А. И. Черепанов. НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

А. И. Черепанов. НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ.

Генерал-лейтенант А. И. Черепанов

Весной 1921 года на Воздвиженке, в бывшем Охотничьем клубе, где тогда помещалась академия Генерального штаба РККА, был назначен доклад о методах ликвидации повстанческих банд Антонова. Сделать его должен был молодой в то время военачальник И. П. Уборевич, только что вернувшийся с Тамбовщины.

Имя И. П. Уборевича за время гражданской войны было уже широко известно. Поэтому на встречу с ним пришли не только мы, слушатели академии, но и многие профессора и преподаватели, перешедшие к нам из старой, николаевской академии.

Просто и ярко обрисовал Уборевич борьбу против антоновщины, охарактеризовал настроение населения, соотношение сил и действия советских войск, которыми руководили М. Н. Тухачевский и он. Неторопливая, грамотная в военном отношении речь докладчика увлекла всех.

Особенно интересными показались всем нам методы борьбы. Как ни остра была эта социальная борьба, наше военное командование решило выиграть ее с наименьшей потерей крови с обеих сторон. Для этого потребовалось прежде всего изолировать банды, таившиеся в лесах и, как правило, избегавшие открытых столкновений, от их местной агентуры. Бандитов постепенно лишили связей с их единомышленниками из местного населения. Все меньше стало поступать к ним продовольствия, табака, мыла, а главное, боеприпасов, заранее припрятанных в потайных местах. Наряду с этим Тухачевский и Уборевич развернули агитацию среди терроризованного бандитами населения. Крестьяне стали охотно содействовать войскам и органам Советской власти. Почва из-под ног бандитов ускользала, они вынуждены были выходить из лесов. Большую роль сыграло применение бронемашин, автомобилей, вооруженных пулеметами, от которых не могли удрать даже самые резвые кони бандитов. Такое сочетание различных мер и решило успешный исход борьбы: повстанцы были постепенно расчленены, перебиты или захвачены в плен.

- Вот так, потихоньку, - улыбнулся под конец И. П. Уборевич, - мы и закончили эту необычную, пренеприятнейшую кампанию...

Аудитория наградила докладчика дружными аплодисментами.

Не сходя с трибуны, Иероним Петрович как бы невзначай сказал:

- Я, товарищи, в Москве проездом. Направлен в Белоруссию, под Минск. Там предстоит удалить еще одну злокачественную опухоль...

- Какую же? - спросил кто-то из аудитории.

-Там орудуют бандиты под предводительством бывшего царского ротмистра, ныне «атамана» Булак-Балаховича. Этот аферист с помощью эсера Савинкова систематически засылает к нам террористические банды из Польши. И пока мы не устраним это зло, нормальную жизнь в Белоруссии наладить трудно. Я обращаюсь с просьбой к слушателям академии помочь мне выполнить это задание партии.

Уборевич так пленил наше воображение, что я не задумываясь записался в группу командиров, отбывавших в Белоруссию.

По приезде на место наша группа была принята командующим войсками Минской губернии И. П. Уборевичем. Помню, я уселся рядом с моим товарищем Михаилом Кульчаком. В комнате находился член Военного совета Адамович и начальник штаба, выпускник нашей академии Венцов-Кранц.

Иероним Петрович расспросил каждого о прежней службе в войсках и тут же, посоветовавшись с Адамовичем и Венцовым-Кранцем, определил на должности.

Я, в частности, был назначен в город Игумен (ныне Червень) начальником боевого участка. Венцов-Крану подробно рассказал нам о расположении, состоянии и задачах войск, Адамович - о политическом положении в крае, потом мы снова попали к Уборевичу. Перед каждым, в зависимости от положения на местах, он поставил конкретные задачи.

