НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ ПЕРЕМЕНЫ

НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ ПЕРЕМЕНЫ

К весне 1940 г. Германия, использовав время «странной войны» для форсированного наращивания своих вооруженных сил, была готова к сокрушительному наступлению против стран западной демократии. Численность армии вторжения составила около 3,3 миллиона человек. Если в ноябре 1939 г. немцы имели на западе 96. Количество самолетов их военно-воздушных сил увеличилось почти на 1500 боевых машин.

Весной 1940 г. вся эта слаженная милитаристская машина пришла в движение. Первыми жертвами стали Дания и Норвегия. Гитлер начал с обеспечения себе тылов на севере не только для военных действий на западе, но и для будущей войны против СССР. Весной, в апреле, еще довольно длинные полярные ночи обеспечивали им скрытный подход германского флота к норвежским портам для молниеносного удара и гарантированного успеха.

Планы захвата этих стран («Везерюбунг-Зюд» и «Везерюбунг-Норд») предписывали одновременную внезапную высадку воздушных и морских десантов, а также внезапное нападение через сухопутную границу Дании. Силы вторжения насчитывали 9 дивизий и бригаду (140 тысяч человек), 31 надводный корабль, 35 подводных лодок и 1500 самолетов.

Вооруженные силы Дании и Норвегии значительно уступали агрессору: первые имели 5 соединений сухопутных войск численностью до 13 тысяч человек, несколько небольших кораблей и до 20 боевых самолетов; вторые — 6 дивизий (15,5 тысячи человек), 4 корабля береговой обороны, 30 миноносцев, 30 подводных лодок, 190 самолетов.

В ночь на 9 апреля немецкие десанты высаживаются на побережье обеих стран.

Пехотные и моторизованные соединения при поддержке авиации быстро, беспрепятственно продвигаются в глубь Дании, и оккупация ее происходит буквально за несколько часов. Правительство и король решают не оказывать сопротивления Германии.

Немецкие морские десанты в Норвегии действуют тоже согласно плану. Заминка только в Осло-фьорде: норвежцы топят там тяжелый немецкий крейсер «Блюхер». Однако уже к полудню того дня германские части на реквизированных автобусах и грузовиках, почти не встречая сопротивления, врываются в столицу Норвегии. Правительство и командование армии успевают покинуть Осло, эвакуировавшись в глубь страны.

В тот же день, 9 апреля, в Англии и во Франции принимают решение направить вооруженные силы в Норвегию с целью оказать помощь норвежцам, а главное — сделать Скандинавию «решающим театром военных действий», «вырвать стратегическую инициативу у Германии» и тем отвлечь основные силы вермахта от французских границ. Все это рассматривается западными державами как качественный перелом в их политике: боевыми действиями остановить войну у берегов Северной Европы.

14 апреля в 60 км севернее Нарвика высаживаются англо-французские войска. Но союзникам удается лишь потеснить немецкий гарнизон Нарвика. Далее англофранцузские войска на некоторых направлениях продвигаются почти на 400 км в глубь страны. Однако противник неуклонно наращивает свои силы и в личном составе, и в боевой технике, и в транспорте, и в оснащении. И уже позднее катастрофическое положение на западном фронте вынуждает англо-французское командование в начале июня эвакуировать свои войска из Норвегии. Бои за Норвегию продолжаются до лета. 8 июня норвежские войска капитулируют.

Но потеря Норвегии к июню 1940 г. стала для союзников второстепенным событием по сравнению с драматическим развитием военных действий в центре Западной Европы.

10 мая 1940 г. война вступила в новую фазу. Гитлеровские войска, нарушив нейтралитет Бельгии и Голландии, вторглись на их территорию и начали стремительное продвижение к границам Франции. Расчет был на внезапность нападения, создание решающего превосходства в силах и средствах на главном направлении, массированное применение танков и авиации, а также на высокую боеспособность войск, приобретенный командирами практический опыт и неукротимый боевой дух вермахта после одержанных побед в Польше, Норвегии и Дании.

Замысел разгрома Франции состоял в том, чтобы, быстро захватив Голландию и Бельгию, танковыми соединениями нанести главный удар в направлении Седана через Арденны (французское командование считало их «непроходимыми» для танков), стремительно форсировать Маас и, развивая наступление к Ла-Маншу, отрезать англо-французские войска в Северной Франции и Бельгии от главных баз и тылов, а затем уничтожить их. Далее — наступление в сторону Парижа, полный разгром французских вооруженных сил и капитуляция Франции.

