Ключ к победе — Васильград
Ключ к победе — Васильград
1520-е годы характеризовались перетасовкой главных фигур восточной политики, из которых неизменной осталась только персона самого Василия III. Мухаммед-Гирей в декабре 1522 года в союзе с ногаями наконец-то взял Астрахань. Но хану фатально не везло с закреплением победных результатов. Если в 1521 году ему все испортили воевода Хабар и упрямая Рязань, то теперь — его собственный союзник ногайский мурза Агиш. Ему в случае победы обещали астраханский престол, но, как водится, после взятия города об обещанном сразу же забыли. Обиженный Агиш с другим ногайским мурзой, Мамаем, собрал отряд и напал на Мухаммед-Гирея. В бою погибли сам крымский хан и его сын Богатур. Ногайская конница вошла в Крым и разорила полуостров.
Саадат-Гирей вскоре покинул Казань, и туда вернулся Сагиб-Гирей. Саадат-Гирей сел в Крыму. Он понимал, что из-за последних военных похождений Мухаммед-Гирея разговор с Василием III будет крайне непростым. Главное, что на время утратил Крым — фактор военной угрозы. После потерь, которые понесли татары в 1521–1523 годах, крупного военного нашествия на Русь можно было не опасаться. В 1523 году Саадат-Гирей потребовал от России прислать «запрос» в сумме 60 тысяч алтын и замириться с Казанью. Василий III денег не дал, а свое право сажать ханов на казанский престол отстаивал категорически. Крым вынужден был на время проглотить этот ответ: слишком много внутренних проблем стояло перед Саадат-Гиреем.
В 1522–1523 годах Россия и Турция пытались наладить двусторонние дружественные контакты. Русский посол к султану Третьяк Губин добивался «дружбы, братства и любви» для того, чтобы Сулейман «смирял» крымского хана. Султан прислал в ответ в Москву посла Искендера Сакая (Скиндера). Таким образом, дипломатический диалог развивался успешно и сохранялась надежда — Турция не станет фактором осложнения русской восточной политики.
Поэтому Василий III решил взяться за Казань. Приход туда Гиреев совершенно не устраивал Москву. Фактически ханство вышло из-под русского протектората, что расценивалось как измена. В то же время ситуация после 1521 года располагала к активным действиям: Казань временно оказалась в политической изоляции. Турции, Крыму, Астрахани было не до нее. А сами казанцы вели себя вызывающе. С одной стороны, казанский правитель не шел на конфронтацию и по случаю всегда демонстрировал лояльность Москве. С другой — с 1521 года казанские татары постоянно нападали на Нижегородские и Галицкие места. С этим надо было что-то делать. Держать линию обороны еще и по восточному рубежу казалось нереальным. Предотвратить нападения можно было только ликвидировав источник угрозы — саму Казань.
Конфликт вспыхнул весной 1523 года. В Казани был убит русский посол В. Ю. Поджогин. 23 августа Василий III прибыл в Нижний Новгород, где началась подготовка к крупномасштабному походу на Сагиб-Гирея. Под Казань с судовой ратью был отправлен повзрослевший Шигалей. Он сумел договориться с местными мордовскими и черемисскими князьями и привести их к присяге Василию III. После подхода конницы русские выиграли сражение на Отяковом поле на реке Свияге. В устье реки Суры боярин М. Ю. Захарьин и князь В. В. Шуйский поставили опорную крепость — Васильград (позже его стали называть Васильсурском). Это — второй в истории Московской Руси случай наименования города в честь здравствующего правителя (первым был Ивангород в 1492 году). Крепость должна была стать военной базой для нападения на столицу ханства.
Сагиб-Гирей понимал, что ситуация становится угрожающей. Казань никогда не была сильной в военном отношении. Любой удар извне мог обернуться катастрофой. В декабре 1523 года Сагиб-Гирей просил у Крыма пушек и турецкую пехоту — янычар: иначе «против московских воевод стояти не мочно». Аналогичная просьба поступила к султану. Помощи никто не прислал. В мае 1524 года казанский поход начался. Василий III лично в нем не участвовал, поставив во главе войска Шигалея, чтобы придать всей кампании видимость восстановления справедливости — Россия не завоевывает Казань, а помогает вернуть престол законному хану. Военное командование осуществляли лучшие воеводы: И. Ф. Бельский, М. В. Горбатый, М. Ю. Захарьин, И. В. Хабар, М. С. Воронцов. В источниках фигурируют фантастические размеры русской армии — от 150 до 180 тысяч. Столько, несомненно, в дальний поход выступить не могло, но очевидно, что под Казань были стянуты значительные силы.
