«Дорога смерти»
«Дорога смерти»
Третья битва конвоев разыгралась вокруг попыток снабжения Туниса и длилась 6 месяцев. Когда союзники высадились во Французской Северной Африке, Мальта еще находилась в осаде, и американцы захватили только Алжир. Пока британская 8-я армия находилась в Мармарике, итальянцы надеялись, что можно будет доставлять припасы в Тунис, несмотря на определенное вражеское противодействие. Эти надежды быстро рассеялись, когда была прорвана блокада Мальты, англичане оккупировали Сирт, а американцы продвинулись до мыса Бон. Больше не оставалось сомнений, что снабжение Туниса превратится в жестокую битву, проигранную еще до того, как она началась. Тем не менее, в Третьей битве конвоев, самой ожесточенной, итальянский флот упорно сражался, теряя людей и корабли, до самого конца сухопутной войны в Африке.
Нехватка топлива; удаленность главного театра от морских баз северной Италии, где теперь были сконцентрированы главные силы флота; характер самого театра, который мешал использовать защитные меры, часто применявшиеся в центральном Средиземноморье — все это полностью вывело итальянские линкоры из игры во время Третьей битвы конвоев. В этой ожесточенной борьбе со стороны итальянцев участвовали только малые корабли всех типов.
В ноябре войска союзников во Французской Африке занимались консолидацией своих позиций, а в центральном Средиземноморье самое пристальное внимание они обратили на организацию снабжения Ливии. Поэтому конвои, двигавшиеся из Италии в Тунис, проходили без помех и перевезли 30309 тонн грузов и 13300 солдат. Однако легко было предвидеть, что вскоре неприятель займется Сицилийским проливом. К концу ноября мальтийская авиация круглосуточно патрулировала над проливом, и можно было ожидать внезапных атак.
В ночь на 4 декабря на пути в Тунис находились 4 конвоя. Они были обнаружены и подвергались атакам вражеской авиации весь предыдущий день, и британские корабли немедленно вышли из Бона. Действуя в тесном сотрудничестве с самолетами-разведчиками с Мальты, британская эскадра направилась к одному из конвоев, состоящему из 4 транспортов с войсками, шедших под прикрытием эсминцев «Да Рекко», «Камичиа Нера», «Фольгоре» и миноносцев «Клио» и «Проционе».
Около 23.00 немцы сообщили Супермарине, что их самолет на закате заметил британскую эскадру возле мыса Бон. В 23.03 флотская радиостанция перехватила британскую радиограмму. После дешифровки выяснилось, что это приказ: «Прекратить освещать конвой». Очевидно, британские корабли, привлеченные сначала огнями осветительных ракет с самолетов, теперь нащупали конвой радаром и предпочли атаковать в темноте. Британская радиограмма позволила Супермарине уловить первые признаки опасности и немедленно сообщить командиру конвоя. Удалось сорвать внезапность атаки англичан.
В 00.38, едва первый из итальянских эсминцев заметил во мраке силуэты британских кораблей, те открыли сильный огонь по конвою. Суда немедленно начали отходить на восток под прикрытие миноносцев. 3 итальянских эсминца сразу бросились в контратаку против британской эскадры, состоявшей из 3 крейсеров и 2 эсминцев.
В последовавшем бою итальянские эсминцы выполнили 2 торпедные атаки. Израсходовав торпеды, они некоторое время продолжали артиллерийский бой. Экипажи «Фольгоре» и «Камичиа Нера» видели, что по крайней мере 1 торпеда попала в британский крейсер. Однако после получаса боя «Фольгоре» получил смертельные повреждения и затонул. «Да Рекко» продержался немного дольше, но и он получил тяжелые повреждения и потерял ход. «Камичиа Нера», оказавшийся после торпедной атаки среди вражеских кораблей, ускользнул без повреждений. Тем временем британские эсминцы добились попаданий в 3 торговых судна. Одно — К.Т.1 — взорвалось и просто исчезло. Второе — «Авентино» — быстро затонуло. Только «Аспромонте» сумело пережить первую вражескую атаку. Но в 2.00 оно получило новые повреждения и начало тонуть. После рассвета британские корабли были атакованы возле мыса Бон германскими торпедоносцами, которые потопили эсминец «Квентин».
