Разрыв между северными и южными коленами. Причины и следствия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Разрыв между северными и южными коленами. Причины и следствия

Объединенное царство существовало недолго, всего около ста лет. Из них Давид и Соломон правили примерно по 40 лет каждый и приблизительно 20–25 лет пришлось на время Саула. Согласно Библии, а других источников по этому периоду у нас нет, конец союза южных и северных племен наступил со смертью Соломона, где-то около 928 г. до н. э. Сын Соломона, Рехавам (Ровоам), отправился в Шхем, где должен был заручиться согласием старейшин на свое царствование. Здесь представители северных племен попросили его уменьшить налоговое бремя, наложенное на них его отцом. Три дня размышлял Рехавам над этой просьбой. Опытные советники, служившие еще его отцу, убеждали нового царя пойти навстречу вождям северных племен, однако друзья Рехавама считали всякие уступки недопустимыми. В конечном счете победило мнение последних, и Рехавам высокомерно заявил, что он не только не уменьшит подати и повинности, а еще больше увеличит их: «Отец мой возложил на вас тяжкое иго, а я сделаю его еще тяжелее; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас тернием… И увидели все израильтяне, что царь не внял им. И отвечал народ царю, и сказал: что за доля у нас в Давиде? Нет нам удела у сына Ишая! По шатрам своим, Израиль!» (3 Цар. 12:14–16).

Так снова разошлись пути северных и южных племен, исторические судьбы Израиля и Иудеи. Согласно одной библейской версии Рехавам, «послушав слово Господа» через пророка Шемайю, отказался от своего намерения силой подчинить взбунтовавшихся израильтян. Однако по другой версии «была война между Рехавамом и Йаровамом (царем Израиля. — И.Л.) во все дни жизни его» (3 Цар. 12:24; 14:30; 15:6). Очевидно, истина лежит где-то посередине этих противоположных по смыслу утверждений. Рехавам не мог не попытаться военным путем подавить мятеж северных племен, но их численное преимущество было столь значительно, что иудейский царь очень быстро отказался от всяких попыток восстановить свою власть силой. Вместе с тем враждебные отношения между двумя бывшими союзниками продолжались все семнадцать лет правления Рехавама. Именно это имела в виду вторая версия.

Все, что нам известно из Библии о расколе объединенного царства, — это лишь небольшие фрагменты истории того времени, да и записаны они были только в VII–V вв. до н. э., то есть через 300–500 лет после произошедших событий, когда составителям текстов был уже известен печальный конец обоих царств, сначала северного, а потом и южного. Знание прошедшей истории позволило составителям, а позднее и редакторам книг Царств построить свое повествование таким образом, чтобы придать ему как можно больший дидактический характер в назидание будущим поколениям. Естественно, что главным принципом в подборе древних текстов и их редакции был не исторический, а религиозный. Авторов интересовала не столько история, сколько возможность на ее примерах обличать идолопоклонство и проповедовать монотеизм, а также сводить счеты с противниками яхвизма как в северном, так и в южном царстве. Поэтому перед нами стоит нелегкая задача: реконструировать подлинные события того периода на основе очень немногих фрагментов, причем больше дидактического, чем исторического характера.

Прежде всего, обращает на себя внимание то обстоятельство, что Рехаваму в отличие от Давида и Соломона пришлось прибыть в Шхем — главный город северных племен, — чтобы получить согласие старейшин на царствование. Как известно, его дед Давид никуда не ездил, чтобы быть помазанным на царство, наоборот, вожди северных племен сами приезжали к нему в Хеврон, чтобы просить его стать их царем. Да и его отцу Соломону тоже не понадобилось представляться перед израильтянами — его утвердили на престоле в самом Иерусалиме по решению Давида. В этом смысле позиции Рехавама оказались несравненно слабее и больше напоминали положение первого израильского царя Саула, зависившего от одобрения племенных вождей. Не случайно умудренные опытом советники рекомендовали ему быть «слугою этим людям» — старейшинам северных колен, видя в этом единственную возможность предотвратить раскол. Таким образом, абсолютная, ничем не ограниченная монархия при Давиде и Соломоне снова стала ограниченной и условной, как это было при Сауле. Все это наводит на мысль, что переговоры в Шхеме произошли в действительности не до, а после восстания северных племен, так как их представители разговаривали с новым царем уже с позиции силы, заставив его самолично явиться к ним в Шхем и пройти унизительную для восточного деспота церемонию утверждения в должности. Тот факт, что эфраимлянин Йаровам, считавшийся при Соломоне беглым преступником, успел вернуться из Египта и присутствовал на переговорах в качестве одного из вождей северян, только подтверждает предположение, что встреча с царем произошла уже после того, как северные колена взбунтовались. Не исключено, что Рехавам был вынужден пойти на эти переговоры, потому что его предыдущие попытки использовать силу не увенчались успехом, это же, в свою очередь, объясняет, почему он послушал пророка Шемайю и не стал воевать с израильтянами.

