Тверь

Тверь

Первое упоминание Твери в летописях относится к 1209 г. Заметную роль город начинает играть уже с середины XIII в. В это время Тверь становится столицей самостоятельного княжества. Археологические раскопки в Твери ведутся сравнительно недавно. В 90-е гг. XX в. Тверь становится одним из наиболее исследуемых городов России. В результате этих изысканий удалось установить, что мощность культурного слоя в исторической части города неравномерна. Наиболее информативный с археологической точки зрения участок находится на территории Тверского кремля в границах города XIV в., где сохраняется влажный культурный слой, способствующий консервации изделий из органических материалов и металлов (Тверской кремль 2001: 5—20).

В последнее десятилетие особое внимание уделяется археометаллографическому изучению кузнечной продукции из средневековой Твери (Розанова, Терехова 2001: 109–137). Коллекция железных предметов происходит из хорошо стратифицированного раскопа 11 с территории кремля (Лапшин 2001: 221–224). Коллекция состоит из 183 экземпляров и представлена в основном такой категорией, как ножи (179 экз.). В коллекцию вошли также три топора и кинжальный клинок. Исследованные изделия укладываются в хронологические рамки с конца XIII до середины XV в., причем большая часть предметов (165 экз.) происходит из слоев, имеющих дендрохронологические даты. Материалы происходят с участков раскопа 1, 3 (1994 г.), 1, 1а, 2, 3 (1995 г.), 4, 5 (1996 г.).

По форме ножи мало меняются с течением времени. Их можно разделить условно на узколезвийные и широколезвийные. Черенок выделен в обоих случаях уступами с двух сторон. Длина клинка у узколезвийных ножей составляет 6–8 см, ширина — 1 см, длина черенка — 4–5 см; длина клинка широколезвийных ножей — 14–15 см, ширина — 1,5–2 см, длина черенка — 7–8 см. В более поздний период (XV в.) количество широколезвийных ножей увеличивается.

Рис. 12. Тверь. Ножи конца XIII в. и технологические схемы их изготовления

Рис. 13. Тверь. Ножи XIV в. и технологические схемы их изготовления

В XIV в. на ножах появляются обоймицы для крепления рукояти (металлографически исследовано 2 экз.). К XIV–XV вв. относятся ножи с пластинчатыми рукоятями и отверстиями для крепления накладок.

Интерпретируя полученные данные с целью определения характера технологических традиций, отметим следующее. При изготовлении изделий мастера использовали девять технологических схем. Основная масса орудий выполнена в различных вариантах схемы наварки стального лезвия на железную основу — торцовой (61 экз.), V-образной (6 экз.), косой боковой (33 экз.). Кроме того, выявлены следующие схемы изготовления ножей: целиком из железа отковано 27 экз. ножей, из неравномерно науглероженной сырцовой стали — 29 экз., из качественной стали — 1 экз., из пакетированной заготовки — 18 экз., в схеме трехслойного пакета — 1 экз., в схеме вварки стального лезвия в железную основу — 3 экз. Большинство стальных лезвий было термообработано.

Рис. 14. Тверь. Ножи XIV в. и технологические схемы их изготовления

Рис. 15. Тверь. Ножи XIV в. и технологические схемы их изготовления

Таким образом, среди разнообразных технологических схем в рассматриваемой коллекции ведущей является наварка, доля которой составляет 55,2 %. В целом изделия, относящиеся к технологической группе II (различные варианты наварки, трехслойный пакет, вварка), доминируют (57,5 %). Заметим, что процент простых технологий (целиком из железа и разных сортов стали, пакетирование) также высок — 42,5 %.

Если обратиться к характеристике поделочного материала, то следует отметить, что в основном это железо обычной твердости (величина микротвердости феррита колеблется от 143 до 206 кг/мм2). Вместе с тем показателен высокий процент изделий, в которых используется высокотвердое (фосфористое) железо (17,1 %), микротвердость феррита в этом случае составляет 254–350 кг/мм2.

На одном ноже, относящемся к концу XIII в., при технологии торцовой наварки между железной основой клинка и наварным стальным лезвием отмечено использование прокладки из твердого (фосфористого) железа (рис. 12, ан. 9060).

Рис. 16. Тверь. Ножи XIV в. и технологические схемы их изготовления

Для древнерусского кузнечества такой прием нехарактерен. Видимо, так же как и упомянутые выше наконечники копий из Пскова и нож из Новгорода, это изделие представляет собой импорт.

К импортным (западноевропейским) экземплярам может быть отнесен еще один нож (рис. 12, ан. 9104), имеющий клеймо на лезвийной части клинка. Технологически он не выделяется из общей массы изделий (выполнен в технологии косой боковой наварки).

В целом можно заключить, что исследованная нами коллекция вписывается в технологические традиции, характерные для северных регионов Древней Руси.

Как уже было отмечено, большая часть проанализированных изделий (165 экз.) имеет дендрохронологические даты с 1280 по 1440 г., укладывающиеся в шесть хронологических периодов (рис. 12–18). Распределение технологических схем по этим периодам позволяет поставить вопрос о динамике развития кузнечного производства в золотоордынский период.

С этой точки зрения показателен период конца XIII в. (1280–1290 гг.). В это время прослеживается достаточно существенное (более чем в два раза) преобладание сложных сварных технологических схем (соответственно, 68,5 % к 31,5 %). Это может означать, что кузнечное ремесло древней Твери развивалось в северорусских традициях (рис. 12).

Близкие соответствия технологическим традициям Твери конца XIII в. имеются в новгородском ремесле этого же времени, где соотношение сложных и простых технологий составляет 75,2 % к 24,8 %.

Таблица 4. Хронологическое распределение исследованных ножей из Твери по технологическим группам: I — целиком из железа; II — целиком из стали; III — пакетирование; IV — торцовая наварка; V–V-образная наварка; VI — косая наварка; VII — трехслойный пакет; VIII — вварка

В последующее время, в XIV в., в ремесле Твери доля изделий технологической группы II по-прежнему велика — 56,2 %, хотя заметно возрастание и доли простых технологий (рис. 13–17).

Рис. 17. Тверь. Ножи XIV в. и технологические схемы их изготовления

В целом, обобщая данные, относящиеся к периоду XIII–XV вв., можно заметить явное преобладание изделий, относящихся к технологической группе II (табл. 4).

Таким образом, можно констатировать, что, несмотря на разрушительные события 1238–1240 гг., городская экономика достаточно быстро восстанавливается, по крайней мере в сфере кузнечного ремесла. Причем прослеживаемая устойчивость технологических традиций, восходящих, по-видимому, к домонгольскому периоду, позволяет говорить о преемственности производственных навыков, а возможно, и о возвращении в город самих носителей традиций.

Рис. 18. Тверь. Ножи конца XIV — первой половины XV в. и технологические схемы их изготовления

Наши выводы косвенно подтверждаются наблюдениями о непрерывности традиционных торговых связей местного населения и сохранении объемов торговых поступлений на тверской рынок во второй половине XIII–XIV в. (на примере стеклянных браслетов) (Дашкова (Сафарова) 1997: 225).

Что касается увеличения доли простых технологий в кузнечном ремесле Твери в XIV в., то это, видимо, объясняется наращиванием объемов продукции, требовавшим производства наряду с дорогими изделиями дешевых предметов. Подобное явление можно наблюдать и в других древнерусских городах, что связано с общим поступательным экономическим развитием.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.