Стычка стала серьезным ударом для итальянцев. Конвой был уничтожен. Потери оказались тяжелыми — 1 эсминец погиб, другой был серьезно поврежден. Вражеский радар и превосходное взаимодействие кораблей и самолетов увеличило и без того громадное превосходство англичан. Официально было заявлено, что они в этом бою потерь не имели. Однако такие заверения кажутся не слишком искренними, учитывая короткую дистанцию, на которой шел бой, и ярость схватки, в которой широко использовались торпеды и артиллерия. Более того, исследование британских документов, проведенное 2 года спустя, показывает, что по крайней мере крейсер «Арго-нот» получил серьезные повреждения. Они говорят, что в ходе боя крейсер «получил попадание торпедами одновременно в нос и корму. Носовая часть корабля была оторвана, он потерял весь мостик, рули и 2 винта из 4». «Аргонот» был так тяжело поврежден, что после срочного временного ремонта его пришлось отправить на верфи США. Этот рапорт подтверждает свидетельства моряков «Фольгоре» и «Камичиа Нера». Однако, согласно официальным британским документам «Аргонот» был торпедирован подводной лодкой 10 дней спустя. В таком случае успех следует приписать «Мочениго», которая атаковала британскую эскадру в этом районе.
В ту же ночь другой итальянский конвой, шедший на Пантеллерию, был выслежен авиаразведкой с Мальты. После полудня британские самолеты появились вновь, а вечером возле банки Керкенна конвой был освещен ракетами, после чего в атаку вышли торпедоносцы. Одно из 2 судов — «Велоче» — получило попадание. Миноносец «Лупо» остался, чтобы помочь ему. Но в 23.46 сам «Лупо» был внезапно атакован 4 эсминцами с Мальты. В последовавшей неравной схватке отважный ветеран, имевший больше стычек с англичанами, чем любой другой итальянский корабль, погиб. Самолеты-осветители и эсминцы попытались выследить остатки конвоя, но, благодаря умелому маневрированию на отмелях, итальянцы успешно скрылись.
После американской высадки в Алжире Супермарина перевела основные силы флота из Ионического моря в Тирренское. Несмотря на то, что линкоры действовать не могли, предполагалось, что само их присутствие будет потенциальной угрозой для противника. 9 ноября 8-я дивизия крейсеров перешла из Наварина в Мессину, 12 ноября линкоры «Литторио» и «Витторио Венето» ушли из Таранто в Неаполь. К ним присоединился «Рома», который иступил в строй всего несколько недель назад. Ему требовалось еще много месяцев тренировок и испытаний, прежде чем он станет по-настоящему боеспособным. Как позднее стало известно из речи Первого Лорда Адмиралтейства, присутствие этих кораблей вызвало серьезную озабоченность англичан. Им пришлось практически постоянно держать свой флот в море, крейсирующим южнее Балеарских островов, чтобы прикрыть линии снабжения Алжира. Чтобы нейтрализовать линкоры, союзники начали воздушное наступление беспрецедентной силы. Оно было направлено на все порты южной Италии, но в основном — против Неаполя, куда были переведены «Аттендоло» и «Больцано» для ремонта повреждений, полученных 13 августа.
