Москва и Тверь
Москва и Тверь
Жизнь русских земель на всем их протяжении: на юге, в Приднепровье, на Волыни, на западе вплоть до Пинских заболоченных лесов и до границ Литвы, и на северо-востоке — в 60-90-е годы XIII столетия протекала под воздействием напряженного противоборства Приднепровско-Дунайского улуса во главе с Ногаем и Волжской Орды.
После падения Ногая обстановка резко меняется. Волжская Орда выступает вновь, как при первых ханах, претендентом на безраздельное господство над всеми русскими землями. Установление контроля над огромной территорией требует пересмотра принципов дипломатии и военной стратегии. За спиной хана Батыя стояла вся империя Чингисхана. Хан Тохта владел всего лишь улусом Джучи, и нарастала вражда с другими улусами империи. Вместе с тем на подвластных Орде землях не останавливался свой исторический процесс, протекавший в борьбе центробежных и центростремительных сил, не везде феодальная структура была одинаковой, где-то еще превалировали силы расщепления, а где-то шла консолидация феодальных сил, направленная на создание государственности.
Можно предположить, что сразу же после падения Ногая правители Волжской Орды искали пути преодоления сложившейся разобщенности южных, юго-западных и северо-восточных земель с тем, чтобы, применяя прежний метод стравливания княжеских домов, направлять жизнь на русских землях в нужном им русле из какого-то общерусского центра.
Этот общерусский центр естественно было искать на великом Волжском пути. Наталкивало на этот поиск и его огромное торговое значение для всей Восточной Европы и близость к ордынской столице, к кочевьям Орды, близость и связь с Новгородом. Да и ход исторического развития независимо от ордынской политики подводил к тому, что на Волжском торговом пути сосредоточивалась экономическая и политическая жизнь всех северо-восточных русских княжеств.
Мы подходим к тому порогу, когда вдруг ранее малозначащие города на Северо-Востоке — Тверь и Москва — начинают играть ведущую роль в жизни всей Северо-Восточной Руси и оказывать влияние на судьбы Новгорода и тех русских княжеств, которые в это время переходили в сферу литовского влияния.
Мы говорим: Тверь и Москва, но поначалу первенство в Орде, конечно же, отдавалось Твери, ибо ее географическое положение как центра всей Северо-Восточной Руси было значительно выгоднее, она служила удобными воротами в Новгород, в западные княжества и в Литву. Но то же преимущество географического положения послужило впоследствии препятствием для ее превращения в центр Северо-Востока, ибо именно своей близостью к литовско-русскому центру Тверь стала опасна Орде.
Возвышению Москвы и Твери уделено немало внимания. Одни исследователи видели причину возвышения этих городов в их ускоренном социально-экономическом развитии. Но это объяснялось как раз их возвышением, было не причиной, а следствием. Другие — в действии миграционно-демографических факторов, забывая, что и они были вторичны; третьи относили это явление к воздействию политических и международных факторов. На самом деле в разное время, на разных исторических этапах все эти причины, выступая во взаимодействии, и определили судьбу этих городов.
Итак, к моменту падения Ногая и сосредоточения всей ордынской власти в руках хана Тохты, великим владимирским князем сидел сын Александра Невского — Андрей Александрович, князь городецкий. В противовес ему Орда поддерживала его братьев Дмитрия переяславского и Даниила московского. Дабы усилить князя малого и незначительного городка Москвы, в Орде благословили захват им Коломны у рязанского княжества (1301 год).
В 1294 году умер Дмитрий Александрович, Переяславль перешел к его бездетному сыну Ивану. Умирая в 1302 году, Иван завещал Переяславль князю Даниилу московскому. Даниил, умирая в 1303 году, передал своему сыну Юрию уже не только Москву, но Переяславль, Коломну и Можайск. В Костроме сидел в это время младший брат Юрия, князь Борис, находившийся в союзе с ним. Орда не воспрепятствовала этому усилению Москвы в противовес великому князю владимирскому.
В 1304 году умер великий князь Андрей. В Орду поехали два претендента на великое княжение: Михаил Ярославич тверской, племянник Александра Невского, и его внук Юрий Данилович московский. Орда дала ярлык на великое княжение Михаилу тверскому, оставив за Юрием Даниловичем все приобретения московского княжеского дома. Новгород, как и в прежние времена, был оставлен яблоком раздора для московского и тверского князей.
Еще в бытность великим князем Андрея городецкого, после крушения Ногая, в 1300 году митрополит всея Руси Максим переехал из Киева во Владимир. Для того времени событие немаловажное, оно ознаменовывало возрастающую роль на всех русских землях Великого Владимирского княжения. Михаил Ярославич оценил совмещение в одном центре власти духовной и светской. В 1305 году по его указанию создан был общерусский летописный свод. Тверской князь претендовал на роль собирателя русских земель, на международной арене он котировался как «великий князь всея Руси». Перед Ордой возникала все та же дилемма: чтобы держать Русь в повиновении и черпать из нее доходы, нужна централизованная сильная власть. Но сильный князь опасен, а единство Руси под его властью — прямая угроза владычеству Орды. Союз митрополита и великого князя (Михаила и Максима) обеспокоил Орду. В 1304 году митрополит Максим умер.
