4.10. Выводы
4.10. Выводы
Переходя к анализу истории монгольской Руси с точки зрения трехфакторной модели, необходимо, прежде всего, обратить внимание на своеобразие диффузионных процессов в описываемый период. Волна монгольского нашествия имела глобальный характер, и порожденные ей диффузионные процессы существенно зависели от последовательности завоеваний. Овладевая очередной страной, монголы впитывали ее культурные элементы и в своем дальнейшем продвижении переносили эти элементы вместе с собственно монгольскими. Таким образом монголы принесли на Русь не только монгольское оружие, но китайскую систему управления. В дальнейшем волна завоеваний принесла эти монгольские и китайские элементы в Иран, и здесь в процессе социального синтеза к ним присоединились местные, иранские культурные элементы, такие как ислам, система икта и персидская монархическая традиция. Когда полвека спустя Иран стал могущественным государством, то эта соединенная персидско-монголо-китайская традиция стала распространяться на другие страны, на Индию, Египет и на Золотую Орду (в составе которой находились русские княжества). Таким образом диффузионная волна, порожденная монгольским нашествием, пришла на Русь еще раз – с дополнительными иранскими компонентами.
С другой стороны, нельзя не усмотреть определенной закономерности в процессах социально синтеза и последующей трансформации, имевшей место в хазарский, норманнский и монгольский периоды истории России. Во всех трех случаях после окончания социального синтеза и в начале нового демографического цикла новое государство (Хазария, Киевская Русь или Золотая Орда) подвергалось трансформации по образцу расположенных южнее могущественных цивилизованных стран. Во всех трех случаях эта трансформация подразумевала принятие новой религии: Хазария приняла иудаизм, Киевская Русь – православие, а Золотая Орда – ислам. Вслед за принятием религии всегда следовала глубокая культурная трансформация по образцу цивилизации-донора.
Представляется, что наиболее естественное объяснение этой постсинтезной трансформации заключается в своеобразии географического расположения Руси – в ее соседстве с могущественными цивилизациями Ближнего Востока. Это соседство постоянно побуждало Русь к преобразованию по их образцу, но нашествия варваров прерывали эти диффузионные процессы, а когда после социального синтеза на руинах возникало новое государство, то все приходилось начинать сначала.
Необходимо отметить то обстоятельство, что к моменту монгольского завоевания Русь не представляла собой социально-культурного единства. В то время как Новгород оставался приверженным к варяжским традициям, на Северо-Востоке превалировала перенесенная из Киева византийская традиция. Монгольское завоевание усугубило этот культурный раскол: Северо-Запад остался в области традиционной культуры, порожденной норманнским культурным кругом, а Северо-Восток вошел в область монгольского культурного круга. Как отмечалось выше, в монгольском культурном круге, и в частности, в Золотой Орде и Персии, происходили сложные процессы социального синтеза. Поначалу в этом синтезе преобладали китайские традиции, потом – мусульманские и персидские, но в конечном счете – в соответствии с теорией Ибн Халдуна – возобладала традиционалистская, кочевая реакция. В итоге основанные монголами государства распались на племенные ханства. Таким образом, социальный синтез не привел к созданию устойчивых обществ – хотя в первой половине XIV века в развитии Золотой Орды имелся период относительной стабилизации, когда казалось, что синтез завершится успешно.
На Северо-Востоке Руси тоже проходил процесс социального синтеза, процесс взаимодействия прежних, византийско-норманнских, и новых, китайско-персидско-монгольских традиций. В итоге этого синтеза новая московская государственность была построена по китайско-персидскому образцу, а некоторые норманнские традиции были вытеснены новыми порядками (речь идет о вече и привилегированном положении городов). Однако часть норманнских традиций сохранилась, и в частности, сохранились удельные порядки и боярские вотчины. Характерно, что в периоды ослабления ордынского влияния на Русь происходило быстрое восстановление старых обычаев – наступала традиционалистская реакция, начинались усобицы князей и захваты полона. Этапы социального синтеза на Руси следовали за этапами социального синтеза в Персии и Золотой Орде – причем генератором этого процесса была Персия, самое могущественное государство Ближнего Востока. Сначала преобладали китайские традиции, для этого периода характерно введение на Руси китайской налоговой системы и сбор налогов баскаками. Затем (после реформ Газан-хана) возобладала персидская система икта и русские князья стали самостоятельно собирать налоги, отправляя часть их в казну. Этот период характеризуется относительной стабилизацией политических и общественных отношений; в Золотой Орде это было время правления Узбека, а на Руси – время правления Калиты и его сыновей. Иван Калита по праву должен считаться основателем воспринявшего китайско-персидские традиции Московского государства.
