Последний эпизод: шестимесячная война (апрель—октябрь 1652)

Последний эпизод:

шестимесячная война (апрель—октябрь 1652)

Мы можем лишь упомянуть (но не рассказать — пришлось бы исписать тысячу страниц и половина оказалась бы недостоверной) все запутанные интриги, ссоры, сражения и бунты 1652 года, то был один из самых тяжелых моментов в истории французского королевства той эпохи.

Напомним, что Конде, прибывший 11 апреля, 13 октября снова уехал за границу, выиграв, с грехом пополам, ужасную кровавую битву у Сент-Антуанских ворот (2 июля). Людовик XIV с триумфом возвратился в свою столицу, где его радостно приветствовали неделю спустя после бегства принца-изменника. Мазарини из осторожности задержался и тоже вернулся с триумфом 3 февраля 1653 года.

Итак, поговорим о действующих лицах и о перипетиях судьбы.

Действующие лица — все те же, друзья и враги, но всегда люди, в которых честолюбие преобладает, ненавидящие Мазарини. Некоторые парламентарии, буржуа, измученные кризисом бедняки склоняются к примирению, что долгое время считалось невероятным. Один из главных героев — Поль де Гонди — 19 февраля наконец получил от Папы титул кардинала. Десять дней спустя он взял имя кардинала де Реца (третьего в семье) и принялся ждать от короля кардинальскую шапочку, чтобы отправиться в Рим на церемонию. Тем не менее Гонди остался коадъютором, поскольку его дядя архиепископ был все еще жив. Одно из жгучих желаний Гонди было удовлетворено, и можно было предположить, что он обуздает другие, но коадъютор продолжал интриговать, конечно, больше таясь, но держа при себе сторонников-кюре, памфлетистов и подстрекателей, которым платил, а они могли в любой момент мобилизовать сотни бандитов и грабителей. Мсье, Бофор, Бруссели и другие жили в атмосфере неуверенности и нервозности. Конде выделяется среди них своим невероятным честолюбием, гордыней, почти безрассудной храбростью, выносливостью и быстрым умом. Но принц сталкивается с честолюбивыми соперниками, людьми очень осторожными, с толпой черни и со сторонниками короля.

Той ужасной весной 1652 года, когда свирепствовали чума, нищета, голод, кражи, насилие и «поджоги», через предместья Парижа прошло множество армий. Две противоборствующие армии брали, отдавали и вновь брали то город (Этамп), то деревню (Сен-Клу), они испытывали нехватку во всем и крали все, что попадалось под руку. Потом появилась третья армия — она пришла с востока, и это была армия Карла IV, герцога Лотарингского, герцога без герцогства (его страна была оккупирована французами), тестя Гастона, ставшего «condottiere», продающего тому, кто больше заплатит, услуги своих наемников — солдафонов, за которыми тянулся эскорт бродячих акробатов, проституток, телег и скота. Принцы купили Карла, чтобы освободить свой гарнизон в Этампе, Мазарини решил заплатить дороже, чтобы герцог ушел. Карл ушел, убив множество людей и устроив несколько поджогов.

Сражение было неизбежно: Конде и Тюренн двигались друг за другом в ожидании случая. Конде гнал свои войска вперед днем и ночью; пройдя через Сюрен, Сен-Клу, Медон, он остановился у Сены близ Шарантона и не смог войти в Париж; тогда он обогнул столицу. Тюренн, защищавший двор, устроившийся в Сен-Дени, был предупрежден о маневре и зажал противника между Шароннскими высотами и воротами Сент-Антуан. 2 июля завязалась ужасная кровавая битва. Конде должен был вот-вот потерпеть поражение, и вдруг произошло чудо. Его кузина Мадемуазель заставила повернуть пушки Бастилии против королевских войск и открыть ворота, куда ринулись окровавленные, растерзанные солдаты: теперь они были спасены. Во время битвы был смертельно ранен Паоло Манчини, любимый племянник Мазарини, которого он выбрал в компаньоны королю и хотел сделать своим наследником. Уход из жизни блестящего юноши (четырнадцати лет от роду) поверг Мазарини в отчаяние: он переживал самое большое горе в своей жизни.

Король и двор ждали своего часа. Мазарини в Париже заставляет работать сторонников мира; совершенно очевидно, что именно здесь будет разыгран последний акт трагедии. В Париже парламентарии (не все) и буржуа настолько не доверяли Конде и его солдатам, что заставили закрыть все ворота города. 1 июля парламент по собственной инициативе решил созвать в ратуше на 4 июля 300 нотаблей, чиновников из всех кварталов и корпораций, священников, торговцев и буржуа: честолюбивый замысел — создать своего рода временное правительство Парижа. Набег Конде 2 июля не дал осуществиться вполне разумным планам. 4 июля запланированное собрание при полном разладе всех со всеми: принцы хотели, чтобы Гастон Орлеанский стал главным наместником королевства, а Конде — чем-то вроде генералиссимуса; благоразумные готовы были удовлетвориться отъездом Мазарини и возвращением короля. Разлад рос, ссоры усиливались, а возмутители спокойствия и многочисленные подкупленные подстрекатели подливали масла в огонь, так что закончилось все бойней и пожаром. Отчеты зафиксировали более трехсот убитых. Позже Бофор на дуэли убил своего кузена Немура после ссоры из-за старшинства. Один заговор следовал за другим, создавалось якобы «революционное» правительство с участием Брусселя и Реца, укрывшегося в архиепископстве, Гастон же притворился больным. Мазарини через своих агентов внушал мысль о мире, парламент раскололся… Два события, случившиеся в августе, заслуживают внимания: король созвал парламент в Понтуазе (кое-кто приедет сюда по совету ловкого Королевского прокурора Никола Фуке), после чего приказал Мазарини покинуть королевство (он отправился в Буйон), ради его собственной безопасности и — главное — для того, чтобы облегчить неизбежное примирение.

В Париже прежние главари Фронды ссорятся, расходятся или готовят свое возвращение. В сентябре парижане с ленточками из белой бумаги на шляпах (знак мира, в противоположность соломинкам на шляпах сторонников Конде) осмеливаются собраться перед Пале-Роялем, и Конде не реагирует. Он уезжает 13 октября и поступает на службу к испанцам, а неделю спустя возвращается король (впереди идет Тюренн со своим солдатами). Короля приветствовали, как всегда, с энтузиазмом и чувством трусливого облегчения.

Фронда довольно быстро перешла от ужаса к смирению, от безумия — к доводам разума. Все жили в атмосфере материального и морального разгрома. Фронда потерпела неудачу и кончила плохо или жалко, уронив свое достоинство (если оно у нее когда-нибудь было).

Королю оставалось простить одних, наказать других, выслать наименее виноватых и позволить своему парламенту возвратиться в Париж при условии, что «никогда в будущем он не станет принимать участия ни в делах государства, ни в финансовых делах». Естественно, все недавние решения парламента отменили.

Победа короля? Конечно! Но над кем или над чем? Над беспорядком? Над иллюзиями? Над амбициями? Над прошлым? Что, кроме болезненной ненависти к Мазарини, объединяло Фронду? Чем она была, если объект ненависти сумел, несмотря на ошибки, обойти все препятствия, презреть опасности, всех подчинить и победить благодаря упорному труду и гибкости ума (в этом мало кто мог сравниться с Джулио)?