III. Осенняя кампания
III. Осенняя кампания
Силы и устройство коалиции; новая тактика. Справедливо было сказано, что за время перемирия коалиция должна была получить больше полков, нежели Наполеон мог призвать из Франции рот. Три большие армии были готовы подать друг другу руки, чтобы окружить его: северная, в 180 000 человек под начальством Бернадотта, состоявшая из шведских, немецких и английских контингентов и русского корпуса Беннигсена, уже раньше ставшего лагерем на Гавеле; силезская, состоявшая из 200 000 пруссаков под начальством Блюхера, протянувшаяся вдоль Одера; наконец, богемская, состоявшая из 130 000 австрийцев под командованием Шварценберга, которая собиралась двинуться в Саксонию. Кроме того, 240 000 русских, пруссаков, шведов и англичан должны были прогнать французов из северной Германии, 80 000 австрийцев готовились отнять у них Италию, 200 000 англичан и испанцев собирались перейти Пиренеи. Таким образом, Европа подняла на Францию миллион человек. План коалиции состоял в том, чтобы изнурять Наполеона, отнюдь не вступая с ним в решительное сражение, но атаковать и по одиночке разбить всех его военачальников; она намеревалась постепенно все уже стягивать огненное кольцо вокруг Наполеона, пока он не будет задушен. Мысль об этой новой тактике исходила от Бернадотта, который и был поставлен во главе коалиции; Моро был вызван из Америки для командования войском; генерал Жомини, изменивший Наполеону после битвы при Бауцене, доставлял императору Александру планы передвижений. Казалось, что только французы могут побеждать французов. Эти изменники прикрывались хитрой оговоркой, что они воюют только с Наполеоном, а не с Францией[39]. Напротив, они призывали Францию к свободе, к низвержению тирании! В минуту откровенности Наполеон однажды сам сказал, что известие о его смерти будет встречено вздохом облегчения.
Этим громадным полчищам Наполеон мог противостоять лишь половинной силы, около 550 000 человек, да и среди них было не мало немцев и итальянцев, готовых изменить ему при первой возможности. В Германии он располагал 330 000 человек. Он усилил корпус Даву и гарнизоны главных крепостей по Эльбе. Из остальных войск он сформировал две сильные армии: одна, в 90 000 человек под начальством Удино, должна была об руку с Даву двинуться на Берлин; другая, в 120 000 человек, под непосредственным начальством Наполеона, должна была воспрепятствовать соединению силезской и богемской армий. Гвардия, отборные 40 000 человек, расположенная в Герлице, могла идти на помощь к каждой из этих армий. Наконец, 20 000 человек под командованием Гувиона Сен-Сира должны были охранять Дрезден, центр всех операций.
Осенняя кампания; Дрезден. Осенняя кампания началась в конце августа. Шварценберг, получив в подкрепление кое-какие войска от Блюхера, двинулся на Дрезден. Но несмотря на громадный перевес своих сил, он не осмелился штурмовать город, пока не закончил его оцепления. Эти потерянные шесть дней дали возможность Наполеону поспеть на выручку. В ту минуту, когда австрийцы проникли в Дрезден через предместье Плауэн, французы вступили в город через ворота Пирны. Кирасиры Лятур-Мобура, старая гвардия, предводимая Мортье, опрокинули австрийцев и выбросили их вон из города (26 августа). На следующий день разыгралась решающая битва. Наполеон, не опасаясь за свой центр, достаточно прикрытый дрезденским укрепленным лагерем, двинул в дело оба своих крыла. На правом фланге конница, увлекаемая Мюратом и поддерживаемая корпусом Виктора, толкала австрийцев в пропасть, образуемую речкой Плану-эль; на левом Ней обратил в бегство русских и загнал их на Петерсвальдскую дорогу. Шварценберг, боясь за свои пути сообщения, отступил назад в Богемию. Потери обеих сторон были почти равны – по 10 000 человек, но союзники оставили в руках Наполеона 15 000 пленных и 40 орудий. Дрезденское сражение было разыграно преимущественно страшным артиллерийским огнем. Ружья, смоченные непрекращавшимся дождем, были совсем непригодны.[40]