На направлении главного удара (группы армий «А») было создано подавляющее превосходство в силах и средствах: против 16 французских слабо подготовленных дивизий гитлеровцы выставили 45 немецких. Здесь планировалось использовать около 1800 танков и 41 140 различных машин.

На других участках фронта немецкие войска не имели такого преимущества в силах и средствах: в группе армий «Б», которая сосредоточилась на северном крыле фронта, было 29 дивизий против 58 дивизий союзников, а 19 дивизиям группы армий «Ц» на южном крыле противостояли одна британская и 49 французских дивизий.

Стратегия Лондона и Парижа носила, напротив, пассивный характер: надежды возлагались на неприступность линии Мажино, пролегавшей вдоль германо-французской границы. На территории Бельгии, через которую, по мнению союзников, немцы нанесут главный удар, бельгийская армия задержит их на канале Альберта и в укрепленном районе Льежа до подхода англофранцузских войск, задачей которых будет создание прочной обороны на реке Маас до Седана. Считалось, что, несмотря на напор противника, у войск западных союзников будет достаточно времени для создания новых оборонительных рубежей. Затем, союзников тешила мысль, что они обладают перевесом над врагом в силах и средствах.

Но все преимущества сводились на нет пассивной стратегией англо-французского командования и весьма уступавшей немцам боевой подготовкой их войск. Было численное преимущество в танках (причем многие типы французских танков превосходили немецкие по броневой защите и вооружению), но это теряло свое значение по той причине, что большая часть французских танков была сведена в отдельные батальоны, рассредоточенные по армиям, что чрезвычайно ограничивало возможность их массированного применения. Подобное распыление сил было и в ВВС, которые, ко всему, не были нацелены планом на тесное взаимодействие с войсками.

Неправильное определение направления главного удара противника было не единственной ошибкой союзного командования. Стратегическим просчетом стало и полное отсутствие координации действий вооруженных сил Франции, Англии, Бельгии и Голландии.

В течение всей т.н. «странной войны» в центре Западной Европы Бельгия сохраняла строгий нейтралитет и не давала англо-французским союзникам заблаговременно занимать оборону на линии бельгийских крепостей, опасаясь тем ускорить вторжение немецко-фашистских войск на свою территорию. Столь же неопределенными были отношения у союзников и с Голландией. Затем, английский командующий Горт хотя и подчинялся французскому главнокомандующему северо-восточным фронтом Жоржу, но мог при желании, прежде чем выполнить приказ, обратиться к своему правительству за подтверждением его целесообразности. Вот это отсутствие совершенно необходимой координации действий союзников, отсутствие единоначалия сыграло на руку немцам в 1940 г.

Еще одна их стратегическая ошибка заключалась в том, что англо-французское командование считало Арденны непреодолимыми для механизированных армий из-за обширных лесных массивов, сильнопересеченного рельефа местности и недостатка шоссейных и железных дорог. Военный министр Франции Петэн еще 7 марта 1934 г. на заседании военной комиссии сената уверял всех, что Арденнский лес непроходим для современных армий. Если вражеские войска и пройдут через эти леса, шутил он, то их остановят на опушке, так что тут опасности нет.

Последствия всех этих стратегических просчетов оказались драматическими. На направлении главного удара немцев союзники имели совсем недостаточно сил. На арденнском направлении они развернули между Лонгви и Динаном всего лишь две наиболее слабовооруженные французские армии из состава первой группы армий: 2-ю армию (командующий Хюнтцигер) и 9-ю (командующий Корап). 16 дивизиям этих армий (из них — 5 кавалерийских) предстояло выдержать здесь удар 45 немецко-фашистских дивизий.

Поставив 2-й армии задачу «отсечь» выходы из Арденнского леса в районе Седана на фронте свыше 70 км, французское командование не обеспечило ее противотанковой и зенитной артиллерией. Оборона здесь была создана неглубокая: ее глубина не превышала 9—10 км, включая огневые позиции артиллерии.