4 декабря Неаполь подвергся сильному налету бомбардировщиков, при котором флот понес большие потери. «Аттендоло» был потоплен; «Монтекукколи» и «Эугенио» — серьезно повреждены; получили попадания 4 эсминца. Одним ударом была полностью разгромлена 7-я дивизия. Налеты тяжелых бомбардировщиков показали, что существующие зенитные батареи и немногие уцелевшие истребители не в силах отразить их. Поэтому стало ясно, что оставить линкоры в южных портах — значит обречь их на скорую гибель. Поскольку флот уже был парализован нехваткой топлива, такой риск был просто полностью бессмысленным. Поэтому 6 декабря линкоры и крейсера из Неаполя были переведены в Специю, а 3-я дивизия — из Мессины в Маддалену. В южных водах осталась только 8-я дивизия, находящаяся в Мессине, так как было решено иметь хоть какие-то силы на юге на случай непредвиденного развития событий. Однако в январе, после того, как эти крейсера подверглись 8 налетам и получили некоторые повреждения, и они были переведены в Таранто.
Этот перевод флота на север был больше, чем простым перемещением. Развитие военной ситуации все более ясно показывало: скорее всего, флот больше не вернется на южные базы. Хотя положение с топливом стало чуть-чуть лучше, существовали и другие факторы, мешавшие этому. Кроме того, находясь в Специи, корабли оказывались так далеко от района боевых действий, что пропадала самая возможность их эффективного использования. Поэтому такой перевод на север означал выключение из войны итальянских линкоров, которые являлись решающим фактором в морской и сухопутной дойне на Средиземном море. Начиная с этого времени, можно было лишь спорить, когда именно придет неотвратимый конец.
В конце лета 1942 года была предпринята новая серия минных постановок в Сицилийском проливе, чтобы поддержать блокаду Мальты. Требовалось подновить уже поставленные минные поля, которые перестали быть эффективными, и перекрыть фарватеры возле мыса Бон и Эгадских островов. Для постановок использовались эсминцы и прочие корабли, хотя они были нужны для выполнения других задач.
Последняя из заградительных операций была проведена 7 ноября, хотя армада союзников находилась в районе Алжира. Она косвенно привела к серьезным повреждениям новейшего крейсера «Аттилио Реголо». Этот корабль был первым в новой серии «Capitani Romani». Он был построен и введен в строй во время войны. Когда крейсер возвращался после постановки заграждения, торпеда с подводной лодки оторвала ему нос. Потребовалось более 6 месяцев, чтобы отремонтировать повреждения.
Теперь минные поля протянулись от мыса Бон до точки в 30 милях от побережья Сицилии возле Трапани. Большая часть маршрута конвоев между Сицилией и базами Оси в Тунисе была прикрыта от набегов кораблей с Мальты. Чтобы нейтрализовать эту угрозу с запада, было предложено немедленно поставить минный барьер от Бизерты до банки Скерки. Далее этой точки глубины были слишком велики для минных постановок. Выполнение этого решении началось и конце ноября и потребовало самой напряженной работы от нескольких имевшихся эсминцев. Некоторым HI них приходилось сопровождать торговые суда, и они занимались сложными и рискованными минными постановками в промежутках между выходами вместе с конвоями. Минный барьер длиной почти 80 миль был поставлен в исключительно короткий срок, и теперь конвои в Тунис и Бизерту были в почти полной безопасности от набегов кораблей союзников.
Однако неприятелю не потребовалось слишком много времени, чтобы установить фарватер (около 50 миль шириной), по которому следовали итальянские конвои. После этого на свет опять появились минные заградители типа «Уэлшмен». Они должны были на закате покидать Мальту или Бон, совершить переход на большой скорости, поставить минное заграждение поперек фарватера и вернуться в базу до рассвета, чтобы не быть замеченными итальянцами. Супермарина, отчасти случайно, сумела засечь некоторые из этих выходов, но противодействовать им оказалось практически невозможно. После двух с полони ной лет войны в строю осталось слишком мало тральщиков. Они были плохо приспособлены для траления и открытом море, особенно в районах с затяжными штормами. Если сюда добавить вражескую авиацию, то станет ясным, почему после ряда попыток пришлось отказаться от идеи вытралить британские мины.