Очень вероятно и другое, что аарониды, редактировавшие библейские тексты, из сочувствия к близкой им династии давидидов скрасили незавидное положение Рехавама и объяснили раскол ошибками молодого царя и его друзей. Правда, молодым Рехавама назвать было трудно: когда он вступил на престол ему уже был 41 год. Царь понимал, что израильтяне добивались воссоздания союза в форме конфедеративного государства, каким оно было в первый период царствования Саула. Однако он не мог существенно уменьшить налоговый пресс на северные племена, ведь это означало для него либо отказаться от пышного двора и большей части наемной армии, либо переложить непосильное бремя на собственное племя Йеуда. Оба эти варианта были неприемлемы для царя.

Интересно, что в момент раскола объединенного царства племя Биньямин поддержало не родственные ему северные колена и даже не «дом Иосифа», частью которого оно являлось, а Иудею и династию Давида, то есть главных соперников династии Саула. Этот парадоксальный факт подтверждает серьезный конфликт внутри «дома Иосифа» между коленом Эфраим, которое всегда претендовало на роль лидера, и племенами Менаше и Биньямин, опасавшимися чрезмерного усиления своих честолюбивых сородичей. Очевидно, именно эфраимляне были теми «негодяями», которые не хотели признавать власть биньяминянина Саула. В свете данного факта становится понятно, почему один из вождей племени Менаше — Махир, сын Аммиэля — поддержал царя Давида, когда против него выступили северные племена, признавшие власть Авшалома.

Можно ли было избежать раскола объединенного царства? Скорее всего, нет. И тот факт, что за двести лет (928–722 гг. до н. э.) своего раздельного существования Израиль и Иудея ни разу больше не пытались объединиться, причем даже в лучший период отношений между ними, лишний раз свидетельствует об объективном и неизбежном характере раскола.

Собственно, что соединило южные и северные племена? Близкое родство? Вероятнее всего, нет. С точки зрения родоплеменного происхождения к «дому Иакова» был гораздо ближе его заклятый враг Амалек, нежели «дом Иосифа». Версия об общих патриархах двух различных племенных групп, о 12 сыновьях Иакова, родоначальниках северных и южных племен, возникла в период объединенного царства по совершенно понятным политическим соображениям. Почему же «дом Иакова» объединился с «домом Иосифа», а не с более близкими ему Эдомом, Моавом и Аммоном? Ответ на этот вопрос может быть только один: северные и южные племена, вернувшись из Египта в Ханаан, оказались там в положении «хабиру», то есть фактически бездомными, лишенными своей прежней племенной территории. Таким образом, именно длительная жизнь в Египте, а затем вынужденная бездомность в Ханаане были теми политическими и социальными факторами, которые заставили объединиться две разные племенные группы, а также те аморейские племена, которые к ним примкнули в момент исхода из Египта. Воспоминания о превратностях судьбы в Египте оказались столь важным обстоятельством для обеих групп, что даже после раскола объединенного государства в обоих царствах — Иудее и Израиле — главным праздником остался песах — праздник, связанный с исходом из Египта.