9-я армия оборонялась в полосе шириной 80 км и состояла из так называемых дивизий серии «Б». Ей не хватало ни транспорта, ни вооружения; она почти не имела кадровых офицеров и, по сути, не была подготовлена к войне.

Натиск группы армий «Б» вермахта в Голландии и Бельгии отвлек внимание союзников от более серьезной угрозы со стороны Арденн. Англо-французское командование так и не смогло вовремя понять, что главный удар наносил Рундштедт через Арденны. 12 мая его группа армий «А», пройдя через территорию Люксембурга, вышла к реке Маас, в полосе от Намюра до Седана. К Маасу она подошла тремя отдельными колоннами. Впереди, в полосе шириной 40 км, действовала танковая группа Клейста.

К вечеру 12 мая танковые дивизии овладели известным историческим городом и крепостью Седан. Немецкие войска прошли по территории Люксембурга 112 км, не встретив сопротивления. Единственное, что оставалось великой герцогине Люксембургской, это выехать в своей карете навстречу вторгшимся оккупантам.

Не предусмотренная союзниками, а потому неожиданная атака немцев крупными массами танков застала французские войска врасплох. Авиация союзников бездействовала.

13 мая, в 16 часов, под прикрытием больших сил авиации 19-й танковый корпус под командованием Гудериана (1, 2, и 10-я танковые дивизии) начал форсировать реку Маас в районе Седана.

Правее реку форсировали 41-й и 15-й танковые корпуса (командиры Рейнгард и Гот). Немецкая авиация производила массированные атаки с целью подавить артиллерийские батареи французов на открытых огневых позициях.

По войскам французской 9-й армий удар с воздуха нанесли 200 пикирующих бомбардировщиков Ю-87. В небе непрерывно гудели немецкие самолеты. Пикирующие бомбардировщики налетали на французские позиции группами, по 30—40 самолетов. Первой переправилась на надувных лодках через Маас пехота. К исходу дня французская оборона была прорвана на глубину 5—6 км. Ночью по наведенному понтонному мосту прошли танки, легкая артиллерия и автомашины с боеприпасами.

14 мая, во второй половине дня, англо-французская авиация предприняла безуспешную попытку разрушить мосты, которые наводились немцами в районе Седана. В налете приняли участие 28 бомбардировщиков «Бленхейм» в сопровождении истребителей. Потери составили 7 самолетов.

Французы настаивали на бомбардировке переправ через Маас крупными силами английской авиации. Вместо этого британское командование в ночь на 16 мая направило 96 бомбардировщиков для первого налета на Рур. Ущерб, однако, был причинен незначительный. Но этот удар тотчас привел германское верховное командование к решению перебросить с Западного фронта истребительную авиацию и зенитную артиллерию для защиты Германии. Зато ни один немецкий бомбардировщик не был снят с фронта — действия с воздуха по французским армиям и ответные удары по территории Англии продолжались.

Не удалось командованию английских ВВС изменить обстановку над полем боя и путем направленных бомбардировок.

Войска французской 2-й армии, действовавшие в районе Седана, вели безуспешные атаки разрозненными силами. 15 мая был завершен прорыв французской обороны на левом фланге этой армии, и на другой день немецкие танковые дивизии, в том числе 7-я под командованием Роммеля, рванулись на запад. В тот злополучный день рубеж реки Маас на всем протяжении от Намюра до Седана был потерян для союзников.

В это время левофланговые дивизии французской 9-й армии продвигались по территории Бельгии, обеспечивая связь с 1-й армией. Командование 9-й армии попыталось перебросить свои соединения для оказания помощи войскам центра, но опоздало.

После прорыва под Седаном немецкие танковые части захватили в районе Реймса аэродромы английской передовой ударной авиагруппы, «боевая деятельность» которой в этой «странной войне» состояла в разбрасывании листовок с призывами к «взаимопониманию». Во время панического отхода на юг англичане бросили все оборудование аэродромов, а также большое количество авиабомб.

Итак, немецкие танковые дивизии прошли через Арденнский лес, прорвались у Седана и, обойдя с тыла англо-французские армии в Бельгии, двинулись к морю.

14 мая германское командование начало переводить в Арденны 16-й отдельный танковый корпус, ослабив удар на правом фланге, чтобы союзные силы не слишком быстро отступали и группа армий «А» успела охватить тылы англо-французских войск в Бельгии. Такое весьма рискованное сосредоточение на одном крайне узком, 80-километровом участке всех подвижных соединений оказалось возможным из-за крайней пассивности англо-французского командования.

