.
Иногда людей, попавших в трудную ситуацию, для сведения счетов с жизненными неприятностями манила река. Как раньше, так и теперь, заранее или случаем выбирался какой-нибудь мост-мосточек. И человек, в подобие непотребному тяжелому мешку, летел в стремнину… Были и нечаянные падения: от рук преступников, по неосторожности, из-за ошибок транспорта, по пьяному состоянию.
В московской практике на городской реке устраивались специальные станции Императорского Российского общества спасания на водах (образовалось в 1866 году). Они оказывали помощь пострадавшим. Вначале спасали, потом старались возвратить к жизни. В полицейских участках проводились дознания.
Газетная страница конца весны 1896 года сообщила, что 23 мая неизвестный человек, проходивший по Крымскому мосту, вдруг быстро перешагнул через перила и упал в Москва-реку. Однако его действия были вовремя замечены с берега матросом Александром Дубининым. На глубине 4 аршин этот матрос вытащил из воды начавшего тонуть. Незнакомец был доставлен в участок, где он назвался крестьянином Подольского уезда Иваном Петровым Котовым, 26 лет. Котов недавно приехал в Москву, особых причин на прыжок с моста не имел, но врач дал заключение о том, что крестьянин страдал припадками белой горячки…
5 мая 1912 года исполнялось 25 лет со дня начала службы в Московском округе Императорского Российского общества спасания на водах того самого матроса Александра Дубинина.
Будущий матрос вырос в Костромской губернии, в крестьянской семье. Его, после отбытия с военной службы, уволили в запас фельдфебелем. С 1887 года он стал служить в обществе спасания на водах.
Первоначально Александр был матросом-спасателем станции у Москворецкого моста, затем — матросом Николаевской спасательной станции, которая находилась у Крымского моста.
В течение продолжительной службы на этих станциях Дубининым было спасено и извлечено из воды огромное количество людей, подвергшихся опасности утопления — более 60 человек (!)
Традиционно б мая 1912 года по случаю высокоторжественного дня рождения Его Императорского Величества на той самой Николаевской (имени правившего царя) спасательной станции совершили торжественное молебствие о здравии Николая Второго. Здесь присутствовали председатель правления Г. А. Смирнов, почетные и действительные члены округа. По окончании молебствия в связи с юбилеем матроса Александра Дубинина ему председателем правления и всеми присутствовавшими были сказаны добрые слова благодарности и приветствия от всего Московского округа общества.
Юбиляру, конечно, сделали подношения. За неоднократные человеколюбивые подвиги Александр Дубинин был пожалован высочайшими наградами: двумя золотыми и двумя серебряными медалями с надписью «За спасание погибавших» для ношения на груди на Владимирской ленте, из которых две — с бантами. Эти знаки отличия присоединились к ранее полученным Дубининым трем медалям с надписью «За усердие». Мало того, в юбилей этот героический человек за самоотверженность в случаях на воде получил от Московского окружного правления золотые и серебряные часы с надлежащими именными надписями, а также денежную награду.
Можно сказать, что с часами никакого «перебора» не случилось: у матроса в городе была многочисленная семья.
Дети Дубинина воспитывались на примере отца. Потому не удивительно, что сын-подросток Владимир в 12 лет проявлял себя как взрослый смелый человек. Володя Дубинин видел опасность не в кино или на картинках, а на нашей же Москва-реке и, рискуя собственной жизнью, неоднократно бросался на помощь в водную стихию. Не ожидая никакого юбилея, его, так же, как отца, отметили медалью с надписью «За спасание погибавших».
К сожалению, отчества Александра Дубинина выяснить не удалось.