Однако не сентиментальные воспоминания о прошлом соединяют народы, а вполне материальные интересы настоящего, поэтому, после того как северные, а затем южные племена сумели отвоевать часть Ханаана и обрести там свою территорию, их союз, естественно, распался. Не исключено, что ни во времена Йеошуа, ни в период судей вообще не существовало сколь-нибудь постоянного союза между северными и южными племенами. И известный нам израильский племенной союз представлял собой объединение не двенадцати, а только десяти племен: «дома Иосифа», уже бывшего в Ханаане, а также тех аморейские племен, включая южное колено Реувен, которые вывел из Египта Моисей.

В объединенном царстве интересы северян ущемлялись не только с точки зрения справедливого распределения повинностей и привилегий, но и в плане обороноспособности. Соломон уделял главное внимание защите юга страны; он, например, не жалел средств на ведение войны с эдомитянским правителем Ададом, но равнодушно смотрел на возраставшую арамейскую угрозу с севера. Его пассивность на северных рубежах привела к тому, что он позволил укрепиться арамейскому Дамасскому царству, которое стало главным врагом северных племен. Если бы военная мощь и авторитет Соломона были меньше, то союз северных и южных племен распался бы уже при его правлении.

Возможно, союз оказался бы более жизнеспособным, если бы во главе его стояли представители северных племен, например «дома Иосифа», а не южная династия давидидов. Ведь каким бы многочисленным не было южное колено Йеуда, оно все равно представляло собой меньшинство среди древнееврейских племен. Если бы северной династии Саула удалось удержаться у власти, у нее объективно было бы больше возможностей проводить сбалансированную политику, чем у давидидов. Династия Саула удачно выражала интересы как северных племен в целом, так и «дома Иосифа» в частности. Вместе с тем, будучи представлена самым маленьким коленом, она была вынуждена считаться с интересами других племен, от отношений с которыми всецело зависела ее судьба. К тому же биньяминяне были не только самой южной частью северных племен, но и непосредственными соседями Иудеи, поэтому больше других учитывали ее интересы. Возможно, именно этими соображениями руководствовались вожди древнееврейских племен, остановив когда-то свой выбор на Сауле.

В экономическом и социальном отношении Израиль был гораздо более развит, чем Иудея. Северные и центральные области Ханаана, которые он занимал, представляли собой густонаселенные земледельческие районы с большим количеством городов. И напротив, южные области страны, принадлежавшие Иудее, имели куда более редкое население, занимавшееся преимущественно скотоводством. Здесь было несравненно меньше городов, да и те, что имелись, за исключением Иерусалима, уступали по своим размерам городам севера и центра. Этот контраст в развитии между севером и югом Ханаана объяснялся прежде всего различными природными условиями. Наиболее плодородные и удобные для земледелия районы лежали в северной части Ханаана, там же выпадало больше всего дождей и находились основные источники воды, в то время как юг страны представлял собой гористые засушливые области, больше пригодные для разведения скота, чем для земледелия.

Естественно, столь же велик был контраст и в численности населения: северные племена раза в два превосходили своих южных собратьев. Но этим не ограничивалось численное превосходство Израиля над Иудеей. Собственно израильские племена составляли лишь господствующее меньшинство среди населения Северного царства. На средиземноморском побережье, в Галилее, в Изреэльской и Иорданской долинах преобладали ханаанейские и аморейские народы. Разумеется, они проживали и на территории Иудеи, но из-за более суровых природных условий их численность там была невелика. По этой причине южные древнееврейские племена составляли в Иудее более высокий процент, чем северные в Израиле, но, вероятно, тоже не больше половины от всего населения. На основании археологических данных о плотности населения Ханаана того времени можно предположить, что по числу жителей Израиль превосходил Иудею по меньшей мере в 5–6 раз. В свете столь значительной разницы в людских ресурсах между двумя частями объединенного царства, фактическая гегемония южных колен над северными являлась противоестественной и обреченной на неизбежный конец.