Встал вопрос о назначении нового митрополита. Сейчас же столкнулись интересы московского князя Юрия и Михаила тверского.
Надеясь на поддержку Орды и Константинополя, тверской князь Михаил предложил своего кандидата в митрополиты — тверского иерарха Геронтия, московский князь Юрий, рассчитывая на те же силы, выдвинул другую кандидатуру — галицкого иерарха Петра, поддержанного, кстати, и галицким князем Юрием Львовичем. Интересно, что ордынская дипломатия и на этот раз проявила присущую ей «последовательность»: предоставив владимирский стол тверскому князю Михаилу, общерусскую митрополию она передала кандидату московского князя Юрия. В 1308 году состоялось поставление Петра с обязательством его постоянного пребывания сначала во Владимире, а потом и в самой Москве. Проведенный под эгидой Орды и Царьграда в 1311 году в Переяславле съезд русских князей и духовенства поддержал ставленника московского правящего дома митрополита Петра. Орда позаботилась о том, чтобы между князьями сохранялось равновесие: если тверской князь, заняв владимирский стол, получил некоторый перевес в сфере политической жизни, то московский князь обрел большее влияние в сфере церковной.
Но главной ареной соперничества между двумя княжескими домами оставалась Новгородская земля. Заняв владимирский стол в 1305 году и не получив права на управление Новгородом, тверской князь попытался самочинно овладеть берегами Волхова. «А в Новгород послаша Тферицы наместники Михайловы силою, и не приняша их Новгородцы». Но, проявив настойчивость, Михаил добился своего и в 1307 году стал князем Новгорода.
Такое усиление тверского князя не понравилось Орде, и она поддержала претензии московского князя Юрия на Волховские берега. Чувствуя возраставшую активность Москвы, новгородцы изгнали тверских наместников. Но князь Михаил не уступал. Собрав войско против северного соседа («заратися князь Михаил к Новгороду»), он занял Торжок, Бежицу и организовал экономическую блокаду Новгородской республики («не пустя обилья в Новгород»). В результате Новгород снова капитулировал.
Но торжество Твери на Новгородской земле оказалось недолговечным. Пришедший к власти в Волжской Орде новый правитель хан Узбек (1313–1342) решительно поддержал московского князя Юрия против чрезмерно усилившегося тверского князя. Уже в 1314 году возник открытый конфликт между Москвой и Тверью за влияние на берегах Волхова, завершившийся в пользу Москвы. Правда, до вооруженного столкновения тогда не дошло. В 1314 году было заключено соглашение, в силу которого князь Юрий направил своего сына Афанасия в качестве князя-наместника в Новгород.
В этот момент сам Михаил возвращался из Орды домой вместе с татарским войском, чтобы расправиться со своим московским соперником. Положение князя Юрия было опасным: он получил приглашение от хана Узбека посетить Волжскую Орду. Тем временем тверской князь снова пошел на Новгород, где и восстановил свои позиции, изгнав князя Афанасия. Но этот рывок к власти был последним в жизни тверского князя Михаила.
Во время своего визита в Орду князь Юрий был обласкан сверх всякой меры: хан Узбек не только обещал ему владимирский стол, но и женил на своей сестре Кончаке. Отпуская князя Юрия домой, хан Узбек направил вместе с ним значительную военную дружину, а также ордынского посла Кавгадыя с весьма широкими полномочиями. Орда явно приняла решение заменить на владимирском столе тверского князя Михаила московским князем Юрием.
Трезво оценив создавшуюся обстановку, князь Михаил решил отказаться от первоначального намерения продолжать борьбу со своим соперником. Присутствие большого ордынского войска, а также ханского посла Кавгадыя заставило тверского князя радикально изменить линию своего поведения. «И съслався с Кавгадыем съступися великого княжения Михаил князь Юрию князю». Но для Орды этого «добровольного» отказа князя Михаила от Владимирского княжения было мало: Кавгадый имел задание ослабить само Тверское княжество и стремился осуществить это как татарскими отрядами, так и войсками многих князей Северо-Восточной Руси и силами новгородцев. Так была предрешена битва, которая произошла недалеко от Твери в 1317 году.
Хотя план кампании был как будто хорошо разработан, тем не менее новгородцы и войска Юрия не соединились в намеченном районе в назначенное время. Это позволило князю Михаилу нанести решительное поражение своим противникам. Сам князь Юрий успел убежать в Новгород, а значительная часть его войска попала в плен к тверскому князю. Среди пленных оказалась и жена Юрия Кончака — сестра Узбек-хана.
Таким образом в привычный ряд событий межкняжеских войн вплелся эпизод совсем необычный. В запале борьбы Михаил Ярославич допустил роковую ошибку. Не в том беда, что он разбил Юрия и рассеял его ордынских помощников. Для Орды все русские князья были безразличны, лишь бы дрались между собой и платили дань. Разбив Юрия, тверской князь не только захватил в плен его жену Кончаку, но допустил ее гибель. Незамедлительно разнесся слух, что ее отравили. Это чрезвычайно осложнило отношения тверского князя с Ордой.
