Глава VI. Свет, который из явления природы превратился в спасителя мира (религии Ирана)

Глава VI. Свет, который из явления природы превратился в спасителя мира (религии Ирана)

Возвращаясь из Индии, задержимся ненадолго на территории сегодняшнего Ирана. В этой стране возникли очень своеобразные религии, которые, в свою очередь, в значительной степени повлияли на формирование религиозных понятий римлян. Это — зороастризм (маздаизм) и выросший затем на его основе митраизм.

Иран — страна гор. На севере она граничит со степями Азии, на востоке с Индией, на западе с Месопотамией. Горный ландшафт страны был причиной того, что оседлая жизнь, обработка земли или скотоводство могли развиваться только в долинах рек. Близкое соседство степей привело к тому, что развитие страны сталкивалось со значительными трудностями из-за постоянных грабительских набегов воинственных племен кочевников.

Многовековая яростная война оседлых земледельцев и скотоводов Ирана и Средней Азии со степными кочевниками отразилась по-своему в религиозных представлениях и верованиях. Первое значительное разделение труда внутри общества, отделившее пастушеские кочевые племена от оседлых земледельцев, породило два различных образа жизни. Рядом существовали два разных мира; они боролись между собой и создавали различные культуры. В представлениях оседлых земледельцев свет дня, солнце, тепло, мир, порядок были добром, благоприятным для человека, а дикость, разбой, внезапное нападение — злом. Одним словом, мир земледельцев олицетворял добро, борющееся со злом. Такое разделение, такой дуализм мира находит свое отражение в религиозных представлениях в виде борьбы добра — света со злом — тьмой.

В IX веке до н. э., как утверждают одни специалисты по истории религии, или же в VII–VI веках до н. э., как считают другие, Заратустра, или (в греческом произношении) Зороастр, собрал в одно целое все господствующие религиозные представления, создав религию, получившую название маздаизма.

В притчах (носящих название гатов), приписываемых Заратустре, концепция борьбы добра со злом обретает форму борьбы двух духов: Агура-Мазды (отсюда и «маздаизм») и Ангро-Майнью.

Агура-Мазда дословно значит «добрый бог», а его характеристика — это отчетливое отражение общественных отношений па уровне организованного государственного строя, потому что «добрый бог» — образец единовластного правителя. Правда, частью мира овладел злой властелин, но в будущем должен победить Агура, который станет единым правителем.

Эти два духа, точнее говоря, два элемента реально существующего мира, появились, как поучал в Авесте Заратустра, с начала возникновения жизни. Встретившись, они прежде всего создали жизнь и смерть.

Агура-Мазда, «покров которого — неколебимый небосвод», выбрал себе Истину и Добро, Ариман же[47] — Ложь и Зло.

Как Агура-Мазда, так и Ариман действовали при помощи сил, которые не считались богами, а лишь внешним выражением обоих великих духов. Можно их сравнить с ангелами и дьяволами религии древних евреев.

Агуре помогали, исполняя его волю во всех сферах мысли и действия: Спонта-Майнью — нечто вроде святого духа-творца, Урта — порядок, Арамати — послушание, Вогу-Майнью— добрая мысль, Кшатура — господство, Харватат — здоровье, Амуртат — бессмертие и Урти — благословение.

У Ангро-Майнью тоже были помощники: Ака Манах — злая мысль, Друдж — ложь, Айшма — демон ярости, дикой жажды убийства. Характерно, что все боги, признаваемые прежней религией до реформы Заратустры, маздаизмом отнесены к союзникам злого духа, низведены до степени демонов, с которыми следует бороться. Только Митра был включен в число сторонников доброго духа.

Не вдаваясь в многочисленные подробности маздаистской метафизики, обратим внимание только на некоторые моменты этой доктрины. Они интересны тем более, что в таком виде появляются в истории религии Израиля, от которой, в свою очередь, вместе с Ветхим заветом они будут унаследованы христианством. Правда, защитники христианства этот факт яростно отрицают, однако слишком многое говорит о том, что подобные концепции могли проникнуть во вновь создаваемую и развивающуюся религию древних евреев. Никто не опроверг тот факт, что огромное количество рабов-евреев находилось на территории Ниневии и Вавилона именно в те времена, когда маздаизм играл там не последнюю роль. Но мы займемся этим вопросом при рассмотрении древнееврейской религии.

Новые своеобразные концепции маздаизма — это учение о страшном суде и воскресении мертвых, а также учение о спасителе, который придет перед последней битвой Агура-Мазды и Ангро-Майнью. Как это выглядит поближе? По маздаистскому учению, история мира делится на четыре периода. Первый период — сотворение Агура-Маздой идеального мира, второй — начало борьбы Агуры с Ангро-Майнью, во время которой каждый сотворял свое. Третий период начинается с сотворения первой пары людей, появления человечества, вмешавшегося в борьбу духов. Ариману удалось смешать добро и зло. Наконец, четвертый период будет временем окончательной битвы добра и зла, который кончится космической огненной катастрофой. Набожные последователи Агура-Мазды очистятся, пройдя через огненные реки, сторонники же зла вместе со злыми духами и самим Ариманом погибнут при этом мировом пожаре.