Поражения сподвижников Наполеона. Это была последняя большая победа Наполеона. Ему бы нужно преследовать разбитого неприятеля, но он не мог этого сделать вследствие болезни, заставившей его почти шесть недель прожить в Дрездене без сил, в совершенной праздности. Он поручил это преследование своим помощникам, но, не имея возможности близко наблюдать за ними, не мог предотвратить соперничества и ошибок с их стороны. Вандамм был уже в Богемии и собирался через Петерсвальдский проход преградить Шварценбергу путь отступления. Но Гувион Сен-Сир и Мортье оставили его без поддержки. И вот, вместо того, чтобы отрезать австрийцев, он сам был окружен и вынужден сложить оружие. Эта капитуляция при Кульме стоила французам 6000 человек, да 7000 человек и 50 орудий попали в плен (29–30 августа). Она изгладила впечатление, произведенное победой при Дрездене. Пленный Вандамм был посажен на телегу, и трусливая чернь осыпала его оскорблениями, подло мстя за свой прежний страх. Не более успешным были действия Макдональда, которому поручено было удерживать Блюхера в Силезии. Он раскидал свои силы на пространстве в десять миль, чтобы не оставить неприятелю никакой возможности проникнуть в Кацбахский проход. Затем он совершил ошибку: атаковал врага, далеко превосходившего его по силам, особенно конницей, на плоскогорье Яуэр, господствующем над Кацбахом. Застигнутый бурным ливнем, который привел в негодность ружейные капсулы, атакованный и почти окруженный двадцатитысячным кавалерийским отрядом, Макдональд в беспорядке перешел назад Кацбах. Во время отступления он потерял 10 000 человек, все орудия и весь обоз (26 августа). Наполеон надеялся еще на армию Удино, подвигавшуюся к Берлину, где с ней должен был соединиться Даву. Удино, со своей обычной запальчивостью, вздумал выбить армию Бернадотта, расположенную в Гроссберене, на дороге к Берлину. После жаркой схватки он был отброшен (23 августа). Даву, успевший взять Шверин и Висмар, должен был отступить, так как некому было поддержать его; а Ней, которому приказано было во что бы то ни стало задержать северную армию, чтобы спасти левое крыло великой армии, с 50 000 человек атаковать при Денневице восьмидесятитысячное войско Бернадотта. Обещанные Наполеоном подкрепления не прибыли, и Ней был разбит (6 сентября). Эти два поражения стоили французам 27 000 человек и 35 орудий. Все три неприятельские армии приближались, готовясь соединиться и запереть Наполеона в Саксонии. Но враг еще не смел вступать с ним в единоборство. Наполеон двинулся на помощь к Макдональду; Блюхер отступил, разрушив мосты и утопив припасы. Теперь Шварценберг решился сделать шаг вперед, но Наполеон обернулся против него, и Шварценберг поспешно ретировался. Гвардия была изнурена этими стремительными ежедневными переходами в погоне за беспрестанно скрывающимся врагом; кроме того, иностранные контингенты, входившие в состав французской армии, отказывались продолжать службу или сдавались неприятелю. При Кацбахе голландский гусарский полк отказался идти в атаку; при Денневице саксонцы побросали свое оружие, крича: «Спасайся, кто может!» После сражения при Денневице Гувион Сен-Сир, посланный на помощь к Нею, чтобы снова овладеть дорогой на Берлин, был остановлен известием об отложении государей.
Теплицкий договор. 9 сентября, на следующий день после сражения при Денневице, Россия, Пруссия и Австрия еще теснее скрепили свой союз Теплицким договором. Секретные пункты определяли, что Пруссия и Австрия должны быть восстановлены в тех своих территориальных границах, какие принадлежали им до 1805 года, Рейнская конфедерация расторгнута, брауншвейгский и гановерский дома восстановлены, французские княжества Бергское, Франкфуртское и Вестфальтское, равно как и «тридцать второй военный округ», раскассированы, великое герцогство Варшавское поделено, независимость Германии гарантирована против всякой иноземной державы, и т. п. В видах привлечения к коалиции второстепенных немецких государств Пруссия уполномочивалась вступить в переговоры с северными, Австрия – с южными. 3 октября к Теплицкому договору присоединилась Англия.
Битва при Лейпциге. Все три союзные армии уже пришли в соприкосновение и начали стягивать свое огненное кольцо. Наполеон был в положении зверя, которого травят. На лейпцигской равнине решалась участь империи и вместе с ней участь Франции. Это страшное сражение, длившееся четыре дня, справедливо было названо битвой народов. Здесь звучали всевозможные наречия, здесь сошлись воины со всех концов Европы. В этой битве участвовали даже башкиры, которых французские гренадеры в насмешку называли амурами, потому что их вооружение состояло только из лука и колчана со стрелами.
В первый день (16 октября) Наполеону противостояло всего 220 000 человек, состоявших из силезской армии, которая атаковала его с севера, и богемской, атаковавшей с юга. Сам он располагал 155 000 человек. На севере Мармон, располагавший лишь 20 000 человек против 60 000, оставил свою позицию при Мокерне и отступил в Шенфельд позади Парты. На юге Мюрат одержал победу над Шварценбергом при Вашау, но австрийцы держались вдоль Плейсы.
