Аквалангисты на дне лимана
Аквалангисты на дне лимана
Профессора Рубена Абгаровича Орбели справедливо называют «отцом» советской подводной археологии. В тридцатых годах он провел несколько экспедиций, целью которых были исследования под водой.
Водолазы, одетые в скафандры, были как бы «глазами» и «руками» Орбели. Когда же изобрели акваланг, в развитии подводной археологии начался новый этап. Теперь уже не водолаз в громоздком скафандре, а археолог в легком акваланге мог вести раскопки под водой.
В нашей стране первым таким археологом был профессор Владимир Дмитриевич Блаватский, специалист по античной археологии и античному искусству.
«Каждый ученый, а особенно ученый-археолог, трудится в коллективе более молодых учеников и последователей, и его научные идеи становятся обычно достоянием руководимого им коллектива. Мысль о подводных археологических работах захватила кружок, который состоял тогда из нескольких студентов кафедр археологии и древней истории МГУ, — вспоминает В. Д. Блаватский о первых шагах советской археологии «эры акваланга». — Большинству членов кружка подводные археологические работы представлялись далеким и даже, может быть, не совсем реальным будущим. Изучая преимущественно гуманитарные науки, мало связанные с техникой, мы на первых порах преувеличивали трудности овладения водолазным делом. Первый шаг к осуществлению наших замыслов был сделан Б. Г. Петерсом, бывшим в то время студентом вечернего отделения МГУ. Весной 1957 года Петере стал первым археологом, готовившимся стать подводником».
Вслед за Петерсом водолазное дело стали изучать и другие члены кружка. Летом 1957 года небольшой отряд археологов-подводников провел разведочные работы в Керченском проливе. С 1958 года начались серьезные подводно-археологические изыскания, причем главной их задачей было изучение затопленных городов. В 1961 году большая экспедиция Института археологии АН СССР под руководством В. Д. Блаватского приступила к работам на дне Днепровско-Бугского лимана.
Аквалангисты изучили и обмерили загадочное сооружение, именуемое то «пристанью», то «обломками стены», лежащее поблизости от берега. Оказалось, что это развал, состоящий из многих десятков каменных блоков. Причем некоторые достигают 160 сантиметров в длину, 60 сантиметров в ширину и столько же в высоту! Неподалеку от этой «пристани Кеппена» (как ее называют археологи) обнаружен был еще один развал камней, «развал Блаватского» — так его можно назвать в честь первооткрывателя.
На планах и картах Ольвии, примерно в сотне метров от берега, обозначалась еще «пристань», вернее, какое-то затопленное сооружение. Исследовав ее, археологи-подводники пришли к выводу, что это, вероятно, остатки каменной платформы. И, что было самым важным, аквалангисты тщательно изучили весь участок лимана, прилегающего к Ольвии, и составили его подробную карту.
Оказалось, что примерно в 250 метрах от берега идет крутое падение дна лимана — глубины понижаются с 2,5 метра до 5–6 метров. «Размеры Ольвии возрастают не менее чем на 20 га», — писал Блаватский, подводя итоги работы экспедиции.
Экспедиция эта была началом подводно-археологических работ на дне Днепровско-Бугского лимана. Видимость в воде лимана очень плохая, всего 15–30 сантиметров (а это значит — не различить ладони вытянутой руки!). Лежащие на дне камни, блоки и другие следы деятельности человека покрыты слоем песка. Если бы удалось «заглянуть» сквозь метры мутной воды, сквозь песок, то многое стало бы ясно в устройстве «подводной Ольвии»…
И такой чудесный «глаз» удалось найти — звуковой геолокатор, или, сокращенно, ЗГЛ.