Колонны немецких войск растянулись на 160 км, причем машины стояли почти вплотную друг к другу (45 тысяч автомашин!). Союзники, имея крупную группировку в Бельгии, могли 14 мая бросить ее для контрудара во фланг группы армий «А» при форсировании ею реки Маас. Но вместо этого французское верховное командование повернуло фронт главных сил своей группировки в Бельгии на 180 градусов — на юг и юго-восток. Не имея боевого приказа, войска бессмысленно топтались на месте. Это позволило немецким танковым дивизиям свободно пройти к морю, избежав нападения на своем незащищенном правом фланге.

Командование английской авиации собралось было подвергнуть бомбардировке огромную массу немецких войск, скопившихся в узких проходах Арденн. Объединенный комитет начальников штабов армии, флота и авиации даже принял решение на решительный удар. Но бомбардировка не состоялась из-за никуда не годной организации управления.

Французские танковые дивизии тоже не оказали сколько-нибудь заметного влияния на ход боевых действий, хотя их танки по своим тактико-техническим данным могли вести успешные бои. Гудериан с удивлением говорил, что во время танкового боя он лично пытался подбить огнем трофейной 47-мм противотанковой пушки французский танк «Б», но тщетно: все снаряды отскакивали от его толстых броневых стенок, не причиняя машине никакого вреда. Немецкие 47-мм и 20-мм пушки также не могли противостоять этому французскому танку. Поэтому, недоумевает Гудериан, «мы вынуждены были нести урон».

Это так, но и французские танковые части не могли остановить, немецкое наступление, потому что не были сведены в крупные бронетанковые соединения. Танковые дивизии применялись только для контратак по отдельным частям. 17 мая успеха добилась 4-я танковая дивизия под командованием генерала де Голля. В районе Лаона она атаковала немецкую 1-ю танковую дивизию с фланга, и продвижение немцев было задержано. Но этот успех не был использован пехотой. Разрозненные контратаки никак не могли остановить натиск армады в 1500 немецких танков, шедших к побережью Ла-Манша.

В Берлине между тем с тревогой ожидали танкового контрудара французов, выжидающих только момента. А как же иначе?.. Особенно беспокоился Гитлер за южный фланг: там главная опасность. Начальник штаба сухопутных войск генерал Гальдер предложил подтянуть пехотные дивизии для обеспечения этого фланга, считая, что подвижные соединения и без прикрытия сумеют дойти до Ла-Манша.

18 мая отдается приказ на это. Но тревогу вызывает и район Лаона, где 17 мая по немецким войскам был нанесен чувствительный удар. 19 мая туда направляется авиация: прикрыть левый фланг у Лаона… Немцы и не предполагали, что их противник находился в состоянии шока и все меры излишни.

После форсирования реки Маас танковая группа Клейста шла к побережью Ла-Манша по тылам англофранцузских армий в Бельгии. За нею двигалась 12-я немецкая армия (командующий Лист). Справа — 4-я армия. Слева от 12-й армии— 16-я армия (командующий Буш). Она пересекла южную часть Люксембурга и развернула дивизии фронтом на юг для обеспечения левого фланга танкового клина.

Танковая группа Клейста, не встречая серьезного сопротивления, быстро продвигалась на запад, к рекам Эна и Сомма, с целью отразить ожидаемые немцами французские контратаки против левого их фланга на удобных водных рубежах.

Это наступление сил вермахта было на редкость дерзким и рискованным. Немцы сами создавали для себя серьезнейшую опасность. Танковая группа Клейста далеко оторвалась от пехотных дивизий — ее фланги были подставлены под удары противника. К тому же машины с боеприпасами отстали еще в Арденнах. В артиллерийских частях группы Клейста, как он сам говорил после войны, «имелось всего 50 снарядов на батарею: колонны с боеприпасами задержались где-то на забитых транспортом дорогах через Арденны». У Гудериана, по его словам, тоже уже к 16 мая «боеприпасы были на исходе». Предприми союзники сильные контрудары по неприкрытым флангам немцев, и танковые дивизии вермахта оказались бы, как говорится, между молотом и наковальней. Но французское верховное командование продолжало пребывать в полной растерянности, и англофранцузские войска в смятении наблюдали, как немецкие танки катят к морю.