Различия между Израилем и Иудеей не исчерпывались только разницей в уровне социально-экономического развития и в численности населения. Есть основания полагать, что между этими племенными группами существовали даже антропологические отличия. Так, например, среди северных племен преобладала тенденция к брахокефалии, в то время как среди южных — к долихокефалии. А ведь и те и другие имели одинаковые этнические корни, пришли из северо-западной Месопотамии, общей прародины семитов, и в антропологическом отношении должны были быть идентичны. Где же южные древнееврейские племена приобрели признаки долихокефалии? Очень вероятно, что это произошло в Египте. Как известно, древние египтяне являлись ярко выраженными долихокефалами, и даже некоторое смешение с ними могло привести к появлению тех же качеств и у древних евреев. Учитывая, что южные племена провели в Египте 430 лет, а северные — не более 250, можно однозначно утверждать, что у «дома Иакова» было куда больше шансов на смешение с египтянами, чем у «дома Иосифа». Следует обратить внимание и на то, что согласно книге Исход древние евреи жили совместно с египтянами. Не случайно Моисей приказал пометить дома своих соплеменников кровью жертвенных животных, чтобы «ангел смерти» поразил только первенцев египтян. Если бы южные древнееврейские племена жили отдельно от египтян, то выделять их дома среди жилищ египтян не понадобилось бы. Не исключено и другое — что часть кочевых групп, присоединившихся к южным коленам в период их скитания по пустыне, были долихокефальны. В любом случае ясно, что разные исторические пути двух древнееврейских групп привели к накоплению между ними и некоторых антропологических различий.

Вообще в исторических путях «дома Иосифа» и «дома Иакова» было больше отличного друг от друга, чем общего. По выходу из своей прародины — верховьев Тигра и Евфрата — их дороги сразу разошлись: первые направились на юго-запад, в Сирию и Ханаан, а вторые — на юго-восток, в Месопотамию. Если северные племена пришли в Ханаан уже в XXIII в. до н. э., то южные появились там не раньше XX в. до н. э., успев до этого пройти всю Месопотамию и побывать на ее самом юге — в Шумере. Если предки израильтян силой овладели северной и центральной частью Ханаана, то праотцы иудеев осели — довольно мирно — в южных полупустынных областях этой страны. «Дом Иосифа» и «дом Иакова» в разное время ушли в Египет и в разное время вернулись обратно в Ханаан. Если «дом Иосифа» был частью гиксосских завоевателей Египта и разделил с ними общую судьбу в победах и поражениях, то «дом Иакова» мирно пришел в нильскую дельту и не имел ничего общего с гиксосами. Правда, в Египте обе эти племенные группы пережили очень много сходного: вначале покровительство фараонов и процветание, потом притеснения и страдания. Одинаково тяжким был исход, и столь же нелегким возвращение на давно покинутую родину — Ханаан. Два с половиной столетия (XV–XII вв. до н. э.) они были оторваны друг от друга: «дом Иакова» оказался в порабощении в Египте, а «дом Иосифа» превратился в бездомных хабиру в Ханаане. Смутные годы и закат Нового царства в Египте дали возможность Моисею увести древнееврейские племена из дельты Нила, а Йеошуа — отвоевать для них часть Ханаана. В первый и последний раз «дом Иосифа» и «дом Иакова» по-настоящему соединились лишь в рамках объединенного царства — государства северных и южных хабиру, да и то главным образом из-за филистимской угрозы. Тогда же носители традиции — левиты и аарониды — соединили родословную и эпос северных и южных племен воедино. Так южные патриархи Авраам и Исаак стали предками и «дома Иосифа», а имя родоначальника северных племен — Израиль — распространилось и на праотца южных колен — Иакова. Но два разных народа не могли долго находиться в одной упряжке, тем более, когда младший партнер повелевал старшим. Союз распался, притом навсегда.

Раскол привел к образованию двух, далеко не равных царств — Израильского, крупного и мощного в военном отношении, и Иудейского, значительно более меньшего и слабого. Оба они представляли собой отдельные государства северных и южных древнееврейских племен. Рехаваму, сыну Соломона, суждено было стать первым иудейским царем, а первым израильским царем был выбран Йаровам, один из вождей колена Эфраим. Союзная столица — Иерусалим — осталась главным городом Иудеи, а Йаровам сделал своей резиденцией Шхем — крупнейший город центрального Ханаана, бывший оплотом «дома Иосифа» еще до завоеваний Йеошуа.