Правители стран Восточной Европы в эти годы, казалось, соревновались в малодушии. В 1521 году Василий III бросил Москву. В том же году рязанский князь Иван Иванович бросил Рязань и бежал в Литву. А теперь пришел черед дрогнуть татарскому хану. Правитель Казани Сагиб-Гирей, узнав о походе русских войск, уехал в Крым. Там его за трусость посадили в тюрьму. Казанским ханом стал его племянник Сафа-Гирей.
Реконструировать ход боевых действий под Казанью непросто, существует несколько версий развития событий. По упрощенному сценарию, 24 июня русские полки разбили татар в полевом сражении на реке Свияге, после чего пошли под стены Казани. Туда же подоспела судовая рать. Увидев эту армаду под стенами, татары сочли за благо капитулировать и принести присягу на верность Василию III.
Согласно более пространным рассказам, осада была долгой и трудной. Русская армия начала ее по всем правилам искусства, встав лагерем под стенами Казани на Царевом лугу. Воеводы велели построить укрепленный лагерь — острог. 19 июля татары совершили первый безуспешный штурм острога, и затем неоднократно пытались его взять. Вот тут-то и свершилось сражение конных войск на Свияге, где были разбиты две тысячи отборных татар. 7–8 августа произошло еще одно сражение, после которого Казань и сдалась.
«Казанская история» дополняет повествование о походе 1524 года сюжетом о гибели русской судовой рати. Рассказ содержит явно фантастические детали, и неясно, насколько ему можно доверять в целом. Татары якобы сумели запрудить Волгу (!) «в местах островных», и не ожидавшие препятствий, идущие на полном ходу русские корабли стали наскакивать друг на друга и тонуть. В результате вся осадная артиллерия утонула. В течение трех дней на Свияге шел бой с казанцами, их погибло 42 тысячи (вряд ли в Казани вообще когда-либо было столько войска). Когда армия подошла под стены города, выяснилось, что штурмовать нечем: все пушки потонули в Волге. Воеводы «с печалью великой» повели полки обратно на Русь, причем по пути большинство войска перемерло от голода и болезней. Трудно сказать, почему автору «Казанской истории» потребовалось рисовать в общем-то победный поход 1524 года такими черными красками.
Но историю похода еще больше запутывает подробное сообщение Герберштейна. По его версии, 7 июля огромная русская судовая рать засела на волжских островах и стала ждать конницу. Тем временем «московские клевреты» подожгли Казанский кремль, и тот полностью сгорел. Воевода М. Ю. Захарьин почему-то страшно напугался этим обстоятельством и «по страху и малодущию» не стал штурмовать пылающую Казань, а решил дожидаться, пока татары потушат пожар и всё отстроят заново. Для этого он выжидал 28 дней, а потом перешел через Волгу и встал на реке Казанке, где ждал еще 20 дней. Все это время черемисская пехота (откуда она у кочевников?!) совершала набеги (!) на русский лагерь. Это привело к тому, что оказались разорванными все коммуникации с Россией, кончилось продовольствие, начался голод. После неудачной попытки прорыва в Нижний Новгород судовой рати И. Палецкого (погибли 90 судов, а в каждом было по 30 воинов) русская армия вышла на поле близ Свияги и ценой больших потерь заставила отступить татарскую конницу. Только после этого 15 августа начинается правильная осада Казани, которая идет вяло и в конце концов прекращается — по слухам, за взятку, которую татары дали воеводам.
История получается темной и противоречивой. Несомненны только два обстоятельства: во-первых, поход протекал непросто; во-вторых — его общий результат был в пользу России. Правда, непонятно, произошло ли это в результате русского похода или из-за разорительного набега ногаев, которые пришли вслед за русскими и сделали казанскую землю «пусту». 24 ноября 1524 года казанские послы Аппай-улан и Бахты-Кият ударили челом Василию III с просьбой «отдать вину». Татары каялись, просили прощения, клялись в верности и ходатайствовали утвердить на их престоле Сафа-Гирея. Василий III обменял персону хана на экономическую выгоду: он отдал казанский трон представителю дома Гиреев, но взамен потребовал перенести торг из Казани в Нижний Новгород. Этим он обезопасил русских купцов, которые в Казани подвергались постоянному риску, и добился перестановки экономических акцентов: теперь центром торговли на Средней Волге оказывался русский город. Хотя для татар это решение было крайне невыгодным, они смолчали — потому что иначе Василий III не согласился бы на кандидатуру Сафа-Гирея.