Танковые дивизии двигались вперед безостановочно, не заботясь о своих обнаженных флангах. Германская пехота следовала за ними форсированным маршем по 40—50 км в сутки. Немецкие дивизии поочередно сменялись, чтобы сохранить быстрый темп продвижения.

Прорыв на Маасе застиг французское командование врасплох — растерявшись, оно не смогло правильно оценить обстановку и принять верные меры. Чтобы закрыть прорыв на фронте французских 2-й и 9-й армий, из резерва главного командования начала выдвижение 6-я армия, но большая часть ее соединений была задержана германской авиацией и не достигла поля боя.

Французское правительство было в панике. 14 мая из Парижа была послана в Лондон телеграмма: союзники не в состоянии сопротивляться комбинированным ударам танков и пикирующих бомбардировщиков. На следующий день рано утром премьер-министр Франции Рейно позвонил Черчиллю и заявил: «Мы разбиты, мы проиграли битву». Для столь отчаянного заключения не было еще оснований: за исключением участка Седан, Динан, фронт в "целом оказывал сопротивление от Антверпена до Шарлеруа, а на линии Мажино гарнизоны сохраняли полную боеспособность.

К несчастью, растерянность высшего командования парализовала французов. Положение еще можно было исправить: ведь почти половина французских сил бездействовала за укрепленными позициями линии Мажино. Своевременно организовать контрнаступления этими силами — и ситуация изменилась бы к лучшему.

Бездействие французов позволило германскому командованию уже 16 мая «высвободить дополнительные резервы» из группы армий «Ц» и перебросить их на левое крыло группы армий «А». Это добило Гамелена. 17 мая он заявил правительству, что положение безнадежно.

К вечеру 18 мая немецкие танки подошли к Амьену.

В это время Рейно проводил реорганизацию кабинета. В состав правительства в качестве заместителя председателя совета министров был введен Петен. Даладье стал министром иностранных дел. Министерство обороны взял в свои руки Рейно. Из Ливана ожидался приезд генерала Вейгана. На Ближнем Востоке он командовал армией, а теперь должен был занять пост верховного главнокомандующего.

19 мая генерал Вейган сменил Гамелена, но лишь для того, чтобы ускорить окончательное поражение французских войск. Свою деятельность он начал 20 мая с нанесения визитов, а затем отдал приказ: на случай революции оставить несколько дивизий в Париже.

Немецкие танки тем временем уже приближались к морю. 20 мая они заняли города Амьен и Абвиль.

Все это было жестокой расплатой за бездарную стратегию политически близоруких руководителей союзников. За несколько дней немецкие войска захватили территорию, которая в Первую мировую войну была театром ожесточенных боев несколько лет. Осуществив прорыв через Маас, немцы мощью объединенных танковых и моторизованных войск быстро развили успех.

Фронт наступления четырех танковых корпусов между Аррасом и Амьеном составил всего 50 км. Моторизованные дивизии прикрывали левый фланг танковой группы выдвижением на рубеж реки Сомма. Следом за танковой группой наступали немецкие полевые армии, охватывая гигантской подковой англо-французские силы в Бельгии с юга и выдвигая заслоны в южном направлении для прикрытия своего левого фланга и тыла.

С выходом немецких танков к побережью Па-де-Кале 1-я группа англо-французских и бельгийских армий в Бельгии оказалась отрезана от Франции.

Немецкие танки, блокировав 23 мая Булонь и Кале, были уже примерно в 20 км от Дюнкерка. Они были гораздо ближе к Дюнкерку, чем основные силы английской экспедиционной армии. В этот день английское командование, приняв немногим ранее решение покинуть Францию, успело эвакуировать с плацдарма у порта Булонь 4,5 тысячи человек, главным образом из тыловых частей.