Однако раскол между древнееврейскими племенами имел серьезные последствия не только для них самих, но и для всего Ханаана. Разделившись, Израиль и Иудея не смогли долго удерживать в своих руках Заиорданье; и родичи южных колен — Эдом, Моав и Аммон — постепенно восстановили свою независимость. Таким образом, вместо одного объединенного царства в Ханаане появилось пять небольших государств аморейского происхождения. Если мы добавим к ним города Филистии, которые тоже после раскола объединенного царства стали полностью независимыми, то увидим, что еще недавно единый Ханаан разделился на шесть силовых центров, которые постоянно враждовали между собой. Самым крупным из них был Израиль, контролировавший наиболее развитые северные и центральные районы этой страны. За ним в порядке своей значимости и военных возможностей следовали: Иудея, Филистия, Моав, Аммон и Эдом. Попеременное усиление одних и ослабление других приводило к периодическим войнам между ними и переделам территории, так что Ханаан вернулся к хронической нестабильности, столь характерной для всей истории этой страны. Но главная проблема заключалась в том, что после раскола объединенного царства Ханаан стал вновь уязвим для чужеземных вторжений. Примечательно, что в период правления Соломона ни Египет с юга, ни арамейские государства с севера не осмеливались нападать на объединенное царство. Но уже через пять лет после раскола египетский фараон Шешонк I (библейский Шишак) отважился совершить грабительский набег на Иудею и Израиль, так как порознь эти царства не представляли для него серьезной угрозы. Точно так же арамейцы из соседнего Дамасского царства перешли в наступление на северные районы Израиля почти сразу же после распада союза между северными и южными племенами.

Почему Ханаан в отличие от великих речных цивилизаций Египта и Месопотамии почти никогда не представлял собой единого целого? Почему он всегда был разделен на враждующие государства и племена, хотя абсолютное большинство из них имело общие этнические корни и культуру? Вероятно, одним из важнейших факторов, разделившим эти родственные народы, являлись различные природные условия, в которых они жили. На сравнительно небольшой территории, которую занимал Ханаан, рядом друг с другом соседствуют области, совершенно разные по своему климату, почвам и рельефу. Например, обильная осадками и водными ресурсами Галилея контрастирует с засушливым и полупу стынным Негевом; выжженые солнцем Иудейские горы на юге «противостоят» заснеженному Хермону на севере, и в тб же время оба этих горных массива непосредственно граничат со впадиной Гхор — самой глубокой в мире; живописное и богатое рыбой пресноводное озеро Кинерет являет собой полную противоположность самому соленому и безжизненному озеру в мире — Мертвому морю; плодородные долины, такие как прибрежная Шфела, Изреэльская и Иорданская, представляли идеальные условия для земледелия, в то время как большая часть Заиорданья и юг страны были пригодны только для скотоводства; если прибрежные районы были открыты и удобны для сообщения, то многие внутренние области Иудеи, Моава и Аммона считались труднодоступными. И все это многообразие помещалось на очень небольшой территории, лишь немного большей по площади, чем дельта Нила. Эти совершенно разные природные и климатические условия определяли различия в экономическом и социальном укладе жизни населения, а особенности сильно пересеченного рельефа местности препятствовали смешению этносов Ханаана.

Вторым важным фактором, разъединившим родственные народы Ханаана, были серьезные отличия в путях их исторического развития. Хотя ханаанеи и амореи представляли собой две группы народов, имевших общие этнические корни, их исторические пути были далеко не одинаковы. Первые появились в Ханаане на тысячу лет раньше вторых и, заняв самые удобные для земледелия долины, сумели опередить их в социально-экономическом и культурном развитии. Ощутимая разница прослеживается и между самими аморейскими народами Ханаана. Одни из них сразу осели на землю, как, например, хивеи, перизеи, йевусеи и амореи Хацора; другие продолжали еще долго кочевать. Но даже среди кочевых амореев существовали немалые различия. Часть из них — северные (Израиль) и южные (Иаков) хабиру — ушли в Египет и прожили там сотни лет, другая часть — шасу (суту) — остались кочевать на своих племенных территориях в Заиорданье, образовав впоследствии Аммон, Моав и Эдом. Возможно, к таким шасу относились и полукочевые амореи из «царства Сихона», упоминаемого в Библии.