Большинство заминированных неприятелем районов определялись ценой гибели кораблей, и вскоре карта Сицилийского пролива просто пестрела запретными зонами. Вскоре наступил тот страшный день, когда маршрут между Эгадами и Тунисом на протяжении более 40 миль превратился в узкий коридорчик шириной чуть больше мили. Только моряк может понять все сложности проводки большого разношерстного конвоя по необвехованному фарватеру шириной 1 милю и длиной 40 миль, да еще в условиях зимних штормов, туманов, шквалов, сильных течений, под атаками с воздуха, с помощью неисправных от близких разрывов компасов. Трудностям имя было легион.
Пересечение пролива теперь стало серьезной навигационной проблемой. Вообразите, каково это, когда над головой висят 50 «Либерейторов»! Однако, несмотря на все сложности, лишь немногие суда погибли в результате навигационных ошибок или не справившись с управлением. Это свидетельствует о высоком профессионализме итальянских командиров.
Когда возникло это бутылочное горлышко, итальянским кораблям стало легче обходить минные поля в районе мыса Бон — Эгад с востока, учитывая, что в этот период корабли с Мальты проявляли мало активности. Однако кораблям, избравшим этот маршрут, приходилось следовать фарватером южнее мыса Бон. Однако и он после ноябрьских минных постановок имел ширину меньше 3 миль, а в действительности в некоторых местах даже менее I мили. Тем не менее, этот маршрут использовался, пока к февралю его не перекрыли возросшие морские и воздушные силы союзников.
Даже если не каешься навигационных аспектов, военное положение скоро сделало проблему пересечения Сицилийского пролива неразрешимой. Узость самого пролива и жесткая заданность двух существующих маршрутов делали невозможным уклонение от самолетов-разведчиков. Они держали под своим постоянным наблюдением днем и ночью не только сам пролив, но и подходы к нему, и даже тирренские порты, откуда выходили конвои. Доставка снабжения в Тунис приобрела странный характер военной операции, проводимой под постоянным наблюдением противника.
В ноябре было потеряно преимущество сокращенного по сравнению с ливийским маршрута. Воздушные налеты противника вынудили передвинуть исходные пункты конвоев из Сицилии в Неаполь и Ливорно. Расстояние от Бриндизи до Бенгази было равно расстоянию от Ливорно до Бизерты, а маршрут Палермо — Триполи совпадал с маршрутом Неаполь — Бизерта. Все эти маршруты находились в зоне полного господства вражеской авиации, располагавшей огромным количеством самолетов. Кроме того, неприятель полностью использовал преимущества узких фарватеров, затруднявших маневрирование итальянских кораблей. Обнаруживались и незамедлительно подвергались атакам даже самые маленькие суденышки. Особенно отличались американцы, которые бросали десятки бомбардировщиков против самых скромных целей. Часто жалкий лихтер подвергался атаке 40 — 50 бомбардировщиков.
Чтобы противостоять вражеской авиации, необходимо было такое количество истребителей, о котором не смели даже мечтать итальянские и германские ВВС. В подобных условиях ночные налеты, которые ранее считались наиболее опасными, стали меньшей из зол. Теперь конвои пытались совершать переходы только по ночам. Но тогда начали сказываться навигационные трудности, упомянутые выше, и малая скорость старых «корыт», которые пришлось использовать вследствие нехватки новых судов.
Из-за нехватки места приходится опустить множество технических подробностей. Уже было сказано вполне достаточно, чтобы показать, что в сложившихся к началу 1943 года условиях переходы Сицилийским проливом стали для итальянцев проблемой, неразрешимой даже теоретически. Такие переходы стали смертельной рулеткой, в которой судьбу судна определяла капризная Фортуна. Итальянские моряки называли этот маршрут «дорогой смерти». Тем не менее, все они, от адмирала до последнего матроса, спокойно и отважно встретили новые испытания, твердо решив любой ценой помочь итало-германской армии, сражающейся в Тунисе.