Перед пришествием этого огненного суда появится Саушиант — спаситель (буквально «тот, кто будет помогать Агура-Мазде»). Он сотворит чудо воскресения всех умерших и будет руководить их переходом через реку огня. Согласно учению маздаизма, только душа вместе с телом создают полноценного человека. Тело (материя) от природы не является злым, оно сотворено Агура-Маздой и требует только очищения перед входом в мир победившего светлого добра. Переход в этот мир решается свободным выбором. Кто выбрал добро, тот всегда в жизни будет на стороне Ормузда, он может ошибиться в борьбе со злом, может «загрязниться», может нуждаться в очищении, но в принципе будет предназначен для спасения. Конечно, таковы набожные и послушные последователи Агура-Мазды, который одержит окончательную победу. Эти уверения в неминуемой победе склоняли к определенному выбору. Только Агура-Мазда, в противном случае…

Из маздаизма вырос культ Митры, который развивается в самостоятельную религиозную систему с интересной мифологией. С именем Митры мы встречались еще в индийской Ригведе. В староиранских религиозных представлениях это бог света, дня, яркости. Бог дневного света может рассмотреть все солнечным оком, он может быть свидетелем людских поступков. С развитием общественных отношений ему придается также функция свидетеля, подтверждающего правду. Имя Митры использовалось в древнейших трактатах (например, трактат о союзе правителя государства Митани с владыкой хеттов, IV век до н. э.), он должен свидетельствовать о чистых намерениях владык, заключивших союз.

Как бог света Митра, естественно, противостоит тьме. В маздаизме, соединявшем духа зла с тьмой, Митра не мог, как другие прежние боги, быть причисленным к помощникам Аримана, поэтому он становится союзником Ормузда в его борьбе со злыми демонами. Одновременно, как покровитель союзов, он остается покровителем царей, заключающих соглашения, подкрепляя их действия своим божественным авторитетом. Он дает царям право на власть, придает им божественный характер. Поэтому персидские цари часто призывают его наряду с Агура-Маздой[48].

После победы персов над вавилонянами Митра соединяется воедино с вавилонским Шамашем, который был олицетворением солнца. Завоевание персами других районов Малой Азии было причиной добавления к легендам о Митре новых элементов, а победы Александра Великого и соприкосновение с греческой культурой также оставили свои следы в культе Митры.

Из такого сплетения самых разнообразных влияний рождается своеобразный культ международного характера. Он распространяется за пределы своей родины, проникает в Центральную Азию, а когда в 73 году до н. э. римляне дошли до этих районов, находит немало поклонников среди легионеров, которые и принесли этот культ в Рим. Поклонниками Митры были некоторые римские императоры (Коммод, Диоклетиан), а Юлиан Отступник пытался противопоставить митраизм растущему влиянию христианства.

Легенды представляют Митру победителем сил зла, воплощенных в фигуре страшного быка. Митра побеждает его сначала в бескровной борьбе, схватив его за рога и доведя его до изнеможения, в результате чего обессилевший бык дал себя завести в пещеру и там запереть. Но бык вновь вырвался на свободу, чтобы сеять зло. Тогда боги повелевают Митре схватить его и убить. После многих приключений Митре удается настичь быка. Когда, однако, от удара Митры из тела быка брызнула кровь, свершилось чудо: из мяса животного возникли разные полезные растения и злаки, из семени — разные животные, а душа, освобожденная от тела, вернулась на небо. Кровь, хлеставшая из раны, смывала все зло с земли.

В этой фантастической символике пещера означает мир, в котором мы живем и страдаем, освобождение приходит со смертью, кровь «священного» животного очищает мир от зла, и душа тогда может соединиться со спасенными душами.

Победоносный, воинственный, солнечный Митра легко становился идеалом римских легионеров. «Дальнейшие действия Митры — это борьба с темными силами, защита рода человеческого, который тем временем появился на земле, сначала пара близнецов, потом многочисленное, быстро размножившееся потомство этой пары. Когда Ариман наслал засуху на луга и поля, Митра стрелой из лука пробил источник в скалах. Потом он спасает людей от потопа, от огня и т. д.

Наконец, приближается рубеж земных скитаний бога: после прощального вечера, торжественно проведенного со своими спутниками, Митра возвращается на небеса и оттуда продолжает заботиться о тех, кто ведет борьбу со злом.

А когда наступит время и приблизится час последнего триумфа, он снова сойдет на землю, чтоб сыграть роль Саушианта, а прежде всего, чтобы совершить великое чудо: воскресить тела умерших»[49]

Культ Митры на территории Азии, а позже и Рима был связан с богослужениями для посвященных. Эти мистерии были связаны с принесением в жертву священных животных. Человек, посвящаемый в тайну божественного посланничества Митры, подвергался подобию кровавого крещения. Окропленный кровью быка, убитого во время мистерии, он очищался таким образом от всех прежних грехов.