Законы не помогали

Законы не помогали

Поведение аморальных женщин издавна беспокоило все общество.

Обращения к властям порождали разные распорядительные меры против этой беды. Так, Высочайшим указом в 1800 году было повелено: «Развратных женщин, какие есть и впредь оказываться будут в столицах, отныне отсылать прямо в Иркутские фабрики». Но удивительно: во всей Москве таковых женщин полиция нашла только 39. Из них около половины были солдатками. Так называли женщин, ожидавших окончания сроков службы, по военной повинности, своих мужей. Женщин провели в острог для ссылки в Сибирь на те самые фабрики. Почти у всех нашлись близкие родственники, которые ежедневно в очень большом количестве (десятками!) приходили просить за них к главному начальнику Москвы. Сколько женщин на самом деле подверглось ссылке — неизвестно.

Были и другие примеры попыток борьбы с общественным недугом.

Так, 4 апреля 1913 года в Москве состоялось собрание членов комиссии Пироговского общества по исследованию вопроса о проституции под председательством В. П. Успенского. Доктор И. М. Малышев в докладе о постановке дела регламентации проституции в Москве констатировал, что в городе не существовало никаких строгостей по постановке развратных женщин на учет: женщины, занимавшиеся этим ремеслом, регистрировались лишь по собственному желанию или по судебным приговорам. Вследствие этого за 1912 год таких женщин было всего только 13, домов терпимости в Москве совершенно не числилось. Были зарегистрированы только учреждения нового типа — 5 «домов свиданий» и 18 «квартир свиданий». Этот доклад в Пироговском обществе вызвал оживленные прения, но положение с неопределенностью регламентации проституток в Москве оставалось прежним.

Осенью 1913 года женские организации уже требовали отмены регламентации во имя моральных идей. Они были за раскрепощение женщин, подвергавшихся принудительным «позорным» осмотрам. В октябре было опубликовано заявление графини В. Н. Бобринской:

«Я горячо приветствую стремление петербургских женских организаций законодательным путем добиться отмены регламентации проституции. Лига женского равноправия, по моему мнению, была бы мертворожденным учреждением, не имеющим никакого права на существование, если бы не подняла своего голоса на защиту прав женщин, подвергающихся различным оскорблениям и унижениям. Проститутки должны пользоваться той свободой, которой пользуется все население. Но мне кажется, что женские организации могут касаться лишь вопроса правового, и не их дело вмешиваться в медицинскую часть. Ни врач, ни полиция не могут принудить к осмотру проститутку против ее желания. Пока мы знаем, что принудительные осмотры проституток не ведут ни к чему и являются лишь издевательством над личностью несчастной женщины. По поводу осмотра проституток с врачебно-санитарной точки зрения должен высказаться такой компетентный орган, как Пироговское общество врачей…»

В то же время в передовых европейских странах сложилось следующее положение: в Германии и во Франции продолжали применять регламентацию, а в Англии и Италии ее отменили по принципу аболиционизма (то есть движения за отмену всякого рабства и законов о нем). Но, несмотря на разницу, определенные принудительные меры в этом вопросе везде имели немаловажное общественное значение. Моральные соображения учитывались, но нельзя было сбрасывать со счетов интересы каждого государства и его населения.

Интересным было публичное высказывание рядового московского врача-ревизора по надзору за проституцией в том же году:

«На одном из последних заседаний Врачебно-полицейского комитета было постановлено прекратить совершенно облавы на проституток. Попадающим в полицейские участки отдельным проституткам стали предлагать добровольно явиться для осмотра в амбулаторию Мясницкой больницы. Эта мера применялась более месяца и пока показала; что проститутки не оправдывают оказываемого им доверия. Они вовсе не являются на осмотр. В результате получилось, что в отделении Мясницкой больницы вместо обычных 120–140 больных теперь находятся всего около 60 проституток. Возможно, что важной причиной непосещения ими амбулатории для осмотра является то, что таковых на всю Москву существует лишь одна — при Мясницкой больнице, а вот в Берлине, где отлажена очень строгая регламентация, имеются десятки таких лечебниц, специальных врачей и профессоров, которые бесплатно осматривают проституток и посылают о них сведения в бюро. В Москве существует явный дефицит таких пунктов осмотра».

Вместе с тем, 19 ноября 1913 года на общем собрании «Лиги равноправия женщин» выступил известный доктор — И. Г. Гельман. В его докладе, который назывался «Общественное и санитарное значение регламентации проституции», основная мысль была о том, что «режим такой регламентации стоит в полном противоречии с теми правовыми нормами, которые лежат в основе современного законодательства».

Докладчик говорил о правах личности и об экономической свободе, которые совершенно упразднялись по отношению к громадной категории лиц — проституткам (их только в одном городе Санкт-Петербурге насчитывалось порядка 50 тысяч). Для женщин строгий режим регламентации являлся угрозой по той причине, что любая из них могла совершенно случайно быть забранной в полицию для регистрации. По его словам, этот режим, с санитарной точки зрения, никак не мог оздоровить проституции как таковой, и здесь ярко проявлялась двойственность половой морали, когда покровительствовался разврат мужчин, а вся тяжесть бед от него обрушивалась на женщин.

В прениях к докладу очень активно выступили: известная графиня В. Н. Бобринская (резкая и горячая аболиционистка), профессор А. И. Елистратов, доктор московского градоначальства Ю. Ю. Татаров, доктор Мясницкой больницы И. И. Приклонский, господа Д. Н. Жбанков, М. М. Бременер, С. К. Исполатова и многие другие.

С отменой старых порядков число венерических болезней увеличилось, надзор за проститутками то вдруг, ни с того, ни с сего, усиливался, то как-то стихийно ослабевал. Порочные женщины были предоставлены сами себе. Полиция перестала водить их на осмотр, а добровольно туда являться они не желали. В функциях полиции подобный надзор полностью не был отменен: он проводился как-то частично и бессистемно.

Собрание значительным большинством голосов приняло положения докладчика И. Г. Гельмана.

Беспросветность

Пролетели годы, сложившиеся в сумме в целое столетие. Но, как говорится, «воз и ныне там». Только теперь «гулящие девушки» не наряжаются «под гимназисток». Их нетрудно «вычислить» среди москвичей и гостей столицы по мало что прикрывающей одежде, по манерам, безудержной веселости. Со своими болячками, без «альбомов», «видов», каких-либо справок они ждут клиентов не в домах терпимости, а под взорами взрослых и детей на разных центральных «Тверских» и «Невских», на улицах в спальных районах, у кафе, ресторанов, при входах в гостиницы. Грех их огульно осуждать: ведь за каждой судьбой кроется какая-то трагедия и безвыходность.