17 октября к союзным войскам присоединилась вся северная армия, 110 000 человек под начальством Бернадотта, Беннигсена и Коллоредо. Союзники решили окружить французскую армию. День прошел без боя. Наполеон начал предусматривать возможность отступления и отодвинул назад, ближе к Лейпцигу, позиции различных своих колонн. Он предложил перемирие, но было уже поздно: находившийся в плену у французов австрийский генерал Мерфельд, которого он уполномочил передать австрийскому императору условия перемирия, предупредил его о вероятности отказа: «Жаль мне вас, господа французы, – воскликнул он, – оставляя французские аванпосты, вы заперты, как в мышеловке».
Решительное сражение произошло 18 октября: союзники предприняли энергическое наступление. Тщетно гвардия оказывала чудеса храбрости у Пробстейды, отразив все атаки австрийцев. Весь саксонский корпус, доныне оставшийся верным, передался неприятелю в разгар боя и из своих орудий выпалил по французским полкам заряды, предназначенные для пруссаков. Французы были отброшены по самые стены Лейпцига. В эти три дня было выпущено 220 000 ядер и гранат; у них оставалось всего 16 000 зарядов. Во что бы то ни стало приходилось отступать.
Это отступление превратилось в гибельное бегство, и Эльстеру суждено было оставить о себе печальную память второй Березины. Чтобы облегчить переход через Плейсу, Эльстер и соединяющие их многочисленные отводные каналы, нужно было навести множество больших и малых мостов. Но Бертье не получил от Наполеона никакого письменного приказа на этот счет[41], а налицо оказался только один мост – в Линденау. Французская армия, все более и более теснимая в самом Лейпциге, скучилась на единственной дороге отступления. Корпусам Виктора, Ожеро, Нея и Мармона и самому Наполеону с гвардией удалось пробиться. Корпусы Ренье, Лористона, Макдональда и Понятовского утвердились в городе за зубчатыми стенами ограды. Пока они готовились отбиваться здесь до ночи, чтобы артиллерия и обоз успели выбраться, раздался оглушительный взрыв: это взорвало мост через Эльстер. Дело в том, что саперы, неверно поняв не совсем ясный приказ, сочли своевременным в эту минуту взорвать мост, чтобы остановить неприятельскую погоню. Эта ошибка была причиной страшной катастрофы. Французам не оставалось ничего другого, как или топиться в Эльстере, берега которого очень круты, или дать неприятелю перебить или пленить себя в Лейпциге. Макдональд, умевший отлично плавать, нагишом переплыл Эльстер и спасся. Понятовский верхом бросился в воду и был унесен течением. Саксонский король, Ренье, Лористон и 15 французских генералов были взяты в плен с 15 000 человек и 350 орудиями; 13 000 французов было перебито в лейпцигских домах. Никогда еще французы не проявляли большей храбрости. Молодая гвардия до шести раз брала назад те же позиции под градом картечи. Но союзники ринулись на французов, точно на штурм крепостной стены. Они избивали французов с каким-то остервенением, не заботясь о собственных потерях. В эти злополучные лейпцигские дни пало более 130 000 человек, в том числе почти 50 000 французов.
Сражение у Ганау. После лейпцигской битвы у Наполеона не оставалось уже ни одного союзника. Мюрат окончательно покинул армию и открыто предался врагу. Последние саксонцы и баденцы, которые еще оставались верны, теперь стреляли по французскому арьерграду. Вся Германия была охвачена мятежом. Наполеон пожинал ту «жатву мести», которую он давно взрастил унижениями, каким подвергал немецких государей. Жалкие остатки армии отступали через Вейсенфельс, Веймар и Эрфурт. Здесь было получено известие, что 50 000 баварцев и австрийцев по начальством Вреде укрепились на Майне с целью отрезать Наполеону отступление; известно было также, что Бернадотт и Блюхер с севера друг за другом идут к Франкфурту и что туда же направляется Шварценберг вдоль левого берега Майна. Необходимо было обогнать их и опрокинуть баварцев. Последняя схватка произошла у Ганау. Друо с батареей в 5 орудий, открывший огонь по неприятельской коннице лишь в пятидесяти шагах, пробил дорогу через массу баварского корпуса. «Я мог бы, конечно, сделать его графом, – презрительно выразился Наполеон о Вреде, – но я не мог произвести его в генералы» (30 октября).