- В Игуменском уезде, - говорил мне Иероним Петрович, - расквартированы стрелковая бригада и кавалерийский полк. Их надо бережливо и очень умело использовать. Вам же будут подчинены местные отряды самообороны и милиция - тоже немалая сила, если действовать в тесном контакте с местными сельскими и городскими властями. Оторветесь от местных органов - вы пропали, наладите связи - вы на коне. Местные власти помогут во всем: сориентируют в обстановке, расскажут об особенностях той или иной местности, укажут друзей и врагов... Что нужно сделать в первую очередь? Нащупать базы, выявить конкретных лиц, на которых опираются бандиты. Это самое главное. Лишившись баз, бандиты, наскакивая из Польши, вынуждены будут тащить продовольствие и боеприпасы из-за кордона. Этим самым они потеряют маневренность и долго гостить на нашей земле не смогут. Потеряв же осведомителей, им придется действовать вслепую, значит, с их стороны будут ошибки, которые вы обязаны всячески использовать. Бандиты не могут перевозить свои грузы транспортом, это было бы слишком заметно. Их сила в ногах. Чтобы умело перехватывать такого рода «пешеходов», надо досконально изучить местность, все тропинки и проходы по болотам, обзавестись надежными проводниками из местных жителей.

- Разве наши пограничники не могут крепко, как говорится, на замок закрыть границы? - задал кто-то вопрос командующему.

- Для этого потребовалось бы организовать по границе нечто вроде позиционной обороны, - ответил И. П. Уборевич, - а на это у нас сейчас не хватит сил: началась, как вы знаете, демобилизация, люди нужны промышленности и деревне, чтобы предотвратить голод. Поэтому-то мы и вынуждены сейчас рассредоточивать отряды с довольно большими разрывами между ними. Булак-Балахович знает об этом, и его шайки, пользуясь лесисто-болотистой местностью, находят «окна», пробираются на нашу территорию, а иногда и прорываются с боем. Чем чаще мы будем их ловить и уничтожать, тем быстрее отобьем охоту разбойничать в чужом доме.

- Товарищ командующий, - обратился к Уборевичу кто-то из нашей группы, - на Тамбовщине вы преследовали врага с помощью автомашин. А у нас они будут?

- К сожалению, автомашин здесь почти нет. Да и конных немного. Поэтому в районе каждого отряда надо иметь дежурные подводы. В этом помогут вам опять-таки местные власти. На подводах же организуйте подвижные подразделения. Но все это нужно делать по-хозяйски, чтобы не обезлошадить крестьянина. Сейчас идут покосы, подходит время уборки хлебов- везде нужен расчет и расчет...

Игуменский уезд, г де находился мой боевой участок, оказался довольно обширным, покрытым лесами, перелесками, угрюмыми болотами. Села и деревушки встречали нас наглухо закрытыми окнами, щемящей, настороженной тишиной. Бывало, спросишь у кого-нибудь из местных крестьян:

- Ну как, сильно вас беспокоят бандиты?

- Да нет, ничуть. Мы их и не видим...

- А чьи же трупы висят неподалеку, за околицей, разве не ваших односельчан?

- Не знаем, человек хороший, ничего не знаем...

Такие ответы можно было услышать как от явных кулаков, так и от забитых бандитским террором бедняков.

Объехав воинские части, ознакомившись с отрядами самообороны и милиции, я убедился, что их численность совершенно недостаточна для выполнения задачи, поставленной Уборевичем.

И вот тут-то и пригодились его советы.

Я связался с местными органами власти, с рабочими организациями и предложил действовать вместе. По всему уезду стали проводить митинги и собрания. Наши агитаторы призывали население, особенно крестьян, получивших помещичьи земли, начать наконец организованную жизнь, а для этого прежде всего перестать бояться террористов. Кое-кто из крестьян получил от нас оружие для самозащиты. Все это стало давать результаты.