У Дюнкерка «были сосредоточены все десять немецких танковых и две моторизованные дивизии». Они при господстве немецкой авиации в воздухе намеревались раздавить англичан и воспрепятствовать их эвакуации, но когда ничто, казалось, уже не могло помочь англичанам, их спасло вмешательство Гитлера. 24 мая Гитлер прибыл в штаб Рундштедта в Шарлевиле и отдал «стоп приказ», который запрещал дальнейшее продвижение немецких войск. Он держал немецкие войска в неподвижности, пока отступавшие англичане не достигли порта и не выскользнули из их рук. Бывший генеральный инспектор люфтваффе Мильх спустя 26 лет говорил, что «чудо» оказалось возможным только потому, что Гитлер лично помешал их полному уничтожению. Именно он приказал оставить свободным путь для эвакуации и воспротивился предложению взять в плен все оставшиеся на континенте английские войска.

Рундштедт пытался изменить решение Гитлера. Он обратился к нему с просьбой разрешить бросить в бой танковые дивизии, чтобы отрезать экспедиционной армии англичан путь к эвакуации на британские острова. Гитлер остался непреклонен.

Известно, что подготовка к эвакуации началась уже до выхода танковой группы Клейста к морю. Еще 17 мая Горт намекнул французам на возможность эвакуации английских войск из Франции морем. На следующий день в своем штабе он высказал эту мысль вполне определенно. 19 мая он сообщил в Лондон об этом, как о жестокой необходимости, и подготовил пути отхода к портам Ла-Манша. Английские войска тогда еще не вели серьезных боев и полностью сохраняли свою боеспособность.

20 мая английское правительство начало собирать небольшие суда, способные в любую минуту отправиться в порты и заливы французского побережья. В тот же день в Дувре было созвано специальное совещание, на котором обсуждался один вопрос: экстренная эвакуация крупных контингентов войск через Ла-Манш. На этом совещании эвакуация получила кодовое название «Динамо».

В ночь на 22 мая штаб Горта приступил к разработке плана эвакуации. 23-го английское правительство обратилось в Париж за союзническим согласием на эвакуацию с материка экспедиционных английских сил. В 16 часов Черчилль лично позвонил Рейно: «…Ввиду быстрого продвижения германских танковых дивизий, может быть, лучше было бы для английской армии отойти к побережью». В тот день немецкие танки находились уже вблизи Дюнкерка.

Рейно на следующий день отправил телеграмму в Лондон, в которой просил не думать пока об эвакуации, а послать дополнительно английские войска во французские порты. В ответ пришло: войск уже нет…

Войска, конечно, были, и английские дивизии во Франции еще вполне могли сражаться. Но пересилил национальный эгоцентризм. При первых же неудачах громадная, гораздо более сильная, чем Германия, англофранцузская коалиция начала рассыпаться как карточный домик. Вот такова плата — возмездие за бездушно-расчетливое попустительство гитлеровским агрессиям в 30-е годы, при захвате Германией Рейнской зоны, Австрии и Чехословакии. И за постыдное невыполнение союзнических обязательств перед Польшей. И за безрассудный срыв переговоров с СССР. А в результате отсутствие 2-го фронта на Востоке — изоляция русских привела к распаду коалиции на Западе.

В трагические для французской армии дни в Англии в боевой готовности было 39 эскадрилий истребителей. Но британское правительство постановило ни при каких обстоятельствах не выводить истребительную авиацию из Англии.

В письме к правительству Британии Рейно просил бросить все силы англичан в сражение, как это сделали французы. Но английские правящие круги ответили отказом.

Английские солдаты и офицеры были отменно вооружены и могли, даже рвались, побить как следует немцев. И конечно же, не их вина, в том, что французы восприняли поведение англичан как предательство товарищей по оружию.

Бесцеремонное уклонение английского командования от союзнических обязательств было особенно откровенно, предательским и сильно повредило французам, когда Горт 25 мая лично, не дождавшись согласия французского командующего, приказал 5-й и 50-й дивизиям прекратить подготовку к назначенному на следующий день наступлению в южном направлении. Начальник его штаба Паунелл обратился к нему тогда:

«Вы понимаете, сэр, что это противоречит всем полученным нами распоряжениям, и, если мы снимем эти две дивизии, первая французская армия вряд ли сможет наступать без поддержки англичан».

Но Горт и сам полностью отдавал себе отчет о последствиях. «Да, — ответил он, — я это хорошо знаю. Но все равно надо сделать так».

Вот так и было сделано. Английские правители с решением Горта, разумеется, согласились и дали ему указание «прекратить выполнение возложенной на него части плана Вейгана и отступать к морю…». И французы без поддержки не смогли прорваться на юг — к реке Сомме.