К 1360-м годам относится первая вспышка традиционалистской, кочевой реакции в Золотой Орде; на Руси эта реакция проявилась в отказе платить дань и в межкняжеских войнах. Кризис этатистской монархии в Персии и в Золотой Орде сопровождался распространением иммунитетных владений, союргалов; владения такого типа распространились и на Руси. Боярские вотчины приобрели налоговый и судебный иммунитет, и бояре превратились в могущественное сословие, определявшее политику московских князей.
Тохтамыш и Едигей на время восстановили единство Орды, но затем, в 1430-х годах, последовала новая вспышка кочевой реакции. На этот раз Орда распалась навсегда – и соответственно, Русь была охвачена новой вспышкой внутренних войн. Одно время могло показаться, что на Русь вернулись «норманнские» порядки прошлого – однако в конечном счете основанное Калитой государство устояло.
Такова интерпретация истории монгольской Руси с точки зрения диффузионистской теории; остается рассмотреть действие внутренних факторов. Главным из этих факторов был рост населения. С первых десятилетий XIV века на Руси начался период восстановления; для этого периода характерны наличие свободных земель, рост населения, рост посевных площадей, строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений, дороговизна рабочей силы, относительно высокий уровень потребления, ограниченное развитие городов и ремесел, незначительное развитие аренды и ростовщичества. На Северо-Востоке в условиях изобилия свободных земель период восстановления был вместе с тем периодом колонизации; колонизация (на короткое время прерванная нашествием Тохтамыша) продолжалась в течении всего XIV века – вплоть до едигеева разорения и «великого мора». На Новгородчине скудность природных ресурсов привела к перенаселению и стагнации, начался период Сжатия. Как и во всех перенаселенных странах, для этого периода были характерны исчерпание ресурсов свободных земель, крестьянское малоземелье, разорение крестьян, распространение ростовщичества и аренды, рост крупного землевладения, низкий уровень потребления основной массы населения, высокие цены на хлеб, уход разоренных крестьян в города, рост городов, развитие ремесел и торговли. Все эти явления, резко отличающие положение на Новгородчине от положения на Северо-Востоке, являются результатом узости экологической ниши, результатом перенаселения и Сжатия. Но нужно учесть, что Сжатие проходило в условиях сохранения норманнских традиций, в условиях существования новгородского города-государства. Особенно характерно в этой связи такое явление, как «ушкуйничество» – превращение голодающей бедноты в «новых викингов».
Низкий уровень жизни населения создавал благоприятную почву для эпидемий, и экосоциальный кризис, разразившийся в 1417 году, начался с эпидемии чумы. В то время как на Новгородчине такое течение событий было предопределено перенаселением и Сжатием, на Северо-Востоке условия для эпидемического взрыва были созданы едигеевым нашествием и разрухой. Эпидемия совпала с неурожайными годами «и бысть глад по великому тому мору» – произошла одна из самых страшных демографических катастроф в истории России. Бедствия не закончился с окончанием голода и мора, они продолжались тридцать лет, и в этот период мы наблюдаем все характерные черты классического экосоциального кризиса: голод, эпидемии, восстания и гражданские войны, внешние войны, гибель больших масс населения, принимающая характер демографической катастрофы, разрушение или запустение многих городов, упадок ремесла и торговли, гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности.
Необходимо, однако, отметить, что восстания, направленные против крупных собственников, бояр, отмечаются только на Новгородчине – там, где демографический цикл последовательно прошел все стадии, включая стадию Сжатия. На Северо-Востоке не было Сжатия, здесь цикл был прерван едигеевым нашествием и «великим мором» – так же, как предыдущий цикл был прерван монгольским нашествием.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.