ГЛАВА XLVII. О РАЗМНОЖЕНИИ ТУРОК
ГЛАВА XLVII. О РАЗМНОЖЕНИИ ТУРОК
Размножение турок подобно морю, которое никогда не прибывает и не убывает, но никогда не бывает спокойным и другим приносит разрушение, там и сям колеблясь. Так и у поганых никогда нет спокойствия, всегда они колеблются. Ибо у них хотя в одной земле и тихо, но в другой волна бьется о берег. В некоторых землях, где морская вода густая и соленая, из нее делают соль, однако, если чистую воду не приправить небольшим количеством сладкой воды, соль из нее добыть невозможно; воды, разлившись все по миру, там и сям бывают сладкие и хорошие, и ко всему необходимые и полезные, но, когда они впадут в море и смешаются с морской водой, вся их пригодность к питью и сладость пропадает и они становятся, как остальная морская вода, плохими и солеными.
Турки подобны этому: они никогда не находятся в покое, всегда ведут войну, из года в год, от одних земель до других, а если где заключат мир, то только тогда, когда им это выгодно, а в других землях они причиняют одно только зло, захватывают людей, берут в плен, а кто не может ходить, тех убивают. И это они делают многократно в течение года: более десятка тысяч христиан они приводят к поганым, и они обрекаются, подобно водам, попадающим в море, ибо, оставив свою веру, принимают поганскую. А поступив так, эти христиане бывают хуже, чем подлинные поганые. И, таким образом, все служит к их размножению: когда одни-сослужат службу, другие служат, и они приводят иных, а тс заботятся о том, чтобы привести следующих, так чтобы их число никогда не убывало, как и приказал им Мухаммед.
И, кроме того, каждый год прибавляется немалое число добровольно отуречившихся, как это случилось в Галате, когда один знаменитый монах ордена святого Бернарда[361] по своей подлости навлек на доброго человека смерть, так что турки без всякой его вины велели его сжечь, а жена его осталась вдовой. Потом этот монах принял Мухаммедову веру, а Христову осудил и эту вдову выпросил у поганых. И они дали ее ему помимо ее воли, а впоследствии более сорока моряков-каталонцев приняли поганскую веру. И все же поганые не похвалили поступка этого монаха.
И так турки множатся, почему мы и можем видеть, что они берут людей, а не скот. И кто же им может дать отпор, если они, забрав все, быстро уезжают; прежде чем христиане подоспеют, они будут там, где им надлежит. А если бы к такой обороне люди захотели подготовиться, они понесли бы еще больший урон и потери. Пока головы змеи не разобьешь, не будешь от нес в безопасности. И пусть их кавалерия будет разбита, это не означает, что она исчерпана и не прибудет новая. Остальное можете себе представить.