Английские войска уже стягивались к Дюнкерку, а в Дувре еще планировали операцию «Динамо». Приказ о ее начале был отдан 26 мая в 18 часов 57 минут, когда погрузка английских войск на суда шла уже полным ходом. Правительство позаботилось о своих солдатах. Для их эвакуации прибыло 693 судна различных типов.

27 мая, на следующий день после начала этой странной эвакуации, бельгийская армия по приказу короля Леопольда III прекратила огонь и оставила поле битвы. Утром 28 мая бельгийское верховное командование подписало акт о капитуляции, хотя армия вполне могла еще сопротивляться, ибо потери ее не были тяжелыми. Французское верховное командование узнало о решении бельгийского короля буквально за час до подписания этого печального акта.

Эвакуация английских войск из Дюнкерка закончилась в ночь на 4 июня. В течение всех ее дней французы самоотверженно прикрывали посадку англичан на суда. Английское командование эвакуировало на Британские острова 338 тысяч человек. Спасая свои дивизии, прижатые противником к морю, оно отдало приказ бросить всю материальную часть. На побережье в Дюнкерке было оставлено 120 тысяч машин, около 2300 орудий, 90 тысяч винтовок, 8 тысяч пулеметов, 400 противотанковых орудий и 7 тысяч тонн боеприпасов. Потери в кораблях составили 6 эсминцев, один сторожевой корабль, 5 минных тральщиков и 213 судов всех типов.

В Дюнкерке, кроме того, осталось 40 тысяч французских солдат и офицеров, напрасно ждавших на побережье своей очереди на эвакуацию. Но их участь одинаково не беспокоила ни французское, ни тем более английское командование.

Подошедшие к Дюнкерку танковые соединения вермахта готовы были уничтожить английские войска, прижатые к морю, но странный стоп-приказ Гитлера спас англичан. Что это? Благородный жест? Отнюдь. Фюрер поручил люфтваффе уничтожить англичан во время их эвакуации через Ла-Манш, но те, несмотря на непрерывную бомбардировку с воздуха, проявив твердость духа, достигли своих берегов.

4 июня немцы вступили в Дюнкерк. 5 июня они вновь перешли в наступление с целью уничтожить оставшиеся силы противника во Франции. Поспешно созданная южнее рек Сомма и Эна французская оборона была прорвана, и к середине июня основные войска Франции были разгромлены.

10 июня в войну на стороне Германии вступила Италия. Ее группа армий «Запад» перешла в наступление во Французских Альпах, но лишь 24 июня, после полного поражения французов, итальянские войска заняли их позиции.

Двумя днями ранее французские представители подписали пакт о капитуляции Франции. По его условиям немцы оккупировали большую часть ее территории. Французское правительство, резиденцией которого стал городок Виши (отсюда наименование — вишистское правительство), начало осуществлять власть на неоккупированной территории. Оно обязано было нести расходы по содержанию оккупационных войск. Вооруженные силы Франции подлежали демобилизации и разоружению, а военные объекты в оккупационной зоне передавались вермахту. Всем боевым французским кораблям было предписано вернуться в порты Франции, а наблюдать за их разоружением надлежало представителям от Германии и Италии.

В ходе кампании за немногим более месяца французские вооруженные силы потеряли 250 тысяч убитыми и более одного миллиона ранеными. Английский экспедиционный корпус недосчитался 68 тысяч человек. Вермахт одержал победу ценою 60 тысяч убитых и пропавших без вести.

Итак, к середине лета 1940 г. Франция была разгромлена, английская армия, бросив на полях Фландрии всю свою боевую технику и понеся большие потери, вернулась на Британские острова. Рейх, по сути, пришел к господству над всей Западной Европой. С сугубо военной точки зрения западная кампания вермахта продемонстрировала высокий уровень военного искусства, слаженность и четкость взаимодействия родов войск.

Разгром Франции, отступление английского экспедиционного корпуса, завоевание ряда стран Западной и Северной Европы совершенно изменили военно-политическую обстановку в мире. Вермахт наглядно показал свою мощь всей Европе. Теперь на континенте остались только две реальные военные силы: фашистская Германия в блоке с Италией и политически, по сути, изолированный Советский Союз. Вопрос о схватке между ними теперь открыто встал на первый план.