Обратный переход французов через Рейн; французские гарнизоны в Германии. 5 декабря 1813 года последние взводы французской конницы перешли назад Рейн. В Майнце собралось едва 40 000 человек. Притом среди них свирепствовала тифозная эпидемия. «Всюду находили мертвых солдат… Мне было поручено убрать все трупы солдат, умерших за ночь. Пришлось нарядить каторжных, чтобы свалить трупы на большие телеги и обвязать их веревками, как возы с сеном.
Каторжники не хотели идти на работу, но им пригрозили картечью» (капитан Куанье). Остатки великой армии были расположены частями по Рейну, от Майнца до Нимвегена, для охраны всех переправ через реку. Это была лишь тень армии, едва способная на самое ничтожное сопротивление.
Наполеон, которого все еще не покидала надежда обратно завоевать Германию, оставил здесь 170 000 человек, разбросанных по укреплениям вдоль Вислы, Одера и Эльбы. Из всех этих солдат, уже закалившихся в боях, ни один не мог послужить делу обороны французской территории в случае неприятельского нашествия. Нарбонн, которому поручена была защита Торгау, предлагал соединить их в одну армию, достаточно сильную для того, чтобы под командой Даву проложить себе путь в Голландию. Но комендант каждой крепости отбивался изо всех сил согласно полученным инструкциям и капитулировал лишь в последней крайности. Так Сен-Сир сдал Дрезден, Нарбонн – Торгау, Лапуап – Виттенберг, Лемаруа – Магдебург, Грандо – Штеттин, Фурнье д’Альб – Кюстрин, Лаплас – Глогау. Рапп был заперт в Данциге с 40 000 человек, уцелевшими от русского похода, между которыми было много иностранцев. Он нашел здесь огромные склады провианта, заготовленные на случай наступления Наполеона. Он оборонялся с необычайной энергией. «Когда после семимесячной блокады и трехмесячной правильной осады голод принудил нас сдаться, неприятель был не ближе к крепости, чем мы в 1806 году при первых ударах наших заступов» (официальное донесение). Все крепости капитулировали на том условии, чтобы французы сохранили свое оружие и были доставлены во Францию с оружием и обозом. И нигде эти условия не были соблюдены: всюду французов обезоруживали и трактовали, как военнопленных. Со времени Раштадтского вероломства они стояли как бы вне действия международного права. Один Даву оказался счастливее. С нечеловеческой энергией, превращавшейся иногда в жестокость, он защищал Гамбург против всех атак с суши и с моря. Забрав из гамбургского банка большие суммы на содержание своего войска, он не взял из них себе ни одного су. Он сдал вверенную его чести крепость лишь на основании формального приказа от правительства Людовика XVIII после падения империи. Это был последний полководец, оставшийся невозмутимым и непобежденным в момент торжества коалиции.
Общее положение в конце 1813 года. Вне Франции уже нигде не развевалось французское знамя. Бюлов и Винцингероде прогнали Молитора и Декана из Голландии, вверенной их защите. Небольшие гарнизоны, оставленные в Гертрюйденберге, Буа-ле-Дюк, Бреда и Берг-оп-Зоом, вынуждены были сдаться. Англичане овладели островами Зеландии. Временное правительство провозгласило независимость Соединенных провинций. Сменивший Декана Мэзон распределил по бельгийским крепостям остатки французской армии.
В Италии Мюрат открыто действовал в интересах коалиции и старался с ее помощью захватить Романью и добыть себе корону Италии. Евгений, непоколебимо верный Наполеону, должен был бороться одновременно и с австрийцами, и с Мюратом. Измена баварцев открыла Тироль австрийским войскам. Ввиду опасности, грозившей его линии отступления, принц Евгений отошел с Озонцо к Эчу. Он разбил австрийцев у Кальдиеро (15 ноября) и отверг все предложения союзников, предлагавших ему итальянскую корону. Но у него было лишь 30 000 человек, которые с трудом защищали проходы нижнего течения Эча, а вскоре ему пришлось – кроме австрийцев и кроме англичан, высадившихся в устье По – вступить в борьбу еще и с армией Мюрата, который думал сыграть в Италии роль Бернадотта.
Наконец, Веллингтон, отбросив Сульта на север от Пиренеев, перешел Бидассоа и Нивеллу и растянул свою боевую линию от Байонны через Пейрегорад до Сен-Жан-Пьед-де-Порт. Сюше отступил к Фигиеру. На каждой из французских границ какая-нибудь неприятельская армия ждала благоприятной минуты, чтобы вторгнуться во Францию. Нашествие было последней стадией, которой должна была увенчаться военная слава империи!