АРАБСКИЕ ПЛАНЫ И СМЕРТЬ
АРАБСКИЕ ПЛАНЫ И СМЕРТЬ
Представления, которые существовали в тогдашнем мире об Аравии, были столь же смутными, что и об Индии перед походом 327–325 гг. до н. э. Прежде всего, не было известно, что эта страна большей частью состоит из пустыни, напротив, ее считали исключительно богатой, поскольку полагали, что множество драгоценных вещей, попадавших в средиземноморский мир из Индии через Аравию, было произведено в ней самой. По-видимому, эти, а также другие сообщения, согласно которым полуостров по величине не уступал Индии и имел множество удобных гаваней, укрепили Александра в его решении начать войну с Аравией. По свидетельству одного из главных доверенных источников Арриана, им, кроме того, руководило желание, чтобы арабы наряду со своими главными богами, которых он отождествлял с Ураном и Дионисом, почитали его как третьего бога, «поскольку он совершил не меньше деяний, чем Дионис». Сегодня нам трудно поверить этому аргументу, что ни в коей мере не снижает его достоверности. План Александра заключался в том, чтобы покорить гигантскую неизвестную страну комбинированными акциями на суше и на море. Позднее утверждали, что Александр в эти месяцы к тому же составлял проект морского похода вокруг всей Африки или же вдоль стран западного побережья Средиземного моря и что его грандиозные планы уже были направлены на покорение стран севернее Черного моря. Все это слухи или выдумки Вульгаты. Того, что нам определенно известно об арабском походе или мерах по его подготовке, вполне достаточно, чтобы утверждать: Александр перед своей смертью полностью утратил представление о возможном и невозможном, и все, что он в это время планировал и приказывал, превосходило человеческие возможности и поднималось до уровня безмерного.
Под Вавилоном он приказал заложить гавань не менее чем на тысячу кораблей. Множество уполномоченных царя появилось в Финикии и других прибрежных районах восточного Средиземноморья, чтобы набрать здесь необходимое количество моряков для судовых команд гигантского флота и завербовать либо купить еще людей, которые, согласно воле царя, должны были позднее заселить побережье покоренной Аравии и создать здесь вторую Финикию. Вместе с командами Александр приказал также доставить множество судов в разобранном виде сухопутным путем со Средиземного моря в верховья Евфрата. Во время всех этих приготовлений из устья Евфрата вышли друг за другом три судна по тридцать гребцов под командованием самых опытных капитанов — произвести рекогносцировку в арабских прибрежных водах, прежде чем гигантский флот начнет свое плавание. То, что ни одно из этих судов не миновало арабский мыс Макета на восточном берегу Аравии, не могло поколебать Александра в его решении начать морской и сухопутный поход уже летом 323 года до н. э. Впрочем, военные приготовления к этой акции коснулись, естественно, не только флота, но и сухопутных войск, которые Александр реорганизовал по-новому, гениально объединив в тактические соединения тяжеловооруженных македонян и легковооруженных персов.
В начале июля того же года приготовления достигли стадии, когда Александр собирался назначить великий поход на самое ближайшее время. Но тут у него началась лихорадка. Сперва она не вызвала опасений, во всяком случае, не мешала ему, как обычно, приносить жертвы богам и отправить войскам и флоту приказ быть готовыми к выступлению через 4–5 дней. Несмотря на продолжающуюся лихорадку, царь в последующие два дня не менял образа жизни, приносил жертвы, купался и отдавал дальнейшие распоряжения о начале арабской экспедиции.
В последующие дни болезнь усилилась. Но, как и прежде, царь приносит жертвы и, будто не желая замечать свое состояние, приказывает генералам готовиться к выступлению. Когда, на следующий день, температура поднимается еще выше, он после жертвоприношения, потребовавшего от него сверхчеловеческих усилий, приказывает общевойсковым командирам собраться во дворе, а прочим офицерам — перед воротами дворца. Из сада, где Александр надеялся на облегчение, его переносят обратно во дворец. Генералы собираются возле, он, хотя их узнает, не произносит ни слова, ибо утратил дар речи. В последующие дни и ночи его состояние непрерывно ухудшается. Известие о его болезни распространяется среди македонских солдат. Они теснятся перед воротами, чтобы увидеть своего царя; силой пробиваются к нему и длинной очередью проходят перед Александром, который может их приветствовать лишь глазами. В отчаянии друзья прибегают к последнему средству и вопрошают вавилонского бога, не будет ли лучше перенести смертельно больного в его храм. Но жрецы Мардука не видят возможностей его спасения и отвечают отрицательно. Вечером того же дня, 13 июня 323 года до н. э., наступила смерть.
Так гласит сообщение о болезни и смерти Александра, которое царская канцелярия распространила в своих ежедневных объявлениях и которое использовали более поздние историографы Александра. Таким, хотя и не полным, дошло до нас.
Последнее желание, высказанное Александром, чтобы его похоронили у его отца Амона в далеком ливийском оазисе, осталось невыполненным; напротив же, предчувствие смертельно больного царя исполнилось слишком быстро. Передается, что на вопрос, кому он оставляет империю, Александр ответил: «Сильнейшему». И добавил, что чувствует: к его похоронам разгорится страшная борьба.
В наши задачи не входит описание кровавого спора диадохов за наследство, разгоревшегося сразу же после смерти царя и длившегося многие десятилетия. Мы пытаемся в заключение выделить наиболее существенные черты натуры Александра и его деяний и кратко рассмотреть вопрос о значении Александра для дальнейшего хода мирового развития.