Все смелее на помощь к нам стали приходить люди, пополняя милицейские группы и отряды самообороны. Из числа новых друзей нашлись опытные проводники, смелые наводчики. Крестьяне указывали, в какой глухомани прячут кулаки продовольствие, боеприпасы и лошадей. Вскоре наш конный обоз сильно вырос, укрепилась подвижность отрядов. Радовало и то, что в Минске о нас не забывали: Уборевич щедро оделял наши отряды оружием и боеприпасами. И все же бандиты проскальзывали сквозь наши воинские цепи, грабили и вешали бедняков, посмевших косить травы или сеять хлеб на помещичьих землях.

Я был недоволен своей работой и попросил Уборевича приехать на боевой участок.

К этому времени нам удалось открыть новый способ выявления в лесах бандитских шаек и, обнаружив их, не терять из виду. Как-то один командир полка краснознаменец Соколов пошел с группой товарищей на охоту. Взяли с собой и собак. Охотники неожиданно наткнулись на шайку закордонных «Гостей». Началась перестрелка. Бандиты пытались уйти, но за ними с лаем бросились собаки, и вскоре белопольские головорезы были перестреляны. Возникла мысль, что четвероногие друзья могут и впредь сослужить нам хорошую службу.

Приехавший Уборевич сразу же одобрил использование собак:

- Хорошее дело. Завтра же пойду с вами на охоту. Думаю, что лучше будет взять не только собак, но и их хозяев. А то собаки, чего доброго, перегрызутся и могут испортить все дело.

На следующий день отправились в лес. Собаки быстро поняли, чего от них хотят. Наткнувшись на бандитов, они дружно преследовали их, и у нас был в этот день немалый «улов».

Уборевич уезжал в Минск довольный:

- Обязательно порекомендую это дело и другим участкам!

Перед отъездом он побывал со мной в местных организациях, потребовал от них более активных действий, со своей стороны пообещал прислать подкрепление. И прошло нe так уж много времени, как переброска бандитов на нашу сторону стала затихать, а потом и совсем сошла на нет.

Весна 1923 года. Пассажирский поезд подходит к Чите. В одном из купе собрались мы, пять командиров, едущих в Китай добровольцами по приглашению доктора Сун Ятсена на должности советников в его войсках.

В куле вошел А. И. Геккер, военный атташе в Китае, и сказал:

- Я дал телеграмму Иерониму Петровичу Уборевичу, командующему здешней пятой армией. Мы с ним давние друзья, захотелось повидаться. Интереснейший человек! Кто желает познакомиться, прошу ко мне в куле.

Когда Уборевич поздоровался с Геккером, я заметил, что командарм ничуть не изменился: такое же молодое, чисто выбритое лицо, такой же стройный, подтянутый, в хорошо подогнанной форме - одним словом, такой же, каким я его видел в Москве.

А. И. Геккер тепло обнялся с ним, начал представлять каждого из нас, а когда очередь дошла до меня, Уборевич жестом остановил его:

- Погоди, погоди, Анатолий Ильич... Я знаю этого товарища... Вы Черепанов! Правильно?

- Правильно, Иероним Петрович! А ведь мы так мало с вами встречались...

- Жизнь - это книга, - ответил Уборевич, - а если отдельные ее страницы хороши, они обязательно запоминаются.

Так же обстоятельно, как в 1921 году в академии Генерального штаба, И. П. Уборевич рассказал нам о положении в Маньчжурии и Китае. Запомнились его наставления:

- С тех лор как нам удалось выдворить японцев с Дальнего Востока, они подкармливают целую сеть белогвардейских, шпионских и террористических организаций. Маньчжурия, через которую вам придется переезжать, кишмя кишит белогвардейцами. Поэтому будьте очень осторожны. Старайтесь на станциях не выходить, а при пересадке в Чанчуне и Харбине держитесь все вместе. Японцы открыто подстрекают белогвардейских головорезов создавать какие-нибудь инциденты, с тем чтобы потом всю вину за них свалить на советских людей. Оружие-то у вас есть?

- Есть, есть, - ответили мы дружно.

- Вот и хорошо. Держите револьверы на взводе. Но пускайте их в дело только при крайней нужде. Постарайтесь проехать без выстрелов. Они и так осточертели!