Таким образом, несмотря на общий язык и происхождение, исторические пути многих ханаанейских и аморейских народов различались между собой не меньше, чем такие географические районы как Галилея и Негев. Различия как в природной среде, так и в истории народов Ханаана привели к невозможности объединения этой страны. Только чужеземная власть Египта, Ассирии и Вавилона была в состоянии объединить разделенный Ханаан, но цена такого «объединения» оказалась чрезмерно высокой. В аналогичном положении находились соседняя Сирия и Финикия, тоже расколотые на ряд небольших государств, которые объединялись только под властью завоевателей. Впрочем, даже в истории египетской и месопотамской цивилизаций есть достаточно примеров, подтверждающих важность влияния природных условий. Так, хотя в климате и рельефе Верхнего и Нижнего Египта было значительно меньше различий, чем в природных условиях Галилеи и Негева, между этими частями одной и той же нильской речной цивилизации тоже существовали соперничество и антагонизм, которые приводили к периодическим расколам Египта на два царства. То же самое можно сказать и о Междуречьи Тигра и Евфрата. Природно-исторические различия между южной, центральной и северной Месопотамией постоянно приводили к образованию там враждующих между собою государств: сначала это были Шумер и Аккад, позднее — Вавилония, Ассирия и Митанни. Если население Шумера и Митанни не имело отношения к семитам, то большинство жителей двух соседних, наиболее враждебных друг другу месопотамских государств — Ассирии и Вавилонии — принадлежали к одной и той же группе семитских народов. Точно так же этнически близки к друг другу были египтяне Верхнего и Нижнего Египта, что, однако, не помешало им вести войны между собой за господство над страной.

В отличие от Иудеи политическая власть в Израиле страдала хронической нестабильностью. Если в Иудее после раскола объединенного царства и до разрушения Первого Храма, то есть в течение почти трех с половиной веков, правила одна и та же династия давидидов, то в Израиле единая правящая династия так и не сложилась. За два столетия существования Северного царства на его престоле сменилось 19 царей, но только двум из них — Омри и Йеху (Ииуй) — удалось основать династии, которые правили более или менее продолжительное время. Династия Омри дала Израилю четырех царей, а Йеху — пять. Остальные правители не смогли учредить собственные династии: их сыновья были свергнуты почти сразу после восхождения на трон. Как правило, большинство израильских царей представляли собой удачливых военачальников, которым удалось захватить власть при тех или иных обстоятельствах. Главной проблемой было удержать эту власть и оградить своих наследников от таких же жаждущих власти военачальников, как и они сами.

Отсутствие укоренившейся династии и, как следствие, нестабильность верховной власти в Северном царстве имели свои объективные причины. Если Иудея была представлена в основном одним большим племенем, то Израиль состоял из десятка древнееврейских племен, которые оспаривали верховную власть друг у друга. Удельный вес даже таких значительных колен, как Эфраим или Менаше, был не столь велик, чтобы монополизировать власть в Северном царстве. Поэтому в отличие от колена Йеуда в Южном царстве ни одно из северных племен не обладало «критическим весом», который позволил бы ему задавать тон в Израиле. Кроме того, именно на территории Северного царства были особенно многочисленны ханаанейские и аморейские народы, которые благополучно остались там после всех завоеваний Йеошуа. По мере их культурной и физической ассимиляции с израильскими племенами они тоже стали требовать своей доли в управлении Северным царством. Нельзя забывать и другое: к моменту распада объединенного царства только Иудея имела укоренившуюся царскую династию — давидидов. Северные племена после истребления Давидом потомков царя Саула были фактически обезглавлены, что затруднило и первоначальный выбор царя, и последовательную смену власти. Наконец, Иудея оставалась долгое время куда более патриархальным, менее развитым и динамичным государством, поэтому все политические процессы и изменения там происходили медленнее и не так драматично, как в соседнем Израиле.