Древнерусская мелкая пластика из камня XIII–XV века.
Правда, обнаружилось это не сразу. На первых порах победа тверского князя Михаила над московским князем Юрием привела к неожиданным и, пожалуй, загадочным политическим результатам. Загадочными оставались как причины самого поражения, так и характер первоначальной реакции на это событие ордынской дипломатии.
В самом деле, трудно сказать, чем был вызван провал этой кампании: простой ли военной неудачей князя Юрия или тонкой игрой ордынского дипломата, пытавшегося, возможно, таким путем ослабить обе борющиеся стороны. Настораживает и первая реакция ордынского посла Кавгадыя на победу, одержанную князем Михаилом. Она послужила поводом для временного примирения посла с тверским князем. Кавгадый посетил со своими отрядами Тверь, а Михаил ненадолго вернулся во Владимир.
Однако дальнейший ход событий внес ясность в эту запутанную ситуацию: Орда не могла допустить резкого усиления одного князя за счет другого, отсюда одновременное приглашение в Ордынскую державу двух князей, приглашение, которое кончилось трагедией для князя-победителя и триумфом для князя, потерпевшего поражение. Михаил был осужден в Орде на смерть, Юрий, несмотря на свое военное нерадение, стал обладателем ярлыка на Великое Владимирское княжение. В соответствии со сложившейся политической традицией его сын Афанасий стал князем-наместником в Новгороде, а потом и сам князь Юрий подолгу бывал на Волховских берегах. Видимо, он хорошо выполнял как политические, так и финансовые обязанности перед Сараем.
В течение четырех лет своего пребывания во Владимире Юрий значительно усилился и усилился настолько, что Орда, видя перспективу слишком большого перевеса Москвы над Тверью, решила снова «перетасовать» карты: в 1322 году устранила на время с политической арены Юрия Даниловича, передав ярлык на Великое Владимирское княжение представителям тверского дома — сначала Дмитрию Михайловичу (1322–1325), а потом Александру Михайловичу (1325–1327).
Тверские князья могли, видимо, еще ряд лет оставаться фаворитами Орды. Такого рода отношения не были нарушены даже убийством «родственника» хана Узбека московского князя Юрия Даниловича, совершенного 24 ноября 1324 года тверским князем Дмитрием Михайловичем. Последний, правда, был казнен в Орде, но владимирский стол после этого события получил все же не московский княжеский дом, в частности, не Иван Калита, а тверской князь Александр Михайлович (тогда же в 1325 году он заключил договор с Новгородом). Но, поддержав таким образом тверской княжеский дом, Орда все же пыталась не допустить его чрезмерного усиления: в 1322–1324 годах она не передала ему Новгород, там оставался московский князь Юрий вплоть до своей смерти. Только в 1325 году Сарай санкционировал появление тверского князя на Волховских берегах, но ненадолго. Вскоре перевес оказался на стороне московского правящего дома.
Поливное блюдо и архитектурный декор.
Мы видим теперь, что ошиблись те историки, которые усматривали в фактах военно-политической активности Орды на русских землях лишь следствие межкняжеских распрей. На самом деле эти распри порождала ордынская дипломатия, усиление или ослабление отдельных княжеских домов на Руси оказывалось результатом целенаправленной деятельности Волжской Орды. Но, добиваясь таким путем сохранения политического контроля над русскими землями, правители Орды не могли не думать об увеличении денежных сборов с подвластных им территорий феодальной Руси.
Если внимательно присмотреться к ордынской политике первой трети XIV века, можно в ней различить не только разжигание вражды между Москвой и Тверью, но и подталкивание их князей на соперничество в собирании дани с населения тех или иных частей Русской земли. Дело иногда доходило до того, что князья в этом соперничестве стали грабить друг друга. Разумеется, соревнование князей в сборе денежных средств вполне устраивало ордынскую казну. Тем самым Орда против своей воли постепенно подготавливала формирование тех сил на Руси, которые в дальнейшем оказались способными вести борьбу против нее. Но на этом этапе указанное соревнование пока еще не решало политическую судьбу того или иного русского князя.
Великий князь был ограничен в своих возможностях, на этот раз весьма своеобразным способом. В 1328 году Орда ввела новый порядок отношений Владимирского княжения с Новгородом Великим. «Озбяк, — читаем мы в Новгородской I летописи, — поделил княжение: князю Ивану Даниловичу (московскому. — Авт.) Новгород и Кострому, а суздальскому князю Александру Васильевичу дал Володимир и Поволжье». Правда, это экспериментирование с противопоставлением Новгорода Владимирскому княжению продолжалось недолго. Общая расстановка политических сил в Восточной Европе, в частности, весь ход международной жизни того времени заставили, видимо, Орду восстановить старый порядок отношений между указанными центрами Северо-Восточной Руси.