Эти советы принесли нам немалую пользу, особенно при пересадке в Чанчуне, где белогвардейцы пытались затеять с нами скандал. Револьверы были наготове, но мы вышли из положения без них.

В 1935 году я был начальником группы контроля в Народном комиссариате обороны. Довелось мне ехать в Белорусский военный округ для участия в учениях. Иероним Петрович тепло встретил меня, пригласил остановиться на его смоленской квартире, но я успел уже устроиться с сослуживцами в местной гостинице.

Войсковые учения были тщательно подготовлены и проходили весьма поучительно. Судя по организации, руководству учениями, разбору их командующим, стало ясно, что И. П. Уборевич не перекладывал эту сложную работу на штабных или других командиров, а все направлял сам.

На одном из учений отрабатывалось форсирование Березины. Командир дивизии Г. С. Иссерсон, увлекшись, подвез на автомашинах и разгрузил понтоны на берегу реки днем, на глазах у «противника», занимавшего противоположный берег. Мало того, он неосторожно прогарцевал по берегу верхом на лошади. За это на разборе ему крепко досталось от командующего. Некоторые командиры решили; «Погиб Иссерсон в глазах командующего!»

После войсковых учений была проведена оперативная игра с высшим командным составом. Находясь при штабе руководства, я видел, с каким искусством руководил игрой, менял обстановку, давал вводные и ставил новые задачи играющим И. П. Уборевич.

Перед разбором Иероним Петрович пригласил на обед присутствовавших на игре командующего Приволжским округом П. Е. Дыбенко, заместителя начальника штаба РККА В. Н. Левичева, Г. С. Иссерсона, уходившего из округа на работу в Москву, и меня. Опасения товарищей были напрасны: Иссерсон не погиб в глазах командующего. Частные ошибки, допущенные при форсировании Березины, не изменили мнения Уборевича об Иссерсоне как о высокограмотном командире. За обедом о его ошибках не было сказано ни слова. А когда пришло время расставаться, командующий тепло попрощался с ним и поблагодарил за плодотворную службу в дивизии.

Разбор оперативной игры с командным составом Иероним Петрович сделал блестяще. При этом он ни разу не заглянул в какие-нибудь записи, не поднимался на приготовленную для него кафедру. Он только переходил по мере надобности от одной схемы к другой и к справочным материалам о соотношении сил.

На ежегодном подведении итогов боевой и политической подготовки Вооруженных Сил сам по себе установился порядок, что в прениях задавали тон два славных командарма 1 ранга: начинал прения командующий Украинским (Киевским) военным округом И. Э. Якир, а вслед за ним выступал командующий Белорусским округом И. П. Уборевич.

Их выступления блистали развернутым анализом прошедшего учебного года. На основе этого анализа всегда выдвигалось что-то новое, принципиальное, дельное, находившее потом отражение в приказах НКО в виде задач в обучении войск на следующий год. К выступлениям Якира и Уборевича чутко прислушивались и крупные государственные деятели, и умудренные глубоким военным опытом боевые командиры, и политические работники.

Последняя моя встреча с Иеронимом Петровичем произошла в 1936 году. Это было на подведении годовых итогов боевой подготовки в Наркомате обороны. По окончании этой работы в Краснознаменном зале ЦДСА нарком обороны устроил товарищеский ужин, на котором присутствовали руководящие партийные и советские работники. Вечер прошел исключительно тепло. Все улыбались, говорили по душам независимо от рангов и положения. Особенно непринуждённо вел себя И. П. Уборевич.

И никто в этот вечер не знал о надвигавшейся грозе. Никто не думал, что находящийся здесь маленький, дегенеративного типа субъект - Ежов через несколько месяцев при покровительстве Сталина перебьет этот прославленный, имеющий громадные заслуги перед Родиной, золотой актив Красной Армии и тем самым в какой-то мере подготовит для нашей страны трагедию 1941 года...